Берия, встать! Вы арестованы!
Сталин: Товарищ Берия. Что-то давно не видно телепередачи
"Что, Где, Когда"
Они слишком много знали, товарищ Сталин.
В 1959г. меня призвали в армию. Начал я службу в спорт роте Одесского
военного округа на второй станции Черноморской дороги.
В спорт роте служили около ста именитых спортсменов, среди которых десяток
чемпионов Мира и Европы.
Командовал ротой майор Таран. Все было хорошо, но кто-то из спортсменов
случайно обидел родственников Командующего Одесским округом генерала
Бабаджаняна. В течение недели спорт роту разогнали по всем частям.
Борцы и боксеры попали в Симферополь, где и приняли присягу. Начали служить
в сотом показательном полку. В это время началось сокращение армии по
указанию Н. Хрущева. Нам выдали новую форму и перевезли в горы (Ангарск)
для отправки в демократическую Германию. Выдали кожаные ремни, хромовые
сапоги.
Через месяц нас опять переодели и отправили служить в Евпаторию на
военный аэродром. Поселили в большом металлическом ангаре.
В первую ночь я проснулся от страшного грохота-тряски своей койки на
верхнем ярусе. От неожиданности я закричал: "Полундра"! землетрясение.
И бросился на выход из помещения.
Поднялась паника, но ее быстро устранил наш старшина. Он выскочил
на шум из каптерки и властно скомандовал: "Отбой! Всем по местам!"
Оказалось, что мой стокилограммовый сосед по нижней койке болел
эпилепсией.
Во сне он стал так дергаться и трястись, что я решил, что это
землетрясение. Старшина прижал его к постели и через пять минут
солдат пришел в себя и ничего не понял, что с ним произошло.
Через месяц наш полк опять сократили и нас поездом отправили в город
Дмитров под Москвой.
Опять забрали старую форму и выдали новую, но без погон. Мы стали
строительными войсками. Теперь мы ходили как партизаны в разной форме.
Из-за этих сокращений и переодеваний наступило полное непонимание у
солдат кто мы и кому служим? Население называло нас "Мабутовцы"
После первой получки в стройбате все отметили это событие, после чего
я и попал на гарнизонную гауптвахту г. Москвы( знаменитые Алешкины
казармы) Это была самая строгая гауптвахта Москвы. В 1835 году здесь
сидел писатель А.К. Герцен.
Мы сидели в подвальном помещении бывших монашеских кельях, построенных
триста лет назад. Деревянный настил из досок и закрытые окна в решетках.
Вместо подушек сапоги. Подъем в 5 утра. И тусклая лампочка на 40 вт.
Вот весь сервис этой гауптвахты.
Когда на утренней проверке я пожаловался офицеру, что очень холодно и нет
постели и белья. Офицер мне ответил: "В вашей камере сам БЕРИЯ сидел и
не жаловался. А ты кто такой?"
К счастью, в стране начались выборы и всех нас досрочно отправили в свои
части. Через полгода нашу часть опять сократили и перекинули в город
Шадринск. Здесь наша часть строила ракетные шахты. Солдатам вернули погоны-
это сразу дисциплинировало стройбат.
Самое печальное, что по возвращении домой мне три года не открывали визу
в пароходстве, мотивируя это тем,что я служил в пяти сверхсекретных частях.
В 1965 г. я написал письмо министру обороны тов. Малиновскому, где
объяснил,
что кроме автомата в армии я ничего не видел. Через 20 дней пришел ответ,
что ко мне нет претензий, и Министерство обороны рекомендует открыть мне
визу.
Через месяц мне выдали загранпаспорт моряка и направили на пассажирские
суда.
Теперь, когда я прохожу мимо памятника Маршалу Малиновскому, я всегда
говорю ему "спасибо".
А товарищ Берия действительно попал в эту камеру после его ареста по
указанию Хрущева и Маленкова. С помощью офицеров и генералов Жукова,
Москаленко и Батицкого он был арестован.
Перед его арестом заранее были подняты и введены в Москву Кантемировская
и Таманская дивизии.
Во избежание его освобождения, его тайно 27 июня 1953 г. перевезли
в бункер штаба противовоздушной обороны, где он содержался до
окончания следствия и суда.
23 декабря 1953 г. Лаврентий Берия расстрелян по приговору
Специального судебного присутствия Верховного суда.
Сохранилась надпись на стене одной из камер Московской гарнизонной
гауптвахты (М Г Г)
МГГ-Святое место!
В камере холодно и тесно
Часовой, как родной брат
Вам по морде двинуть рад.