На киевском железнодорожном вокзале в конце декабря 2013 года было шумно. Все куда-то спешили, расторопные грузчики везли свои тачки, перед которыми невольно расступались пассажиры. Все они ухали куда-то накануне Нового 2014 года, который вот-вот должен был наступить.
Игорь спешил домой, закончив столице все свои дела. Снежинки падали на его пальто и тут же таяли. Вьюга играла свою странную ноющую мелодию, а снег колол ледяными колючками веки, которые приходилось закрывать, а многочисленные приезжие спешили и толкались.
Чемодан, который Игорь волочил к центральному входу, чтобы увидеть табло уходящих и приходящих поездов, был тяжелый. Иногда колесики, на которых он ехал, проворачивались, но он тащил его, не обращая на это внимание.
- 28 еще не было? – деловито расспрашивала людей пожилая женщина, закутанная в цветастый платок.
- Не знаем, - отвечали уезжающие и снова занимали свое место в толпе людей, которые смотрели на табло и ждали прихода своего поезда.
Поезд на Крым подали вовремя, как всегда на первую платформу. Нырнув в проход слева от табло, Игорь направился к своему пути, чтобы встречать поезд. В тот же миг платформу заполонили все те, кому надо было успеть на полуостров из Киева.
Людей было много, большая разношерстная толпа людей, в туфельках, несмотря на бушующую метель, порою без шапок, с модными телефонами и красивыми чемоданами.
Пока нашел свой вагон, Игорь замерз. Вытащил из бокового кармана чемодана распечатанный на принтере билет и паспорт, пряча вторую руку без перчатки в кармане пальто.
Полный проводник, в шапке с опущенными ушами быстро пробежал глазами билет, сравнил с тем, что написано в паспорте, но долго всматривался в буквы.
До этого он завернул пять ребят-студентов, фамилии которых не совпадали с тем, что напечатано в билетах, и я был невольным свидетелем этой сцены. Поэтому его осторожность и внимательность воспринимались абсолютно логично. Но про себя я подумал «а что как заметит какую-то оплошность в билете, и никуда я сегодня не поеду?»
Однако, проводник, наконец нашел в документе знакомые буквы и негромко произнес:
- Проходите!
Осторожно подняв чемодан, стараясь не поскользнуться на обмерзших ступеньках, Игорь шагнул с холодного перрона в тепло вагона и таща за собой тяжелый чемодан и связанные бантом два киевских торта. У него была нижняя полка, что гарантировало ему спокойный и безмятежный сон, пока за окном на протяжении почти суточного пути, будет бушевать метель.
В купе он пришел одним из первых. Все полки пустые, но спустя полчаса начали заходить люди бабушки и дедушки молодежь.
- Молодой человек, а вы не уступите мне нижнюю полку? – перед обольстительным взглядом молоденькой брюнетки трудно было устоять, однако Игорь не сдавался без боя.
- Вы знаете, я пока не решил, - неопределенно ответил он.
Но кода девушка прекратила убирать постель, села на противоположный диванчик и насупившись уставилась глазами в пол, не выдержал.
- Да, ладно, я пошутил, - сказал он. – Если вам надо…
- О, тогда я быстренько, - ответила девушка, и ее лицо снова озарила улыбка.
Игорь уступил, и теперь на место, которые по билету все еще было его, девушка застилала постель, готовясь лечь спать пораньше. И пока не пришел проводник, чтобы сверить билеты, раздать постели и поинтересоваться, сколько кружек чаю нужно принести в дороге, вспомнил, как недавно говорил с матерью по телефону.
Разговор был тревожным, потому что СМИ России и Украины по-разному информировали о событиях, которые происходили в Крыму и Севастополе.
- Военное подразделение окружили, и теперь он находится в блокаде. Бойцам не дают пищу и призывают их сдаться представителям *-кого флота, - передавало центральное информационное агентство страны.
А в это время н-ский телеканал ВТН использовал совсем другую лексику. С голубых экранов телевизоров можно было услышать, что ополченцы пытаются пройти на территорию штаба *-сил государства.
- Сынок ты приезжай, у меня есть к тебе серьезный разговор, - говорила мать.
Ее голос был тревожным, и она расспрашивала подробности жизни в Киеве. Однако, Игорь отмахивался и говорил, что все в порядке. Он отпросился с работы и заранее купил билеты, и уже тут в вагоне узнал, что этот рейс поезда в К* последний. Об этом ему рассказала проводница.
- Да, уже больше не будет поезд ездить на полуостров. Правительство наше в связи с войной отказалось поддерживать железнодорожное сообщение с аннексированной территорией, - между делом рассказала она.
Когда все уже улеглись, Игорь долго не мог уснуть. Он слушал размеренный стук вагона, смотрел в потолок и пару раз даже выходил в тамбур.
Стенки тамбура обледенели, прямо тут лежал снег, стекло замерзло, и через него было плохо видно мелькающий за окном бело-черный пейзаж. Он думал о том, что скоро увидит родной Севастополь, который по странному стечению обстоятельств находился в каком-то информационном тумане. И он готовился к этой непредсказуемой встрече.
Утром из окна поезда он увидел один из тоннелей Севастополя. Город его юности становился все ближе, и на него стали волнами накатывать воспоминания.
Он учился в средней школе в спальном районе - на проспекте генерала Острякова и показывал успехи в литературе. Класс был дружный, много ездили на экскурсии - в походы по боевым местам, в ялтинский Никитский ботанический сад.
И море. Его запах во время очередных приездов домой всегда волновал его и будил забытые воспоминания. Расположенная в центре города Графская пристань, на которой каждый год принимали военно-морские парады президенты и руководство Севастополя всегда притягивали его.
Он был сыном моряка и не понаслышке знал, что такое встречать корабли из дальнего плавания в Средиземном море. Да и сам неоднократно встречал корабли, на которых бороздил просторы мирового океана его отец.
…Железнодорожный вокзал города его детства встретил его почти пустым. Так называемая, ветка логистического тупика за все время существования города служила отстойником для накопления поездов. Да и вообще Севастополь расцветал и оживлялся только летом. Зимой жизнь здесь просто затихала.
Его никто не встречал, но он не обижался. Он был взрослым сыном своей матери, и уж добраться до своей квартиры, в городе, который знал, как свои пять пальцев.
Когда сел в старенький троллейбус, то сразу обратил внимание, что у всех пассажиров было приподнятое предновогоднее настроение. Парни и девушки смеялись, несмотря на холод и ветер, который гулял за окном и расписывал узорами окна общественного транспорта.
- Девушка, сколько стоит билетик? – спросил Игорь у молоденькой контролерши.
- А вы что не местный? – спросила она.
- Да, местный. Просто живу сейчас в Киеве, - автоматически ответил он.
- И как там столица? – проявила живой интерес контролерша. – Бунтует? Вон по телевизор показывают, что майдан никак не угомонится.
- Не знаю, на майдан я не хожу, - ответил он, пододвинув поближе чемодан с вещами и кулек с киевским тортом.
Девушка не стала лезть в душу со своими вопросами, оторвала от пачки билетик, ловко прокомпостировала его и отправилась в другой конец салона. А спустя полчаса он уже звонил в дверь квартиры, где жила его мама.
- Ну, наконец-то, - только и смогла вымолвить мама, обнимая сына, открыв входную дверь. – Мы тебя заждались, уже и стол накрыли.
Пройдя в квартиру, Игорь сразу побежал мыться с дороги. Долго тер мочалкой тело, смывал все тепловатой водой и думал о том, что сейчас скажет, какие слова найдет для того, чтобы убедить мать, что *-на в этом противостоянии действует на своей территории.
Когда он вышел, за столом уже сидели мама и его отчим Николай.
- Ну, вот с легким паром, киевлянин! – вымолвил отчим, и в этих словах Игорю послышались ехидные нотки.
- Здравствуйте, севастопольцы! – зеркально ответил он отчиму.
- Сынок садись, здесь одни деликатесы, - пригласила к столу мать, на мгновение, сняв напряжение, которое начинало возникать между отчимом и сыном.
- С удовольствием, - ответил Игорь и сел напротив отчима.
Минут пять за столом наливали и закусывали. Вкусные мамины голубцы, вареники и картофельные деруны расхватывали, словно горячие пирожки на киевском вокзале.
- Ну, за *-на, - произнес тост отчим, и посмотрел в глаза Игорю, но тот едва не поперхнулся.
- За кого? Да он же…убийца..Я за это пить не буду, - отрубил Игорь и поставил рюмку на стол.
Явно не ожидавшие такого поворота старики смущенно замолчали. За столом мгновенно повисла зловещая пауза. В затянувшейся тишине был слышен только стук ложками по тарелке.
Николай Дмитриевич, глядя на мать, поднял руки к сердцу и произнес.
- Что-то сердце заболело, надо пойти полежать, - сказал он, и, не ожидая одобрения со стороны матери встал и пошел из комнаты в спальню.
Когда он вышел, мать подняла глаза на Игоря и сказала:
- Сынок, ты не прав! Митрич хотел тебе предложить послужить в части *-ского флота, у него и связи есть, одного адмирала лечит.
- Мама, об этом не может быть и речи, - ответил сын через минуту. – Я давал присягу *-не и являюсь ее гражданином, - ответил сын.
- Я все понимаю, но мне дальше с Митричем жить, так что, чтобы вы не ссорились, сегодня ты будешь спать на даче, - ответила мать.
Сборы были недолгими, надев свежую футболку и взяв свой чемодан он отправился ночевать на дачу.
«Так, действительно будет лучше, - подумал он про себя, улыбаясь уголками губ. – А то еще поубиваем друг друга с Митричем, кто тогда будет матери помогать?»
Заснуть на даче он долго не мог. То ли потому, что на даче оглушительно пели птицы, то ли от того, что, не переставая, думал, как будет жить дальше. А наутро решил ехать в столицу.
Вагон поезда на Киев 1 января 2014 года был практически пустой. Во всяком случае, в Севастополе. Когда тронулся поезд, то проводник куда-то исчез и не появлялся в вагоне до самой столицы. Игорь слушал праздничную музыку, которая лилась прямо из динамиков вагона, потом достал, купленные накануне батон, колбасу и масло, и принялся сооружать себе что-нибудь на обед.
- Сынок, ты где? – звонок матери застал его врасплох.
- Да, вот сел уже в поезд, - неохотно ответил Игорь.
- Как, уже? Ты обиделся что ли? – участливо спрашивала мама.
- Так будет лучше, мама, - осторожно ответил он, и добавил. – Мне нужно все обдумать.
- А покушать ты с собой взял? Горе мое луковое! – только и смогла добавить мать.
- Все нормально! – уже увереннее ответил он. – Приеду в Киев – позвоню.
После разговора на душе стало как-то спокойно. Вроде все успокоилось и нормализовалось. Ведь главное, что его на родине любят и ждут. А какой стране он принадлежит, и какие законы тут действуют станет понятно в ближайшие годы.