«МОРАЛЬНАЯ КОДИФИКАЦИЯ КАК ОДИН ИЗ МЕХАНИЗМОВ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ ДИНАМИКИ».
Динамизация развития политической и экономической сфер жизни общества (на которых большинство акторов социального взаимодействия не всегда правомерно заостряет свой пристальный интерес в первую очередь) далеко не всегда сопряжена (вернее, практически никогда не сопряжена) с пространственно-временны;ми возможностями для глубинной нравственной рефлексии самоорганизующегося человека. Однако, поскольку мы принимаем за прежде доказанную нами теорему (в предыдущих публикациях), что мораль, как совокупность общественных норм и правил, и нравственность, как личностная их интерпретация и реализация, не тождественны друг другу, то вполне адекватно заявленной теме говорить о социокультурной динамике, связанной с процессом именно моральной кодификации в обществе.
Бурное развитие технократической цивилизации так или иначе упирается только в одни рамки – те ограничения, которые начинает накладывать на резко стартовавший НТП оформившаяся и проявившая себя нищета человеческого духа. В связи с этим необходимо акцентировать своё внимание на перманентной двойственной сущности моральных кодов как таковых: с одной стороны, они, воплотившись в прикладные кодексы поведения, подвигают, стимулируют социум к динамичному развитию; с другой стороны – ограничивают человеческие амбиции и пороки, неизбежно возникающие в контексте активной преобразовательной деятельности и способствующие самовосприятию человека как «царя природы».
Моральная кодификация – один из специфических видов, механизмов оформления такого социального института, как мораль, являющегося неотъемлемой и смыслообразующей частью культуры. Она представляет собой сведение в единое целое, в определённую систему множество моральных норм, существовавших, казалось бы, независимо друг от друга, сложившихся и выраженных на бытовом уровне существования людей, как правило, интуитивно. Кодификация же является одним из видов официальной социализации человека и тех общностей, членом которых он может выступать. Данный вид оформления морали свидетельствует о более высоком уровне развития личностной и групповой культуры, в том числе культуры рефлексивной; в связи с этим, что весьма важно, прослеживается системность и, более того, синергетичность мышления представителей вида «Homo Sapiens». Культура является определённым образом организованной системой, в которую включена, помимо всех прочих, и подсистема морали, также, в свою очередь, состоящая из определённого множества взаимосвязанных и взаимодействующих между собой элементов.
Если понимать под кодом культуры «совокупность знаков (символов), смыслов (и их комбинаций), которые заключены в любом предмете материальной и духовной деятельности человека» [1], то следует отметить, что мораль, как сфера, прежде всего, должного, а не всегда реального, очень часто пытается отвлечь индивида от материальной повседневности и ориентировать его на более идеальные конструкты бытия посредством своих специфически открытых, либо выработанных кодов.
По большому счету, эффективное функционирование всех основных сфер жизнедеятельности (подразумевается именно жизненная, плодотворная деятельность, а не пассивное загнивание, приближающее социум к энтропии) общества (политическая, экономическая, социальная, культурная, правовая) всегда непосредственно, либо опосредованно зависит от успешного внедрения в массовое сознание кодифицированных моральных норм. Никакие политические реформы «сверху», никакие экономические преобразования, государственные дотации, социальная поддержка и т.п. не приведут к улучшению культурного климата в стране, если не развит до необходимого уровня моральный стержень социума.
Моральное кодирование может быть тесно связано и с процессом сакрализации социального пространства. Прежде достаточно консервативные и в ряде случаев даже фундаменталистски ориентированные религиозные общества и сообщества под давлением современной мировой социокультурной динамики вынуждены были пройти через процесс реструктуризации и переосмысления многих используемых эзотерических символов и ценностей; хорошим подспорьем для этого послужила обновлённая система моральных кодов, примирившая ортодоксально настроенные слои населения с необходимостью изменений.
Одним из активных акторов в контексте культурно ориентированной политики во многих социумах выступали представители правящих элит, будь то японские сёгуны, европейские цесари, российские монархи или инициативные идеологи советской партийной номенклатуры. На их плечах, помимо всех прочих, лежала и задача кодификации моральных норм, что нашло своё отражение в Буси-до (Пути Воина), рыцарском кодексе поведения, кодексе поведения дворянина, «Моральном кодексе строителя коммунизма» и т.д. Что характерно, последний пример наглядно демонстрирует нам то, что мораль не всегда является чем-то «не прописанным» и «не обязательным для исполнения» в контексте сравнения с системой права, юриспруденции, как о том любят говорить обыватели. «Моральный кодекс строителя коммунизма» представлял собой свод научно обоснованных принципов коммунистической морали, возникших в социалистическом обществе и нашедших своё теоретическое обобщение в официальной, актуальной для всех советских граждан без исключения Программе КПСС, принятой XXII-м съездом КПСС в 1961 году .
Несмотря на то, что культура испытывает определённые сложности в своём развитии, когда существует в условиях политического консерватизма, у этой специфической ситуации есть и оборотная сторона медали. Мораль, имеющая тесную привязку к системе «обязательного для исполнения» права, а порою обладающая даже большей силой, чем принятые юридические законы и постановления, избавляет общество от излишней культурной «размытости» и дезориентированности. Крах Советского Союза начался, на самом деле, не с кризиса «верхов», партийной номенклатуры, не с развала экономической системы, а именно с падения общественной, отработанной многими поколениями морали, что привело к дестабилизации и всех остальных сфер жизни социума.
Моральная кодификация касается всего, что так или иначе значимо для человека, актуально для социальных структур, для их успешного динамичного развития. Коды, запечатленные в культурной подсистеме морали, могут, например, не просто определять, каков мир, каковы место и роль конкретной личности в этом мире, но и каковы пределы познания данных феноменов. Стоит ли нам знать больше того, что мы должны знать и, самое главное, уметь? Представители крупных российских политических партий уже сейчас обещают нам обеспечить полёты на Марс, однако, о каком инопланетном освоении может идти речь, если одна часть населения купается в роскоши и излишествах, а другая прозябает в нищете? Вспоминая и перефразируя слова классиков, мы должны постоянно стремиться не к тому, чтобы научиться летать в Космос, не к тому, чтобы покорять за считанные мгновения протяжённые пространства, а к тому, чтобы каждый из нас стал Человеком.
Любая культурная практика, будь то трансляция застольного этикета, спич перед широкой аудиторией, преподавание в ВУЗе, книгоиздательская деятельность и т.д., всегда фиксирует адекватность воплощения моральных кодов сформулированным в канонах идеальным конструктам. От степени этой адекватности зависит не только сохранение традиций прошлого, не только реализация в настоящем, но и наша обоснованность, как Людей Разумных, для истории будущего. Будущее творится уже сегодня, и, лишь сумев в очередной раз самоорганизоваться, эффективно реструктуризироваться, переосмыслить и вжиться в остающиеся актуальными (на глобальном и вечном уровне) коды и кодексы морали, общество сможет решить так называемый социальный кризис и перейти на новый виток непрекращающегося динамичного развития.
[1] Хоруженко, К. М. Культурология. Энциклопедический словарь [Текст] / К. М. Хоруженко. – Ростов-на-Дону : Феникс, 1997. – 640 с. – С. 206.
2010