"И рех: кто даст ми криле яко голубине? И полещу и почию?" Псалтырь. Псалом 54. Стих 7.
Стать бы птицей, пусть навсегда, но жить. Вспорхнуть, раскинув крылья, взлететь, долой, стрелой, навстречу ветру, через стены и проблемы, чтобы вместо стен - леса, и на полу - луга, и потолок бескрайний, и жить, жить. Почему я здесь? Много раз копался в памяти, вытаскивая свою жизнь наружу, пытаясь понять, когда свернул не туда, когда ответил на звонок, а ведь иначе мог. Не смог. И понял, что всегда был выбор, а я раз за разом выбирал не то, пачкался не замечая грязи, все больше и больше погружаясь на дно. А сейчас сердце отбивает секунды, те немногие, что мне остались, и сам с собой не спорю, да, всё я это заслужил.
Ночь крадет время, я боюсь рассвета, ведь это всегда происходит утром. Физически ощущаю, как идут часы, как исчезают минутки, пропадают, тают в пространстве, как будто их и не было. Почему только сейчас приходит понимание, что это самое ценное, что есть у человека? Время - деньги? Какая глупость, время - это мы сами. Теряем себя, каждый час, каждую минутку, ведь еще так много впереди. Думаем, что много. Вот и я ошибался. Время - как невидимые капельки нашей жизненной крови, все меньше и меньше, вроде не жалко, капельки теряем, маленькие минутки, так у нас людей заведено их не жалеть, а оказывается, что истекаем, и жизни-то осталось, а мы не замечаем, и под конец страдаем, таем. Как жаль, что не исправить, вот ведь...
В крошечное окошко виден только кусочек неба, ловлю взглядом малейшее изменение густоты тьмы, как же не хочу рассвета, до дрожи, до боли в сердце. Стало чуть светлее, а может показалось? В птицу, птицей, сквозь стены просочиться. Странно ощущать, что за стенами течет обычная жизнь, протекает мимо рекою, в которой плывут люди, все, кроме меня, а я на берегу и тут останусь. А люди спят, обняв любимых, смотрят на спящих детей, укрывают одеялом их внезапно вылезшие из мира снов ручки и ножки, пьют чай на кухне или смотрят на ночной город в окно, который закрыт от меня каменной стеной, а я один, почти уже исчез, смирился, с ночью слился, уйдет она - и следом я, за ней.
Чувства обострены, ловлю каждый шорох, к утру их всегда становится больше. Вот и всё. Шаги и клацанье подбитых каблуков. Бросает в дрожь. Уже, так скоро? А может, не за мной? Металл засова как колокольный звон. Ко мне, ко мне, не ощущаю тела, ведут меня почти как в полусне. Наверное, так легче, на мысли не осталось сил, испила ночь до дна, на пире в мою честь, увы уже последнем. Двор обжёг ярким светом, люди неясные, как тени моей, почти уже прошлой, жизни, что мне до них, уже не по пути. К стене, стою, какие-то слова, вопросы. И бьет озноб, немеют руки, и цепенеет от ужаса душа. Всё. Ловлю глазами небо, птиц. Последний вздох, он самый жадный. И кажется, что неба не хватит для глотка, но спотыкаюсь на вздохе, как слепой о незнакомую ступеньку и лечу, лечу во тьму, с которою уже сроднился ночью.