Старый «хрен» хочет ещё любить,
Больше ему ничего уже не нужно.
Он понимает, что хватит дурить,
Правда, сам пока ходит в нужник.
Он знает, что ему уже всё можно,
Можно на женщин жадно глядеть,
Но делать всё это осторожно,
Иначе можно, как фитиль сгореть.
Любовницу ему уже не осилить,
А жене он: «пришей кобыле хвост»,
Хорошо ещё, что кровать постелит!
И не устраивает ему голодный пост.
Нет, мечтать ему уже как в юности, поздно.
Ему осталось только горизонтально лежать,
То, что с воза упало, поднять невозможно,
Для старого сердца остаётся страдать.