«Детонатор нужен, детонатор!»
Предвоенный 1938 год для гитлеровской Германии был довольно успешным: закреплен тройственный союз Берлин – Рим – Токио; под властью рейха оказались Австрия и часть Чехословакии; заработали во всю мощность военные заводы, вермахт стал грозной, вооруженной до зубов, силой, готовой повергнуть в прах любого противника на западноевропейском континенте. В городах проходили митинги, факельные шествия, славившие фюрера.
О достигнутых успехах докладывали фюреру шеф гестапо рейхсфюрер Генрих Гиммлер, министр пропаганды Йозеф Геббельс, начальник имперской безопасности обергруппенфюрер Рейнгард Гейдрих, ответственный за «окончательное решение «еврейского вопроса». Они докладывали, Гитлер мрачно слушал.
- Я вызвал вас – резко сказал он, - не для того, чтобы выслушивать рассказы о
достижениях. Они останутся при нас. А вот недостатки, которых хватает, нужно решительно искоренять. Самый главный из них – крайне плохое решение еврейского вопроса: мы проявляем пагубную пассивность как в пропаганде, так и в практических действиях. Это недопустимо. Евреи продолжают владеть банками, заводами, часть населения не прониклась еще сознанием необходимости избавиться в конце концов от этой опасной пятой колонны на теле рейха.
- Я с вами, мой фюрер, вполне солидарен, - сверкая очками в тонкой оправе, сказал Гиммлер. – В отношении евреев мы, к сожалению, допускаем мягкотелый либерализм.
Геббельс поспешил заметить, что в прессе и по радио ежедневно сообщается о коварных замыслах евреев. Мы неустанно повторяем, - подчеркнул он,- что необходимо обуздать их, иначе…
- Это полумеры, - перебил фюрер, – Ваши, Йозеф, словесные упражнения, пока
что мало эффективны, не нацеливают на решительные действия против главного врага.
В разговор включился Гейдрих.
- Смею вам доложить, мой фюрер, - сказал он - ваше указание по изгнанию
польских евреев, проживавших в Австрии, успешно выполнено. Трудность заключалась в пересечении польской границы. Польские пограничники не хотели пропустить этот многочисленный голодный сброд. Наши солдаты все же силой оружия заставили евреев прорваться, были убитые и раненые. Но это мелочь…
- Вот именно мелочь, - иронизировал Гитлер. - Нужны более решительные меры.
Детонатор нужен, детонатор! – крикнул фюрер и, чтобы усилить эффект, ударил кулаком по столу.
Немного истории
Евреи жили в Германии с давних времен. До ХII столетия они пользовались всеми правами. Эпископ города Шпайер в 1084 году официально заявил правительству: «Я тысячекратно увеличу славу города, если приведу евреев в его пределы». И привел. Евреи сполна оправдали его надежды. Шесть лет спустя император Генрих IV дал евреям городов Шпайер и Ворм охранные грамоты и значительные привилегии. Он был мудрым правителем, понимал: евреи – талантливый, трудолюбивый народ, могут многое сделать для общественного блага. И не ошибся. При дворах Карла Великого и Людовика Благочестивого евреи занимали должности послов, советников. В Кельне на протяжении многих поколений они были бургомистрами, играли благотворную роль в торговле и экономической жизни немцев.
Обстоятельства изменились, когда началось преследование евреев, как иноверцев и конкурентов в торговле и других видах деятельности. На рисунках их стали изображать в виде монстров с куриными ногами и козлиными рогами, обвинять в распространении чумы, отравлении колодцев и особенно часто - в ритуальных убийствах христианских детей, якобы для того, чтобы употребить в пищу их кровь, хотя на протяжении тысячелетий не было ни одного подобного случая, это строжайше запрещалось Торой. Клевета сопровождалась изгнанием евреев, погромами.
Тем не менее, честные люди, симпатизируя евреям, сердечно дружили с ними: Рембрант - с раввином Амстердама бен Исроэлем, основатель новой немецкой литературы Лессинг с еврейским философом Мендельсоном, писатель Чехов с художником Левитаном и т.д.
Во все времена передовые просвещенные люди выступали в защиту угнетаемого народа. Тот же Лессинг, осуждая юдофобию, написал две пьесы - «Еврей», и «Натан мудрый», с успехом шедшие в немецких театрах. Лев Толстой и Владимир Короленко, борясь за равноправие евреев, клеймили позором кровавые наветы и погромы, поощряемые царизмом. «Евреи, - говорил Л. Толстой, - братья, которых я люблю». Философ Владимир Соловьев, великий друг еврейского народа, писал: «Если мы признаем Христа Богом, то в евреях должны признать народ богорождающий». Марк Твен в публичных выступлениях с уважением говорил о древней нации, давшей миру «Библию», единого Бога и выдающихся деятелей науки и культуры. Философ Бердяев писал: «Ненависть к евреям часто бывает исканием козла отпущения. Нет ничего легче, как убедить людей низкого уровня сознания, что во всем виноваты евреи». Эпископ Парижа Лустингер утверждал: «Антисемитизм - это богохульство». Философа Ницше советовал немцам преодолеть свое отупение и дать евреям возможность спокойно жить, «а для этого,- подчеркивал философ, - было бы хорошо удалить антисемитских крикунов из страны».
Гитлер был иного мнения.
«Хрустальная ночь»
Ненависть к евреям и другим людям «низшей расы», возникла у Адольфа уже в детстве, в родном австрийском городке Браунау, где шовинистически настроенные обыватели заронили в его душу первые отравленные зерна национализма. После чтения книг расиста Люзгера, юдофоба Марра, и абсурдных «Протоколов сионских мудрецов», они проросли в душе Гитлера ядовитым чертополохом, затуманившим его рассудок и ставшими источниками для написания книги «Майн кампф», призывавшей немцев к расширению «жизненного пространства», т. е. к войне и к беспощадной борьбе с «главными врагами» – евреями. Но сразу после захвата власти фюрер и нацисты начали борьбу с противниками режима не по национальному, а по политическому признаку, бросая в тюрьмы, концлагеря и убивая немецких коммунистов, профсоюзных деятелей, демократов, неблагонадежных рабочих, обвинив их в поджоге рейхстага, который сами же и подожгли с провокационной целью. Всего в те дни и позже они уничтожили сотни тысяч немцев.
Конечно, не забыли и о евреях, которых насчитывалось в Германии 600 тысяч, это менее одного процента населения. Преследовать таких «врагов» было совершенно безопасно. Но пока что не убивали их, как убивали политических противников, ограничивались полумерами. В апреле 1933 года, по инициативе Гитлера был организован бойкот еврейских магазинов, мастерских, еврейских врачей, адвокатов. Нацистские молодчики с дубинками жестоко избивали каждого, кто пытался проникнуть в еврейское учреждение. Из университетов изгонялись еврейские студенты, профессора. Дальше – хуже. В сентябре 1935 года был принят «Нюрнбергский закон», устанавливавший, что к немецкому народу принадлежит только те, в ком течет «арийская» кровь. Евреи фактически были лишены всех прав, что превращало их жизнь в моральные муки, физические страдания, материальные лишения.
Однако Гитлеру все это было мало. На совещании, о котором речь в начале этих заметок, он нервничал, высказывал недовольство мерой борьбы с евреями. Его бросало в ярость, что в антисемитском шабаше, подогреваемом нацистами, евреи не давали ни малейшего повода обвинять их во враждебности - ни раньше, ни теперь. Известные всему миру поэт Генрих Гейне, писатель Лион Фейхтвангер, микробиолог Авгут Вассерман, физики Альберт Эйнштейн, Генрих Герц, композитор Мендельсон- Бартольди и многие другие еврейские деятели с мировыми именами, а также, инженеры, техники, врачи, юристы, архитекторы, ремесленники, финансисты честно работали на благо своей родины, дружелюбно относились к немцам, терпеливо сносили оскорбления и преследования. Честные, порядочные немцы, несмотря на лживую пропаганду, уважали своих соседей евреев, видели в них таких же людей, как сами.
Нужен был детонатор, как твердил фюрер на совещании с коллегами, который возбудил бы ненависть к евреям по всей Германии и во всех слоях немецкого населения. Такой детонатор нашелся. Вскоре после того совещания, во многих газетах и по радио сообщили о страшном преступлении, совершенном семнадцатилетним евреем Гриншпаном, убившим секретаря германского посольства в Париже Эрнеста фон Рата, якобы в отместку за родителей, изгнанных из Германии. Этот случай нацисты преподнесли обывателям как опасные происки мирового еврейства, решившего планомерно убивать германских арийцев. Сегодня, дескать, убит ариец Рат, а завтра это может постигнуть любого из вас, уважаемые соотечественники. Везде и всюду звучали призывы о возмездии.
Многие исследователи считают, что фон Рата, как неблагонадежного и нелояльного к властям, убили сами нацисты, что это была тонко спланированная провокация всесильного ведомства Гиммлера, а обвинили Гриншпана и «мировое еврейство».
В самом деле, почему был убит именно неугодный гитлеровцам дипломат, находившийся под пристальным надзором гестапо? Почему Гриншпану не вынесли смертного приговора и вообще никакого приговора, а дело его тихо замяли в высших инстанциях рейха?
Как бы там ни было, антиеврейская акция была осуществлена. В ночь с 9 на 10 ноября 1938 года начался всегерманский погром, вошедший в историю почему-то под поэтическим названием «Хрустальная ночь» из-за осколков выбитых стекол в окнах и витринах, усеявших улицы. Хотя на самом деле это была кровавая ночь, хорошо спланированная и организованная Гитлером и его клевретами. Перед началом погрома начальник отдела имперской безопасности гестапо Генрих Мюллер разослал во все управления тайной полиции инструкцию: «В ближайшее время по всей Германии будут выступления против евреев. Этим выступлениям не следует чинить препятствий».
Мне, бывшему военнопленному, скитаясь по Германии, довелось видеть в разных городах разрушенные и обгоревшие синагоги. Наш добрый конвоир антифашист Вилли Норден, отлично владевший русским языком, рассказал о той ужасной ночи. Улицами Берлина бежали возглавляемые нацистами, толпы озверевших погромщиков, вооруженных дубинками, железными прутами, ножами. Не только евреи, но и многие немцы опасались выходить из дома. На одной из улиц от разъяренной толпы, в которой было немало подростков и пьяных, убегал старый еврей. Его догнали, стали избивать палками. Он упал на асфальт, один пьяный верзила поджег ему бороду.
Норден рассказал, как грабили еврейские магазины, заранее отмеченные
надписями «еврей» или шестиконечными звездами. По соседству с берлинским домом Нордена находилась мастерская по ремонту автомашин, которой владел еврей Александр Бергельсон. Вместе с сыновьями Исааком и Михелем он работал, не покладая рук. Ремонт автомобилей выполнялся точно в назначенный строк, качество - безукоризненное. Есть такая поговорка: «Не тот пахарь, кто хорошо пашет, а тот, кто любуется на свою пахоту». Так и трудолюбивое трио Бергельсонов. Бывало, тщательно отремонтируют автомашину, покрасят и любуются на дело рук своих: старый автомобиль словно только что сошел с заводского конвейера. Такие это были мастера. Отец Нордена только у них ремонтировал автомобиль. «Добросовестные и руки золотые» - говорил он.
В ту злополучную «хрустальную ночь» погромщики не обминули и мастерскую
Бергельсонов. Начали с того, что выбили стекла в окнах, затем взломали дверь и начали крушить оборудование. Исаак, стройный 23- летний парень, вышел к погромщикам и стал просить не разрушать мастерскую. В ответ пьяный верзила, изрыгая нецензурные ругательства, зло заорал: «Бей жида!» – и хватил парня железным стержнем по голове. То был смертельный удар. Парень упал посреди мастерской, истекая кровью. Потом бандиты ворвались в квартиру, избили Михеля и старика, били и ломали все, что попадалось на пути.
- Революцию хотели? – рычал длиннорукий рыжеволосый детина, похожий на
гориллу. Он со всего маха рубил топором мебель, зеркала, картины. – Вот вам революция, грязные свиньи!
Через два дня старик Бергельсон хоронил сына. За гробом шло несколько бывших клиентов-автолюбителей. Они же несли на себе гроб. Норден и его отец, встретив на улице скорбную процессию, были поражены видом старика. Сгорбленный, сильно поседевший, он с трудом плелся за гробом.
- Убили Исаака, - сказал он Нордену-старшему. – Ни за что… Такой
добрый, работящий мальчик… Все побили в доме, мастерской, все изломили…
Спустя неделю после похорон у Бергельсона отобрали дом, мастерскую и вместе с Михелем под конвоем вывезли из города, вероятно, в концлагерь. Мастерскую передали члену нацистской партии Максу Хиршу, пьянице, который, как говорили, довел мастерскую до ручки, больше никто не приезжал сюда на ремонт.
Дикая, безумная вакханалия бушевала во многих городах Германии. Погромщики убили 36 человек, более 200 тяжело ранили, 20 тысяч брошены в тюрьмы и концлагеря, многих жестоко избили. Кроме того, нацистские погромщики сожгли 267 синагог, разрушили и разграбили 850 еврейских магазинов и торговых домов.
Ужасная весть о нацистском погроме облетела весь мир. Здравомыслящие люди недоумевали: как могло случиться, что в самом центре просвещенной Европы возник режим, провозгласивший своей религией ненависть, насилие, убийство и породивший изверга-расиста, превзошедшего кровожадностью самых жестоких тиранов Европы?
Гитлер же ликовал: акция удалась. Образ «опасного врага» создан и прочно закреплен в сознании миллионов легковерных невежд. Теперь, как и задумано, можно окончательно избавиться от евреев, отобрать у них имущество и деньги для укрепления вермахта и под флагом борьбы с «мировым еврейством» двинуть войска на восток, против не менее ненавистных, чем евреи, славян.
Чем это закончилось, известно.