– Прости, я… – Физалис запиналась на каждом слове, но не могла не смотреть на Сингу, безучастно разглядывающую чреду сложенных в дорожку отшлифованных камней. – Мне… очень жаль. Я не могла… предположить, что… тебе пришлось столько пережить. – Физалис раскрыла рот, чтобы добавить еще что-то, но не издала ни звука. Сочувствующим вздохом она осекла волну чувств, пробивающих себе дорогу наружу. Однако, она, немного погодя, предприняла воодушевленную попытку с надежной глянуть на Сингу. Ее хохолок сигнализировал. – Слушай, я…
– Все в порядке, – сказала Синга, подняв утомленные глаза на слушательницу. – Теперь эту боль переносить значительно легче. В конце концов, – она устало улыбнулась, – ты слушаешь меня так, будто все это происходит с тобой.
Физалис встретилась взглядом с Сингой. По спине пробежала чудовищная волна волнительных мурашек.
– Я… по-другому не умею.
По мощеной дорожке прогуливалась группа людей, облаченных в простую, но удобную крестьянскую одежду, не сковывающую движения. Широкие льняные рубахи с длинным рукавом, штаны, которые касались земли и от этого начали расползаться на нитки, свободные холщевые жилетки и, что нечасто увидишь, расшитые любящими женами пончо. В холодный осенний вечер прохожие вписывались как никто другие. Среди них была молодая девушка с узкими чертами лица, но не лишенными особой утонченной привлекательности. Ее, по всей видимости, пытались окружать вниманием, но она юрко отмахивалась от шутников и потенциальных ухажеров и звонко смеялась. Когда они поравнялись со скамейкой, пылающий молодостью воробушек умолк и остановился так резко, что один из сопровождавших наступил ей на ногу.
– Ой, прости. Тебе больно? Я не хотел…
Но девушка не пошевелилась. Она не заметила боли. Вцепившись взглядом в Сингу, она стояла как вкопанная. Ее губы дрожали. Волосы, сплетенные в толстую русую косу, невзрачно покоились на плече.
– Эй, что с тобой?
– Ребята, я вас догоню. Идите.
Мужчина тревожно опустил руку на ее плечо.
– Ты уверена? Ты пропустишь дюжину шахматных партий.
Девушка чуть повернула голову в его сторону.
– Ну и пускай. Одна из партий уже разыгрывается мной, прямо сейчас. – Вздох. – Ступайте. Я скоро вернусь.
Приятели обменялись друг с другом непонимающими и несколько взволнованными взглядами, но насаждать уговорами не стали. Совсем скоро они бодро шагали к выходу из самого знаменитого сада Глоуна и Ветреных Земель.
Физалис взирала на Сингу с широко распахнутыми зенками и предвкушала дальнейший исход событий. Врачевательница выразительно смотрела на девушку, не моргая и не шевелясь. В ее желтых глазах, казалось, горело сильное воспоминание. Отголоски прошлого, угасшие мечты, памятные встречи, осевшие в сердце печатью. Да, она определенно знала, кто стоял перед ней, а нежданная прохожая знала, с кем ей посчастливилось столкнуться.
– Синга? Ты?..
– Не сомневайся, Алинат.
– Боже, Синга!..
Гостья бросилась к скамье и что было сил обвила шею Синги, словно намереваясь выдавить из нее саму жизнь. Она плакала от счастья и в то же время странный надломленный смех мешал ей сосредоточиться на происходящем. Ее руки отрывисто скользили по чешуе Синги и норовили соскочить, проигнорировать изгибы плоти. Девушка никак не могла поверить, что под ладонью она ощущала окончательное воплощение долгожданной встречи. Она не могла принять, что перед ней не произрастал вымысел потаенных уголков разума.
– Тише, дорогая, тише, – приговаривала Синга, упрятав Алинат чуть ли не с головой крыльями виверны. – Я не думала встретить тебя здесь – очень велико расстояние, а наши потоки воспаленного подсознания пришли к перепутью. Но не осуждай меня. Да, утекло много воды. Слишком много, чтобы тратить текущие минуты на давно ушедшее. – Виверна чувствовала, что девушка постепенно успокаивалась. – Теперь, когда ты почти перестала вздрагивать, я хочу познакомить тебя с Физалис. Надеюсь, ты слышала о ней?
Но Алинат оказалась непреклонной. Она внезапно отстранилась. Ее вновь разделяло расстояние, пусть теперь и крошечное.
– Почему… Почему ты покинула Отчужденные Земли? Почему ты вернулась на континент? Я не понимаю…
– Что? – встряла Физалис, не устоявшая перед жаждой историй. Заказное убийство померкло и отошло на задний план. Ровно как и погребение в пламени Синги. Сожжение безжизненных тел. – Ты… была в Отчужденных Землях? Когда? Зачем? Почему?
– Вот именно – почему? – уцепилась Алинат за мучавший ее вопрос. – Почему ты улетела?
Синга улыбнулась, что никак не ожидала девушка. Быть может, она надеялась получить порцию извинений? Но за что? А Физалис только и оставалось перемяться с лапы на лапу, чтобы окунуться в следующую ветвь истории.
***
После расторжения отношений с землевладельцем Авентором я вернулась к истокам. Работа помогала отвлечься от груза прошлого, но…
***
– Как случилось, что ты ушла от Авентора? – ворвалась в рассказ Физалис. Ее глаза пылали от нетерпения. – Как долго ты проработала под его началом?
– Физалис… – Синга, смерив слушательницу сочувствующим взглядом, подобрала крылья, предлагая Алинат разместиться рядом. – Ты испытываешь сильный голод к моей жизни. Похоже, сейчас ничто не остановит тебя.
Физалис сконфуженно заморгала, опустив уши. Она уловила запахи пожелтевшего вечера уходящего сезона, учуяла приятный запах теплого хлеба из недалекой пекарни, обволакивающий, погружающий и лишающий ясности мысли, так как голод подступил так же неожиданно, как и желание выплеснуть наружу несдержанность. Подумав о тающей ржаной корочке во рту, она мгновенно вспомнила о Лавере. Он ждал ее к ужину, который, впрочем, не состоится без нее. Пернатый думает о своем желудке значительно реже, нежели о сытости своей спутницы. Подумать только, как приятно показаться в стенах уютного домика к ужину ни одним мгновением позже назначенного срока! Но заметив, как в окнах Храма Решений заплясал искаженный витражными стеклами приветливый огонек, Физалис виновато сжалась. Опоздала.
– Я, конечно, слышала о Физалис, – неожиданно подключилась Алинат, прежде подсчитывающая россыпь золотых и ржавых листьев. – Путешествие в другой мир, визит в Механические Земли, вступление в ряды советников Отца континента… Об этом болтают на каждом углу с присущей мещанам легкомысленностью. – Алинат вздохнула. – Я столько всего слышала… – она резко подняла глаза на Сингу, – пока искала тебя. Ты помнишь, как ты ушла? Ты помнишь, как не предупредила меня?..
Синга попыталась выпрямиться, будто рассчитывая на еще одну пару драконьих лап. Даже на втором изгибе ее крылья были недостаточно длинны, чтобы заполучить превосходную человеческую осанку. Впрочем, ее тяготила не физиология, а жалостливый взгляд Алинат, коснувшийся струн души виверны.
– Я… – Синга умолкла, подыскивая слова, что ввело в удивление Физалис. Однокрылая прежде не видела, как жрица Матери теряет хватку своего изворотливого языка. – Послушай, это было…
– Я понимаю, – сказала Алинат, легонько столкнув массивную косу за спину. – Слова непросто подобрать. Но я здесь не для того, чтобы винить тебя. Я здесь ради нас. Мне… – Девушка собиралась с силами. Она принялась теребить переливающуюся перламутром пуговицу своей клетчатой рубашки с растрепанным от времени воротничком. – Я искала тебя, потому что… люблю тебя. – Теперь она продолжала, и кровь горячила ее маленькое бледноватое лицо с крошечным, чуть-чуть вздернутым носиком. – В тот же день, когда ты улетела, я побежала к пристани. К несчастью, не было ни одного корабля, отбывающего на континент. Я сидела, свесив ноги над водой, и роняла слезы в соленое море. Я не могла ни о чем больше думать.
Физалис не знала, на что ей реагировать острее – на опоздание на ужин или на чувства Алинат. Что хуже всего, она в кои-то веки решила воспользоваться своим телепатическим даром и вторгнуться в подсознание девушки, совсем позабыв о разрушительных последствиях, некогда вышедших ей боком в трактире «Две ноги». Сколько вечеров было потрачено на обсуждение с Лавером этой мнимой способности? Десятки? Сколько раз она поклялась ему, что не воспользуется этим даром? Дюжину? Половину? Так сколько?
Алинат разомкнула губы, чтобы продолжить, но из нее вырвался странный хрип. В следующее мгновение она сжала голову руками и застонала, принявшись раскачиваться взад-вперед.
– О боже! Проклятая голова! Эта боль… О боже, какая жуткая боль в висках!
Физалис остановилась поздно. Ее самочувствие также стремительно ухудшилось. Почувствовав нахлынувшую слабость и головокружение, она рефлекторно потрясла головой. Затем еще раз. Это не помогло. Тело охватывало паническое бессилие. Физалис попыталась схватиться лапами за воздух, но тщетно. Сердце застучало с удвоенной силой, как будто прорываясь сквозь незначительные для него преграды наружу. Обрывки вечера поплыли в глазах, преломились, а затем угасли. Физалис канула во мрак, успев воззвать к помощи.
– Лавер! – истомно проскулила она. – Пожалуйста, помоги…
***
Конечно, я немного успела ухватить у Авентора в должности мерщицы. Я проработала под его суровым крылом чуть больше трех сезонов. За это время я успела собрать наиболее полную информацию об убийцах Брасера. После сожжения тел я сочла себя душевнобольной, неспособной к полноценной, самостоятельной жизни. Вскоре, со всем присущим в таких вопросах малодушием, голову посетили мысли о суициде. Не уверена, куда свернула бы эта скользкая тропинка, если…
Помнится, был пышный рыночный день в Дрепте. Я стояла у палатки с диковинными цветами с отсутствующим взглядом и пыталась сосредоточиться. До меня не было никому дела. Торговец искоса поглядывал на меня, настойчиво видя во мне искусную воровку. В самом деле, кем еще могли стать бывшие мерщики? Ремесленниками? Целителями? Властелинами?.. Нет, мерщики либо ступали на скользкую дорожку беззаконья, либо побирались на площадях со шляпками, обращенными полой стороной к небу.
К торговцу, круглому, как кувшин для молока, подошел низенький человечек с такими узенькими хрупкими плечами, что было непонятно, где заканчивалась его подвижная шея. Человечек представился капитаном торгового корабля и попросил ему продать по мешочку семян всех цветов, представленных в прекрасном цветущем виде на прилавке, от буйного сладкого, терпкого, медового, ягодного, полевого аромата которых хотелось ликовать душой. Покупатель не поскупился на цену, но от бесплатного двадцать девятого мешочка семян не отказался.
– Хочу здешним богатством поделиться с Отчужденными Землями. Возможно, что-то придется по вкусу.
– Что? – выпучил глаза багряный, как наливное яблоко в сахаре, продавец. – Ты совсем тронулся? Там живут сумасшедшие! Говорят, оттуда возвращаются с промытыми мозгами, либо совсем не возвращаются.
– Это очень увлекательно! – отметил маленький капитан, встряхнув указательным пальцем перед лицом кузнеца запахов. – Я не дружу со своей головой с тех пор, как стал платно швартоваться у причалов, где кроме рыболовных лодочек ничегошеньки нет. Что поделать, если прибыль требует вложений?
– Ага! Но это вложеньице может стоить тебе твоей куриной головы!
Маленький авантюрист озарился улыбкой. На всеобщую зависть, его зубы были идеально ровными и завлекали белизной при полуденном свете.
– Смейся, мой друг, смейся! Я вернусь не с пустыми руками и тогда…
– Я всучу тебе дюжину мешочков с семенами! – хохотал он, ухватившись за крутое брюхо. – За так!
– За язык тебя никто не тянул, – подмигнул воодушевленный капитан, тут же расправив свои детские плечики. – Мы обмоем мое выигранное пари!
– Ну а как же!
Лучшего шанса не будет, подумала я. Мне нужно в Отчужденные Земли! Любой ценой!
– Простите, я тут случайно подслушала…
Маленький капитан целеустремленно повернулся ко мне лицом и дружелюбно подмигнул.
– Тебе что, хочется отравиться со мной?
Я опешила. Эта уличная проницательность выбила меня из колеи! Я попыталась сплести из сумбурных звуков достойный ответ, но оплошала. Вокруг было полно зрителей. Рынок кишел заинтересованными в товарах людьми и драконами, будто бочка с соленой килькой. Там смешок, тут ухмылка… После пары попыток я умолкла. Надежда на спасение от континента тлела на глазах. Вот только зря я давала повод разочарованию преждевременно переполнить меня.
– Ну, полно тебе, бедняжка, – пожалел карлик. – Я знаю больше, чем ты думаешь. А вот с этим пузаном, – указал капитан на прыскающего кряхтящим смехом торговца, – я приобщаюсь к дроби и проблемам простого люда. – Он говорил весело, недостаточно прочным тенором, без каких либо язвительных ноток. – Видишь ли, я говорю ему, что уже был в Отчужденных Землях, а этот чудак мне напрочь не верит!
– И не стану! – вставил шарообразный кудесник благовоний. Он истекал потом, отчего походил на тщательно вымытый помидор. – Тоже мне – отчаянный путешественник! В твоей голове свищет ветер!
Маленький купец наигранно махнул на него рукой. Тот прыснул с удвоенной порцией бессвязных звуков и слюней.
Я смотрела на карлика и ждала развязки. Так мне что, можно плыть с ним? Как выглядит его корабль? Когда отплытие? Я хотела разузнать, но мысли, замешанные, раздробленные выливались в жалкую телесную дрожь. Я упиралась поникшими крыльями в пыльную площадь и верила, что следующий шаг придется делать не мне.
– Так… – заговорил он. Это незатейливое словечко полоснуло мое нутро так сильно, что у меня чуть сердце не остановилось. – Отплытие завтра на рассвете, швартовочное место тридцать седьмое, а корабль… Ты не спутаешь его с другими. У него парусов столько, что хватит на полдюжины кораблей! Кстати… – Он доверительно шагнул ко мне. – Наберись сил, поешь и поспи. Нам предстоит огромный по протяженности маршрут. Три реки, а затем вдоль берега континента, по великому Маиру…
Последний раз с такой заботой ко мне обращался отец. Мне кажется, торговец прав. Этот маленький человек действительно тронулся умом. Нормальные люди никогда не станут обращаться с такой теплотой к незнакомой виверне, сломленной еще толком не начавшейся жизнью.