Арсению Несмелову
В Харбине ночь, а мне опять не спится,
Я в ресторане пью, чтоб позабылась боль скорей.
Передо мной в хмельном чаду мелькают лица
Каких-то жалких, обездоленных людей.
Плывут по воздуху банальные улыбки,
Вовсю кутит, кто до утра как царь богат,
И тело девичье – обшарпанную скрипку –
Насилует безумный музыкант!..
Гаснут свечи, дымятся огарочки,
И веселье слетает с души!
Длинноглазая китаяночка,
Ты моей тоски не заглушишь.
Убывают в моем сердце силы,
Ничего я в судьбе не успел,–
Я уеду, уеду в Россию,
Где меня… ожидает… расстрел!
Опять дерутся на ножах, как злые звери,
В кровавой луже кто-то под столом лежит.
В день завтрашний никто уже не верит,
И смерть над головами их кружит.
Раздастся выстрел вдруг в трясине зыбкой,
Лишь на мгновенье смолкнет шум и гам,
И тело девичье – обшарпанная скрипка –
Пойдет по кругу, по чужим рукам…
Гаснут свечи, дымятся огарочки,
И веселье слетает с души!
Длинноглазая китаяночка,
Ты моей тоски не заглушишь.
Убывают в моем сердце силы,
Ничего я в судьбе не успел,–
Я уеду, уеду в Россию,
Где меня… ожидает… расстрел!
1959