Это помещение до боли было знакомым ему. Он не сразу пришел в чувство. Маленькая крыса пробежала по его тощим и грязным ногам, зацепившись за оковы. Он начал постепенно просыпаться.
"Где я нахожусь?" -- с этими словами он раскрыл свои веки.
Ему было больно, он чувствовал сложность сие действия - он не спал около суток. И только недавно смог заснуть, но видимо, даже существа не хотят этого.
Он осмотрелся. Холодные стены, разбитая труба - из её дыры сочилась вода. Немного. Она точно не сможет затопить камеру. Небольшие капельки воды обрушивались на промерзлый пол, действуя на нервы человечку, заточенному в этом ужасающем месте. Луна обрушивала через окно свои желтые лучики, поэтому в камере было достаточно светло. Одно единственное окно, и то оно было запечатано металлическими балками. Он бил своими маленькими и слабыми руками по оковам, разбивая в кровь руки. Странно, ведь он знал, что не сможет высвободиться - но ничего не поделать. Инстинкт самосохранения был таков.
Он попытался вспомнить, что он сделал, чтобы оказаться в таком омерзительном месте. Он коснулся пальцами о лоб и посмотрел на них. Кровь. Не свежая. Он дотронулся ладонью до головы и она вдруг начала сильно пульсировать.
"Меня оглушили ударом по голове?"
Грязный поступок, подумал он. Не заслуживающий победы. Этот человек, видимо, был крысой, впрочем, кто сейчас так не поступает?
Он был разочарован в людях. Они забыли, что такое честь, честная победа. А может и не знали? Последний довод был более логическим. Что сейчас могли знать люди?
Ему послышались шаги. Жирные, тяжелые. Они обрушивались настолько тяжело, что они скорее всего оставляли после себя огромные трещины.
Он сделал вид, что спит. Хотел посмотреть, что охранник(?) сделает.
Мужчина остановился возле его камеры. Он смотрел через небольшие щели.
"Просыпайся" -- обратился он к заключенному тяжелым голосом.
Такой голос мог не только разбудить мертвого, но и убить живого: такова была его тяжесть и холодность.
Такой человек мог убить без зазрения совести, но вопрос в том, была ли у него эта совесть?
"Где я?" -- спросил я его, продолжая неподвижно лежать на полу.
"Господи, какой он холодный"….
"Здесь я задаю вопросы", -- ответил он мне, также непринужденно и холодно.
"Я хочу знать, что здесь делаю? Что это за место?" -- спросил я его снова.
Я не хотел с ним играть, но видимо, эти вопросы делали его злее. Я почувствовал его тяжелое дыхание. Или это было моё? Может, это я боялся? Но чего?
Я давно уже не боялся смерти. Но желание жить преобладало во всяком случае. Чертов инстинкт.
"Это карцер твоей души", -- ответил он.
" А теперь пошли".
"Карцер... души?" -- переспросил я его.
Он не ответил. Открыв огромную ржавую дверь, он потянулся ко мне.
Я ничего не говорил, не пытался противостоять. Я был слишком немощным, чтобы как-то его оттолкнуть. Кроме того, мои мышцы за это время атрофировались, поэтому любое действие было бессмысленным.
Он долго стоял возле меня. Он знал, что я жалок, беден и беспомощен. Он мог убить меня обычным ударом в живот или спину - но не сделал это.
"Кто он такой?" -- стучал вопрос в моем сознании.
"Странно, что он ещё живо"
Он достал из кармана небольшой ключик и освободил меня от оков. Я продолжал лежать на полу. Мне было достаточно тяжело подняться, после стольких лет сидения на промозглом полу.
Он повернулся ко мне спиной и был таков.
"Пойдем" -- всего и сказал он мне.
Мои губы до сих пор были сухи. Мне было тяжело говорить. Даже когда я с ним вел диалог, я старался говорить более четко, но казалось, что я умру от истощения, если ещё что-нибудь да скажу.
"Не могу" -- сказал я.
Он промолчал. Он продолжал стоять ко мне спиной.
Через минуту он повернулся ко мне, осторожно взял за плечи и поднял на ноги.
"Идти можешь"?
Я покачал головой. Чертовски не хотелось говорить.
То был высокий и здоровый мужчина. Под два метра росту, под сто килограмм весу, он был устрашающим и безжалостным. Шрам на его глазах, щеке, лбу, бритой голове, сутулые плечи, впалые щеки. Его внешность не была похожа на внешность генералов или офицеров. И носил он тряпье.
"Прыгай мне на спину"
Я с трудом запрыгнул к нему на спину.
Мы пошли.
Он шел также медленно и тяжело, обрушивая свои шаги на пол.
Я оборачивался по сторонам и видел таких же беспомощных людей, как и я, которым повезло меньше. Они прижимались к небольшой щели, похожей на зеркальце, и смотрели на меня. Я слышал, как они шептались, тихонько говорили себе или соседям по камере, непонятные слова. Я их никогда не видел. Неужели это тюрьма? Тогда бы загадка была б разгадана.
"Что это за место?" -- спросил я его.
Он промолчал.
"Кто это такие?" -- спросил я его снова.
"Не задавай глупых вопросов".
Я молчал минут пять. Но мы продолжали идти. Мне казалось, что это безумие, я ничего не мог понять. Я думал, что умер, так много я здесь провел, но я чувствовал всё осознанно и четко - но проверять не хотелось. Если бы я себя щипнул, то скорее бы умер.
"Лучше бы я умер" -- подумалось мне.
"Объясни мне, что это за чертовщина, иначе я слезу с тебя и убегу"
"Не сможешь", -- сказал он.
Я начал бить своими тощими ручонками по его лысой голове, но он, казалось бы, не чувствовал. Настолько мои руки были слабыми. Боль в руках усилилась: я и забыл, что уже бил ими же по оковам.
Вдруг он остановился.
"Это карцер души" -- сказал он .
"Что за карцер души?" -- спросил я его.
"Место, где ты возжелал быть. Хотел отстраниться от людей, от любви, от боли и сострадания. Ты не хотел быть ни любимым ни любить кого-то. Ты сам попросился сюда..." -- объяснил он мне.
Я промолчал.
Мы долго шли, пока он не остановился.
"Сползай" -- скомандовал он.
Я сполз и почувствовал легкую усталость. Мои веки смыкались, но мне уже не было страшно. Я смотрел на него и пытался силой воли не смыкать глаз, мне казалось, что пока я шел, он меня как-то усыпил. Уколол мне пока я не видел. Я не мог ничего чувствовать, настолько я был слаб и беспомощен.
Я видел как он стоял подле меня и наблюдал. Через минуту я закрыл глаза и в последний раз постарался их открыть.
Он исчез..
Стены начали проседать, пол пропадал, люди больше мне вслед не орали..
Я открыл глаза. Сколько прошло с тех пор, как я попытался их не закрывать? Я чувствовал себя бодрым и излеченным. Я осмотрелся.
Темные шторы прикрывали окно и не позволяли свету просочиться в помещение. Здесь было так темно, как могло бы быть ничто: я чувствовал себя живым, но всё было тихо, спокойно, мертво.
Я стал щупать своё лицо, руки, живот. Главным образом я старался понять, что произошло, и где я нахожусь. Я чувствовал своё теплое и стройное тело.
"Я жив..."
"Но где я нахожусь и почему я всё помню?"
Я постарался нащупать выключатель лампы, но точно не знал, есть ли она здесь. Нащупав выключатель, я нажал на него. С усилием.
Свет начал появляться, но постепенно, не сразу, словно позволяя моим глазам привыкнуть к свету. Ведь за последние года я жил во тьме и мраке. Но откуда я знаю, какое время провёл в карцере.. Души?
"Как вообще можно понять это? Карцер души?"
Комната, в которой я находился, полностью открылась моим глазам.
Возле моей кровати, на которой я лежал, в сторонке находилась небольшая кровать. Тахта. Она не была заправлена. На ней лежал ноутбук, всякие фотографии, кассеты, фотоаппарат, непонятные мне вещи.
"Я с кем то живу?" Непонятно. Насколько я помню, я всегда был одинок. Без родных, друзей, братьев или сестре, знакомых. Но я не знал своей прошлой жизни, как сомневался и в нынешней.
"Может я выпил и ворвался в эту комнату к семье, распотрошил их и решил прилечь поспать?" -- бред.
На мгновение мне стало смешно. Я засмеялся. Громко и искренне. И резко зажал свои губы рукой.
"Не до смеха" -- подумал я. Мне страшно. А что если это правда? Я медленно разжал руки и отвёл их от губ, держа в воздухе. Они не были испачканы в крови. Они были бледны и теплы. Мои руки...
Я услышал странные звуки. Внизу. Кто-то оживленно беседовал. Затем услышал еще других два голоса. Один, более ласковый, высокий, он точно принадлежал девушке. Она смеялась, с кем-то беседуя, возможно по телефону. Потому что другой голос орал. Орал невнятно, но оживленно: голос был его счастливым и полон радости. Все эти звуки переплетались в моей голове, мне было непонятно, что я, где нахожусь, чья это жизнь? Диктор что-то передавал по телевизору. Он говорил четко и внятно. Голос был грубым, но с толику надежды: я прислушался. Навострил уши.
"Эпидемия неизвестной болезни унесла за собой тысячу жизней. Еще сто человек с тяжелыми психическими заболевания. Больницы переполнены. Психиатрические клиники больше не могут принимать больных. На момент 2019 года болезнь не была установлена, но есть и положительные результаты: всё больше людей выздоравливают, но те, кто попал в клинику так и не смогли вылечиться. Жизнь человечества лишь миг, поэтому если вы заметите у себя или своих близких странные проявление болезни, спешите к врачу" - здесь он закончил.
Я почувствовал резкую боль в голове. Схватился за волосы. И только сейчас почувствовал на голове повязку. Я развязал её и снял. Белая марлевая повязка была в красном пятне. Кровь. Она была не свежая. Повязка была уже мокрой от жары. Я поднялся с кровати и направился к окну. Раскрыл шторы и посмотрел на улицу. Ветер просачивался через стекло и дул мне в лицо. Приятно. Вот она, жизнь, подумал я. Улицы города были полны людей. Они все оправились от болезни. Кто-то воодушевленно беседовал с товарищем, кому-то не терпелось в магазин, другие же занимались своим делом.
Я оставил шторы в таком положении. Я не сразу собрался спуститься. Я был полностью голым, но здоровым.
"Как же объяснить что я пролежал так долго? Возможно, это проделки этой неизвестной болезни?" Мне мерещились галлюцинации всё это время, предположил я, я болел, но усилием родных(?) смог выжить... Мне стало на мгновение приятно. В бреду, в коме, или где я находился, я не мог видеть своего лица. В карцере не было зеркала или чего-то подобного. Я подошел к огромному зеркалу, висевшему в комнате, посмотрел на себя. Я немного ужаснулся: моё лицо было достаточно бледным, возможно от истощения, ямки под глазами были красные, цвета огня, и это было страшно. Словно я плакал кровью, пока спал, я знал что умирал. Но выжил. Только какой ценой? Этот вопрос меня волновал не больше, чем вопрос, в каком я состоянии находился и что за болезнь меня схватила. Я нашел в шкафу шорты, надел их. Футболки все были слишком большими или слишком маленькими. Я был два метра росту, был худым: я определил, что давно не ел. Всё это время я не ел и не пил. Или меня кормили, но я не осознавал? Без понятия. Человек находясь в коме, может слышать других людей, что находятся рядом? Может быть я слышал этих людей, что внизу, и мне все эти голоса отдавались потом. Я не знал этого. Мне уже не было так страшно, но я дрожал. Я подошел к окну, закрыл его. Шторы оставил в том же положении. Я слишком долго был во мраке: мне хватило. Мою жизнь окутывала загадка, непонятные вопросы мешали мне думать, что делать дальше.
Я не собирался спускаться вниз. Я продолжал смотреть в окно на город. Небо сгустилось. Алые тучи покрыли небо своим кроваво красным оттенком.
Я закрыл глаза на мгновение. И услышал голос.
"Ещё ничего не кончено...."
И быстро же их открыл.
Глаза его были кровавыми и прозрачными. В них можно было увидеть смерть тысячу людей, грядущий апокалипсис, который охватит всю Землю. Он неподвижно стоял подле окна и положил руки на подоконник. С его глаз стекала красно-яркая кровь и капала на руки. Что-то невидимое рисовала пятно на его руке и образовала иероглиф ;. Что это могло бы значить? Любовь.. Но любовь к чему?
А город тем временем жил своей жизнью, и не подозревая, что грядет что-то страшное и большое.
И только он стоял неподвижно а глаза его были стеклянно-прозрачными, красными от крови и холодными от непонятной боли. Кровь сменилась холодными слезами, но не смогла стереть метку - она закрепилась за ним и сулила только одно: война против неизвестного врага.