НЕМНОГО О ГАМБУРГЕ
Уже сочинить такое название – неслыханная наглость. О Гамбурге немного? Как это? Где расположен и какова его площадь? Так о местоположении и размерах Гамбурга знает каждый, кто учился в школе, смотрит телевизор, читает газеты и журналы. Да, город большой. Это не только город, но, как и Бремен и Берлин, еще и федеральная земля. Я была в Гамбурге несколько раз. За последний год мы побывали с Инго здесь дважды.
И все-таки невозможно объять необъятное. Поэтому я попытаюсь, не описывая Гамбург, рассказать о нем.
Первое впечатление об этом городе получаешь еще на подъезде к нему, на автобане. На пересечении границы города и федеральной земли установлен щит с надписью – Свободный и Ганзейский город Гамбург. Средневековый торговый союз Ганза, прообраз современного Европейского союза, одним из членов которого был и русский город Новгород – это не только история. Ганза – предмет исторической гордости немцев. Что скрывать – были в немецкой истории и другие страницы. Но что интересно – постыдные страницы истории не замалчиваются. Они обсуждаются, их подробно изучают в школе. Но это отдельная тема. А Ганза – не только в памяти потомков и в истории, но и, например, в номерных знаках автомобилей. В Гамбурге это – HH – Hansastadt Hamburg – ганзейский город Гамбург. Второе прилагательное в названии города и земли – свободный. И это не только дань немецкой истории, когда в период раздробленности Германии Гамбург не входил ни в какое княжество или королевство, а оставался независимым. Это прилагательное (свободный) очень точно отражает дух города.
Когда мы в мае приехали сюда с Инго по делам, он показал мне свой Гамбург, с Реепербаном и прилегающими улицами. Реепербан – это достопримечательность Гамбурга – улица, на которой расположены увеселительные и злачные заведения, включая бордели. Раньше проститутки стояли прямо на улице, теперь – в закрытых дворах, и я их не видела. Но Инго, понятно, знал и другие времена. Там есть улочка, которая называется Большая свобода. Все это, естественно, ведет в 60-ые годы, во времена всплеска свободолюбия, хиппи, студенческих волнений в Германии. Здесь, в Германии, был другой фон, не такой, как в Америке. Везде это было восстанием молодежи против буржуазности, а проще говоря – против лжи общества родителей. В Америке, в Скандинавии следствием этого была сексуальная революция, в Германии – тоже, но в меньшей степени. Здесь молодежь восстала против того, что родители скрывали от них правду о войне, об уничтожении евреев. Ну, не скрывали, а просто молчали. Как будто ничего этого не было. Это и была ложь, против которой восстали молодые люди в Германии. Стали уходить из дома, сплачиваться в коммуны, занимать пустующие дома. Где-то государство отвечало насилием, в Берлине, например, разгоняли такие демонстрации. Это и не удивительно, если учесть, что молодые люди маршировали голышом. На эту тему есть совершенно очаровательный фильм, вышедший лет пять назад. Называется «Моя бурная жизнь» («Mein wildes Leben“). Удивительно точно передает атмосферу тех лет. Так вот, в Гамбурге реакция поколения родителей, власти, на выступления молодежи была иной. Когда гамбургская коммуна заняла пустующий дом на набережной, молодежь не стали выгонять, отключать им воду и электричество. Наоборот – город стал сам оплачивать воду, электричество, отопление. «Родители» сказали: «Это – наши дети. То, что с ними происходит – наша вина, и мы будем терпеть столько, сколько нужно». И терпели. Теперь представим себе такую же ситуацию в Советском Союзе. В одной работе по социологии я прочитала, что молодежные движения приходят и уходят, кардинально ничего в обществе не меняя. Это же движение, с моей точки зрения, изменило западное общество существенно. Я уже не говорю о новых формах в искусстве. Само общество стало гораздо более демократичным и терпимым – ведь речь шла о детях, о восставших детях. Это шокировало «родителей» и отрезвило их.
Получилось не немного о Гамбурге, а немного о свободе, с которой Гамбург в противоречии отнюдь не находится. А о самом городе я напишу, я уверена, еще неоднократно.