4. Как жить счастливо? Часть 4 А
(Продолжение)
М. – Уважаемый Учитель, в жизни нередко приходится принимать важные решения, которые влияют на всю дальнейшую жизнь. Как не ошибиться в таких случаях?
Ш. – Надо зрело и неоднократно обсуждать всякое предприятие, прежде чем пустить его в ход, и даже после того как все продумано самым основательным образом, остается еще отнести кое-что на долю недостаточности всякого человеческого познания, в силу чего всегда еще могут оказаться обстоятельства, выяснить или предусмотреть которые не было возможности и которые при случае подорвут весь расчет.
М. – Учитывая эту недостаточность познания и собственный опыт ошибок, трудно, не колеблясь, выбрать линию поведения. Придется жить в постоянной тревоге.
Ш. – Если мы пришли к решению и принялись за дело, так что остается все предоставить своему течению и только ожидать результатов, –
тогда нечего терзаться, постоянно вновь обдумывая то, что уже совершено, и беспрестанно вспоминая о возможной опасности.
М. – Как следует при этом действовать, чтобы добиться успеха, не кидаясь от одного дела к другому?
Ш. – Когда мы что-нибудь предпринимаем, нам надлежит отвлечься
от всего остального и покончить с этим делом, чтобы все в свое время
исполнить, вкусить и претерпеть, совершенно не думая о прочем.
М. – Это довольно сложно. Ведь мысли постоянно возвращаются то к одному, то к другому.
Ш. – Мы должны, стало быть, хранить свои мысли как бы в выдвижных ящиках, один из которых мы открываем, в то время как все прочие остаются закрытыми. Этим устраняется возможность того, чтобы какая-нибудь тягостная забота отравляла всякое маленькое наслаждение в настоящем и лишала нас всякого покоя; чтобы одни соображения вытесняли остальные; чтобы забота об одном каком-нибудь важном деле порождала нерадение ко многим мелким и т. д.
М. – А если мы все-таки проиграли, стоит ли себя корить?
Ш. – Если, тем не менее, исход получается дурной, то это потому, что все человеческие дела подвержены случайности и ошибкам.
М. – Это мало утешает.
Ш. – При несчастном событии, которое уже наступило и не может более измениться, не следует даже допускать мысли о том, что дело могло бы сложиться иначе, а еще менее – о том, каким образом несчастье можно было бы предотвратить, ибо именно эта мысль и делает горе нестерпимым.
М. – Это справедливо, но такие мысли сами собой лезут в голову и разъедают душу.
Ш. – Кто же для этого недостаточно легкомыслен, тот пусть ищет утешения в фаталистической точке зрения, уяснив себе ту великую истину, что все совершающееся наступает с необходимостью и, стало быть, – неотвратимо.
М. – То есть, что бы ни случилось, мы не виноваты?
Ш. – При всем том правило это односторонне. Оно, правда, пригодно для нашего непосредственного облегчения и успокоения в несчастных случаях. Однако если в них, как это по большей части бывает, виновна, по крайней мере, до некоторой степени, наша собственная небрежность или дерзость, то постоянная, мучительная дума о том, каким образом можно было бы избежать несчастья, является благодетельным самонаказанием, служащим для нашего предостережения и исправления, то есть полезным на будущее время.
М. – Так, успокоясь, мы должны не кривить душой, а честно перед собой осознать свои промахи.
Ш. – И при явно совершенных ошибках мы не должны, как это обыкновенно делают, стараться оправдать, приукрасить или умалить их перед самими собой, а должны признаться в них и ясно представить их себе во всем их объеме, чтобы можно было принять твердое намерение избегать их в будущем.
М. – Это понятно. Какие еще советы Вы дадите нам для правильного устройства жизни?
Ш. – Мы должны налагать узду на свое воображение во всем, что касается нашего блага или горя. Итак, прежде всего не надо строить никаких воздушных замков, ибо они слишком убыточны, так как нам тотчас же приходится со вздохом опять ломать их.
М. – Строительством воздушных замков люди, как правило, занимаются в молодости. А когда эти замки с грохотом рушатся, то, выбравшись из-под развалин, они страшатся будущих бед.
Ш. – Но еще более надо остерегаться тревожить свое сердце картинами только возможных несчастий.
М. – Как этого достичь?
Ш. – На вещи, касающиеся нашего блага и горя, мы должны смотреть исключительно глазами разума и способности суждения, то есть подвергать их сухому и холодному разбору с помощью простых понятий и in abstracto.
М. – То есть не давать волю воображению?
Ш. – Фантазия при этом не должна принимать никакого участия, ибо суждение не ее дело – она только рисует перед нами картины, которые приводят душу в бесполезное и часто мучительное волнение.
М. – Не только фантазия, но и другие факторы влияют на возможность трезво и правильно оценивать ситуацию.
Ш. – Вообще же состояние нашего здоровья, сон, питание, температура, погода, окружающая обстановка и еще много других внешних моментов оказывают огромное влияние на наше настроение, а это последнее – на наши мысли. Вот почему как наш взгляд на какое-нибудь дело, так и наша способность к работе, находятся в такой сильной зависимости от времени и даже от места.
М. – Это верно. Нужные мысли приходят иной раз, когда ты уже надеялся заснуть, и не готов их развить, откладывая до утра. А утром не можешь вспомнить ничего, кроме того, что это было что-то важное и правильное.
Ш. – И не только относительно чисто объективных концепций и оригинальных мыслей приходится выжидать, соблаговолят ли они и когда именно явиться, но даже основательное обсуждение какого-нибудь личного дела не всегда удается в то время, которое мы заранее для него определили и когда мы к нему приготовились.
М. – Все так. Но вернемся к Вашей мысли о необходимости держать свои фантазии под контролем.
Ш. – В рекомендованное обуздание фантазии входит еще также, чтобы мы не дозволяли ей вновь воскрешать и рисовать перед нами пережитые некогда несправедливость, ущерб, потерю, оскорбления, пренебрежения, обиды и т. п.; ведь тут мы опять поднимаем давно уже дремлющие досаду, злобу и все ненавистнические страсти, оскверняя тем свою душу.
М. – Да, думаю, с этой бедой так или иначе сталкивался каждый – очень трудно прогнать эти жалящие мысли и чувства.
Ш. – К тому же малейшая неприятность, исходит ли она от людей или вещей, если мы продолжительное время с нею носимся, расписывая ее яркими красками и в увеличенном масштабе, способна принять чудовищные размеры, так что мы выходим из себя.
М. – Я даже в свое время написал такой стишок:
Докучливые маленькие мысли, как оводы на лошади усталой,
засели в затуманенном сознаньи, мозг облепили, жалят беспощадно.
Как кляча машет медленным хвостом, стараюсь отогнать их днем делами.
Но ночью, чуть замешкаюсь, они впиваются в усталый вялый мозг,
грызут, лишая отдыха и сна, докучливые маленькие твари...
Как от них избавиться?
Ш. – Ко всему неприятному нужно, напротив, относиться крайне прозаически и трезво, чтобы мы в состоянии были возможно легче его перенести.
М. – Еще великий Будда учил: «Один из самых полезных жизненных навыков – это умение быстро забывать все плохое: не зацикливаться на на неприятностях, не жить обидами, не упиваться раздражением, не таить злобу. Не стоит тащить разный хлам в свою душу».
Суметь бы следовать его совету!
Какие рекомендации дадите еще, уважаемый Учитель?