Этой историю рассказал мне мой папа, который во время войны ребенком находился в оккупации на Украине.
Лето 1941 года было очень теплым и солнечным. Полным ходом шла уборка урожая. К этому времени снопы обмолачивали и зерно свозили в амбары. Амбары были практически полными. В садах начали зреть зимние сорта вишни. Деревья этого сорта вишни были расположены к улице. Они были практически красными. Вдоль улицы по дороге, в сторону Кировограда, шли поодиночке и группами наши солдаты. Это продолжалось примерно день. На следующее утро с западной стороны по большаку послышался гул. Мне в это время было уже 6 лет. И я с друзьями соседями побежал в сторону кладбища. Кладбище было обваловано землей, на этой земле рос вереск. Я спрятался с ребятами в вереск. Со стороны большака мы увидели колонны немецких машин. На этих машинах сидели немцы и ели. На нас они не обращали никакого внимания. Эта колонна тянулась до перекрестка. На перекрестке с красным кружком стоял регулировщик и махнул в стороны нашей улицы. И часть колонны свернула туда. А остальная часть пошла в сторону Кировограда. Мы вернулись домой с мальчишками. Мы были соседями. Вернувшись, увидели, что деревья вишни срублены и лежат на машинах, выполняя функцию маскировки. Через некоторое время, бросив деревья, немцы потянулись в сторону Кировограда. Мне было очень жаль эти деревья. Это был их, фашистов, «первый подвиг» против советских людей, который я наблюдал. В этот день я запомнил еще, как два Мессира гнались за нашим самолетом и сбили его. Самолет сгорел. Выжил ли летчик; я не знаю. Зерно из амбаров люди растащили по домам. Прятали, запасались. Остатки зерна спалили. В поселку стоял запах горевшего зерна. Это было до прихода немцев. Люди не хотели, чтобы зерно досталось фашистам. В нашей деревне Дымино на постоянной основе немцы не проживали. Заходили проездом разные части: СС, обозники и т.д. Фрицы вели себя как хозяева. Брали все, что им понравится. Заходили в хаты, грабили. Забирали молоко, яйца, поросят. Размещались они в домах людей, живших позажиточней. У нас была маленькая хатка и у нас они почти не останавливались. Так началась для нас оккупация. Она продолжалась до марта 1943 года.