Все называют этот город «городом любви». Бред. Феликс считал именно так, пиная попавшую под ноги пустую банку из-под пива. Как можно назвать этот уставший, замученный город «романтичным»? Он явно чего-то не улавливает, но ему плевать на это. Пусть Париж будет городом любви для большинства людей, но для него — это город грехов.
Нет, Феликс любил этот Нуарный Париж, как и любой парижанин.
Париж, покрытый серым небом, которого не видно за многоэтажками. За которым наблюдают глядящие с крыши Парижского собора Богоматери горгульи. И величественный готический Норт-Дам де Пари.
С музыкой уличных музыкантов на площади рядом с Норт-Дам де Пари, на площади Трокадеро, на набережной Жоржа Помпиду.
Феликс любил Париж, но по-своему.
Он поправил сползающую сумку на плече и кинул двадцатку парню, поющему за синтезатором песню «Stay with me» Taron Egerton’а.
Он был рад, что его школа находится рядом с площадью Трокадеро, и в обеденный перерыв можно тайком пробраться сюда и, жуя бутерброд с беконом, слушать разнообразнейшие каверы всех существующих на свете групп.
Феликс любил музыку. Он мог часами сидеть за пианино, просто от скуки перебирая всех существующих на свете музыкантов. От Моцарта до Римского-Корсакова. Дальше мог пойти Skillet, а после резкий прыжок на попсу. Да, Феликс был меломаном. Скрытым.
Калитка противно скрипнула, пропуская в школьный двор, а Феликс поморщился. Он не хотел идти в школу, смотреть на многоэтажные здания из клетки окна этого помещения.
И он просто развернулся, шурша осенними листьями по тротуару. Ведь он все равно опоздал на первый и на второй урок. Кому какая разница, появится он на занятиях сегодня или нет?
Всем плевать друг на друга — это одна из истин этого города.
Это уставший город, как и люди. От него веет серостью, а еще кровью.
— О боже, прошу, помогите! — Феликс кидает взгляд на переулок, в котором насилуют девушку. Блондинка в черном коротком коктейльном платье и высокий брюнет с кривым носом.
Будь он героем какой-то книжки, он бы бросился спасать девку, но он не супергерой.
А она смотрит ему в глаза. И кидает взгляд, полный надежды.
— Спаси меня.
А он надевает наушники.
— Вы сами виноваты, Леди.
И уходит.
Всем плевать друг на друга.
Супергерои вымерли, но он и не собирается воскрешать их, несмотря на то, что Плагг спит в сумке, кольцо надето на палец, а произнести заветные слова — дело пары секунд.
Нет, он не трус.
Ему просто плевать.