Реальной пропасти между ними не было. Они нарисовали на земле эту пропасть.
Острое железо мягко разрезало влажную почву. Влажный песок делал причудливые вычурные края в надрезе. Эти края были видны издали. Это были просто полосы, но для них это были края обрыва.
Две полосы шли ровно на достаточно большом расстоянии, но их было видно издали.
Кто-то из них нарушал правила и подходил близко к полосе. Иногда даже прогуливался на ничейной полосе. В тот миг он числился умершим. Когда ему надоедало быть привидением, он возвращался на исходную позицию и они праздновали выход из щекотливого положения.
Им хорошо было порознь. Выдуманная пропасть их объединяла. Игнорирование этой пропасти разъединяло.
Пропасть была оправданием остро желаемой свободы. Эта свобода исчезала при пересечении нарушителем спокойствия условной черты. Условной - с их обоюдного согласия.
Им было досадно, что все вокруг не видят пропасти и стирают острые края опрометчивыми следами. Тогда мир в глазах двоих колебался.
Они бросались этому миру на помощь и спасали его, прочерчивая на затоптанном.
И их мир снова существовал! Мир с глубокой пропастью посредине.