И так бывает
Ничто так не противоречит рассудку и
порядку, как случайность.
Цицерон
Загадочная история как-то случилась в городке Н–ске. Там, на улице Нижняя Подгорная, жила дружная семейка. Двое братьев и сестра. Старший, её единоутробный брат, был собой хорош и служил по почтовой части. Средний, кровный, лицом не вышел, но преуспел в науке, на естественно-научной кафедре местного института числился приват-доцентом. Алёна, самая младшая из них, пошла по стопам отца-журналиста и работала в городской газете и в издательстве на разовых заданиях. Правда, тут у неё с ним дороги разошлись: она не была автором злободневных публикаций, до которых так был охоч когда-то её родитель. Хотя она тоже портила многим кровь, но её жертвами не были персонажи из числа власть предержащих. Она была литературным редактором. И горе тем, кто покушался на святая святых, на её обожаемый русский язык и русскую литературу. Пишущий журналистский и иной люд стонал. Но это юное создание, прожившая чуть более четверти века, была свирепа, аки саблезубый тигр, и неумолима, как римское право. О ней уже стали ходить изустные легенды. В одной, на пример, излагалось, как некий лауреат двух государственных премий специально проштудировал академический свод правил русского языка, но так и не смог написать ни одной публикации, которая не вспыхнула бы красным светом под редакторским карандашом Алёны. И маститый автор удалился в края иные, и след его затерялся в весях огромный страны. На что неумолимая редакторша среагировала весьма лапидарно: «Бывает и так. Это его выбор».
Время продолжало собирать свой урожай. Хотя в рутине дней им всем троим постоянно казалось, что нынче то же, что вчера, и старым бредит новизна. Однако как-то приват-доцент с некоторой озабоченностью спросил брата, когда они сидели на веранде своего старого дома за самоваром и пили чай с бубликами, что были куплены одним из них в булочной по дороге домой:
- Ты не обратил внимания, что с Алькой что-то происходит?
- Нет, не заметил. А что тебе в ней не так показалось?
- Какая-то тень озабоченности не сходит с её лица. Или это мне только кажется?
- А ты её не спрашивал?
- Её спросишь.
- Это верно. Ладно, я понаблюдаю. Уж не влюбилась ли она? Нам с тобой только этого не хватало.
- А чего? Давно пора. Всё меньше будет язвить в наш адрес. Вон вчера, увидев в руках у меня журнал, выдала: «Хочешь знать, от кого произошли редакторы мужских журналов»? А когда я спросил, зачем мне это надо, то она фыркнула: «Лучшего подтверждения дарвинской теории я не найду».
Через некоторое время разговор на эту тему возобновился, правда, уже в другой редакции.
- Давай в воскресенье возьмём Альку и махнем в загородный рыбачий курень. Покатаемся на катере, позагораем, ушицы отведаем. У нас на кафедре один рассказывал. Знатная там рыба. И сервис на высоте.
- Альку-то зачем с собой тащить. Это как в Тулу со своим самоваром.
- Нет, ты совсем безнадёжен, господин почтмейстер. Я вот что думаю, надо с ней поговорить, так сказать, в неформальной обстановке. Она растает от нашего братского внимания. Ведь мы с тобой не часто её этим балуем. И тогда мы сможем её ненавязчиво расспросить…
- О чём ты её собираешься расспрашивать, я в толк не возьму?
- Ты вообще на неё обращаешь внимание? Ты что не замечаешь, как она осунулась? И синева какая-то под глазами появилась?
- Извини, мне сейчас не до этого: идёт реформа почтовой службы. Инструкции идут одна за другой. И каждая хлеще другой. Сплошной дурдом.
- За бумагами не замечаешь нашу единственную сестру. Давай иди к нам в институт вахтёром, авось человеком станешь.
- Да, ладно тебе. Давай порешим вот так. Ты договариваешься обо всём на месте, а я беру на себе все расходы. Выезжаем в пятницу на твоей машине, а возвращаемся в воскресенье к вечеру. Но уговаривать Альку принять наше предложение, ты берёшь на себя, заботливый ты наш.
- Вот что я в тебе уважаю, так это организаторский талант: всё распределил и расставил. Будь по-твоему. Вот только не знаю, с какого бока к ней подъехать. Ей ведь не слабо заявить:
- Отстаньте с вашими заморочками. Мне в понедельник сдавать редактуру в издательство. Не до вас, мальчики. Вот и поезжайте сами, мне всё спокойнее будет. И рыбу с собой не привозите: готовить её у меня нет времени.
- А ты ей скажи, что я получил министерскую премию. И это надо отметить в семейном кругу. А если будет отнекиваться, заяви ей, что я её отказ восприму как неуважение к моим государственным заслугам, отмеченным столь высоко.
Но Алёна проявила благосклонность к доблестям единоутробного родственника и ,более того, вызвалась отвезти их компанию на своей машине, чтобы братья смогли отдохнуть «по полной».
Субботним вечером после трудового активного отдыха: заревая рыбалка, катание на катере, участие в соревновании по гребле, загорание на солнце, прерываемое пляжным футболом – до крайности довольные, они сидели за столиком на террасе с видом на реку и заходящее дневное светило.
И тут приват-доцент решился:
- Алька, милая ты наша, а можно тебя спросить? Вот уже несколько дней хочется спросить тебя кое о чём.
- Ну, раз несколько дней… Не желаю, чтобы ты и дальше мучился. Спрашивай, но только не о моей личной жизни. Табу на разговоры на эту тему я не отменяла.
- Боже упаси. Я ещё помню, как однажды наш почтмейстер спросил тебя о чём-то таком. Ты так на него посмотрела, что я долго собирал его пепел. Твой взгляд был сильнее дивизионного огнемёта.
- Если будешь продолжать в таком духе, то и пепла не будет – сразу перейдёшь в газообразное состояние.
- Хорошо. Никаких мемориев. Вопрос простой и не очень, как посмотреть…
- Что ты виляешь? Спрашивай уж. Достал своими извивами.
- Алька, мне кажется, что с тобой что-то происходит. И это мне не нравится. Мне думается, что ты чем-то озабочена? Если сможешь, скажи, я прав?
Алёна отвела глаза от ребят, смотрящих на неё в немом ожидании. Отвернулась лицом к реке. Лёгкий ветерок гнал мелкие барашки к берегу. Красноватый след от садившегося солнца перерезал водную гладь. И чайки, бросаясь в воду в этом месте, на миг краснели, превращаясь в причудливых птиц. Умиротворение вечера не могли нарушить даже детские крики на прибрежной песчаной косе. Отпив из высокого фужера несколько глотков сухого вина, она повернулась к братьям.
- Ты прав. И хорошо, что спросил. Я и сама хотела с вами об этом поговорить. Видит Бог, я не справляюсь со всем этим. Мне кажется, что ещё чуть-чуть – и я сойду с ума, «и стану страшной, как чума».
- Страшной ты не станешь никогда. Ты у нас красавица.
- Вся в нашу маму, царство ей Небесное. Давай я тебе ещё винца подолью, а ты потихоньку поведай, о чём грусть-печаль твоя.
- Примерно месяц назад я ушла из редакции.
- Ты ушла из редакции? Эта работа сделала тебя, дала тебе имя. И ничего не сказала нам, своим братьям? Фантастика, братья Стругацкие отдыхают!
- Этот естественно-научный доцент прав. Когда люди впервые знакомились со мной, то многие спрашивали: «Вы не брат того серого кардинала в юбке из городской газеты, что там дёргает за все нити»? Что могло произойти, чтобы ты оттуда намылилась? И на что ты эту курицу с золотыми яйцами обменяла?
- Я сама не ожидала от себя такого. Но предложение было очень заманчивым…
- Неужели ты променяла свой талант на какой-то коммерческий проект? Только не это! И он тебя добил? Спросила бы прежде меня. Мне из рубки моего почтового дредноута хорошо видна вся эта коммерческая шушера.
- Стоп. Прекратите прерывать меня, если хотите чтобы я продолжала. Это было моё решение, и ничей совет тогда не был мне нужен. Договорились, мальчики. А теперь слушайте и постарайтесь понять, что со мной происходит. И вот теперь мне нужен ваш совет. Очень нужен.
- Извини этого почтмейстера. У него всегда был силён раж руководителя. Ты и сама это хорошо знаешь. А так он парень ничего, сойдёт за ближайшего родственника. Продолжай, милая.
- Предложение поступило от издательства, с которым я время от времени сотрудничала. Вы об этом знали. Его глава решил быть в ногу со временем, временем развития социальных сетей. Этого виртуального общежития с огромным населением. Он решил создать свой портал. Не просто портал. А портал современной сетевой литературы для самодеятельных авторов. Цель: найти там современных Горьких, Куприных, Успенских, Короленко, Беловых и Шукшиных. Найти их и издать в серии «Новое слово русской литературы XXI века». И для успеха этого проекта ему были нужны и моё имя, и мой опыт работы с авторами.
Меня многое устраивало в этом предложении, и его новизна для меня, и самостоятельное поле деятельности, и денежное вознаграждение за работу, уж извините. Мои заработки в газете и рядом не стояли с предложенным. Так что меня и совратили, и купили. Другого не скажешь. Так вот, я согласилась возглавить этот портал под названием «Русское слово – 21». Организационные трудности, подбор команды - это я пережила без особых издержек. Но дальнейшее повергло нас в шок. За двадцать дней на портале зарегистрировалось и выложило свои произведения 87142 человека. На вчерашний день на портале размещено 164318 текстов. Нас в команде шесть литсотрудников. И если мы будем читать по 50 текстов в день, то на это нам понадобится почти 540 дней, то есть полтора года. Оптимально же для этой цели нужно держать в штате 200 человек, тогда они справятся с задачей за полмесяца. Если я и ошибаюсь в своих прикидках, то не на много. Удручённая такой цифирью, я решила узнать, что делается на подобных порталах. Отправилась на достаточно известный - на «Проза. Ру.». Там совсем фантастическая картина: 269 610 авторов опубликовало 6 835 407 текстов. Почти семь миллионов. Неужели это возможно прочесть. Предлагают, обращать внимание на тех авторов, кого прочли более 50 тысяч раз. Нашла таких. Вот образчик такого творчества.
«Вавилон
Адмирал одного из ядерных флотов, чей авианосец способен депопулировать континент (функции остального флота - прикрытие, в первую очередь), сходит на берег в маленькой индийской деревушке.
-Да не убудет мощь твоего Перуна вовеки, о Индра!" - приветствует его местный брамин.
"Не называй меня так.", - поправляет старика европеец (ныне, они именуют себя "кавказцами"): "И никаких Громовых Важд и Перунов - не существует!"
- Что случилось с твоими молниями, Дий?? (Зевс), - блеснул образованием резко побледневший индус.
- Я могу связаться с одним из коллег, адмирал подтвердит тебе, что и Трезубца Разрушения - не существует." (В природе встречаются и довольно образованные военные).
- Не тревожь ради меня Шиву, Владыка...
"Вот." - завершил рассказ Патриарх Дзена.
"Му." - прозвучал ответ первого ученика.
"Даки..." - резюмировал второй.» (сохранена авторская пунктуация)
У создателя этого опуса, некоего Мэкалла Мата Свера,149 643 читателя и написано 243 произведения. По всем этим данным впору заявить: перед нами новый Глеб Успенский. Его надо срочно тиражировать и доносить до народа. Но… Для меня это не художественная литература. И я, как написал один автор на той же «Прозе», «высосав всю информацию, замкнулась в спирали, и сжатый в точку пропеллер обрёл скорость света, энергию Ничто», в полной прострации: никого мы для «Нового слова русской литературы XXI века» не найдём. А после прочтения там же следующих строк некой Евы Браун, (ведь так сподобиться, чтобы взять себе такой ник. Так и хочется спросить, а где твой Адольфик?) не нахожу возможности называть себя женственной.
«Говоря более просто, качественность женственности это необходимый элемент сотворения действительного мира человека, ориентированного исключительно на роскошь, пусть не всегда в стремительных градациях к этому состоянию, но в любом случае, при внимательном мысленном просмотре, осмысленно ясно, что лучше это гораздо лучше, чем хуже».
Вот посмотрите на меня, братишки. Вы видите во мне эту качественность, как-то градируемую и ориентированную? И вообще, что мне делать со всем этим? Признать свою несостоятельность и тихонько отползти в газету?
- «Вопрос, конечно, интересный», - как говаривал Шифрин с подачи Хайта. А если серьёзно, то все мои почтовые клерки не найдут ответ на него
- Нет, уважаемый почтмейстер, твою склонность к умозаключениям сильно преувеличили. А вот что мне мыслится на сей счёт. Как-то в юности я прочёл рассказ какого-то фантаста. В нём повествовалось о том, как группа учёных заинтересовалась вопросом: почему существуют анекдоты, то есть зачем существует такие умственная потребности как сочинять, рассказывать и слушать анекдоты? С этой целью они загрузили суперумную электронную машину все анекдоты, которые они смогли собрать, несколько десятков миллионов на разных языках и сформулировали ей задачу: зачем нужны все эти тексты? И машина принялась читать, только индикаторы поблёскивали в немом восторге.
- И что же она им ответила? - озадаченно поинтересовалось Алёна.
- Она работала двое суток. И по истечению этого времени она отпечатала краткий, но ошеломляющий ответ. Он гласил: анекдоты- инструмент внеземной цивилизации для исследования человеческого разума.
- И что было потом, когда они прочли это резюме?
- В рассказе сообщается, что внеземная цивилизация узнала, что их секрет открыт, и она прекратила эксперимент. После чего люди перестали смеяться над анекдотами. И я отчётливо помню последнюю фразу рассказа: тьма опустилась над землёй.
- И зачем ты мне это рассказал? Чем это может помочь мне? И как мене надоело твоё гаерство, это вечное шутовство…
- Э, не скажи. У меня на твой счёт есть теория. Вернее, на счет этих литературных всяких сайтов. Мне очевидно дальнейшее увеличение просто убьёт настоящую художественную литературу. Ведь на них нет никаких критериев мастерства, художественности, какие ещё есть в «толстых» журналах. На этих сайтах всё литература, за некоторым исключением. А свобода быть писателем там бескрайняя. А взаимной комплиментарности авторов может даже позавидовать куртуазный век. Но это ещё не всё. Вскоре появится порталы «Изо.ру» и «Муз.ру», где миллионы самодеятельных авторов выставят свои работы. И тогда мгла точно опустится на землю, ведь настоящая литература, живопись и музыка будут уничтожены.
- Ты хочешь сказать, что в этом участвует тоже внеземная цивилизация? И зачем ей это надо? – почти вместе спросили доцента сестра и брат.
- Странные вы! Как зачем? Чтобы уничтожить нашу цивилизацию. И об этом надо написать в твоей газете и везде, где…
- И что будет, если она узнает, что ты открыл эту тайну? – тихо спросила Алёна, почему-то оглядываясь на реку…
Но брат не успел ответить. В этот момент красная полоса заката вспучилась и длинным огненным языком устремилась к берегу, мигом преодолела прибрежную зону, накрыла затем столик на веранде вместе сидящей за ним троицей. На миг задержалась и вновь устроилась на поверхности реки. А за тем исчезала, так как солнце ушло за горизонт. Тут же обнаружили исчезновение сестры и её братьев. Бросились искать, но никаких следов их пребывания на земле не было обнаружено. Только автомобиль на парковке близ реки. Наступила ночь. И мгла накрыла и речку, и город, и пустой дом на Нижней Подгорной.