Известно всем, что не бывает людей бездарных – каждый из них в чём-нибудь, да талантлив. Есть среди людей и гуманитарии, и технари. Бывают те, кто тихо, но настойчиво строит семейное счастье, и те, кто находит своё счастье в других умениях и навыках. История, которую я хочу вам рассказать – об этом.
Иван родился во времена заката советской власти, когда прошлая жизнь вместе с пенсиями и зарплатами уже начала куда-то уходить, вызывая у людей удивление. Отца своего он не видел – сразу после зачатия батя, живущий с матерью Ивана, как говорят, гражданским браком – ушёл на зону, уже на третий заход, да так и чалился по союзным колониям, где в конце концов и сгинул. Беременная мать, работая дворником, подворовывала в окрестных магазинах и кафе, и доставала деньги из карманов заснувших на улице пьяных. Иногда она отвозила наркотики на зону к отцу – Иван подпрыгивал в животе в духоте общего вагона в такт шпалам. К трём годам он так и не научился говорить, а просто сидел в углу на куче тряпья, и мычал, засунув в рот большой палец. Мать и друзья отца, приходившие к ним дом во множестве, варили на кухне что-то вонючее в кастрюле, не обращая на него никакого внимания. В пять лет Иван сбежал на улицу через оставленную открытой дверь, и, погнавшись за сверстниками, чуть не убил палкой соседнего ребёнка. Когда другие дети пошли в первый класс, мать и её друзья уже стали брать Ивана на работу – он должен был стоять на шухере, пока взрослые выносили вещи из квартир и гаражей, и поднимать крик при виде милиции и прохожих. За свой труд он получал деньги, подзатыльники, иногда и то, и другое вместе – так, что пока его сверстники ещё играли в куклы и машинки, выклянченные у родителей, он уже начал трудиться, научился различать купюры, и понял значение денег. В десять лет Ивана по наводке участкового всё-таки определили в первый класс школы для детей с отклонениями умственного развития. Будучи взрослее и внушительней других первоклассников, Иван отбирал у них деньги в раздевалке, молотя кулаками по башке. Ночью же он продолжал ходить на работу вместе со взрослыми. Классе в третьем Иван, подкараулив одноклассницу в женском туалете, и набросившись на неё сзади, как мычащий орёл, впервые познал радость плотской любви. Пассия боялась Ивана, наводившего страх на всю школу, и, страдая тяжёлым умственным отклонением, тоже говорила с трудом и неразборчиво – поэтому адюльтер продолжался до самого конца школы, и даже позже. В десятом же классе он, выйдя на работу со взрослыми в очередной раз ночью, нарвался в одной из квартир на милицейскую засаду. Ивана закрыли в следственный изолятор – его любовь носила ему в заключение наркотики, как когда-то мать носила отцу. Взрослых после недолгого суда посадили в тюрьму, всех, Ивана же отпустили по недееспособности и слабоумию. Любовь ждала его за воротами изолятора с двумя тетрапакетами креплёного вина, и нарванными на клумбе цветами – за что и получила поцелуй, оплеуху, и саечку за испуг. Так и остались влюблённые одни на всём белом свете, предавшись полностью спокойному счастью семейной жизни. К чести же школы и тюрьмы следует добавить – Иван всё-таки научился читать и писать по слогам, и немного узнал законы.
Любовь, как когда-то и мать Ивана, работала дворником, подворовывая потихоньку в окрестных кафе и магазинах, и доставая деньги у пьяных на улице, пока тех не подобрала милиция, делая всё ради семьи. Иван тоже трудился на благо совместного настоящего – каждый день его можно было видеть с тележкой, в которой лежал то моток медного кабеля, то выковырянный из асфальта колодезный люк, едущий в пункт приёмки металлолома. Вечером же они собирались в тихом родовом гнездышке, и, как два голубя, варили что-то в кастрюле, распространяя по квартире запах ацетона. Ничего не надо влюблённой паре, которая нашла друг друга, кроме тихого семейного счастья, и взаимной заботы – но случился две тысячи семнадцатый год, и всё изменил.
Как-то вечером, придя домой, Иван, хитро улыбаясь жене, достал из кармана найденное на улице устройство – оно блестело всеми цветами радуги, и светилось фосфорным светом. Улыбаясь взглядом заговорщика, он надел прибор на палец, и закрутил другой рукой – чудесная штука завертелась, как неопознанная летающая тарелка, рассылая вокруг лучи и разноцветные блики. Любовь схватила со стола кухонный нож, желая отобрать у мужа сверкающее чудо, но получила подзатыльник такой силы, что сама отлетела в один угол комнаты, а нож – в другую. Всю ночь она смотрела из угла, зачарованная, как муж крутит устройство на пальце – квартира, как дискотека, плясала в сказочных цветных пятнах. Иван не спал три дня, и не ходил на работу – он научился подкидывать прибор во вращении, и ловить пальцем другой руки перед собой, и даже за спиной. Он придумал, как крутить прибор на голове, колене, и большом пальце ноги – и вышел на улицу, чтобы показать своё мастерство людям. Иван сел на скамейку, бережно достал устройство, подул на него, плюнул, поставил на палец, и раскрутил, что есть мочи.
Мимо проезжали журналисты местной газеты – они торопились делать срочный репортаж о массовой драке бездомных кошек в одном из дворов. Спеша что есть мочи, они перепрыгивали на скорости через лежачих полицейских – нужно было успеть, пока кошки не разбежались. Но разом заметили Ивана – тот сидел на скамейке, и, будто бы исполняя народный танец, подкидывал вертящийся спиннер то пальцем, ловя его за спиной, то головой, а то коленом. Кошки были тут же забыты, журналисты высыпали из машины, и окружили Ивана, удивляясь фантастической технике – такого чуда, даже будучи в Индии, никто из них не видел. Вскоре был готов огромный репортаж с фотографиями и видео, призванный произвести фурор среди читателей. Иван же в тот день не вернулся домой – журналисты повезли его в дорогой ресторан, знакомить с продюсерами, организаторами праздников, и другими уважаемыми людьми города.
Любовь же, не дождавшись ночью мужа, заснула в одиночестве на куче тряпья, и увидела вещий сон – будто бы спускаются они с Иваном под руку по бесконечному трапу самолёта, по постеленному прямо на ступеньки длинному красному паласу. Во всю ширь горизонта, утопая в плотном тумане, раскинулся вдали незнакомый город со старинными мостами, и древними башнями. Медленно и гордо, вдвоём с Иваном, идут они меж строя ментов, стоящих навытяжку в новогодних красных костюмах, держащих в руках сабли, похожие на кухонные ножи – так, что Любовь испугалась, будто бы их повязали, и ведут в местный райотдел. Особое подозрение вызвал стоящий между одетых в красное легавых настоящий белоснежный козёл(1) с орденом на груди, – «Ну точно, менты», – подумала она. Но ничего страшного не случилось в вещем сне – в конце длинного паласа стояла, улыбаясь и приветствуя их обоих, только бабка, крашеная под блондинку, в окружении других пенсионеров. На шее старой карги висело дорогое колье, блестя золотом и драгоценными камнями. Смекнув, что это бриллианты, Любовь подумала, мечтая, – «Вот бы найти эту бабку пьяной во дворе, пока утром буду мести». Но наступил неизбежный рассвет, и разбудил спящую в одиночестве бедную женщину.
Иван же после выхода статьи превзошёл популярностью всех, кто был до него – видеоблоггеров, обществеников, бездомных собак и кошек – так, что газета посвятила ему отдельную ежедневную рубрику. Он крутил спиннер в телепередачах, на творческих вечерах, корпоративах, платных и благотворительных концертах. И так устроен мир, что поклонники хотят знать о жизни звёзд всё, без остатка – он начал писать в газетах статьи, и давать интервью, высказывая обо всём мнения и советы – от искусства до политики, от религии до психологии. Ивана с Любовью познакомили с интересными людьми, принимали радушно в творческом обществе, предлагали им полезные знакомства. По предложениям новых друзей он пробовал себя в пении, рисовании, написании стихов и прозы – и ото всех получал только восторженную похвалу. Пока же молодёжь рукоплескала Ивану, начиная укрепляться в городской жизни – люди, умудрённые возрастом и опытом, готовились к предстоящим выборам главы государства.
Не зря называют наш народ самым читающим и мудрым в мире – читатели газет выдвинули на важный пост Ивана, как единственного известного им достойного кандидата, дав подписать ему все соответствующие бумаги.
Телестудия готовилась к дебатам между Иваном, и его политическим оппонентом. Противник был в галстуке – видимо, никого тут не зная, хотя весь персонал телестудии был Ивану хорошими друзьями, и набрызган одеколоном, как гомосек – Иван же, хотя и привык в новом обществе к благородным напиткам, был уверен, что нормальные люди и одеколон употребляют только внутрь. Начав говорить, он понёс ерунду про политику, экономику, импорт с экспортом – так, что обычный человек ничего и не разберёт. Иван же, не умевший много болтать, когда слово перешло к нему – просто достал из кармана свой спиннер. Заворожённые, смотрели избиратели на серии фантастических вращений и полётов – и минут через двадцать, по окончании, разразились овацией, рвущей на части барабанные перепонки. Передача была окончена, но аплодисменты звучали ещё долго, и приходили восторженные сообщения, уже тогда, когда на экраны страны вылетела яркая заставка. После, в тёмном кулуаре студии, к Ивану, ищущему место, в котором можно было бы незаметно помочиться, подошёл некто, оказавшийся известным олигархом – он говорил про какие-то контракты, просил ничего не менять, и обещал ни в коем случае не остаться в долгу. К нему подходили ещё человек десять, беря за локоть, проникновенно шепча, прося и обещая помочь – так, что до ветру получилось сходить только на улице за углом, под камерой. На следующий день по всем телеканалам показали запись с камер наружного наблюдения – зрители наперебой хвалили Ивана за демократичность, и близость к народу.
Прошли дни, и затихла в ожидании вся страна. Иван же, в окружении охранников, засунув, как в детстве, от волнения в рот большой палец, инкогнито наблюдал за выборами на главном избирательном участке страны, будучи, как никогда, уверен в победе.
Примечания.
(1) Уи;льям Ви;ндзор или Билли — кашмирский козёл (англ.)русск., маскот и младший капрал 1-го пехотного батальона Королевских валлийцев Британской армии. Традиционно, с 1844 года, кашмирские козлы под именем Уильям Виндзор представляются подразделению британским монархом и зачисляются в королевские уэльские фузилёры.