Настенька
Настеньку я видела всего один раз, в ресторане на дне рождения приятельницы Маринки, но встреча эта запомнилась мне надолго.
Настенька выглядела лет на тридцать или чуть старше и была некрасива той болезненной некрасивостью, которая граничит с пороком физического, а то и умственного развития. Крупная, лобастая голова с носом-пуговкой и широко расставленными глазами покоилась на коренастом, почти квадратном теле с крепкими ножками и короткими, округлыми ручками. Редкие волосы, едва доходившие до плеч, Настенька расчесывала на прямой пробор с челкой и красила в темно-сливовый цвет, который совсем не шел ей: кожа из-за него выглядела тусклой и нездоровой. Сквозь жидкие прядки светился молочной белизной череп, и создавалось впечатление, что к макушке Настеньки прилип рыбий скелет. Одевалась она со старомодной чопорностью: темно-синие брюки, лакированные лодочки в тон и бледно-розовая в мелкий цветочек блуза, воротник которой был наглухо завязан бантом.
- Кто это? - полюбопытствовала я шепотом у Маринки.
- А-а-а, это Настенька, моя соседка. Ты только не суди ее по внешности. Она еще тот экземпляр! И мозги у нее получше наших вместе взятых работают, - заинтриговала Маринка, и я с еще большим интересом стала наблюдать за необычной девушкой.
Настенька почти не пила, а ела, напротив, много. Причем ела такие блюда, которые не каждая девушка себе позволит. Оливье с хлебом и картошку с мясом Настенька поглощала так аппетитно, что даже смотреть на нее было вкусно. Челюсти ее двигались плавно и ритмично и было в этом действе что-то уютное и такое же убаюкивающее, как размеренный, неспешный ход настенных часов.
Во время танцев Настенька оставалась за столом. Чуть вытянув шею, она привставала на цыпочки, высматривала что-нибудь вкусненькое, аккуратно прижимала к груди бант так, чтобы концы его не попадали в тарелку, дотягивалась короткой ручкой до сладости и возвращалась на стул, с явным удовольствием смакуя лакомство и разглядывая танцующих.
То, что Настенька не глупа, а даже, напротив, умна и интересна в общении, становилось понятно по количеству знакомых, подходивших к ней с приветствиями. Внимание к своей персоне она принимала со скромным достоинством и доброжелательно улыбалась всем, кто склонялся к ней. А склонялся к ней каждый: ростом Настенька была невелика, поэтому смотрела на всех снизу вверх и было в ее зеленых глазах что-то такое доверчивое и беззащитное, отчего хотелось опекать ее и радовать, как ребенка.
«Ишь, принцесса. Интересно, почему все называют ее Настенькой, а не Настей?» Наверное, я была единственной, кого раздражала царившая вокруг Настеньки благостная елейность. Разговаривали с нею подчеркнуто уважительно, будто пытались компенсировать ее некрасивость избытком своего особенного, участливого внимания. И было в этом, как в любой неискренности, что-то нечестное и унизительное. Так мне, по крайней мере, казалось.
Я отыскала глазами Маринку и направилась к ней, чтобы побольше разузнать про особенную гостью. И тут со мной случилось нечто странное: проходя мимо Настеньки, я, словно под гипнозом, растянула, как все, рот в улыбке и приветливо кивнула ей, хотя мы не были знакомы. Рядом с Настенькой сидела другая девушка, но на нее я почему-то даже внимания не обратила. А вот пройти мимо Настеньки и не посмотреть на нее ободряюще, было как-то неудобно. Настенька как раз отправила в рот очередной кусочек торта, смущенно улыбнулась мне с набитым ртом, приложила руку к сердцу и кивнула в ответ. Как мило! А я-то! Я-то - вообще сама любезность и доброта.
Добравшись до Маринки сквозь плотное кольцо танцующих, я потянула подругу за рукав нарядного платья:
- Пойдем-ка выпьем за твое здоровье, поболтаем!
Дважды предлагать Маринке выпить не надо, поэтому уже через минуту мы сидели в сторонке с запотевшими бокалами шардоне.
- Расскажи мне про свою соседку, - попросила я, - и, кстати, почему все называют ее исключительно Настенькой?
- А это она сама так представляется.
Маринка, разгоряченная танцами, сделала несколько глотков прохладного вина, приподняла густые пшеничные волосы, небрежно закрутила их в хвост, взяла со стола салфетку, обмахнулась ею пару раз, потом аккуратно промокнула пышные округлости в глубоком декольте – предмет моей постоянной зависти, - и продолжила:
- Приемчик у нее такой. Слышала поговорку «Как корабль назовешь, так он и поплывет»?
- Конечно.
- Так вот. Настеньку в детстве столько дразнили и травили из-за внешности, что чего она только не натерпелась. Вот и решила эту поговорку на себе испробовать и стала называть себя ласково – Настенькой. Вдруг, думает, сработает? И сработало, говорит. Правильное слово - оно, как правильно подобранный код, сердца открывает. Люди – смешные такие, говорит. Вроде как злые, а представишься им открыто и доверчиво - «Настенька» - и отношение враз меняется, будто щелкает у них внутри какой-то переключатель: кусаться перестают, добреют, жалеют. Людям ведь, говорит, нравится играть в праведников и помогать сирым, да убогим, вроде меня.
- Так получается, Настенька твоя просто бессовестно манипулирует людьми?
- Ну почему бессовестно? Она ведь столько обид и издевок вынесла, столько слез пролила, прежде чем научилась свое уродство удачно эксплуатировать. Знаешь, что она однажды сказала мне? «Когда люди делают что-то хорошее, они чувствуют себя благородными и это приятно им. А я просто научилась пользоваться этим. Мне помогают из сострадания и желания быть хорошими, а я отвечаю на это благодарностью. Получается взаимная выгода. Мы как бы подпитываем друг друга. И это гораздо лучше, чем было: надо мной насмехались, меня дразнили и избегали, а я обижалась, закрывалась и обрастала колючками».
Маринка вздохнула и замолчала. Я тоже молчала, размышляя о том, как мало мы знаем о мыслях, чувствах и переживаниях другого человека. Иногда кажется, что все-то ты о человеке понял, а на самом деле – всего лишь придумал его себе и судишь потом этот выдуманный образ на свой лад.
- А как вы познакомились?
- В лифте. Она в наш дом лет пять назад переехала, надо мной живет. Я когда ее в первый раз увидела, подумала: «Надо же, как девчонке не повезло», – и боялась потом лишний раз взглянуть, какую-то неловкость всегда испытывала. И вот однажды захожу в лифт, а там она, и мне приветливо так: «Доброе утро!» Ну я тоже: «Доброе утро!», а сама смотрю в стену и злюсь: «Вот блаженная! Какое оно, к черту, доброе? Я не выспалась, Барсик на кровать лужу надул, пока постель меняла, кофе убежал, голову помыть не успела, на работе срочный заказ - сейчас белкой крутиться буду. Ну прям о-о-очень доброе утро!». А она снова: «Сегодня день такой солнечный! Когда солнышко - сразу настроение хорошее, правда?» - и улыбается своими большими глазами, которые, как у глубоководной рыбы, в разные стороны смотрят. Ну я улыбку из себя вежливую выдавила, а сама думаю: «Да-а, зашибись, какое настроение хорошее!» Вышли мы из подъезда и разошлись: я – к машине, она – на автобус. И что ты думаешь?
- Что?
- Села я в машину, гляжу – а день-то и вправду солнечный. Морозец. Небо чистое. Воробьи чирикают. Весной пахнет. Вспомнила ее счастливые рыбьи глаза и, знаешь, мне вдруг так хорошо стало! Так легко. Вот, думаю, какой светлый человек, умеет радоваться мелочам! И я улыбнулась. Как будто в лифте вирус радости от нее подцепила. Вот, думаю, так бы каждое утро: открывается лифт, а там она – золотая рыбка с хорошим настроением в подарок. В общем, подъехала я к остановке и предложила подвезти ее до метро. Так и познакомились. Отличная девчонка оказалась: простая, тактичная, умная.
- А кем она работает?
- Переводчиком. Вернее, синхронистом. Это переводчик, который сидит в кабинке и никто его не видит, а только слышит в наушник. Настеньке, с ее необычной внешностью, такая работа идеально подходит. Раньше она на дому за копейки книги переводила, а потом одна женщина посоветовала ей закончить курсы синхронистов и помогла устроиться на работу. И теперь знаешь сколько она зарабатывает?
- Сколько?
- Пятьсот евро в день минимум. Работа, конечно, не каждый день случается, но денег Настеньке точно хватает – она еще и матери помогает.
- Да уж, молодец твоя Настенька. Такая и в камень гвоздь забьет.
- Это точно! Ладно, скажу тебе по секрету еще одну вещь. – Маринка заговорщически наклонилась ко мне. - Сейчас ты вообще упадешь! – Она заглянула мне в глаза и, убедившись, что я внемлю ей самым внимательным образом, прошептала на ухо: - Настенька замуж выходит!
Я отстранилась от подруги и недоверчиво заморгала.
-Ну или женится – не знаю, как правильнее сказать.
- Выходит замуж, - поправила я.
- Да нет, дорогая, в случае Настеньки – непонятно, что она делает, потому что бракосочетается она с женщиной.
- Что?! – У меня широко открылись не только глаза, но и рот. Наверное, со стороны я походила на изумленный смайлик.
- Угу! – Маринка осталась довольна эффектом. - Они на какой-то там международной конференции познакомились. И теперь Настенька в Америку уезжает. Ее избранница там живет. Они даже внешне похожи чем-то – я фотку видела.
- Так Настенька что, лесбиянка?
- Вот уж без понятия! Вроде не была. А вообще, знаешь, что я думаю?
- Что?
Маринка взяла бокал за ножку и задумчиво очертила им на столе небольшой круг:
- Здесь она замуж вряд ли выйдет. Человек она, конечно, хороший, но мужчинам-то этого мало. И брак с Амандой для нее – вроде как выход из тупика. Поженятся они, и будет у нее и семья, и ребенок. Они уже договорились усыновить трехлетнего мальчика с ДЦП. У нас-то такое невозможно, а там – запросто.
- Ладно, а Аманде зачем все это, если она не лесбиянка?
- Ох, я и сама не знаю, что обо всем этом думать. Мир так меняется. Может, у нее тоже не получается найти себе пару? А, может, они обе стали лесбиянками от безысходности, кто их знает? - Маринка пожала плечами, положила в рот маслину и глотнула вина. – Ну, в общем, вот такая вот она - наша Настенька.
- Да уж… В тихом омуте черти водятся.
- Ага. И еще «чужая душа – потемки» и «не суди, да не судим будешь» - назидательно сказала Маринка и кончиком языка изящно вытолкнула косточку маслины на вилку.
Я украдкой скосила глаза на Настеньку. Как-то неприятно было думать, что она – лесбиянка. Не толерантная я, наверное. А, может, это просто партнерский брак двух женщин, которые вопреки всему хотят быть счастливыми? И с чего это я вообще в начале вечера мысленно отказала Настеньке в праве быть умной, успешной и счастливой? Только из-за внешности? Откуда во мне этот мерзкий снобизм?
Настенька тем временем поднялась из-за стола, повесила на плечо сумочку и засеменила в нашу сторону.
- Мне пора домой, – сказала она Маринке и приветливо улыбнулась мне. – Желаю тебе, Мариночка, чтобы все добрые слова, которые ты сегодня услышала, сбылись! Будь здорова и счастлива. И спасибо большое за хороший вечер!
Голос у нее оказался бархатистым, чуть «с песочком», и журчал чисто, прозрачно, как весенний ручеек по камешкам. Наверное, такой голос приятно слышать в наушнике. Маринка нагнулась к ней и поцеловала в щеку: «Спасибо, дорогая, увидимся».
Я проводила Настеньку взглядом. Ее невысокая плотная фигурка с большой головой спокойно и уверенно, раскачиваясь с едва заметной неуклюжестью, плыла лодочкой к выходу, деликатно маневрируя в толпе танцующих, а те расступались и пропускали эту необычную маленькую женщину.
Всего каких-то четыре часа назад я впервые увидела ее, и она показалась мне романтичной старой девой, живущей в придуманном мире, полном благородных героев. Мне представлялось, что днем, сидя с котом на диване, она зачитывается Пушкиным, а ночью, рдея от смущения, листает Мопассана. Да уж, психолог из меня никудышный.
Хотя, в одном я, кажется, не ошиблась: мир, который придумала и построила для себя Настенька, действительно существует. И благородные герои в нем есть. Просто для того, чтобы попасть в этот мир, нужно подобрать к его потайной дверце правильное кодовое слово. Наверное, у каждого оно свое.