«Не шутя, хоть и непристойно говорить о себе, я принадлежу к самым поэтическим лицам Русской армии, но не как поэт, а как воин; обстоятельства жизни моей дают на это мне полное право...»
Д.В. Давыдов.
После этого он до такой степени очаровал исполнявшего должность коменданта ген. Раппа, что тот отправил его с важным донесением к... Наполеону Бонапарту. Разумеется, депеша была доставлена в русскую военную ставку. Сведения о состоянии крепости и её гарнизоне показались нашему командованию такими ценными, что Фигнер получил звание полковника. Затем он, собрав «мстительный легион», состоявший из 326 русских (гусары и казаки) и 270 пленных французов (в основном испанские и итальянские пехотинцы-дезертиры) с небольшой группой немецких волонтёров, стал «проказничать» во французском тылу. Так называемый «легион смерти» наводил на неприятеля трепет набегами и тщательно продуманными военными провокациями. Смерть этого одного из достойнейших людей, настоящего героя Отечественной войны 1812 г. так же доблестна, как и вся его борьба с французскими захватчиками. 1 (12) октября 1813 г. А. Фигнер вместе со своим «отрядом смерти» переправился через реку Эльбу близ Дессау. Прокрасться в городок незаметным отряду, однако, не удалось, - навстречу попалось крупное конное формирование маршала Нея. Партизаны были окружены, приняли неравный бой. А. Фигнер был убит на берегу реки. По другой версии его предали иностранные подчинённые. Существуют и иные сведения о гибели Фигнера. Горстке удалось прорваться из кольца и спешно начать переправу обратно, через Эльбу под артиллерийским огнём. Лошадь Фигнера уже вывозила его на другой берег, когда один из гусар, выбившись из сил, схватился за неё. А. Фигнер пытался спасти подчиненного, но оба они, израненные и обессиленные, пошли ко дну. Воды Эльбы сомкнулись над героями.
На берегу осталась только сабля храброго полковника. На момент смерти ему было 26 лет. Но, кроме сабли, сохранилась слава. Вовсе неудивительно, что именно этот человек стал прототипом одного из героев романа Л.Н. Толстого «Война и мир», – Фёдора Долохова. Заканчивая рассказ о самом лихом и самом ярком партизане 1812 г., невольно вспоминаешь строки С. Есенина из поэмы «Чёрный человек»:
«Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой и чистой марки».
И ниже ещё об одном российском партизане подполковнике В.И. Дибиче - 1-м. Пруссак по национальности, брат будущего фельдмаршала Ивана Дибича партизанил на Смоленщине и в Белоруссии. В августе 1812 г. он был «отряжен от 1-го пехотного корпуса, (прикрывал Петербург) графа П.Х. Витгенштейна, где находился командиром в передних постах, к военному министру Барклаю де Толли в должность партизана». Вначале в состав его отряда входили эскадрон Оренбургского драгунского полка под командой майора Доллеровского (50 чел.), казаки и татары (140), к которым присоединились 210 бежавших из плена русских солдат (9 унтер-офицеров, 3 музыканта и 198 рядовых). Потом он, «принуждённый долгом партизана, создал в районе Дорогобужа в августе месяце из взятых пленных добровольный корпус под своим командованием». Таким образом, в его летучем отряде оказались около 200 дезертиров Великой армии Наполеона – в основном немцев: «Назначен я был шефом партизанов и составить из иностранцев волонтерный корпус с тем, чтобы сдержать оный между Духовщины и Вязьмы для воспрепятствавания неприятелю пресечь коммуникационную линию, находящуюся между Москвою и Полоцком и тем сохранить от его нападения провиант, находящийся между нашею Большою армиею и корпусом графа Витгенштейна», – писал позже Дибич. В конце концов, сформировалась «команда, состоявшая из более 700 хорошо вооруженных и устроенных человек».
Окрестные помещики обвиняли Дибича в завышенных требованиях продуктов и амуниции, а его подчиненных (особенно иностранцев) – в грабежах и мародерстве. Дибич, в свою очередь, упрекал дорогобужских дворян в сотрудничестве с французами и «оставлении продуктов и вещей в добычу неприятелю». И даже в переходе на службу к неприятелю и шпионаже. В результате Дибич всё же был отозван и отрешен от командования своим отрядом. Трудно сказать, действительно ли «партия» Дибича отличалась особенно буйными замашками, или дело было в жадности дворян, не желавших делиться своим добром не только с захватчиками-французами, но и российскими освободителями. Следует все же сказать, что у других командиров партизанских отрядов столь острых конфликтов с представителями местного дворянства не возникало, хоть и их подчинённые в своих рейдах всем необходимым снабжались «самостоятельно», то есть за счёт населения. Дело, вероятно, было так же и в склочном и неуживчивом характере Дибича. Фаддей Булгарин - русский писатель, журналист, критик и издатель. Капитан наполеоновской армии, кавалер ордена Почётного легиона Франции, действительный статский советник; «герой» многочисленных эпиграмм Пушкина, Вяземского, Баратынского, Лермонтова, Некрасова и многих других, вспоминал о В.И. Дибиче: «Ему иногда вредила необыкновенная вспыльчивость и какое-то внутреннее пламя, побуждавшее его к беспрерывной деятельности. Во время последней турецкой войны (1828–1829 гг.) русские прозвали его в шутку Самовар-паша, именно от этого вечного кипения.
Прозвище это, нисколько не оскорбительное, живо изображает его характер». Несмотря на то, что существовали многотысячные партизанские отряды крестьян, такие как отряд крепостного Герасима Курина или рядового Еремея Четвертакова, большинство крестьянских подразделений были не партизанскими, а отрядами самообороны. Они защищали свою территорию, свою деревню. Типичный случай «крестьянского гостеприимства» произошел в Калужской губ.: «500 человек французов, привлечённые богатством сего селения, вступили в Каменку; жители встретили их с хлебом, солью и спрашивали, что им надобно? Поляки, служившие переводчиками, требовали вина, начальник селения отворил им погреба и приготовленный обед предложил французам. Оголодавшие галлы не остановились пить и кушать, проведя день в удовольствии, расположились спать. Среди ночной темноты крестьяне отобрали от них ружья, увели лошадей и, закричав «ура», напали на сонных и полутрезвых неприятелей, дрались целые сутки и, потеряв сами 30 чел., побили их сто и остальных 400 отвели в Калугу». И так происходило повсеместно. Между Вереей и Гжатском действовал крупный партизанский отряд ген.-л-нта Ивана Дорохова. Он истреблял не только мелкие шайки мародеров, но нападал на целые вражеские полки. А 10 октября главнокомандующий Русской армии приказал отряду Дорохова произвести «шалость» в неприятельском тылу. Следовало «отправиться через Боровск к Верее, где неприятель, по разным известиям, укрепляется, для чего и нужно его предупредить и стараться налечь на него, разбить, разрыть все его укрепления».
И.С. Дорохов попросил оповестить местных партизан, «дабы они, вооружившись, присоединились к нему для истребления злодеев Отечества». Пятеро жителей Вереи «из усердия к славе оружия» скрытно ночью открыли городские ворота и провели партизан к укреплениям. 29 сентября (11 октября) 1812 г. в предутренней мгле партизаны уничтожили почти весь батальон 6-го вестфальского полка под командой подполковника Л.В. Конради. Вестфальцы оборонялись недолго. «Неприятель, - по выражению Кутузова, - в полчаса приведён в несостояние противиться». Подошедшему на подмогу местному партизанскому отряду во главе со священником верейского рождественского собора о. Иоанном Скобеевым ген. Дорохов приказал раздать 500 трофейных ружей. Потеря городка Вереи затруднила Наполеону сообщение с корпусами Шварценберга, Удино и Макдональда, которые вели тяжёлые бои на западе страны. Позже Александр I распорядился наградить Дорохова золотой шпагой, украшенной алмазами, с надписью: «За освобождение Вереи». Эту шпагу он так и не успел получить. После его смерти 25 апреля 1815 г. в Туле, по желанию вдовы вместо неё семье была выдана денежная сумма, равная её стоимости (3800 руб.). Следует сказать, что 11 октября Верея снова была занята войсками Наполеона, отступающими из Москвы. Но удержать город, на который шла вся Наполеоновская армия не было никакой возможности. Дорохов первым обнаружил движение французов из Москвы. Но не понял, что в поход двинулась вся Великая армия. Об этом догадался и сумел определить направление её движения А. Сеславин.
Соединившись с корпусом Дохтурова, ген. И.С. Дорохов принял участие в сражении у Малоярославца... Партизанская война против наполеоновских войск продолжала разгораться. Особенно в ней прославились дворяне: Энгельгарт и Шубин, генералы И.С. Дорохов и первый партизан этой войны Ф.Ф. Винцингероде, гусарский полковник Д.В. Давыдов, полковник, князь Николай Д. Кудашев, майор Емельянов. Капитаны: А.С. Фигнер и А.Н. Сеславин (с ноября 1812 г. полковники), старостиха Василиса Кожина, бывший солдат-гусар Федор Самусь, Герасим Куркин, Ермолай Четвертаков, Егор Стулов и многие др. Деревня Царёво Займище Смоленской обл. – считается местом, где родился русский спецназ. 2 сентября 1812 г. здесь, в глубоком тылу французской армии, чуть более сотни русских казаков и гусар полностью уничтожили хорошо охраняемый неприятельский обоз с провиантом и боеприпасами. Император Наполеон был в ярости: разгром колонны почти на неделю приостановил его наступление. Диверсионной операцией руководил дворянин Д.В. Давыдов. В середине сентября у Вязьмы партизаны совершили нападение на крупную транспортную колонну. Несколько сот французских солдат и офицеров были взяты в плен, захвачено 12 артиллерийских и 20 провиантских повозок. Другими выдающимися деяниями Давыдова стало сражение у дер. Ляхово, в котором он совместно с другими партизанскими отрядами разгромил французскую бригаду ген. Жана-Пьера Ожеро (2 тыс. чел.); уничтожение кавалерийского депо под г. Копысь; рассеивание неприятельского отряда под Белыничами и занятие г. Гродно.
Продолжение следует в части 31 http://proza.ru/2021/05/21/1611