Легенда гласит, когда Ленин прибыл на Финляндский вокзал, то после небольших формальностей, его подняли руки сотен рабочих, отнесли на площадь и водрузили на броневик.
- Владимир Ильич! - сказал рабочий Кондрат. - Котел, котел скиньте!
И запустил в вождя кепкой. Простой рабочей кепкой. Но Ильич ее не поймал - устал с дороги, и так остался с непокрытой головой, с котелком (по другой версии, черной шляпой) в кармане.
Так начинался соцреализм, явление в высшей степени изотерическое.
Илья Кабаков рассказывал, что сами цензоры зачастую не могли объяснить, чего они хотят. Кабаков свое время как человек не только талантливый, но умный и в высшей степени упертый, дал себе слово оседлать советскую цензуру и научиться зарабатывать на хлеб с икрой иллюстрированием детской литературы.
Раз по десять он переделывал, например, какой-нибудь портфель в руках советского школьника.
Наконец, цензор (как какой-нибудь Сезанн после 200-того сеанса) говорил: "Ну, вот, портфель, кажется, начал получаться... Но фуражка нет. Фуражка на советском школьнике должна сидеть по-другому. Идите работайте".
И лишь, когда Кабаков понял, что любой советский школьник должен неуловимо напоминать Ленина в распахнутом пальто и на броневике или с бревном, в мешковатом костюме и кепке, сдвинутой на одно ухо, дело пошло на лад.
- Ну, ведь можете! - стали говорить цензоры. - Эк, у вас ловки стало... Заглядение!
Не удивительно, что именно Кабаков стал одной из ключевых фигур так называемого московского концептуализма, причем именно того направления, из которого впоследствии возник соц-арт.