4. Положение казаков и русских войск после постройки татарами крепостей
Тем временем положение становилось все более печальным: подвоз из России провианта и другого обеспечения для российских войск и казаков прекратился. Промышленники, а именно они обеспечивали эту кампанию, по причине «открытия военных действий» приостановили финансирование. Присланного же жалования от Государя практически не осталось; да и ту часть казаки разделили между собой. В связи с этим, донцы посылают в Москву станичного атамана Ивана Степанова с просьбою «о присылке к ним военных и жизненных припасов». Также атамана просят доложить Царю, что Донское войско, за все времена существования, никогда не находилось в таком ужасном положении: «заграждены устья Дона и отнята у них возможность выходить в море».
Получив такие известия, Царь приказал весной отправить казакам 7000 рублей денег, 5000 четвертей провианта, 200 половинок гамбургских суконных материй, 200 пудов пороха и 100 пудов свинца. Донцы же окопались в Черкаском городке и лишь изредка делали вылазки в сторону турок и татар для получения новой информации. То что рассказывали пленные их отнюдь не радовало: «с открытием весны турецкий султан пришлет вновь суда свои с войском и различными припасами для построения ещё одной крепости в устье Донца; и что крымский хан со своими татарами будет к тому времени; и сверх того, в ту же зиму на истребление жилищ казачьих готовится на Кубани войско». С каждым днем всё сказанное подтверждалось.
В ноябре крымцы объявились под Черкаским городком и хотели напасть на русские войска, которые располагались в километре от казачьей столицы. Но обмануть казаков не получилось: донцы узнали об этом походе намного раньше, и, объединившись с войском воевод, нанесли превентивный удар, обратив неприятеля в бегство.Но радость победы длилась не долго: в стане воевод русское войско начало роптать и возмущаться, а иногда и вообще выходить из повиновения из-за отсутствия провианта и «других потребностей». Было совершено несколько побегов, но дезертиров силой вернули обратно в лагерь. Беспорядки закончились весной, когда из Воронежа пришел обещанный Царем груз.
5.Неудачный штурм Донецкой крепости и Каланчинских башен. (март 1661 г.)
Весной казаки решили взять все три крепости. Поэтому, заблаговременно, разослали во все казачьи городки «грамоты о собрании всего войска Донского к Черкаскому городку». С этой же вестью, в Москву, послали станицу; где была просьба прислать пушечные ядра. В марте, казаки, узнав, что крымский хан так и не прибыл с подкреплением в Азов, на совете с воеводами решили штурмовать Донецкую крепость. Совместно с русским войском казаки «выступили в поход». Через некоторое время, расположившись возле крепости, начали осаду. Но открытая местность, недостаток артиллерии и опасения о прибытии крымского подкрепления заставило войско начать штурм без надлежащей подготовки. Сначала всё шло хорошо: преодолев все заграждения - подошли к крепости. Затем спустились в ров и по лестницам «взошли на стены» и начали «ломать крыши у башен», как вдруг воевода Иван Хитрово (который не только не участвовал, но был в трех верстах от сражения) прислал «повеление отступить».
Гневу казаков не было предела, но они вместе с ратным войском отступили, потеряв при этом пятьдесят человек убитыми. По прибытию, донцы написали Царю об этом поступке воеводы.
Между тем начался весенний паводок, который не дал близко подойти и к Каланчинским башням, тем самым откладывая штурм на неопределенный срок…
Как только казаки вернулись после неудачного штурма в Черкаск, то получили новые известия о подходе к Азову турецких и крымских войск; а также и о намерении турков построить ещё две крепости: выше по Дону, в верхнем устье Донца и в устье Темерника. Учитывая то, что от российского войска осталось только три тысячи человек (остальные разбежались «от худого управления») казаки написали Государю письмо с просьбой о подкреплении российскими войсками и «присылке стенобитных орудий, ибо просто с пушек крепости взять нельзя».
Летом казаки узнали, что основное войско крымского хана ушло на подмогу к польскому королю, который продолжал воевать с Россией. Донцы решили использовать эту возможность для штурма Каланчинских башен: были вооружены все войска, которые находились в Черкаском городке. Второго августа войско окружило башни. Окопавшись, начали беспрерывно палить изо всех орудий. Это привело к тому, что от интенсивности стрельбы разорвало три пушки, а через некоторое время кончился и весь порох. Штурм с помощью лестниц тоже не дал результата – после непродолжительного боя войска были отбиты.
Большая проблема для захвата состояла в самом расположении башен: они находились в низменной части, что «препятствовало вести подкопы»; также азовский гарнизон мог беспрепятственно снабжать обе крепости по Дону «людьми и воинским снарядом», потому как одной стороной башни упирались в реку. Понятно, что, теоретически, никакие осады им были не страшны.
Но даже после таких неудач, походное войско не упало духом. Прокопав своими силами т.н. Казачий ерик, донцы вышли к Азовскому морю и отправили 20 стругов казаков на разведку. Около урочища Белосарай они обнаружили пять турецких кораблей. Под начальством Сеин-паши эти судна перевозили в Азов 500 татарских воинов. Окружив турок, казаки вступили в бой, но были отбиты «без малейшей, впрочем, потери в людях».
После неудачного абордажа донцы высадили на берег двух казаков и отправили их в Черкаск «сухим путем» для доклада о столкновении и предупреждения о прибытии татар; «сами же пустились в Черное море для опустошения крымских берегов».
Причалили недалеко от Судака, где разорили и выжгли десять татарских деревень. Загрузив добычу, казаки отправились обратно к Дону, но в Азовском море попали в шторм, после которого лишились семи стругов – люди с этих лодок спаслись и пошли степью в Черкаск. Остальные казаки прибыли к Казачьему ерику, но татары его уже засыпали камнями и землей. Донцы перетащили по суше свои струги, и по Дону благополучно прибыли в Черкаск. Там они узнали, что около Азова их «ожидал крымский царевич с тремя тысячами татар для расправы». Так, по счастливой случайности, все остались живы, в том числе и прибывшие по степи – они, с боями, добрались в городок через неделю.
6. Союз с калмыками
В феврале 1661 года, от главного калмыцкого владельца тайши и от «прочих владельцев», для переговоров в Черкаск прибыл мурза Баатырша Янгульдеев. Суть приезда состояла в подписании договора о мире и согласии. В частности там говорилось: «чтобы всему калмыцкому народу находиться по прежнему в вечном подданстве Российского Государя, чтобы друг на друга никаких нападений не делать и чтобы обоюдно помогать войсками против общих неприятелей». Со стороны калмыков договор был утвержден присягою калмыцкого посла. В залог же «верного соблюдения» договора калмыками в Черкаском городке были оставлены два аманата («аманат» - это может быть и заложник, и деньги, - да всё что угодно, даже несколько тайных слов). Казаки, в свою очередь, одарив подарками мурзу и его свиту, отпустили их в свои улусы. Но для подтверждения в преданности «калмыцкого владельца» в службе России и предоставлении помощи против азовцев и крымцев, отравили с ними двух знатных старшин: Федора Будана и Степана Разина. Старшины, получив подтверждение мирных условий, привели с собой 500 калмыков под начальством мурзы Чакула для усиления Черкаского городка.
Казаки приняли калмыков радушно: одарили мурзу и его приближенных подарками; и, недолго думая, объединившись вместе с русским войском, отправились громить ногайский улус, кочевавший возле Азова. Нападение «сих объединенных войск» было успешно, не смотря на помощь турков из Азова: они разграбили и разорили весь ногайский улус, где убили более пятисот татар и турков, захватили в плен около пятисот и отбили сто человек, находившихся в плену у ногайцев. Казаки, желая ещё больше расположить к себе калмыков, отдали им всех пленных и освобожденных русских людей - но с условием, что русских пленных тайши отправит в Россию.
В этом же,в 1661 году, все калмыцкие владельцы и народ, в присутствии Казбулата-мурзы Черкаского и дьяка Горохова, приняли торжественную присягу на подданство Российскому Государю. С этого момента калмыки «стали приближаться кочевьями своими к Дону» и торговать с казаками. Но дружеская идиллия скоро кончилась в связи с постоянными стычками между калмыками и донцами, а также калмыцкими грабежами казачьих городков.
(продолжение следует)