Бриджит уже привыкла ко всему.
К крикам в три часа ночи.
К разбрасыванию мебели в приступе острого галлюцинаторного психоза относилась, как обычному явлению.
Даже к укусам, во время вклалывания двадцати миллиграммов галоперидола в ягодичную мышцу.
Бриджит уже привыкла ко всему, кроме этих серых глаз напротив.
Она была готова увидеть кого угодно в Клинике Шато де Гарш, но не Феликса Агреста.
- Как вы себе чувствуете, месье Агрест? – Она не может на него смотреть, просто не может, и пилит взглядом чашку с чаем.
- Уставшим. – Он медленно отпевает из кружки мятный чай. – Я очень устал.
- А помимо усталости, вы чувствуете, что-то еще?
Он поднимает на нее взгляд, и в этом взгляде видно столько усталости, боли, и простого отчаянья.
- Хорошо, коль ты настаиваешь, Бриджит. – Он слабо улыбается. А ее будто бьет током, он назвал ее по имени, о господь бог… - У меня раскалывается голова, а еще у меня трясутся руки, что вероятно последствия приема хлорпромазина.
- Вы абсолютно правы, месье Агрест, я отменила бывшие лечение назначенное Вам. Так как считаю, что клоназепам и хлорпромазин делу не помогут, и проблему надо решать не лекарствами, но, я назначу Вам снотворное, чтобы Вы смогли выспаться и отдохнуть. – Бриджит всеми силами, пытается спрятаться за маску профессионализма, но сердце все так же бешено стучит, ведь он как в школе, в чертовом костюме.
- Прекрати. – Он морщится, громко ставя чашку на блюдечко.
- Что именно месье Агрест…
Но он ее перебивает.
-Это. Прекращай называть меня так, это угнетает меня. – Он опустил голову, обхватывая себя руками. Ей стало его жалко.
- Чем Вас это угнетает?
- Это доказательство того, как низко я пал. Мне сменили четыре психолога, но никто не смог разобраться, никто не смог ответить на вопрос: Что со мной? – Он глубоко вдохнул. – Мне кажется, я запер тут навек.
- Они лишь пытались, мись... – Она запнулась всего на секунду, но этого хватило, что бы поймать его взгляд полный чего не понятного, может надежды? – Они лишь пытались, Феликс. Но я разберусь и помогу.
- Хах, разбирайся, что со мной. Ты со мной всего лишь три дня, но уже поражаешь меня. – Феликс слабо благодарно улыбается, и снова берется за чай.
- Не правда. – Холодно отрезает Бриджит.
- Почему? – Он снова смотрит ей в глаза, не скрывая удивления. Видимо за три года здесь, он научился не так сильно глушить свои эмоции или ему это надоело.
- Мы с тобой знакомы со школы, я пришла в пятом классе, мы знакомы уже шесть лет Феликс.
А он смеется. Громко, заливисто, перетекая с одной громкости в другую, гипнотизируя. Закрыв глаза, держась за живот.
- Что смешного? – Она была возмущена и смущена одновременно. С одной стороны, она хотела поднять ему настроение, но с другой, как-то обидно.
Он долго восстанавливал дыхание, но отдышавшись, продолжил разговор.
- Тогда у меня вопрос.
- Какой?
- И кто из нас больной, если ты, за все это время все еще со мной?
Бриджит уже привыкла ко всему.
К крикам в три часа ночи, укусам, киданию мебели в приступе острого галлюцинаторного психоза.
Но она никогда не привыкнет к двум вещам.
К его взгляду и его вопросам.
Ведь все они заставляют задумываться: « А почему действительно так?»
И к ужасу, лучшей студентке Университета Пьера и Мари Кюри, не получается найти ответы на эти вопросы.
Хотя, ответ всегда под носом.
- Потому что, я люблю тебя.