Человека, не обременённого угрызениями совести, называют психопатом. Психопат не обязательно невменяемый псих; это просто тип, равнодушный к любым причиняемым им другим людям страданиям. Грабитель, готовый застрелить прохожего ради кошелька, и есть типичный психопат. В остальных вопросах он может быть сколь угодно адекватен; просто его не мучают угрызения совести.
Психология психопата построена на любви к себе, и полному безразличию ко всем остальным. И, наверное, если бы не было старости и смерти, в процессе эволюции никаких иных инстинктов, кроме заботы исключительно о себе, у этого типа, наверное, и не развилось бы. Но природа сыграла с ними злую шутку: никто вечно не живёт, и вот приходится им развивать инстинкты заботы о своём потомстве.
С заботой о других есть одна особенность. Если ты заботишься о ком-то, то собственная смерть для тебя в моральном плане не является концом всего – ты умрёшь, но будут жить те дела, которые ты делал для других. Даже если ты атеист, который не верит в жизнь после смерти. Твоя помощь другим, их развитие, их помощь третьим, которую они смогут благодаря этому оказать – всё станет продолжение твоих дел. И в меру того, насколько это может иметь продолжение, твоя деятельность получает смысл. Но если ты думаешь только о себе, то чего бы ты для себя в этой жизни не делал, всё это не будет после иметь никакого значения, потому, что нет никого, кому это кроме тебя ещё нужно. И в этом плане забота о своём смысле жизни ограничивается продолжительностью твоей жизни.
Чтобы исправить ущербность в своей морали, психопату приходится совершать вещи, противоположные своей изначальной морали: переносить свою любовь с себя на других (своих наследников, как продолжателей своей воли и своего дела), в любовь к которым приходиться трансформировать любовь к себе. А поскольку, чтобы доминировать надо быть сильным, а, чтобы быть сильным, надо сильно любить расти, и при перенесении на потомков этот импульс тоже несёт соответствующую силу. Поэтому зачастую жёсткие главы мафиозных кланов оказываются хорошими семьянинами, и семья для них– это объект, на который переносятся всё то, что они несут в себе. Чем они кстати и пытаются оправдывать зачастую свою деятельность «…это вы, доходяги, деграданты, спиваетесь-разводитесь, не можете обеспечить свою семью нормальной заботой, а я свою семью обеспечиваю всем, и за свою семью порву любого!». Вот только отличие такого семьянина от остальных в том, что помимо заботы о своей семье у тех есть ещё и совесть, не позволяющая делать зло другим людям, у которых тоже есть семьи. И жизнь в соответствии с этим может быть труднее и не благодарнее (особенно в обществе с переизбытком психопатов). А не имеющий совести семьянин от таких забот себя освобождает, что делает его деятельность легче, и с позиции этого преимущества он толкает свои оправдания. Поэтому не имеющий совести семьянин и есть психопат, только изменённой породы, приспособленной эволюцией к миру смертных за счёт присутствия в ней неизбежности смерти.
Для кланового психопата идёт радикальное разделение на своих и всех остальных. И ни о никакой попытке искать со всеми взаимопонимания и взаимоуважения не может быть и речи. Потому, что чужие люди для него– это естественные враги, которым может быть хорошо, только когда ему плохо, а плохо ему всегда, когда им хорошо, потому, что семья для него – это гнездо, в которое он должен тащить корм, чтобы кормить своих птенцов. И чтобы его птенцы были сыты и счастливы, ему регулярно нужно у кого-то что-то отбирать и пожирать чужое счастье.
Проблема клановых психопатов в том, что в наказании их одним фактором смертности природа не ограничилась. Есть и ещё один фактор, вносящий противоречия в их мораль. Он заключается в вопросе, сколько должен иметь наследников такой деятель: одного, или больше? Потому, что, если одного, тогда всё логично: один наследник – один продолжатель его дела, и никаких потенциальных конфликтов между наследниками в дальнейшем курсе деятельности. Но если два или больше, и каждый из потомков тоже по стольку же, то их число будет расти в геометрической прогрессии. И через какое-то количество поколений станет трудно соблюдать принцип, где одни должны топтать других ради своего блага, и вся воля предка упрётся в противоречия. И если всего один наследник, то роды таких деятелей будут сокращаться, в то время, как живущие по другим принципам будут размножаться, и в конечном итоге клановые паразиты коллапсируют. А если черпать ресурс для продолжения рода из живущих по другим принципам, то, во-первых, вдруг у них другие традиции, вдруг у них другие гены, а во-вторых, сам же облил их своим презрением и ненавистью, а теперь иди и смешивай чашу любви к своему роду с тем, что излил в их адрес.
В общем, как ни крути, а потомство клановых психопатов обречено жить в условиях, в которых у них больше всего предков, которые ненавидели и презирали друг друга. И любовь к каждому из них плохо совместимо с любовью к другому, потому, что настоящая любовь подразумевает уважение к чувствам того, кого любишь, а как уважать того, кого не уважал другой из уважаемых тобой?
Можно, конечно, ограничить свою любовь к потомству каким-то количеством поколений, дальше которого приучить себя не волноваться. Или успокоиться на мысли, что все не смогут быть сильными, и что волноваться о судьбе слабых не стоит. Но всё это опять будут ограничения, которые обычным людям не требуются. Потому, что с чего это нормальному человеку не волноваться о судьбе тех, чья судьба волнует тех, о судьбе ты волнуешься? Или что это за любовь такая к потомкам, в рамках которой они должны быть ограниченны количеством мест для сильных, в которое все попасть не смогут, даже если будут сильнее тебя? Всё это есть ограничения, которые придётся принимать, не потому, что так хочется, а которые придётся хотеть, потому, что принимать их заставит воля природы.
Единственный вариант для доминирующих паразитов остаётся только организовать какой-то (шаткий) союз с себе подобными, чтобы ограничить продолжение своих родов в пределах замкнутого круга (не очень большого, естественно, ибо большой упрётся сам в себя). Но и тут природа сыграла с ними злую шутку: не любит она слишком частого кровосмешения. Чем меньше притока свежей крови извне, тем больше среди потомков больных и некрасивых людей – как раз противоположность того, чего требует гордыня кланового психопата. Даже интересно становится: может, неспроста всё это?