Лабиринт.
– Софи, просыпайся, вставай. Пора.
– Мамочка, ну рано же. Ну еще чуть-чуть.
– Пора, пора. Вставай.
Невероятная мысль пронзила сознание и Софи резко приподнялась и оглядела комнату.
– Мама? – неуверенно позвала она.
Кто-то тихо, стараясь не скрипнуть, прикрывал дверь спальни. Софи выдохнула липкий холодок, стряхнула остатки сна.
За окном было серо, облачно, туманно и сыро. Ночью прошел дождь. Его остатки висели на листьях, крышах, оградах и перилах. Влажность уплотняла воздух, замедляла движение. Все казалось водянистым, утяжеленным водой, лениво-вялым. Софи смотрела в окно, и ей не хотелось вылезать из теплой кровати, выходить в зябкое утро и отыскивать через лабиринт дорогу на остров.
“Нет, пора. Иначе проснется Тихон и увяжется за нами”.
Софи встала. Оделась. На краю кровати лежала ее крутка с капюшоном.
“Откуда она здесь взялась? Я же без нее сюда приплыла”. Она машинально надела куртку и вышла из спальни. Малыш спал около двери. Тихий скрип двери невидимой волной прошелся по его телу. Ухо дрогнуло, Малыш резко поднял голову.
– Тссс, – прошептала Софи. – Очень тихо, чтобы никого не разбудить, спускаемся вниз.
В гостиной на столе оставались остатки вчерашнего ужина.
“Хорошо, что Тихон не успел его вчера убрать”. Софи на ходу жевала бутерброд и складывала в свой маленький рюкзачок все, что можно было забрать с собой.
– Пошли, – позвала она Малыша, жующего холодную котлету. – В лабиринте поедим.
– Так есть же сейчас хочется, – ворчал Малыш, дожевывая на ходу прихваченный со стола кусок ветчины.
Они прошли через заброшенный зал с колоннами. Вышли в круглое помещение угловой башни. Софи осмотрелась. Три окна, винтовая лестница, деревянная дверь. Дверь была рассохшаяся, перекошенная и поддалась не сразу. Но вот ее удалось открыть и …что-то (или кто-то) несильно, но настойчиво толкнул Софи в грудь.
“Ветер?... или Охранники?... или еще кто-то?”... Софи осторожно шагнула на тропинку, выложенную камнем, которая вела от двери угловой башни к мостику. Огляделась. Никого не было. Туман клочками висел над водами канала, над каменными стенами лабиринта, цеплялся за стены замка. Было зябко и неуютно. Софи застегнула куртку, натянула капюшон.
На мосту опять сильный порыв ветра толкнул ее в грудь. “Может вернуться?” – Софи оглянулась. Но в серой утренней дымке в клочьях тумана замок тоже показался Софи неприветливым и хмурым. Малыш уже бегал вдоль стен лабиринта и Софи пошла к нему.
Стены лабиринта были сделаны из плотно-плотно пригнанных друг к другу камней. Причем камни эти были разной формы и размеров. Внешняя поверхность была неровная грубо обработанная. Зато стыки были обработаны так тщательно, что между ними не было никаких промежутков, зазоров. Ни одной самой маленькой щелочки не смогла обнаружить Софи, отыскивая вход в лабиринт. Камни местами поросли мхом, местами были увиты плющом.
Вход в лабиринт Софи чуть не прозевала. В этом месте вдоль стен оказались плотные заросли крапивы и ежевики и Софи, обходя их, не сразу заметила неширокую тропинку, идущую сквозь заросли к узкому проходу между каменными стенами.
Внутренняя каменная стена образовала узкий коридор. Куда пойти: направо или налево?
– Малыш! – позвала Софи.
Откуда-то из глубины послышался звонкий лай. Он то приближался, то удалялся. Наконец справа в конце коридора появился Малыш.
– Здесь тупик, много тупиков. Там одни тупики.
– Хорошо. Пойдем налево.
И они двинулись между стен.
Внутренние стены были сделаны не так тщательно, как внешние. Камни, из которых они состояли, тоже были разные по форме и по размерам, но подогнаны они были не столь тщательно, как во внешнем круге. Между ними были небольшие промежутки, щели, впадины, в которые иногда забивалась земля, приносимая ураганами, и устраивались на жительство цветы и травы, чьи семена, разносил ветер или птицы.
Стены были разной высоты и толщины. В некоторых местах они были частично разрушены. Они петляли, образовывали тупики и сложные развилки. В лабиринте было сумрачно. Низкая облачность не давала никакого представления о времени. К тому же стал накрапывать дождь. Сколько же они здесь ходят?... час? … два? … три?...
Софи устала. На очередном каменном повороте вверху в расщелине стены выросло дерево. Его ветки образовали зеленый навес. Сюда не попадали капли дождя.
– Малыш, давай отдохнем.
– Давай. И поедим давай. Ладно? Давай поедим, – запрыгал Малыш вокруг Софи.
Софи уселась на отвалившийся от стены камень, достала захваченные припасы и почувствовала, что она не только устала, но и голодна.
Некоторое время они сосредоточенно и молча поглощали провизию.
Сколько же они здесь ходят?... а впрочем какая разница. Некоторые места они проходили и дважды, и трижды. Софи узнавала их по каким-то значительным или незначительным приметам. Но вот здесь они еще не были. Растущее на стене дерево они встречают впервые. “Значит все-таки куда-то двигаемся, – вяло подумала Софи. – Но куда?”
– Софи, не грусти. Мы найдем дорогу. Правда, – Малыш лизнул ее руку.
Софи улыбнулась. Обняла лохматую морду.
– Спасибо, Малыш. Спасибо, что ты здесь, со мной. Мне бы было очень тоскливо и страшно здесь одной. А с тобой не так страшно, и не так грустно.
Дождь кончился и они снова отправились в путь.
Повороты, тупики, возвращение назад… и снова развилка.
– Здесь мы уже были, – предупреждал Малыш, обнюхивая тропинки, – Пошли сюда.
И они снова шли, и снова заходили в тупики, и снова возвращались.
– Все. Не могу больше. Мне надоело здесь ходить. Мне надоели эти каменные стены, это серое утро или уже день давно. Даже не знаю. Все какое-то одинаковое, серое, хмурое, зябкое. Мне все это надоело. Я не хочу больше здесь оставаться. Я хочу домой. Домой. Мне надоел этот чертов остров.
Софи сидела на корточках, прислонившись к каменной стене, и говорила, говорила, говорила. Малыш растерянно топтался рядом.
– Софи, Софи, чтобы нам вернуться домой, мы должны разгадать Тайну Острова.
– Все. Никаких Тайн знать не хочу. Пошли назад, сядем в лодку и поплывем домой.
Софи решительно встала и пошла назад. Малыш не тронулся с места. Софи оглянулась.
– Ты чего, Малыш? Пошли. Теперь ты должен показывать дорогу, по которой мы шли.
– Софи, мне не хочется тебя пугать, но назад мы не пойдем. Просто … это бесполезно. Мы не сможем уехать с Острова. Понимаешь, Софи… В тот вечер, когда был бал, я случайно подслушал разговор этого противного кота с каким-то господином. Я прятался за портьерой и оттуда в щелочку любовался Николь. Она была такой прелестной, так чудесно танцевала. Я все хотел к ней подойти и страшно боялся. И вдруг к портьере кто-то подошел и щелочка закрылась. Голос Тихона я узнал сразу. Ну а господин, не знаю кто был. Они говорили, что план сработал, что все идет как нельзя лучше, что приказ Королевы выполнен. Принцесса навсегда останется на Острове, потому что, чтобы лодка поплыла в обратный путь, нужен ключ. Второй ключ, парный к первому, который у нее уже есть. А его Принцессе никогда не добыть.
– Что ты такое говоришь, Малыш. Получается мы в западне? – Софи опустилась на мокрую тропинку и заплакала.
– Не плачь, Софи. – Малыш лизал ее щеки, руки, – Не плачь. Мы найдем этот ключ. Нам Иосиф поможет, библиотекарь, еще кто-нибудь. Мы найдем здесь друзей и помощников и отыщем второй ключ. Раз он где-то здесь спрятан, мы его непременно отыщем.
Софи перестала плакать, вытерла слезы. Посидела, помолчала.
– Не знаю, Малыш. Я уже не верю, что мы здесь сможем что-то отыскать.
И вдруг серая пелена туч разорвалась и над каменными стенами лабиринта открылась невероятная небесная голубизна. Софи подняла голову.
Ей показалось, что из этой небесной глубины на нее кто-то смотрит. Но взгляд этот не пугал, а успокаивал. Он был внимательный и понимающий. Сочувствующий и добрый. Софи неожиданно заметила в голубом небе звезду. Солнце было еще скрыто тучами. Разрыв в них образовался только над лабиринтом. Все цвета вокруг еще были приглушены ненастным сумраком, но в них уже засиял голубой оттенок надежды.
Софи поднялась.
– Ладно, пошли дальше, Малыш. – Она попыталась улыбнуться, но получилось пока еще очень жалко и неуверенно.
Они свернули в следующий коридор, потом еще, еще… и вдруг через несколько поворотов перед ними открылось более просторное помещение, похожее на небольшую комнату неправильной формы.
Это несколько взбодрило Софи. Все-таки хоть какое-то разнообразие. “А может быть где-то здесь рядом выход из лабиринта?” Софи стала неторопливо осматриваться … и замерла от неожиданности. В противоположном углу комнаты смутно вырисовывалась человеческая фигура.
Зеркало обид.
Софи стояла, затаив дыхание и не шевелясь. Между тем Малыш деловито сновал туда сюда, обнюхиваясь и осматриваясь. При этом он не обращал никакого внимания на фигуру в углу.
– Малыш, там, в углу, кто-нибудь есть?... или мне это мерещится? – тихо спросила Софи, когда Малыш оказался рядом.
– Где?...
Малыш остановился. Взглянул на Софи и, увидев ее испуг, стал осматриваться.
– Вон там, в углу. – Софи кивком головы указала на силуэт.
Малыш оглядывался, явно никого не замечая. Но вот он насторожился, приподнял уши и стал осторожно продвигаться по направлению, которое указала Софи. На середине комнаты он остановился, помотал головой. Сел.
– Там ты, Софи. – крикнул он. – Это зеркало. Только очень грязное.
– Зеркало. Уффф, – с облегчением выдохнула Софи и оправилась осматривать находку.
Зеркало было расположено в достаточно просторной нише, наполовину отгороженной от основной комнаты деревянной шпалерой, которая была увита плющом. Там же стояло плетеное кресло.
Софи огляделась. Стены здесь были из какого-то светлого камня тщательно обработанные и ровные. И от них все казалось светлым и уютным. Софи залезла с ногами в кресло и задумалась. Вспомнила дом, маму, папу, Вальку. И отчего-то ей вдруг стало так жалко себя, что захотелось плакать. Слезы сквозь щели души стали просачиваться в маленькое пространство за глазами. Одна, две, три,… они стекали капельками и вот же заполнили небольшое пространство и стали перекатываться через уголки глаз наружу. Они скатывались по щекам. Некоторые падали на пол, а некоторые застревали на губах и Софи их слизывала. Слезы были горячие и соленые. Они были обидчивые.
“Никому нет до меня никакого дела. Все заняты только собой. А меня словно и нет. Словно я так,… пустое место. Словно не стою их внимания. Ведь это из-за них же я здесь оказалась. Плутаю по лабиринту и не известно, выберусь ли отсюда. А они там без меня живут и радуются жизни. а я вот здесь, умираю… А если и правда умру?” – Софи прошиб холодный пот и слезы мигом высохли. – “Ну вдруг не выберусь и умру здесь с голоду. И никто из них не узнает, как они все меня обижали. Они же о некоторых моих обидах даже не догадываются. Нет. Надо непременно выбраться отсюда. Я должна им все рассказать, чтобы и им тоже было больно”, – мстительно подумала Софи. И резко встала с кресла. Какая-то тень, словно испугавшись ее движения, метнулась в сторону зеркала и исчезла в нем. Софи огляделась. Никого не было.
Она подошла к зеркалу и заглянула в него. Сквозь пыльную поверхность видно было плохо и Софи стала ладошкой стирать пыль. И вдруг изображение в зеркале заколебалось, как будто это была не зеркальная амальгама, а водная гладь. Затем Софи, словно на экране телевизора, увидела сцену разговора с мамой, когда она ругала ее за несделанные домашние дела, за невымытую посуду, а Софи и без того было тошно из-за размолвки с подругой. Изображение стало выпячиваться, сворачиваться и по стеклу скользнул прозрачный камень, похожий на алмаз. Софи успела подхватить его. Это был красивый прозрачный многогранник, внутри которого запечатлелась та сцена, которую Софи видела в зеркале.
“Отлично. Вот приеду, покажу маме. И расскажу, как мне было в тот момент плохо, а еще она доставала меня своими упреками”.
Софи положила камешек в рюкзачок и собралась уходить. Но подумав, снова подошла к зеркалу и потерла его поверхность. И снова во всех подробностях всплыла недавняя обида. На сей раз она обиделась на папу за то, что он забыл об обещанном ей походе в кино и весь вечер провозился с капризничавшим Вадькой. И снова изображение свернулось в камешек и стало сползать по зеркальной поверхности. Софи подхватила его, сунула в рюкзак и снова стала стирать пыль с зеркала.
Сцены с обидами, за которые она и жалела себя, сидя в кресле, возникали в зеркале и, достигнув пика события, сворачивались в каменные капли. Софи их собирала и собирала и внутри росло злорадство. “Вот вернусь и подарю им всем эти камешки. Пусть любуются. Если они забыли про эти случаи, я им напомню. Я ничего не забыла”.
Она уже почти все зеркало протерла от пыли и вдруг почувствовала насколько тяжел стал рюкзак. “Нет. Все. Хватит. А то не знаю, сколько нам еще по этому Острову таскаться. Уже и так тяжело”.
Она отошла от зеркала. Остановилась. Сделала попытку вернуться, но лямки рюкзачка ощутимо давили на плечи и напоминали, что каждый камешек будет отнимать у нее легкость движения, будет добавлять усталость и лишать сил. Она махнула рукой и вышла из комнаты.
– Малыш, – позвала она. – Малыш!
Малыша нигде не было. Софи прислушалась. Было тихо. Ни звука. Только легкий ветерок шуршал в ветках и травах. “Куда идти?” Софи растерялась. Она сделала несколько шагов в одну сторону. “Нет, мы вроде бы отсюда пришли”. Она дошла до другого поворота. “Или отсюда?” Она не помнила. “Ну где же Малыш? Он всегда знал, откуда мы пришли”. И хоть и плутал лабиринт, и Малыш иногда тоже запутывался, но он всегда находил еще не пройденные коридоры.
“Ну вот где он? Где? Пока я тут страдала, вспоминала свои обиды, он куда-то удрал по своим делам. Значит и Малышу на меня наплевать”. Софи готова была снова заплакать от обиды. И вдруг где-то далеко услышала голос Малыша.
– Малыш! – крикнула она.
Голос затих. Затем раздался вновь и стал приближаться.
“Сейчас я ему все выскажу. Все”, – свежая обида словно заноза колола душу.
– Фух,… не успел. Не догнал, – сообщил с ходу запыхавшийся Малыш. – Зато выход из лабиринта нашел.
– Кого ты не успел догнать? – забыв про обиду, спросила Софи.
– Тихона.
– Тихона?
– Или может это его брат был. Я не заметил. Я только хвост видел.
Малыш почесал за ухом.
– Тихон же в замке остался. Мы осторожно ушли. Я проверял. Никто за нами не крался. Значит и здесь коты есть. Не остров, а кошачий заповедник, – ворчал Малыш, пытаясь сообразить, за кем же он гнался.
– Подожди, Малыш. Ты сказал, что нашел выход из лабиринта, – затаив дыхание, пытаясь не спугнуть удачу, спросила Софи.
– Ну да. Пока гнался по лабиринту за противным кошачьим хвостом, стараясь схватить его и оттаскать как следует, чтобы не следил за нами,… ну вот и выбежал,… а там уже нет лабиринта… и кот куда-то делся.
Софи схватила Малыша и поцеловала мохнатую голову.
– Умничка ты моя. Пошли скорее к выходу.
– Да. Я вообще гений сыска, – загордился Малыш.
– Пошли, гений сыска, – улыбнулась Софи.
Они шли уже не плутая. На сложных развилках Малыш притормаживал, обнюхивал все дорожки и, не сомневаясь, выбирал одну из них. Минут через десять они вышли из лабиринта.
Софи с облегчением вздохнула и радостно засмеялась.
– Ура! Мы с тобой выбрались! Мы выбрались из лабиринта! Значит и остальные трудности мы преодолеем.
– Остальные трудности не чета этим, – услышала она чей-то скрипучий голос за спиной.
Софи оглянулась. Никого. Они стояли у выхода из лабиринта в тени суровых мрачных стен. Софи поежилась, вспомнив, что вчера вечером видела сумасшедшую старуху, ушедшую в лабиринт. “Хорошо, что она нам не встретилась”.
Перед ними был прекрасный, залитый солнцем, луг. По нему живописными группками были разбросаны небольшие деревца и кустарники. А в самой дали высилось огромное дерево, крону которого Софи видела из своей спальни.
– Идем к нему, – приняла решение Софи и они двинулись по луговой тропинке по направлению к дереву.
Торговля.
Они шли по тропинке через луг к большому дереву. Тропинка эта не была прямой. Она как-то странно петляла, словно это не ровный луг был, а крутая гора, забраться на которую можно только по узкой извилистой тропе. Вот она свернула, уводя их от дерева к каким-то кустарникам, потом снова повернула, беря направление к дереву, но проигнорировав его, стала уводить девочку с собакой к ручью, который весело бежал по краю луга. От него тропинка снова свернула к большому дереву, но снова промахнулась, уводя наших путников к одной ей ведомой цели.
Сначала Софи не возражала против такого кружения по лугу. Светило солнце. Луг, омытый дождем, благоухал цветочно-травяными запахами. Тропинка была легкая для ног, посыпанная удобной очень очень мелкой галькой, словно садовая дорожка. Летали бабочки, где-то высоко высоко пели птицы, стрекотали кузнечики. Весело было идти и болтать с Малышом о всяких незначительных пустяках.
Софи радовалась, что дорожка петляет, что дерево, хоть и не исчезает совсем из виду, но приближается к ним очень медленно. Что есть еще время и может быть много времени до того момента, когда дерево – их теперешняя короткая цель, окажется перед ней и снова надо будет внутренне собираться, осмысливать ситуацию и принимать решение. Пока же можно было ни о чем не думать, а просто идти, наслаждаться звуками, запахами, красками. Мечтать, как она будет всем рассказывать о своих приключениях. Представлять какие будут виноватые глаза у мамы и папы, и какие восторженные у Вальки.
“Хорошо бы еще какой-нибудь кусочек луга исследовать”, – думала Софи, добираясь до очередного поворота. И тропинка, словно выполняя ее желание, вновь вела ее мимо дерева к какому-нибудь интересному камню или зарослям кустарника. Не замечая этого, Софи почему-то откладывала и откладывала встречу с деревом. Хотя именно сейчас цель была намечена, ясна и никуда не исчезала. И казалось, стоит приложить минимум усилий, чтобы ее достичь. Для этого достаточно свернуть с тропинки и пойти напрямую. В конце концов, это всего лишь луг, а не гора.
Но Софи шла, словно поднимаясь в гору. Вскоре она начала замечать, что стала уставать. Сначала немного, потом все больше и больше. Лямки рюкзачка давили на плечи, тянули ее к земле и она вспоминала о грузе красивых камешков, собранные на зеркале в лабиринте.
Они стали все чаще останавливаться. Софи скидывала рюкзак на землю, садилась в траву, рассматривая знакомые и незнакомые цветы, росшие на поляне. А Малыш носился за бабочками. Немного отдохнув, она поднималась и они шли дальше. На одном из привалов они доели остатки собранного со стола ужина. Софи надеялась, что рюкзак станет полегче, но надежда ее не оправдалась. Отдых уже почти не спасал ее от чувства тяжести за спиной. Она со вздохом надевала свою ношу на плечи и с возрастающим нетерпением посматривала на большое дерево. Ее уже стала раздражать лукавая тропинка, уводящая ее то вправо, то влево от цели и увеличивающая этим самым ее путь.
Наконец Софи не выдержала. Видя, что очередной виток тропинки снова уводит ее от цели, она свернула с нее и пошла по траве. Сначала это было несложно. Но вдруг Софи обнаружила, что под ногами появилась вода и кочки, на которые она ступала, стали зыбкими и неустойчивыми.
– Софи, вернись! – крикнул Малыш, увидев, как далеко она отошла от тропы. – Там болото. Чем дальше от тропы, тем больше вероятности нарваться на топь. А можно ли их перейти, мы же не знаем.
Софи вернулась.
– Так вот почему тропа так виляет. Она обходит топкие места. Ну что же придется идти по ней.
Софи вконец устала. Ей уже не хотелось посматривать по сторонам, шутить с Малышом, любоваться облаками. Она шла, опустив голову, и не замечала, что дерево приближалось, становясь все огромней и огромней. Наконец вынырнув из задумчивости, она оторвала взгляд от тропы и взглянула на дерево. От неожиданности она остановилась, пораженная.
Дерево было не просто большое, оно было не просто огромное, оно было огромное преогромное. Его ствол не то что обхватить, даже чтобы обойти, потребуется время. Его крона, кажется, касалась неба. Она уже давно отбрасывала тень на луг и на тропу. Но Софи шла, не отрывая взгляд от тропинки и обнаружив на ней тень, думала, что это облачка закрывают солнце.
Цель близка. Это придало сил Софи. Она забыла про груз за плечами и пошла быстрее. Тропинка делала свои изгибы все меньше и меньше, словно спрямлялась, подчиняясь мощи отбрасывавшему на нее тень дереву. И вот вильнув в последний раз, она окончательно выпрямилась. Мощная раскидистая крона закрыла небо. Софи словно вошла под сень зеленого шатра.
Софи подошла, положила руки на шершавый ствол, прижалась щекой. Кора дерева была теплая и пахла надежностью и стабильностью. Дерево стояло здесь века, а может и тысячелетия и крепкость его основания и твердость его коры убеждали: оно еще столько же здесь простоит, а может быть и больше. Софи скинула рюкзак, прижалось к дереву спиной, раскинув руки и задрав голову. Над ней высоко высоко шумела своими листьями огромная крона. Среди густого сплетения листьев и веток лишь изредка проглядывало солнце. Небесная голубизна вплеталась в темно-зеленый, теневой, и светло-зеленый, солнечный, узор кроны. Софи почувствовала себя счастливой. Просто так. Ни от чего. Она радостно засмеялась. Подбежал Малыш, тряхнул лохматой головой и тоже счастливо затявкал и запрыгал вокруг Софи. Они весело бегали друг за другом, незаметно для себя обходя гигантский ствол с левой стороны. Внезапно Софи остановилась, замер и Малыш.
На противоположной стороне, недалеко от ствола в тени кроны стоял потрепанный канцелярский стол, с облупившимся лаком, с перекошенной дверцей на тумбочке. За ним сидел маленький человечек и хмуро смотрел на них.
Софи смущенно отвела глаза. “Мы тут шумим, а люди вроде работают. Интересно, чем он тут занимается?” И тут она увидела лук. Он был с нее ростом, красиво изогнут, украшенный очень тонкой и очень изящной резьбой. Она подошла, уже протянула руку, чтобы провести по притягивающей внимание дуге лука, и вдруг почувствовала между лопаток сердитый взгляд маленького чиновника. Она обернулась.
– Можно его взять? – вежливо улыбаясь, спросила она.
Чиновник-карлик нахмурился, задумался, поднял глаза.
– Можно.
Софи взяла. Лук оказался легкий и очень удобный. Софи вспомнила, как они с отцом ходили на стрельбище и он учил ее стрелять из спортивных арбалетов. Ей захотелось проверить и этот лук.
– А можно попробовать выстрелить. Ну один раз, только разочек. Ну пожалуйста, – стала канючить Софи, видя как карлик впадает во все большую и большую задумчивость.
– Ладно. Стреляй.
– А где стрела?
Все также хмуро, Софи поняла, что другого выражения лицо гнома не знает, он открыл скрипучую дверцу тумбочки и достал оттуда весы. Такие старые музейные весы из двух чаш, подвешенных на цепочках к подвижному коромыслу со стрелкой. На одной чаше лежала стрела. На вид она казалось легкой, невесомой. Но чаши весов сильно перекосились. Их равновесие было нарушено. Чаша со стрелой касалась поверхности стола.
Софи подошла и хотела взять стрелу. К ее удивлению она так и не смогла оторвать стрелу от стола, как ни старалась. Стрела была неприподъемной. Она словно невидимыми цепями была прикована к столу.
Софи растерянно посмотрела на гнома.
– У вас нет другой стрелы?
– Нет.
– Но эту я не могу взять.
– Конечно, не можешь. Ведь я ее тебе еще не продал.
– Не продал? Ты мне хочешь продать стрелу?
– Я ничего не хочу. Это ты хочешь.
– Но я думала,… дело в том, что у меня ведь нет денег.
– Деньги мне не нужны. Какие-нибудь драгоценности.
– Но у меня и драгоценностей нет.
– Ну раз нет, тогда... – карлик стал убирать весы.
– Подожди, – Софи торопливо огляделась, – подожди, я сейчас. – И она кинулась за дерево, где оставила свой рюкзачок.
– Вот это подойдет? – она вынула один похожий на алмаз камень и протянула карлику.
Тот взял и глаза его на миг загорелись жадностью. Но он погасил их блеск.
– Подойдет, – и небрежно кинул камень на вторую чашу весов.
Стрелка весов даже не качнулась.
– Мало, – изрек карлик.
Софи порылась в рюкзаке, выбрала камень поменьше и положила его не весы. Стрелка весов по-прежнему не двинулась с места.
– Мало, – флегматично произнес карлик.
– Вижу, – раздраженно сказала Софи.
Она опять долго рылась и достала еще один камень. На сей раз стрелка дрогнула, но совсем чуть-чуть. Чашка со стрелой оторвалась от поверхности стола. Софи вновь попыталась взять стрелу. И конечно же ничего у нее не получилось. Она заметила насмешливый взгляд карлика.
– Стрелы желаний очень дороги. Плати еще.
– По-моему это грабеж.
– Как хочешь, – карлик вновь стал забирать весы.
– Постой, – остановила его Софи.
И стала по одному выкладывать на чашку весов камни, собранные ею на зеркале в лабиринте. Чашки весов медленно уравновешивались. Последний камень,… чаши качнулись, замерли в горизонтальном положении, стрелка указывала на 0.
– Можно брать? – спросила Софи.
– Попробуй, – опять хмуро сказал карлик.
Софи взяла стрелу. Она действительно оказалась легкой, невесомой. “Как же так? – подумала Софи. – Почему мне пришлось отдать за нее все мои камни? Ведь они были достаточно тяжелыми. Он жулик. Он тут что-то смухлевал. Надо бы…, а пусть… – махнула она рукой. – Не буду больше с ним связываться”.
Она взяла лук, вложила стрелу, натянула тетиву и вдруг подумала: “А где мишень?... куда стрелять?” Впереди был луг, казавшийся бескрайним. Солнечный день звенел птичьими голосами, стрекотом цикад, жужжанием пчел. На душе у Софи было легко и радостно. Какая-то давнишняя тяжесть упала с ее плеч. Она чуть подняла лук вверх и выпустила стрелу в золотистую синеву неба. Стрела запела и исчезла из вида раньше, чем затих в воздухе ее стремительный и настойчивый голос.
Вильгельм-Сигизмунд-Леопольд-Кассио-Ахура-…-двадцать пятый или просто Вильо.
– Ну иди, ищи, – карлик все так же недовольно смотрел на Софи.
– Что искать? – не поняла Софи.
– Стрелу. Куда ты ее запулила? – карлик исподлобья глянул в небо и вновь уставился на Софи.
– А зачем ее искать? – Софи все еще беспечно улыбалась.
– Как зачем? А кто тебе позволил разбрасываться казенным имуществом? Вот, – карлик вытащил из стола огромную амбарную книгу, – инвентарный номер 8700563217. По окончании аттракциона участник должен вернуть стрелу Хранителю. Пункт 7.13 правил пользования аттракционом “Стрела желаний”.
– Что ж ты мне раньше не сказал про это правило? – раздраженно спросила Софи.
Хорошее настроение улетучилось. Противный гном. Все испортил.
– Тут их много, поэтому я зачитываю правила только тем, кто об этом просит, – флегматично разъяснил Хранитель стрелы.
– Аттракцион,… пункт 7.18,… – зло бормотала Софи, закидывая за плечи рюкзак.
Она оглядывалась, отыскивая Малыша. Стрелу искать она не собиралась. Ей хотелось поскорее уйти отсюда.
– Пункт 7.13, – поправил ее карлик.
– Да какая разница, – раздраженно бросила Софи.
– Большая. Суду важно предоставить правильные данные, чтобы он вынес справедливое решение.
– Какому суду?... – испуганно спросила Софи.
– Суду Стражников Острова. Они охраняют Остров и отвечают за порядок на нем.
– Этого еще не хватало, – растерянно пробормотала Софи.
Подбежал Малыш.
– Ну что настрелялась? Пошли?
– Пошли. Опять я влипла.
– А что случилось?
Софи не отвечала. Она быстро шла, мрачно-сосредоточенная, не обращая ни на что внимания. И вдруг резко остановилась.
– Все-таки надо ее найти. Иосиф говорил, что со стражниками лучше не связываться.
– Кого найти?
– Не кого, а что… стрелу.
– Зачем?
– Этот противный гном грозит судом, если я ее не верну.
– Да ладно. Не волнуйся. Найдем. Где мишень? – Малыш крутил головой. – Куда ты ее запулила?
– В том-то и дело, что мишени не было и я просто стрельнула в небо. Я же не знала, что мне ее придется возвращать! – в отчаянии крикнула Софи. Она готова была расплакаться.
Малыш сочувственно поглядел на нее, подошел, лизнул руку.
– Не переживай. Найдем. Покажи хоть направление, в котором стреляла.
– Туда, – Софи устало махнула рукой.
“Лишь бы тут болот не было, - подумал Малыш, – иначе…” Он уткнулся в землю и стал нарезать круги, исследуя окрестности в направлении, которое показала Софи.
Несколько часов проходили они по лугу, все удаляясь и удаляясь от огромного дерева. Оно все еще было видно, его не могли заслонить небольшие рощицы, которые они встречали на своем пути, так велика была его крона.
Они устали. Все чаще останавливались отдыхать. Хотелось есть. Жажду утоляли из родников, встречавшихся по пути, а вот еда им так и не встретилась…
Вдруг Малыш поднял голову и посмотрел вперед. Там вдалеке на берегу небольшого озера играл и резвился какой-то непонятный зверь.
– У него наша стрела! – крикнул Малыш и, подбадривая себя лаем, кинулся на захватчика.
Сначала непонятный зверь, не обращая на него внимания, продолжал играть. Но вот он поднял голову, прислушался и, увидев несущегося к нему Малыша, помчался ему навстречу.
Малыш несся в радостном азарте,… наконец-то удалось отыскать злополучную стрелу,… сейчас отберу и домой,… там небось Тихон уже вкусный ужин приготовил,… он противный, этот Тихон,… но,… оё-ёй, что это? … что за чудище?...
Расстояние между Малышом и зверем очень быстро сокращались, еще быстрее росли его размеры. “Ой-ой-ой, я же с ним не справлюсь”, – Малыш резко тормозит, разворачивается и несется обратно.
Софи не сразу поняла, что произошло. Но вскоре стало ясно, что собака и большой бизон, так приблизительно определила зверя Софи, быстро приближаются к ней.
“Мог бы сам принести стрелу”, – подумала Софи и вскрикнула – Ой, мамочка!
Приближаясь, бизон все отчетливей становился похож на динозавра. Софи заметалась, выискивая куда бы спрятаться, но ничего кроме чахлого кустарника рядом не было и она укрылась за ним. Через несколько мгновений показался Малыш и тоже нырнул в кустарник.
– Там… это … этот… – запыхавшись, проговорил он, – … страшилище…
Страшилище пробежало кустарник и затормозило. Оно недоуменно осматривалось. Куда делся этот шумный зверек? Ах, вот он где. Да их стало двое.
Зверь подошел к кустарнику и заглянул под ветки. Потом лег, положил большую морду на лапы и забил по земле крысиным хвостом, как собака. Малыш приободрился и тоже завилял хвостом. Софи посмотрела в большие карие глаза, окруженные длинными пушистыми ресницами, оглядела приплюснутый нос, большой рот. Казалось зверь улыбался.
– Давай еще поиграем, – сказал зверь щенку, – Ну немножко хотя бы. А? – и он снова забил хвостом по земле.
Это была диковинная помесь всех известных и неизвестных доисторических животных. Большое тело, покрытое странными лохматыми чешуйками, длинная шея, заканчивающаяся большой головой, мощные лапы с четырьмя пальцами как у птицы и длинный тонкий голый крысиный хвост.
В одной из лап была зажата стрела.
– Это моя стрела, – осторожно сказала Софи.
– Твоя? Я ее нашел на берегу озера. Она такая красивая. Подари мне ее.
– Не могу. Понимаешь она не совсем моя. Мне дали ее, чтобы выстрелить из лука, и теперь я ее должна вернуть Хранителю, а то он меня отдаст под суд стражникам.
– Под суд, – протянул странный динозавр, – Это плохо. Тогда верни ее лучше. – И он отдал девочке стрелу.
– Спасибо. Ну мы пошли, – сказала Софи, не двигаясь с места.
– Поиграйте со мной, пожалуйста. Мне здесь так одиноко одному.
Малыш расхрабрился. Вылез из кустов и не подходя близко, обнюхал динозавра. Пахло большим неуклюжим теленком и Малыш совсем успокоился.
– Понимаешь я бы с удовольствием. Но мы с утра из дома и ничего еще не ели. А солнце уже садится и когда мы доберемся до ужина, не известно.
– Так пошлите ко мне в гости. У меня и ужин готов. Я вас угощу, – обрадовался динозавр.
– О! отличная идея. А ты где живешь?
– Недалеко. На берегу озера моя пещера.
– Замечательно. Пошли. К тебе ближе, чем к нам в замок. А есть очень уж хочется. Пошли, Софи.
Софи все еще не решалась вылезти из-под куста. Хотя зверь уже не внушал ей страха.
– А ты нас не съешь? – спросила она.
– Я? Да не, я вегетарианец.
Софи улыбнулась.
– Хорошо. Пошли.
Она наконец вылезла из кустов, стряхнула с себя паутину и листья.
– Тебя как зовут?
– Вильгельм-Сигизмунд-Леопольд-Кассио-Ахура-… тут еще штук тридцать имен, я их все не помню,… -двадцать пятый
– Ого! Это кто же тебя так назвал?
– Мама и папа, бабушка и дедушка, потом еще одна бабушка, дядя Лью, тетя Агнесса, это с папиной стороны, потом еще дядя Карин, тетя Ласси, еще дядя Захар, это с маминой, и потом еще двоюродная бабушка…
– Тебе что каждый родственник дал свое имя?
– Ну да. Они не могли договориться, как меня назвать, и каждый теперь зовет своим именем.
– А можно я тебя тоже дам имя. Просто оно у тебя такое длинное. Трудно запомнить, – виновато пояснила Софи.
– Ну ладно, – тяжело вздохнул динозавр, – давай.
– Я буду звать тебя Вильо.
– Вильо. Здорово! – динозавр повеселел, – так красиво и так коротко.
И они пошли по тропинке к озеру, весело болтая.
Малыш плелся сзади и мрачно рассуждал. “Вегетарианец. Ну и чем он нас угощать будет? Салатами и кашами? Наешься тут. Целый день носишься, тратишь силы и что на ужин?... картофельное пюре с тыквенными котлетками. Эх. А Тихон сейчас небось отбивные готовит”.
Малыш обернулся. Крона дерева все еще виднелась на горизонте, но ни замка, ни лабиринта давно не было видно. “Нет, до дома далеко, – Малыш вздохнул, – ладно, поедим вегетарианский ужин”.
Ужин у Вильо.
Пока они шли, Софи и Вильо впереди, оживленно болтая, Малыш обреченно плетясь сзади, вновь стали собираться тучи. Софи тревожно посматривала на небо.
– Далеко еще до твоего дома?
– Нет. А что ты уже устала?
– Боюсь, что скоро дождь начнется.
– Ну и что?
– Промокнем ведь.
– Ну и что???
Софи с внимательным интересом оглядела юного дракона. Он весь был покрыт какими-то странными рваными на вид чешуйками. Софи вздохнула: “Он-то, наверное, непромокаем, а вот я…”, … первые крупные капли дождя упали на землю.
– Пошли быстрей! – крикнула Софи, пускаясь бежать.
– Ну побежали! Наперегонки! Ура!
И все трое кинулись к озеру, стремясь обогнать дождь.
Первым прибежал Малыш, но, увидев, что Софи отстала, кинулся ей навстречу. Вильо, смешно подпрыгивая, носился какими-то странными зигзагами и отстал еще больше.
Малыш и Софи вбежали в пещеру уже немножко подмоченные. И в этот самый момент ливень хлынул сплошной стеной. Вильо все не было.
– Где же он? – Софи с тревогой посматривала на вход в пещеру.
– Да не волнуйся ты. Он же брезентовый. Не намокнет.
– Да откуда ты знаешь, какой он?
– Я же тебе говорил, – Малыш укоризненно глянул на Софи и вдруг замялся, – Ну,… не важно…
И он побежал вглубь пещеры, обнюхивая ее и осматриваясь.
Софи вспомнила про странный случай в замке и про непонятный рваный кусок то ли плотной ткани, то ли кожи. Может быть, это Вильо был тогда в замке... или кто-то из его семьи. Надо бы разузнать подробнее.
В этот момент Вильо появился в пещере. Вода ручьями стекала с его боков. Он был радостно возбужден.
– А что вы так мало играли?
– Мы… – Вильо мотнул головой, потом всем своим телом, отряхнулся, как отряхиваются от воды собаки, … и словно мощный душ обдал Софи с головы до ног, – … боялись промокнуть, – растерянно докончила Софи, выжимая враз насквозь промокшую футболку.
Вильо намочил ее больше, чем начинающий дождь, от которого она успела убежать. Софи вздохнула: “Да, видимо от судьбы не уйдешь, – подумала она. – Хм. А с чего это я решила, что вымокнуть сегодня – это моя судьба? Вот если бы не торчала здесь у входа, а прошла бы дальше в пещеру, то не вымокла бы”. И она пошла вслед за Вильо.
Через несколько шагов входной коридор, достаточно большой и просторный, закончился и они оказались в невероятно интересном зале… Впрочем нет, это был не зал. Это был необычный мир.
Здесь царил непонятно откуда идущий мягкий свет. Он не был похож на дневной свет и на свет огня тоже похож не был. Он был приглушенный, холодноватый, но достаточный для того, чтобы все рассмотреть. Причудливые колонны разных цветов вырастали из пола, свисали с потолка. В некоторых местах они встречались и образовывали цельные мощные столбы, словно бы подпирающие сводчатый потолок этого пещерного мира.
Софи заметила, что часть колонн была украшена искусной резьбой. Их обвивали цветочные гирлянды, среди которых порхали изящные бабочки и диковинные птицы.
– Ух ты! – Софи в восхищении остановилась перед ближайшей колонной. – Кто это твое жилище так украсил?
– Нравится? – Вильо смущенно хлопал пушистыми ресницами. – Это я в свободное время балуюсь. Чтобы не скучать, – словно оправдываясь, торопливо добавил он.
Софи подошла к ближайшей колонне. Вообще-то их тут оказалось две. Одна из них немного расширялась кверху и чуть наклонялась к своей соседке. Наверху они слились, стали единой колонной. А внизу образовалась неширокая арка. Каменные цветы переливались нежными оттенками розового, голубого, зеленого. Крылья бабочек трепетали как живые.
– Мне очень нравится, Вильо. Твои цветы, бабочки, птицы словно живые сидят на этой колонне.
Вильо засмеялся.
– Это не они живые. Это краули.
– Что за краули?
– Ну светлячки такие. Очень маленькие. Их почти не видно. И поэтому кажется, что светятся и переливаются колонны, потолки, стены, а на самом деле это краули. Они очень любят цветочную пыльцу и я собираю ее для них по утрам.
Откуда-то появился Малыш.
– Так. Мы есть-то будем? Или сегодня на ужин у нас только вегетарианские разговоры о цветах и светлячках?
– Ой, да, да. Я плохой хозяин,… у меня редко бывают гости… поэтому… – забормотал Вильо, – пойдемте в столовую…
– Давно бы так. А то цветочки, бабочки, светлячки… драконий романтик…
– Малыш не ворчи. Неприлично это. Тебя в гости пригласили, сейчас ужином накормят. Ты должен сделать хозяину приятное. Похвалить его дом.
– А чё тут хвалить-то? Вот понравится ужин, тогда похвалю. Хотя… вряд ли понравится… Червячка бы хотя бы заморить, который в желудке уже давно ковыряется и портит мне настроение. Не до похвал мне сейчас, – ворчал Малыш.
Вслед за Вильо они вошли в небольшую уютную нишу, в глубине которой было маленькое озеро. Из щели в стене в него лился, умиротворенно журча, небольшой водопад. По центру ниши стоял хорошо отполированный плоский камень. А вокруг него изящно выделанные каменные скамьи.
– Садитесь за стол. А я сейчас… – и Вильо ушел куда-то дальше.
Вскоре он вернулся с подносом и выставил блюда и тарелки с разной снедью.
– Я сейчас…, – и снова исчез.
Снова вернулся, выставил тарелки.
– Я сейчас…, – снова исчез.
Вскоре стол был уставлен большими и маленькими тарелками, мисками, супницами, соусницами, кувшинами и еще всякой разной всячиной. Малыш придирчиво обнюхивал и осматривал непонятную снедь, горами лежащих во всех этих тарелках, мисках, салатницах.
– Хватит, Вильо, – каждый раз просила Софи. – уже ставить некуда.
– Я сейчас, – отвечал он и снова исчезал.
– Не останавливай его, Софи, – просил Малыш, – тут еще мало приличным пахнет. Пусть еще что-нибудь принесет.
Наконец стол оказался заставлен так плотно, что последнее большое блюдо с фруктами Вильо поставил около него.
– Ну вот, – вздохнул он, довольно улыбаясь. – Все.
– Вильо, для кого ты наготовил столько еды? – с изумлением рассматривая необычную и разнообразную пищу, спросила Софи.
– Я увидел во сне стрелу. А по законам нашего племени, если увидишь во сне стрелу, нужно приготовить все, что ты умеешь готовить.
– Зачем?
– Не знаю. Закон такой. Кстати видишь, как сегодня этот закон пригодился.
– Да уж, пригодился. Ты думаешь, мы это все съедим?
Малыш тем временем очищал одну тарелку за другой, бормоча между блюдами: “Ну ничё, есть можно. А это у нас что такое?...”
Софи вдруг тоже почувствовала, что невероятно голодна. И набросилась на еду.
Вильо ел мало. Он с умилением поглядывал на гостей и обеспокоено на стол. Хватит ли?
Аппетит, как известно, приходит во время еды. Софи и Малыш опустошали одну за другой тарелки и блюда. Ужин прошел в молчании. И только неугомонный водопадик безостановочно болтал сам с собой.
Самый великий и ужасный….
Пока они ужинали, закончился дождь, а вместе с ним и день. И солнце, и тучи скрылись за горизонтом и на черном бархате неба вновь воцарилась луна.
Софи стояла на берегу небольшого озера. Легкий ветерок морщил его поверхность. И в ней колебались и смазывались отражения луны и звезд. Софи посмотрела в небо. Его чернота была тяжелая, бесконечная и равнодушная. Она словно пыталась упасть на землю и поглотить ее, принять в себя, растворить в себе. Луна безразлично рассматривала этот бесцветный мир несовершенных форм, которые в ее сиянии стали еще более призрачными и перепутанными. И только звезды своим невообразимым количеством способны были удержать эту черноту от окончательного падения. Они словно гвозди крепили ее к невидимому небосклону.
Софи вздохнула. Небосклона нет, звезды – огромные солнца, разбросанные в невероятно черном, невероятно холодном и невероятно огромном пространстве. Такие же невероятно одинокие, как и она. И между ними только холод, чернота и пустота. А что она такое – эта самая чёрная пустота?
Софи вглядывалась в черное небо, пытаясь представить бескрайнюю бесконечность. И звезды все отдвигались и отодвигались друг от друга, земля ушла из-под ног и Софи повисла в черной пустоте бесконечно малой точкой. Зачем она здесь? Кто она такая? И где все остальные? Черный ужас стремился погасить последнюю маленькую слабую искру сознания. Софи чувствовала, как медленно скользит в бездну, и судорожно пыталась отыскать хоть что-то, за что можно было бы зацепиться, чтобы остановить это падение. Но вокруг не было ничего и никого. И звезды, и луна, и призрачный ночной мир земли исчезли. Беспощадная чернота все-таки поглотила их. Еще мгновение и она раздавит и ее, гораздо более маленькую и слабую, чем весь огромный безграничный космос.
– Софи, иди сюда, – услышала она очень далекий и непонятно чей голос.
Она с трудом из последних сил повернулась на этот зов. Увидела очень очень маленькую звездочку, которая стремительно приближалась, увеличивалась в размерах. И вот уже видны всполохи пламени и столбы искр.
“Сейчас я сгорю!” – Софи отодвигается от наступающего огня, отступает назад. Под ногами хлюпает вода, огонь перерастает расти.
Софи перевела дыхание.
Вильо наконец-то удалось развести костер. И вот он, маленький, но живой и трепетный, разгоняет мрак и холод.
Софи подошла, села на поваленное дерево и протянула к огню промокшие ноги. Малыш спал, свернувшись клубочком. Вильо лежал, вытянув лапы и положив на них голову, отчего был похож на большую кучу сваленного около костра разного ненужного тряпья. Он, не отрываясь, смотрел на огонь. И Софи только сейчас заметила, что глаза его не отражают свет огня, а поглощают его. Они были так же глубоко черны, как та бездна, в которую Софи чуть не провалилась. Вновь почувствовав головокружение, Софи торопливо перевела взгляд на огонь. Огонь костра успокаивал и согревал. Однако мгла за ним становилась плотнее и тени причудливей.
– Вильо, расскажи о себе, – попросила Софи, когда молчание стало тяготить ее.
– Я из рода драконов ндхау – самых великих и ужасных.
– Почему самых ужасных?
– Ну, ты же испугалась меня при встрече…
– … так ведь любого незнакомого зверя можно испугаться…
– … и боишься меня до сих пор,… несмотря на все мои старания,… – он взглянул глазами черной бездны и холодок пробежал вдоль позвоночника – … все равно побаиваешься… – Вильо снова уставился в костер.
Софи задумалась. Она боится, она действительно боится, но чего? Вильо добр, мил, обходителен. Нелеп, неуклюж, смешон, но ведь этого же никто никогда не боится. Над этим посмеиваются, подшучивают, иногда относятся с презрением или пренебрежением, но ведь не боятся же…
– Ты знаешь, меня никто не воспринимает всерьез. Вот и ты тоже.
– Но, Вильо,…
– Да не оправдывайся ты. Я хоть и дракон, но все человеческое понимаю. Я гораздо больше понимаю тебя, чем твой пес. Я вообще не удивлюсь, если окажусь тобой,… почти тобой, только вывернутой наизнанку.
– Ты что думаешь я такая?... там,… внутри… такая как ты?
– Думаю, что да,… такая… поэтому и боишься. Ты сейчас видишь со стороны многое из того, что есть в тебе. Но реагируешь на это так, как будто это тебе не принадлежит. Словно ты выше и больше этого. И получается в тебе такое снисходительное пренебрежение к тебе самой, которое ты и боишься обнаружить.
Софи возмутилась.
– Да что ты понимаешь! Ты… дракон … неудачник.
– Да, я неудачник. Я не великий и не ужасный, хотя должен быть и тем, и другим. Но я не хочу быть ни тем, ни другим. Я не хочу быть всем этим Вильгельмом-Сигизмундом-Леопольдом-Кассио-Ахура-… и еще всем тем, кем меня хотят видеть каждый из родных, да еще и двадцать пятым. Я хочу быть самим собой, понимаешь, а не чьими-то планами или даже чьей-то мечтой. – Вильо взглянул на притихшую Софи. – Ты ведь тоже этого хочешь.
Софи все еще отчего-то злилась на него. Хотя злость и раздражение затухали, но бесенок противоречия все еще подзуживал не соглашаться с тем, что и для нее самой уже давно было очевидно.
– А что это значит: быть самим собой? Как ты определяешь, где ты чьи-то планы или мечты, а где сам по себе? – с вызовом спросила Софи.
– Пока никак. Я должен понять, что значат все мои тридцать с лишним имен и как каждое из них отражает меня. И поняв это, я найду свое подлинное имя.
– И все в твоем племени так ищут свое подлинное имя?
– Да. Мы драконы ндхау. Мы рождаемся из черной бездны, из великого ужаса. Мы захватываем оттуда множество имен. А потом постигаем их.
– Но ты же художник, Вильо. Ты так красиво вырезаешь по камню.
– Я просто сейчас ищу, что во мне от моего пра-пра-пра-прадеда Ахуры. Он был творцом. Подлинным и настоящим. И я ищу, какую часть того, чем владел мой пра-пра-пра-прадед, удалось прихватить из черной бездны мне.
Костер затухал. Пламя еще иногда вспыхивало то здесь, то там между раскаленными докрасна углями, но все реже и реже. Угли остывали, прятали свой огонь внутрь и чернота все плотнее сгущалась вокруг их костра. Становилось прохладно. С озера тянуло сыростью. Костер уже не согревал. Софи поежилась.
– И что ты будешь делать, когда найдешь себя?
– Уйду в черную бездну.
– Умрешь?!
– Почему умру? Драконы ндхау бессмертны. Отыскав свое имя, я уйду. И вот тогда и стану великим… ну и возможно ужасным. Ладно, пошли спать. Прохладно становится. Ты вон вся дрожишь.
Малыш уже давно перебрался в пещеру и спал на каменной скамье, покрытой диковинной шкурой. Софи легла на соседнюю. Вильо пожелал ей спокойной ночи и куда-то ушел, но вскоре вернулся.
– Ты ничего не бойся. Ты здесь в безопасности. Только никуда отсюда не уходи, – предупредил он и снова исчез.
“Никуда я не пойду. Я устала и хочу спать”, – подумала Софи, засыпая.
Но ночь еще только начиналась…
Тайна подземелья.
Софи проснулась от чьих-то голосов. Кто-то разговаривал, но так тихо, что невозможно было ничего разобрать. Софи открыла глаза, села на своем ложе, огляделась.
Пещера по-прежнему освещалась мягким светом светлячков краули. Правда свет этот стал слабее и тусклее. Из красочной палитры вечернего освещения исчезли все теплые и яркие оттенки. Остались холодные. Да и те были бледные, словно сильно сильно разведенная водой акварель. Возможно часть светлячков спала. А может быть просто у них кончалась энергия. И их, как и аккумуляторы, пора было подзаряжать цветочной пыльцой.
И снова послышался неразборчивый гул. Он слышался откуда-то издалека и словно из-под земли. Его интенсивность накапливалась, нарастала, достигала своего пика. И словно волна, обрушившаяся на берег, общий гул разлетался на более мелкие пенистые ручейки и ненадолго затихал. Где-то шел хоть и непонятный, но очень ожесточенный спор. Софи встала и пошла искать его источник.
Между колонн, которые вели от входа вглубь пещеры, мелькнули какие-то тени.
– Говорил тебе, опоздаем. Раньше надо было выходить. А ты всё: успеем, успеем. Вот и успели. Совет давно начался, – донесся до Софи чей-то раздраженный и злой шепот, похожий на змеиное шипение.
Ответ она уже не расслышала. Тени быстро удалялись в сторону общего гула. Софи пошла вслед за ними.
Она была в каком-то странном состоянии. Она шла словно не по своей воле. Шла влекомая чем-то или кем-то. А в голове все время крутится одна мысль: Я должна вспомнить что-то,… что-то важное,… очень важное. Но что?... – все время крутится где-то рядом, но не вспоминается…
Софи шла и шла. Огромное пространство пещеры сузилось до все еще широкого коридора. Прекрасно украшенные колонны давно кончились. Вокруг громоздились в хаотическом беспорядке камни. Свет все тускнел и тускнел. Софи уже не видела никаких теней и давно забыла, зачем она сюда пошла. Ее беспокоила только одна мысль: вспомнить что-то важное, которое хотело, чтобы его вспомнили, просилось быть вспомненным, стремилось к вспоминанию, билось где-то у кромки памяти, но никак не припоминалось. Все это очень напрягало Софи. Отнимало у нее силу, мешало сосредоточиться. Она чувствовала, что ей надо что-то вспомнить и на чем-то сосредоточится, но не могла сделать ни того, ни другого. Обе эти задачи боролись за свою приоритетность в Софьином сознании, но ни одна не могла победить, захватить сознание целиком. И Софи брела по инерции в полутемном коридоре, который становился все уже и наклоннее. Он уводил ее все глубже под землю. Но Софи этого не замечала.
Неожиданно послышались шаги. Они приближались. Впереди мелькнул свет. Кто-то с факелом шел ей навстречу. Софи застыла в оцепенении, ноги стали ватными. Она огляделась. Камни, гранитные уступы,… как она здесь оказалась?... где дорога?... все тускло и неразборчиво…
Она метнулась в сторону, за камень, прижалась к гранитной стене, нависшей над ней, и закрыла глаза. Она боялась увидеть того, кто сейчас пройдет мимо. Боялась, что испугается, и закричит, и выдаст себя. И надеялась, что тот, кто шел ей навстречу не заметит ее.
Сердце бешено стучало прямо в барабанные перепонки. Из-за этого стука она плохо слышала приближающие шаги. И вдруг… что-то изменилось. Темнота за закрытыми веками стала красной. И в ушах она слышала теперь только стук сердца и больше ничего. Софи открыло глаза. Напротив ее убежища стояло лохматое чудовище с факелом в руке. Софи обеими руками закрыла рот, не выпуская оттуда крик ужаса.
– Рано,… падать рано,… рано… падать… падать рано… рано еще, … еще рано, – забормотало косматое и бесформенное существо.
Софи облегченно выдохнула. Она узнала сумасшедшую старуху и почти обрадовалась ей.
“Она безобидна”, – вспомнила Софи слова Иосифа. Но та старуха была приведением замка. И что она делает здесь, в пещере Вильо? Или это другое приведение? И вдруг Софи до дрожи пробила мысль: а что здесь делает она, Софи? И она вспомнила то, что вспоминала всю дорогу: наказ Вильо никуда не отлучаться из его пещеры.
Софи огляделась. Это уже не пещера Вильо. Зачем она оттуда ушла? Как здесь оказалась? И она вспомнила непонятный гул, какие-то ссорившиеся тени и властную силу, потащившую ее вслед за ними.
Старуха с факелом удалялась. Становилось совсем темно. И Софи поспешила вслед за ней, держась однако на таком расстоянии, чтобы только видеть мерцающий огонек впереди. Она решила, что старуха с факелом идет в том направлении, откуда она пришла. Иногда свет факела исчезал, видимо коридор делал свои неспешные повороты, и Софи прибавляла шагу, чтобы окончательно не потерять его.
Вдруг свет исчез. Софи заторопилась. Свет не появлялся. Софи побежала. Тусклого освещения светлячков хватало только на то, чтобы видеть на два-три метра перед собой и вокруг себя. Куда она шла, Софи уже не понимала. Ее стала охватывать паника, когда справа неожиданно мелькнул спасительный свет. Софи пошла, побежала вслед за ним.
Свет стал приближаться. Софи замедлила ход. Наконец совсем остановилась. Свет тоже остановился. Софи стояла, напряжено всматриваясь в мрачно-красные всполохи, скорее огненные тени, чем сам живой огонь. Свет не двигался и Софи осторожно отправилась ему навстречу.
Только сейчас Софи обратила внимание, что слышит вновь тот самый гул, который разбудил ее. При этом в нем уже можно было разобрать разные голоса. Но о чем говорили, по-прежнему было непонятно, потому что говорили все разом, очень возбужденно и торопливо.
Софи двигалась все осторожнее и осторожнее, стараясь не шуметь. Хотя в таком гомоне ее вряд ли кто услышал.
Гул шел с той стороны, где был свет. Приближаясь Софи заметила, что всполохи света пробиваются словно из-под земли. Здесь в середине коридора была большая щель, дыра, через которую можно было рассмотреть то, что происходило внизу. Софи уже издали заметила эту дыру и опасаясь, что до этой щели могут быть и другие, невидимые сейчас, слабые участки коридора, стала осторожно пробираться по узкому карнизу, идущему вдоль стены.
Наконец она подобралась совсем близко к щели и заглянула в нее…
Семейный совет.
… заглянула в нее и увидела.
А увидела она прямо под собой просторный подземный зал, в центре которого горел большой костер, а по стенам через равные промежутки были прикреплены факелы. Весь зал был заполнен драконами семейства ндхау. Все они о чем-то громко и возбужденно говорили, что-то доказывали друг другу, о чем-то спорили.
Вдруг все замолчали и стали почтительно расступаться, освобождая проход к гранитному постаменту. Софи увидела огромного и, по-видимому, очень древнего дракона. Он неторопливо направлялся к постаменту. Заняв на нем место, он сурово и выжидательно всех осмотрел, дожидаясь абсолютно тишины. И только после этого заговорил.
– Мы, Совет старейшин, выслушали все ваши обвинительные и защитные доводы в адрес самого младшего члена нашего клана, Вильгельма-Сигизмунда-Леопольда-Кассио-Ахуры-… – еще с минуту старый дракон перечислял остальные имена Вильо, – … -двадцать пятого и постановили:
Несмотря на допущенные промахи и ошибки не лишать его нашего доверия.
Вильгельм-Сигизмунд-Леопольд-Кассио-Ахура-… – еще минута на остальные имена, (“Как он их все помнит?” – изумилась Софи) – … -двадцать пятый установил контакт с принцессой замка. Она ему доверилась и почти подружилась с ним. И несмотря на то, что Вильгельм-Сигизмунд-Леопольд-Кассио-Ахура-… – и еще много-много разных имен Вильо, – … -двадцать пятый чрезмерно затягивает свою миссию, мы, Совет старейшин, решили не отбирать ее у него и не передавать другому члену нашего клана. Мы, Совет старейшин, считаем, что это пока преждевременно. Наше решение окончательное и обсуждению не подлежит. Совет закончен. Все свободны.
– Правильно,… – раздался чей-то голос.
– Безобразие, … – послышался другой.
– Поддерживаем Совет старейшин…
– Это решение – позор для клана…
– … мудро… поддерживаем… пятно на всей общине… нельзя такое допускать… позор… правильно… довериться Вильгельму-Сигизмунду-… … он не оправдал нашего доверия…
– Ну и дисциплинка, – возмутилась Софи. – Сказано же, решение окончательное и обсуждению не подлежит.
– А они и не обсуждают, – раздался рядом чей-то голос. Софи от неожиданности чуть не свалилась с карниза в совещательный зал. Огляделась и сначала никого не увидела. – Они возмущаются или одобряют принятое решение, – продолжал голос – Это у них всегда так. Никогда не договорятся. Вечно спорят, ругаются. В общем, скандальный народец, скажу я тебе.
Рядом с ней на карнизе сидел карлик, продавший ей стрелу, и рассматривал зал совещаний.
– Ты что здесь делаешь? – спросила Софи.
– Стрелу верни, – карлик угрюмо взглянул на нее. – Казенное имущество. Инвентарный номер 8700563217. Мне отчитываться надо.
– Она в пещере у Вильо. Ты знаешь, как туда вернуться?
– Я-то знаю. Но тебе вряд ли удастся отсюда выбраться. Поэтому я настаиваю, чтобы ты вернула мне стрелу.
– Ты тупой что ли? – возмутилась Софи. – Я же тебе говорю, она в пещере у Вильо. Пойдем туда, раз знаешь дорогу, и я ее тебе отдам.
Карлик недоверчиво и с подозрением посмотрел на Софи и надолго задумался. Софи ждала, но уже теряла терпение.
“Ну что тут так долго обдумывать. Нужна стрела – отведи меня в пещеру к Вильо. И получишь ее. А кстати, что он так печется о ней, если за ее утерю стражники меня судить должны. Да и вообще, – все больше мысленно возмущалась Софи, – за что судить-то? Ну подумаешь стрела из какого-то аттракциона. Кстати как он там назывался?... Стрела желаний, кажется. Так, так, так. Стрела желаний. Может быть в этом все дело? У меня, там, в рюкзаке стрела желаний. А желание у меня сейчас одно: найти способ,… найти парный ключ. Да, да, найти ключ и уехать отсюда”.
Софи осторожно выдохнула и искоса посмотрела на карлика. Он по-прежнему угрюмо молчал и смотрел вниз на зал Собраний.
“Спокойно, Софи, – она постаралась напустить на себя равнодушный вид и скрыть возбуждение. – Итак, у меня стрела желаний. А я желаю найти второй ключ. И раз Вильо подобрал мою стрелу и привел меня к себе домой, значит ключ где-то в его пещере. И надо как-то заставить этого противного карлика отвести меня туда, раз он знает дорогу”.
Софи вновь искоса посмотрела на карлика.
– Уважаемый Хранитель стрелы, – начала она издалека, стараясь быть предельно вежливой и не выдать своей страстной заинтересованности, – я прекрасно понимаю, как это важно, сохранять казенное имущество. Не зря же им присваивают инвентарные номера, чтобы потом именно по номеру отыскивать все эти казенные вещи в своих списках. Это ведь очень важно. Ведь правда же? – заискивающе спросила Софи, пытаясь втянуть в разговор хмурого карлика.
Карлик бросил на нее быстрый взгляд, буркнул: “Важно”, и вновь уставился вниз.
– Нууу,… так может быть пойдем… в пещеру Вильо… пока стрела еще там… А то, мало ли что… всякое же может случится… – Софи не знала, как сдвинуть с места меланхоличного карлика. – Совещание драконов ведь уже закончилось. Пора расходиться.
– Да, закончилось. Пора расходиться. Но тебе отсюда не выбраться. Большинство драконов ндхау против того, чтобы твое желание исполнилось. Так что…
Карлик поднялся и, все так же хмуро глядя на Софи, неторопливо столкнул в щель ближайший камень.
– Что ты наделал! – в ужасе закричала Софи.
Ее крик прозвучал в абсолютной тишине. Он прокатился по коридору, застревая в нишах, гулким эхом возвратился, отраженный от стен и потолка подземелья. Софи боялась пошевелиться. Но неподвижная зловещая тишина, установившаяся после того, как затих ее крик, пугала еще больше. Она медленно, превозмогая внутренний ужас, заглянула в щель.
Она надеялась, что там никого нет. Она хотела верить, что пока она разговаривала с карликом, драконы все разошлись. И эта тишина знак их отсутствия. Она медленно-медленно наклонилась над щелью.
На нее смотрело огромное количество черных глаз. Все головы были подняты вверх и повернуты в сторону щели, из которой она выглядывала. Множество черных глаз не просто смотрело на нее, они затягивали ее в себя. Софи отшатнулась от щели, резко выпрямилась. Очень резко. У нее закружилась голова. Почувствовав, что теряет сознание, она пыталась за что-нибудь ухватиться. Нащупала в стене какой-то железный стержень. Ухватилась за него. Но он оказался ненадежный, выпал из стены и она поняла, что падает. Падает вниз в свирепый ожесточенный гул, который пришел на смену тишине.
Последнее, что она увидела и почувствовала, чьи-то черные огромные крылья закрыли щель и чьи-то лапы цепко схватили ее. И все. Сознание Софи погасло не в силах вместить переживаемый ею ужас.
Ключ.
Софи очнулась от холодного душа. Вернее очнулся в ней какой-то маленький кусочек сознания, которым она почувствовала, как кто-то лижет ей руку и кто-то брызгает в лицо водой
– Софи, Софи, ну открой глаза, – жалобно скулил Малыш. – Ну, открой. Ну, Софи. Она умерла, да? Это ты виноват, противное стращилище. Что ты с ней сделал? – накинулся он на Вильо.
–Да успокойся ты. Не скули. Без тебя тошно. Софи не умерла. Она просто в обмороке. Она сильно испугалась. Сейчас… я еще что-нибудь попробую, – суетился Вильо. Но чувствовалось, что и сам он был напуган и растерян.
Софи открыла глаза и слабо пошевелилась. Тело было вялое и уставшее, словно после длительной тренировки или долгой физической работы.
– Ура! Она жива! Софи, я так рад, так рад! – Малыш вскочил на скамью, на которой лежала Софи, и стал лизать ее лицо и шею, теперь уже радостно повизгивая.
Софи села на постели, обняла нервно поскуливающего от радостного возбуждения Малыша и начала припоминать события прошедшей ночи.
“Кто он этот Вильо, дракон ндхау? Можно ли ему доверять?” Что она узнала из этого совещания драконов? Только то, что старейшины рода ему доверяют и оставили за ним выполнение какой-то важной миссии. Но что это за миссия? Она как-то связана с ее пребыванием на Острове, но как?
– Вильо, что произошло?
– Ну, ты чуть не упала в расщелину и мне пришлось тебя подхватить и принести сюда. Я же просил тебя никуда отсюда не уходить. Здесь можно заблудиться, можно упасть вниз и погибнуть. Да и мало ли что еще?... – Вильо явно увиливал от разговора.
– А что еще? Вильо там было собрание твоего клана.
– Тебе приснилось, – быстро сказал дракон.
“Тааак. Правды я от него не добьюсь”. Софи задумалась. Все было настолько неопределенно и отрывочно, что впору было испугаться. Ее начала бить внутренняя дрожь. И вдруг Софи почувствовала, что что-то сжимает в своей руке. Одной она прижимала к себе Малыша, а в другой… В другой руке у нее был ключ. Большой, тяжелый, со сложной затейливой резьбой. Софи вспомнила, что пытаясь удержаться, она схватилась за какой-то стержень, торчащий в стене. Но стержень оказался ненадежным и она стала падать вместе с ним. Дальше она ничего не помнила.
– Ключ, – тихо сказала Софи, еще не совсем веря в находку. – Ключ! Малыш, смотри, у нас есть второй ключ!
Софи бегала, прыгала, кричала. Радость била из нее фонтаном. Рядом с радостным лаем прыгал Малыш. Наконец она успокоилась.
– Нам надо домой. Пошли, Малыш.
Софи взяла свой рюкзачок, сунула туда ключ.
– Вильо, спасибо за гостеприимство.
Софи решительно направилась к выходу.
– Софи, подожди. Так и уйдешь?
Софи оглянулась. Вильо был весь какой-то потерянный и грустный.
– А я к тебе привык. Я как-то … так … подружился с тобой. Вот. Только ты со мной никак не подружишься. – Вильо вздохнул. – Ладно, иди.
Софи вдруг почувствовала щемящую нежность в сердце. Она кинулась к дракону. Обняла его, погладила чешуйчатую морду. В первый раз без страха взглянула в черные бездонные глаза.
– Вильо не грусти. Я тоже к тебе привязалась и тоже подружилась с тобой. Я всегда буду о тебе вспоминать. И это наше приключение, и как ты меня спас. Но мне ведь и правда пора. Понимаешь? Только не грусти, ладно? Вспоминай обо мне, а я о тебе буду вспоминать.
Вильо повеселел и заулыбался. Весь его вид совсем потерял все остатки предполагаемой грозности и стал нелепым, забавным и ужасно милым. Софи улыбнулась. “Самый великий и ужасный,” – вспомнила она слова Вильо. “Ну ужасный пока подходит только к одному – ужасно забавный и ужасно милый”.
– Не будешь грустить?
Вильо покачал головой.
– Не буду.
– Ну, мы пошли.
– А хочешь, я вас доставлю в замок. Мигом. Глазом моргнуть не успеешь. Ну что, полетели?
– Ты умеешь летать? – удивилась Софи.
– Софи, ну ты прям как маленькая. Каждый уважающий себя дракон умеет летать. А уж драконы ндхау, самые великие и ужасные, тем более. Ну что полетели? – повторил он приглашение.
– Полетели, – весело согласилась Софи.
Они вышли из пещеры.
Было раннее утро. Очень ранее. Солнце только открыло глаза и чуть-чуть позолотило горизонт. Клочья серовато-розоватого тумана висели над озером. Софи огляделась. Как прекрасны в утренней рассветной дымке были и пологий песчаный берег, и ровная гладь озера, и густой кустарник, облепивший скалу, в которой находился вход в пещеру Вильо, а чуть дальше ивы, склонившиеся над озером. Ах, как хорошо было бы сюда вернуться когда-нибудь. У нее вдруг тоже защемило сердце от грусти. Может задержаться на денечек. Ой, нет, нет. Домой хочу.
Между тем на глазах Софи происходило еще одно примечательное зрелище. Вильо расправлял крылья. Постепенно вся эта груда непонятных клочков, висевших по всему его телу, стала вибрировать, напрягаться, расправляться. И наконец развернулась в два огромных мощных крыла. Вильо несколько раз взмахнул ими, словно приноравливаясь и неожиданно легко взлетел. Сделал два круга над озером и спустился на берег.
– Ну, полетели, – снова пригласил он.
– Ух, ты! Здорово! Полетели, – и Софи взобралась на спину дракона. – Малыш, иди сюда.
– Не. Я пешком, – Малыш попятился. – Тоже мне самолет, – проворчал он. – Свалишься еще где-нибудь с этой громадины. А я еще жить хочу.
И он собрался было пуститься в обратный путь знакомой дорогой. Но неожиданно какая-то сила оторвала его от земли и он оказался на спине дракона.
– Держитесь крепче, – услышал он голос Вильо и земля стремительно стала удаляться от них.
Софи одной рукой обхватила шею дракона, другой Малыша и засмеялась.
– Здорово, Малыш! Мы летим. Смотри как красиво. Вон там кромка моря. А в другой стороне, вон, видишь?... там наш замок.
Малыш прижался к Софи, сидел на драконьей спине, закрыв глаза, и жалобно поскуливал.
– Я же не летающая собака. Мне вредно летать. Это против моей природы. Я – землеходящий зверь. Верните меня на землю.
– Да вон же и замок. Посмотри Малыш. Еще чуть-чуть и мы окажемся рядом с ним.
– Вот когда окажемся там, тогда и посмотрю.
Вильо опустился на небольшую лужайку между каналом и угловой башней, из которой накануне утром в такую же рань Софи отправилась исследовать Остров. Малыш кубарем скатился со спины дракона.
– Земля! Ура! Вот что самое прекрасное! Твердая надежная земля.
Софи обняла драконью морду, заглянула в грустные глаза.
– Спасибо тебе, Вильо! Спасибо за все. Я всегда буду помнить о тебе.
– Всегда не надо. Это ведь невозможно. Вспоминай хоть иногда.
Он расправил свои крылья и взмыл в небо. Сделал круг над замком. Затем стал подниматься все выше и выше и исчез.
Софи и Малыш вошли в угловую башню, затем прошли в зал с колоннами и только тут Софи подумала: “А где же тот, первый ключ? И что делать с этим, вторым, чтобы выбраться с Острова?”