96
Кольцо бесполезно.
Вода не слушается меня.
Чего я не знаю?
Может, какие-нибудь магические ритуалы, заставляющие шевелиться эту старую змею?
Может, танец с бубном вокруг чёртова кольца?
Судьба смеётся надо мной, не иначе.
Снимаю украшение и надеваю снова.
Нет.
В чём же я ошиблась?
Чётко помню: кольцо Ветра Павел носит на указательном пальце. Неужели придётся отдать, даже не поторговавшись?
Я представила, как это произойдёт. Павел забирает кольцо Воды с довольной усмешкой, произносит что-то вроде «Отлично, дорогая» и надевает его… куда? Не поверх же другого кольца?
Пробую средний палец. Поразительно, кольцо меняет размер и на каждом пальчике сидит плотно, не слетая. Только не действует. Безымянный? Нет.
Перемены наступают, когда кольцо оказывается на мизинце. Я начинаю чувствовать реку, её вибрации, её мысли. Мне не нужны заклинания, стоит лишь подумать, и убыстряется течение, или, напротив, река почти застывает, несмотря на ветер. Я вижу небесную влагу, ощущаю, как сильно налиты ею облака, скоро ли разразится ливень. До меня доносится шум подземных ключей, и даже мелкие ручейки наперечёт. Просто потрясающе! Это, несомненно, огромная сила, желанная для любого колдуна с амбициями. Пусть и с двумя кольцами из пяти, но вполне реально стать владыкой мира, из змеиного короля превратиться в повелителя всех людей на планете. Допущу ли я это? Если нет, то какой ценой?
97
В этот вечер Лёшке приходить строжайше запрещено.
Я призываю Павла, так ни на что и не решившись.
Он является, ощупывает меня взглядом и, конечно, замечает кольцо. Я в воде.
- Дорогая? – окликает Павел тоном, сводящим меня с ума, настолько он нежен, бархатист и соблазнителен.
Я молчу.
- Подойди, дорогая.
- Может, ты сам? – осмеливаюсь дерзить я.
- Позволь сохранить перед тобой человеческий облик, принцесса. Ты прекрасна, а я, всё-таки, мужчина.
И я поддаюсь на его уговоры.
Вопреки моим опасениям, применять силу он и не думает.
- Я рад, что ты позвала меня, - продолжает Павел, не сводя пронзительного взгляда. – Не представляешь, как я боюсь потерять тебя.
Я впитываю его обольстительные речи, не отрываясь от колдовских серых глаз. Он даже не пытается прикоснуться, и я обманываюсь его бездействием.
- Не зря я столько лет ждал тебя, дорогая. Мы созданы друг для друга. Ведь ты не оставишь меня, не правда ли?
Я едва дышу.
- Мы будем жить там, где ты скажешь. Я сделаю тебя колдуньей, вечно молодой и прекрасной. Расстанемся, только если ты сама этого пожелаешь.
Очарованная, я не воспринимаю ничего вокруг, кроме голоса Павла.
- Ты хочешь, чтобы я взял тебя отсюда прямо сейчас?
- Да! – страстно шепчу я.
- Тогда отдай мне кольцо.
Я покорно цепляюсь за кольцо, и тело охватывает дрожь. Всплывает несчастное Лёшкино лицо, глядящее с немым укором. Мгновенно я сбрасываю змеиное наваждение.
Скорее в воду!
С лёгкостью уплываю к середине реки. Ещё не успеваю обернуться, как меня обвивает змея и сдавливает тисками. Я поднимаю руки, защищаясь от удушения. Скользкие объятия всё крепче.
Влекомая инстинктом, опускаюсь на дно. Посостязаемся, кто из нас дольше выдержит без кислорода!
Вода у берегов вдруг начинает мощно бурлить, выбрасывая змей, устремляющихся на выручку своему королю. Я улыбаюсь.
Но король не сдаётся. Его хватка не ослабевает ни на секунду. Исход не предрешён. На тот свет он явно намеревается уйти вместе со мной.
Тогда я приказываю реке.
В мою ладонь послушная волна вкладывает атам.
«Жаль, что у тебя нет сердца!», - мысленно обращаюсь я к змеиному королю. – «Я бы ударила именно в него».
Кинжал протыкает королевскую шею.
Змея дёргается, обмякает, и мне удаётся скинуть её с себя.
На берегу встречает Лёшка. Не послушался, пришёл-таки. Я валюсь с ног от усталости. Он вбегает в воду, удерживает меня, выволакивает на землю и усаживается рядом.
- Мы победили? – спрашивает он с надеждой.
Я вяло киваю и приваливаюсь к нему. Острая боль пронзает плечо у края ключицы.
- Что?!! – впадает в панику Лёшка, услышав мой стон.
Я спускаю рукав и нахожу след змеиного укуса.
Похоже, это конец.
98
"Я подберу тебе такую змею, от которой не существует противоядия."
Лёша не хочет верить. Он убеждает меня в чём-то, но я слишком устала, чтобы воспринимать. Я почти сплю. В полудрёме проносятся странные сны. Вижу маму, Арсена, Руфину, вспоминаю работу, колледж, превращение в русалку. Мне почти всё равно, выживу или нет. Жалко только Лёшку. Вот кто действительно страдает. И я по-прежнему не понимаю. Ведь я не стою такой любви. Я ничего не могу дать ему.
С трудом приоткрываю глаза. Лежу на земле. На коленях передо мной Лёшка.
- Илона! – произносит он так проникновенно, что у меня щемит сердце. – Пожалуйста, живи! Ради меня! Ты должна бороться!
Нет сил отвечать, и я улыбаюсь ему. От этого Лёшка становится ещё тоскливее.
- Милая, ну есть же способ! – умоляет он.
Река ласково омывает мои ноги.
- Что же ты со мной делаешь! – горестно восклицает Лёшка.
И это последнее, что я слышу. Меня охватывает благостное успокоение. Глаза открываются в абсолютную темноту.
Но мой покой непродолжителен. Ощущения возвращаются. Зрение пока не восстановилось, ориентируюсь лишь на звуки. Возможно, я в помещении. Здесь очень тепло. С меня стягивают одежду и умело разминают ослабшие мышцы. Пряный аромат масла смешивается с благоуханием мускуса. Потревоженное тело на прикосновения отзывается болью, но постепенно расслабляется, откликаясь на старания невидимого массажиста. Нечаянно я засыпаю.
Обнаруживаю себя в просторной светлой комнате. Надо мной склоняется тот самый неласковый гуру, с которым знакомил Арсен. Учитель в белоснежном одеянии предельно сконцентрирован, держит в руке длинную золотую иглу, отмечает ногтем точку и быстрым движением вкалывает. Я ощущаю болезненное распирание, но терплю. Гуру медленно извлекает иглу и вводит в другую точку. Экзекуция довольно долгая, от ног с переходом на живот, руки, голову. После манипуляций гуру конечности наполняются энергией. Он укрывает меня тонким пледом и впервые глядит в глаза. Я отмечаю, что радужки у него бледные-бледные, словно выцветшие.
- Учитель!
В ответ на моё обращение он морщится.
- Зови меня Чакора.
- Чакора, - послушно повторяю за ним, - я выживу?
- Сделаю всё, на что способен.
Он как будто недоволен.
- Я не нравлюсь вам?
Гуру не протестует.
- Почему вы тогда помогаете мне?
- Хватит болтать, - обрывает Чакора. – Будет время, поговорим. Пей.
Он даёт мне ужасно горький напиток из каких-то трав. Снова проваливаюсь в небытие.
Позже мой врачеватель выдёргивает меня из сна, зажигает толстую сигару с полым центром и методично прогревает места уколов, то удаляя тлеющий конец, то резко приближая его. Комната пропитывается крепким запахом полыни. Сигара обжигает кожу, мышцы непроизвольно сокращаются. Я стискиваю зубы. На губах Чакоры мимолётная улыбка.
- Когда это закончится? – раздражённо вопрошаю я.
Водянистые глаза впиваются в моё лицо.
- Можем прекратить, когда пожелаешь. Я с удовольствием позволил бы тебе принять очередное перерождение. Думаешь, возиться с тобой мне в радость? – равнодушно откликается гуру.
Я осознаю неприличие своего поведения.
- Простите.
Он кивает.
- Что дальше? Кровопускание?
- Нет. Ты и так потеряла много энергии. Я пытаюсь восстановить её сейчас, - снисходит до объяснения Чакора.
- Но ведь вы вылечите меня?
- Постараюсь.
Учитывая нерасположенность Чакоры к разговорам, я пытаюсь отвлечься. Рассматриваю шкафы со множеством разных снадобий, но любопытство перебарывает.
- Как вы узнали, что мне требуется помощь?
- Узнал.
Чакора что-то тщательно измельчает в ступке.
- Почему вы сказали как-то, что я не нуждаюсь в истине?
Он поднимает голову.
- А разве я ошибся?
- В чём же, по-вашему, я нуждаюсь?
- В хорошей порке.
- За что?
- За то, что уклоняешься от долга, предначертанного судьбой. Потому тебя и наказывают. Приобретаешь силу, используя внешнее. А сила, она внутри тебя.
- Стало быть, можно управлять пятью стихиями и без колец? – интересуюсь я с иронией.
- Вполне, - серьёзно соглашается Чакора, мешая содержимое ступки с бурым порошком.
- Не верю.
- Напрасно. Человек – вместилище святого духа, частицы Божьей, ему всё подвластно. Увлёкшись мирским, люди не замечают то сокровенное, что вложено в них, то, что заставляет двигаться горы. Ты желаешь, не напрягаясь, заполучить земные блага, применяя магию и всяческие артефакты, но есть другой путь. Он более длительный, более трудный, но самый правильный.
- Ладно, я поняла. А кто научит меня этому пути? Вы?
- Только не я.
Он протягивает мне приготовленный напиток с плавающими по поверхности зеленоватыми крупинками. Я выпиваю. Естественно, вкус отвратительный.
- Почему отказываетесь?
- Ты неприятна мне. Слишком горда и податлива к злу.
- Если я такая язва на теле человечества, зачем вы меня спасаете?
- Тебя любил мой сын, - печально отвечает Чакора.
99
Я притихла.
- Как ты себя чувствуешь? – хмуро спросил Чакора.
- Очень даже неплохо.
В доказательство я присела в кровати, подложив под спину подушку.
- Прекрасно. Значит, пришла пора расставаться.
- Как? – растерялась я. – Это точно? Теперь со мной всё будет в порядке?
- Будет. Пока не ввяжешься в новую историю.
- О, такое случится нескоро, - улыбнулась я.
- Сомневаюсь, раз у тебя кольцо.
- Я же не стану им злоупотреблять, - возмущённо возразила я.
- Между употреблением и злоупотреблением весьма тонкая грань. Она как бритвенное лезвие. Переступишь и не заметишь. Самое верное для тебя – отдать кольцо мне.
- Я не отдам вам кольцо. Я его хранительница.
- Я сохраню его куда лучше тебя.
- Нет! – упрямо заявила я. – И только попробуйте отнять кольцо!
- Кольцо отнять невозможно. Владелец отдаёт его добровольно. Таков закон.
- Тем паче. Кольцо моё.
- Тогда я тем более тебя не задерживаю.
- Отвернитесь. Мне надо одеться.
Чакора усмехнулся и отвернулся к стене. Я облачилась в своё платье и встала. До чего приятно снова твёрдо опираться на ноги!
- Всё?
Учитель оглядел меня, нахмурив брови.
- Хотел бы я сказать тебе «прощай», но, к моему сожалению, нам суждено увидеться снова. Надеюсь, к тому моменту у тебя прибавится разума.
- Спасибо за помощь. И за науку.
Я подумала и поклонилась ему. Но не слишком низко, чтоб не вообразил о себе невесть что.
- Ищи путь, - говорит мне Чакора, но его напутствие еле слышно. Краски тускнеют и смазываются. Меня перемещают обратно.
Открываю глаза. Солнечные лучи щекочут лицо. Утро. Я жива. Мне не жарко. Меня не тянет в воду.
- Лёша! – кричу я.
Полусонный, он вскакивает с земли, и я с наслаждением повисаю у него на шее.
100
Когда поутихли эмоции, Лёшка будто взгрустнул.
- Ты чего это? – удивилась я.
- Ты выздоровела. Вдруг я тебе теперь не нужен?
- Перестань, - ободрила я его. – Уж теперь-то нам ничего не мешает быть вместе.
- Точно не раздумаешь?
Я улыбнулась и помотала головой.
- Со мной ведь никакая магия тебе не светит. Я обычный человек, - продолжал гнуть свою линию Алексей.
- Знаю. И вот доказательство серьёзности моих намерений.
Я сняла с руки змеиное кольцо.
- Ты готов стать хранителем?
- Я? – опешил Лёшка. – А почему не ты?
- Тебе я доверяю больше, чем себе. Обещай мне одно: ты никогда не снимешь кольцо, разве только если я не попрошу тебя об этом.
- Обещаю.
И я надела кольцо на его указательный палец.
- Неужели всё кончилось? – поинтересовался сомневающийся Лёшка.
- Сейчас да.
- И можно тебя поцеловать?
- Целуй.
Он прижал меня к себе, осторожно коснувшись губами. Я прильнула к нему.
Нацеловавшись, отметила, что Лёшка-то, оказывается, постройнел.
- Ты когда успел похудеть? – возмутилась я.
- Вообще-то, уже давно, - обиделся на мою невнимательность Лёшка.
- И кто позволил?
- То ей не нравится, то нравится. Тебя не поймёшь. Ладно, поженимся, будешь пирожками меня кормить.
- Это официальное предложение?
- Наверно, да, - смутился Лёша.
- Тогда я подумаю. И насчёт пирожков тоже.
Общими усилиями мы сочинили для Филатовых правдоподобное объяснение моего отсутствия.
В деревне Лёша не отходил от меня ни на шаг.
- Похоже, ты, наконец-то, нашёл свой приют, Странник, - одобрительно сказал ему Фил.
В ответ Лёшка заулыбался.
К вечеру мы с ним уезжаем в город.
Всё сложилось как нельзя лучше. Единственное обстоятельство беспокоит меня. Я кое-что обнаружила в сумке. Кое-что, чего быть там не должно в принципе. Маленькая карточка. Два слова на ней, которые надолго растревожили моё хрупкое спокойствие.
"Ещё увидимся."