На сегодня никакой работы не было, и Ханс, не смотря на то, что было ещё утро, отправился в свой любимый пивной подвал на магистратской площади. И хоть на площадь выходили фасады и главного храма и ратуши, площадь всё равно звали магистратской, словно хотели подчеркнуть, исподволь, значимость именно светской власти, а не законодательской, в олицетворении ратуши, и тем более не церковной, в лице храма. И как это обычно бывает, всё обстояло соответственно наоборот, подлинная власть давно захвачена была церковью.
В подвале «Голова ведьмы», спуститься куда можно было прямо с площади, тринадцать ступеней вниз, собирались в основном те, кто по долгу службы обитал не далеко отсюда, в каморках и сараях. Во внутренних дворах трёх огромных готических зданий из серого камня- магистрата, ратуши и храма. Здесь подавали самое дешевое пиво и вино во всём городе, но кроме завсегдатаев сюда мало кто отваживался спуститься.
Как обычно, по привычке выработанной годами ежедневных посещений, Ханс спустился на тринадцать ступеней, локтем открыл дверь, так, что бы сразу протянуть руку для приветствия ладонь стражу, Вальду. Привычным жестом он откинул капюшон- гуд, спустился, повернув вправо ещё на три ступени, сделал дюжину шагов к необьятным пивным бочкам, не глядя взял свою личную кружку с вешалов , лихим ударом отвернул кран на бочке, и набрал полную полуторапинтовую кружку. Не каждый смог бы справиться с задачей. вот так. Разом набрать кружку пива, пива, а не бесполезной пены, да не разлив ни капли, и вровень с краями.
В этом заведении не было разносщиков, эль и вино здесь все наливали сами, расплачивались за выпитое с Вальдом при выходе, если же человека выносили, то счёт переносился на следующий раз, все здесь друг друга знали. Ханс приметил, что на своём любимом месте сидит Геральд, его хороший знакомый, чуть повеселев Ханс присел к нему за стол.
За окном, единственным на весь длинный зал, стояла сырая северная весна, как всегда в приморском городе, с океана наползали сырые, холодные туманы, за мглой не было видно не то что солнца, а даже старых анкерных часов на парадном фасаде ратуши. Стол, за которым сидели Ханс и Геральд, освещала закопченная, с битым стеклом, масляная лампа. Света, который давали привешенные к потолку тележные колёса с огарками сальных свечей не хватало, и в сумраке резко выделялись черты обоих собеседников. Время от времени они поднимались по очереди, и ходили за пивом в другой конец зала. Они оба пили много, но в этот раз особенно много, ибо шел тяжелый, не шуточный разговор.
- Слыхал, инквизиторы недавно осудили колдуна из Вигнгарда, высокий такой, с короткой стрижкой, седой?- после приветствий и стандартных фраз о плохой погоде, не сезоне, и о том, что все власть имущие- уроды, спросил у Геральда Ханс, оторвавшись на мгновение от четвёртой за сегодня кружки.
- Как не слышать, наши ведь его брали, ты что, я тебе разве не расказыал? Его в замке окружили, преподобные Эрих и Кант колдовать не дали, и наши на штурм пошли, он, видать, некромантом был, да то ли не преуспел в этом деле, то ли наши маги постарались, в общем там живых не было, сам знаешь, колдуны прислугу из людей не жалуют, а мертвецов всего два десятка. Ну ты знаешь, мы гвардия! С такими умеем разбираться, всех положили! Только одного потеряли… Олаф, ты знал его?
- Который Олаф? Олаф –киль, или тот, с дальней заставы, здоровый такой, с островов?
- Да нет, наш десятник новый, Олаф, магистр и борец с нечистью…
- Да нет, такого не знаю…
- Уже и не узнаешь…
- А как же так, мастер боец, как его некросы загробастали?
- Да глупо вышло, он пятерых в ближнем бою положил, а этот колдун одного сделал стрелка, вот тот Олафа и уложил. В остальных он то же стрелял, но латы уберегли, а Олаф пока бился запарился, забрало открыл, подышать, вот и получил стрелу…
- За упокой…
- За упокой…- они допили залпом оставшеесе, и Геральд, была его очередь, сходил за пятой.
- Вот,- сказал он вернувшись,- а сам колдун ушел, началась облава, мы поднялись в тролльичьи горы лиги на полторы, пожалуй, и он нам там устроил… вызвал демона, да ещё и сам на нас кинулся. Его чёрный двуручник мне пол щита снёс, а Хельма он надвое рассёк… В общем то он мог всех нас там положить, даже без демона. Положить, а потом подъять… Наши преподобные маги поотстали, но всё же успели! Спеленали демона, а ещё вызвали мощь храма, рассеяли тьму с доспехов и меча колдуна! Тут то мы его и взяли! Хотя он и человеком троих зарубил… Ну а потом его свалили да связали. В общем потеряли мы семнадцать человек…. Точнее восемнадцать. Преподобный Кант вчера скончался, не смог отбить его проклятье…
- Помянем…
- Давай.
- Слушай, я всё это к чему…- положив на сложенные поверх кружки руки подбородок продолжил Ханс- этот колдун оказался владельцем замка. И рыцарем по заслуге к тому же, это сам Гунвальд Блок. Так вот, он же судим был не только иквизицией, а ещё и магистратом, как чернокнижник, но как благородный… Короче, в общем они договорились, и теперь дело вообще дрянь. По обвинению в черной магии и некромантии он должен быть сожжен на костре, заживо, по обвинению в предательстве идеалов ордена Камня он подлежит казни по рыцарски, то есть самоубийство, и так или иначе они договорились, так всё вывернулось, что его приговорили к казни на эшафоте, но не топором, а мечом, как благородного.
- Ну и что? Что с того, ты же сколько лет уже палач? Лучший на всём побережье! Сколько ты изготовил тисков, ножей, удавок, в чём проблема?
- Дело в том, что у нас благородных не казнили уже лет двадцать, всё больше ведьмы, нелюди, отречённые, колдуны из низших. В крайнем случае, владетели или дворяне, этаких топором казнят, а меч у меня в подвале лежал и лежал, пылился… Я его уже совсем засыпал всяким хламом, тисками там, частями от дыб, гаррот, и колёс, верёвками, ну ты понял…
- И что?
- Короче я его продал!
- На хрена?
- Не поверишь, ради денег! Этим мечом знаешь сколько народу было казнено, он огромной магической чёрной силой обладал, вот я его по случаю и продал одному чернокнижнику…. Помнишь, на позапрошлый Йоль мы гуляли аж две недели? Вот…
- Ну дела…
- Вот так то, это тебе не с алебардой ведьм гонять, у вас каждых два года новый доспех и оружие, а у нас снасть ещё со времён основания нашего храма в наличие.
- Да ну, эт ты загнул.
- На, смотри!- и он протянул Геральду, достав из кармана, шило для прокалывания ведьм. Цельнометаллическое, он носил его при себе, что бы открывать бутылки с вином и протыкать бочонки с пивом. Оно было чёрным, в кавернах и потёртостях, но от частого использования его выступающие части блестели, и нечётко было видно клеймо, молот в пятиугольнике. Знак цеха Хельмберга, знаменитейшей общины магов- мастеров войнов с нежитью… Город Хельмберг и всё его мастерство сгинуло более тысячи лет назад, после того, как чёрный маг Орм, которому они бросили вызов, открыл врата миров, и из Ада вызвал одного из самых могущественных демонов огня. Дальковен, в образе исполинского дракона явился, и сжег город до тла, с тех пор за изделиями цеха охотились все инквизиторы, палачи и мастера- борцы с нежитью, этот герб знали все. Эти изделия были на столько стойко зачарованны, что и спустя тысячу лет действовали на нечисть безотказно убийственно. А палач таскал с собой этот бесценный раритет что бы открывать бутылки… Значит он достался ему даром, видать и вправду в тусклой темноте подвала палача были свалены устройства созданные ещё до основания Хандаама.
- Слушай…- протянул после долгого раздумья стражник Геральд, откинув на спину кольчужный подшлемник. Он придвинулся поближе к палачу Хансу,- А как выглядел тот меч?
- Двуручник, воронёное лезвие, чернёная гарда, из серебра, по моему… рукоять на две ладони, противовес в виде пыточного колеса.
- А когда его видели в последний раз, ну, кроме тебя?
- Лет двадцать назад, когда казнили кронпринца Харальда, помнишь, когда он в союзе с викингами с островов и колдунами осаждал Хандаам.
- А где содержится этот колдун- чернокнижник, которого надо казнить? Кстати, когда?
- У нас, в храмовых подземельях, в темницах. А казнить его через три дня, на праздник… Пока кроме этого дел не ведётся. Пытать некого, вот я и пью с ранья….
- А где вещи того рыцаря?
-Гунвальд, Гунвальд его зовут! У нас, а что?
- Он сражался двуручником, с воронёным лезвием и чёрной рукоятью на две ладони…
- Слушай…
- Вот и я про то! Подсуетись, и до казни у тебя будет меч!
- Геральд! Тебя бы в магистрат! Если всё выгорит, с меня неделя пьянки!!!
- Замётано!
Теперь они пили смеясь, настроение их резко улучшилось, тучи над судьбой Ханса розошлись, и словно светлее стало в тёмном подвале, не смотря на то, что зарядил дождь на улице, и возле входной двери набежала всегдашняя лужа. За эту самую лужу все, без исключения завсегдатаи безбожно ругали хозяина, бывшего магистрата, Гонта, но всё же ценили, ведь очень часто вместо воды лужа была полна кровью. Не даром вход в подвал шел с магистратской площади, по середине которой стоял эшафот, непосредственное место работы Ханса. Но сегодня работы не было, и в редкий, в эти времена, времена чернокнижества и колдовства, день она, лужа, была наполнена водой, и Ханс мог спокойно пить целый день со своим знакомым- стражником Геральдом, знакомым, по тому что у палачей не может быть друзей.