A young girl with a ….bury in her hand. It must be Bradbury. A young girl from generation which I am not belong. I am belong to nothing. I am belong to all. I am belong… Belan… Yeah, I am Dima Belan!
Да, я иду по летним улицам, густо укрытым дрожащими тенями акаций, и пою сам с собой. У меня есть столько слов, чтобы спеть! Первых попавшихся слов, взявшихся из отчаянья. Песня – это всегда отчаянье…
Ведь вокруг – столько отчаянья. Столько троп, по которым я с тобой никогда не пройду за руку. Ни под руку, не размахивая сложенными вместе руками, ни рука об руку, ни локоть о локоть. Ни обе руки в одном кармане. Ты даже не попытаешься от меня начать убегать, чтобы я тебя догонял. Мы не заскочим, смеясь, в крохотный книжный магазинчик под высокой акацией, стоящий здесь наверное целую вечность. Не купим там первый роман Ремарка – «Приют грёз» или новую книгу Харпер Ли – продолжение «Пересмешника». Не будем читать их вместе. Я не стану читать тебе вслух по одной главе, сидя где-то на нагретом пирсе, и внизу не будет шуметь море. А если и стану – ты просто не будешь слушать. Ведь ты – на черно-белой ленте моих несбывшихся воспоминаний, в приюте моих грёз, как и я сам – где-то пылюсь на чердаке твоих надежд. Ты, бывает, даже плачешь по вечерам, вдруг почувствовав из раствореного окна запах акации… Ветер принёс её лепестки, подняв облако пыли… Плачешь, потому что у тебя меня нет… А не из-за какого там запаха… Мы – как всегда пытаемся выследить Пересмешника. Мы ужасные следопыты. Идём по пятам времени – или это оно уже наступает нам на пятки? Как больно вдруг… быть одному… одной… летним днём… когда густые тени танцуют по аллеям, которые ведут никуда…