Стояла поздняя осень. Шли дожди. Липкие туманы заползали под одежду, льнули к рукам, лицу, шее, отчего те покрывались "гусиной кожицей".
Пришли первые заморозки. Лужицы подернулись тонким ледком, который трещал под ногами, превращаясь в острые осколки.
Аня ходила в пятый класс. В этом году их класс вела замечательная учительница по русскому и литературе Лидия Антоновна. В тот день на перемене, когда Аня сдавала тетрадь с домашней работой, учительница обратила внимание на обувь девочки. Она была в стареньких, закрытых туфлях с потертыми носами.
- Анечка, а не пора ли переходить в другую обувь? Сегодня так похолодало.- Лидия Антоновна оглядела своих учеников. Они переобулись в ботинки, а некоторые надели даже сапоги.
- Хорошо, Лидия Антоновна.- отозвалась Аня, опустив взгляд в пол. Она положила тетрадь на край учительского стола и повернула обратно.
- Аня, а у тебя, вообще, есть сапоги на зиму?- спросила учительница.
- Старые мне уже малы. А новые мама еще не успела купить. Но у нее скоро зарплата. Она купит нам с братом новые сапоги.
Лидия Антоновна посмотрела на удаляющуюся девочку, достала из ящика особую тетрадь и сделала в ней какую-то запись.
Аня соврала. Мама девочки растила троих детей. Был и отчим у детей. Но все финансовые вопросы, которые вставали перед семьей, матери приходилось решать самой. Если бы она купила кому-то из детей сапоги, то на обувь для второго ребенка ей бы просто не хватило денег. Все равно пришлось бы выкручиваться. Аня была старшим ребенком в своей семье и семьях родственников. Ей не за кем было донашивать обувь. И купить ее было не на что.
Когда Аня с мамой пришли в школу, то большая часть родителей уже сидела в классе за партами. Учительница попросила некоторых учеников прийти на родительское собрание вместе с родителями и теперь в классе вместе с Аней присутствовали еще три ее одноклассника.
Учительница начала собрание:
- Уважаемые родители, на повестке дня у нас несколько вопросов. Но сначала я хочу выделить один из злободневных. Перед собранием мы вместе с членами родительского комитета присутствовали на общешкольном собрании. Там обсуждался вопрос о выделении помощи нуждающимся детям из малообеспеченных семей. В классах составлялись списки. Я также подала списки с именами наших ребят. У нас в классе их четверо. Родителями класса были собраны средства, чтобы помочь таким семьям. Мы хотим, чтобы на эти деньги детям купили добротную зимнюю обувь. Оттого я и просила некоторых детей прийти вместе с родителями. От родителей потребуется отчитаться о потраченных средствах и предоставить в родительский комитет чек о покупке. Разумеется, мы хотим видеть эту обувь на детях.
Теперь я назову фамилии: это Поскребышева Лена, Найденов Андрей, Ибрагимов Карим и Колесникова Аня. Каждой семье на ребенка выделяется по пятнадцать рублей.
Учительница прошла по рядам и, в присутствии остальных, вручила родителям названных детей деньги.
Мама Ани молча взяла деньги и, спрятав глаза, сунула их в кармашек старенькой дамской сумочки, которую она держала перед собой на коленях. Женщина застыла в одной позе и, если бы не смуглый цвет лица, то наверняка сгорела бы от стыда- так она была смущена.
Раньше Ане не приходилось присутствовать на родительских собраниях. Она и не знала, что подобная помощь существует. А увидев, как смущена ее мать, поняла, что той очень неловко находиться в подобной ситуации.
Аня незаметно оглядела других родителей, кому также была выделена помощь. Взрослые сидели с пунцовыми лицами и чувствовали себя совсем не комфортно под взглядами остальных участников собрания.
Затем стали разбирать и обсуждать другие вопросы. Мама Ани все время просидела в одной позе, вцепившись в ручки сумочки и теребя их. Взгляд ее невидящих глаз был устремлен прямо перед собой. В конце собрания председательница родительского комитета, полная дама с высокой прической, напомнила:
- К концу недели, пожалуйста, передайте через детей чеки, чтобы мы смогли отчитаться перед советом школы. И не экономьте. Купите детям хорошую обувь. Средства вам выделены достаточные.
Как только окончилось собрание, Аня с мамой одни из первых покинули класс. Всю дорогу домой они шли так быстро, что девочка еле поспевала за матерью. Мать была очень раздосадована и рассержена:
- Выставили нас как нищету и семью алкоголиков. Позорище! Ну и учительница у вас! Ты одна из лучших учениц в классе. И у нас полная семья. Какие мы малообеспеченные! Если уж так хотели оказать помощь, могли бы сделать это не при всех. Просто свинство! Эти наглые заевшиеся морды. Нашлись покровители! Ты слышала, как эта толстобрюхая нахалка разговаривала с нами? Чеки ей подавай!
Когда мать рассержена, Аня обычно держится на расстоянии. Кипящий гнев матери способен обжечь не хуже удара взрослого мужчины. Девочка не знала: радоваться или сердиться на эту внезапную помощь. Теперь ей купят красивые новые сапоги, ведь мама взяла деньги. Но она так оскорблена и рассержена, что Аня и не рада будущей обнове. Они всегда выкручивались как-то. И у мамы скоро зарплата. Зная гордый нрав матери и ее вспыльчивый характер, девочка предпочла идти молча.
Дома женщина продолжила изливать свое негодование перед домочадцами. Отчим постарался ее урезонить:
-Ты радуйся, что у тебя неожиданно появились средства. У ребенка будет приличная обувь. Скоро снег выпадет, а она все в туфлях ходит.
Отчим был образованный и отзывчивый мужчина со спокойным, уравновешенным характером. Не чета прежним папашам. Но и он не собирался взваливать на свои плечи финансовые заботы о чужих детях. Совсем наоборот. Он свято соблюдал свои интересы и мало заботился о чужих. Он хорошо относился к детям, давал им всем кров и только.
Прошло два дня. Была середина недели. Мать не дождалась зарплаты и потратила полученные средства на домашние нужды: раздала долги, оплатила коммунальные услуги. Она старалась дотянуть до получки. Одноклассники уже ходили в купленных новых сапогах, и только Аня продолжала носить старые туфли с обшарпанными носами.
Учительница строго спросила:
- Аня, почему мама до сих пор не купила тебе обувь? Ты собираешься и зимой ходить в туфлях по снегу? Если завтра не будет сапог, то пусть она вернет деньги. Ты же понимаешь, что они выделены на покупку сапог. Так и передай маме, пожалуйста.
Аня, съежившись, сидела за партой и готова была сгореть от стыда за мать и за весь этот выговор ей. Девочка злилась на людей и на учительницу за эти деньги. Ей было очень плохо потому, что приходилось чувствовать себя виноватой за других.
Дома она, опустив глаза в пол, сказала, что в школе требуют деньги назад. Мать повозмущалась, но все-таки взяла свою дочь и отправилась с ней в обувной магазин.
От полученных денег не осталось и следа, но она получила зарплату, только вот тянула с покупкой обуви. И девочке купили сапоги. Нет, не кожаные и даже не из кожзаменителя. Это были новенькие резиновые сапоги, купленные на вырост, чтобы хватило по крайней мере на пару лет. Но это уже было что-то. И опять девочка вынуждена была чувствовать себя не в своей тарелке. Сумма, потраченная на обувь, была меньше той, что выдали матери на собрании. И она не могла передать такой чек в школу для отчета.
Аня пришла в школу в новых резиновых сапогах, надетых на два носка, чтобы они меньше шлепали при ходьбе. Лидия Антоновна сердито нахмурила брови:
- Аня, эти сапоги тебе купила мама?
Девочка утвердительно кивнула и отвела взгляд в сторону, пряча слезы, которые готовы были вот-вот хлынуть рекой. Учительница видела, как она расстроена и, вздохнув, спросила:
- А где чек? Нам нужно отчитаться перед родителями и советом школы.
- Я не знаю. Кажется, мама потеряла его.- тихо промямлила Аня дрожащими губами.
- Все-таки пусть поищет.- уже почти без надежды сказала учительница.- Иди на место.
Шли годы. Аня росла и, разменивая межсезонье, перепрыгивала из туфель в сапоги, а из сапог опять в туфли. Был один год, когда она вынуждена была париться в резиновых сапогах так долго, что сразу переобулась в легкие открытые сандалии. У нее не было обуви на межсезонье. За все школьные годы только один раз у нее были качественные красивые сапоги на крепком невысоком каблуке. Но у девочки было плоскостопие и эта обувь причиняла ей постоянные страдания. Ступни выламывало и тянуло, а икры ног сильно ныли.
Им больше не выделяли денег как малообеспеченной семье. Аню это очень устраивало. Она больше не хотела чувствовать себя также скверно и униженно, как в тот раз. Когда ее спрашивали, почему она всю зиму ходит в тонкой болоньевой курточке и резиновых сапогах, она весело отвечала, что ей не холодно ни капельки.
Зато все последующие годы взрослой жизни у нее была куча хронических заболеваний, в том числе и болезни ног. И она постоянно мерзла.
Аня вышла замуж и, вспоминая предсвадебное время и связанные с ним хлопоты, никак не могла избавиться от тягостного ощущения униженности и уязвимости. Родители договорились поделить траты поровну, но в семье Ани все шло не так. Ожидание помощи, которую обещал младший сын отчима, не оправдались. Мать, как обычно, только кипела как самовар на своей территории и портила всем настроение, но не могла открыто поговорить с родителями жениха. Она зло поносила их за свою собственную несостоятельность, а дочери пришлось решать вопросы с обязательствами, которые родители взвалили на себя. И постепенно родители жениха справили невесте платье, купили ей кольцо и туфли и взяли на себя большую часть затрат на стол.
Девушка не хотела ни сватовства, ни большой свадьбы, но взрослые не могли обойтись без атрибутов всего этого. Тогда как Аня чувствовала себя вещью, которой распоряжались другие люди. Ее родители весело встречали родных жениха, а без них зло шипели и выказывали недовольство. Узнав, что у парня много родственников, они в отместку решили "уравнять позиции" и позвали на свадьбу дочери всех, кого только смогли вспомнить. Тот факт, что сваты и так почти все траты взвалили на свои плечи, их не остановил. На свадьбе не обошлось без курьезов со стороны гостей невесты, что повеселило злые языки и ранило самолюбие девушки.
И вот все позади. Молодой женщине бы расслабиться, но новые родственники все еще не просто вспоминают, а смакуют отдельные эпизоды, где особенно отличилась родня невесты. Одна жена родного дядьки, похотливо преследующая молодых мужчин на свадьбе- чего стоила! И всего по мелочи.
В тот год Аня закончила училище и теперь вышла на работу в "Гороформление", куда ее распределили. Жизнь входила в свои спокойные рамки. Мать справила ей в приданное три матраца, шесть перьевых подушек и два комплекта постельного белья. Аня после свадьбы сама ходила в квартиру родителей, где они с матерью вручную перетеребили всю вату и набили ею новые матрасы, а затем простегали их. Мать купила ткань, сшила наперники и они с дочерью набили их пером из старых подушек. Еще пару комплектов постельного белья молодым подарили на свадьбу.
Наступила осень. А с нею пришли сырость, дожди, непогодица. И перед Аней остро встал ее вечный вопрос об обуви на зиму. Аня недавно устроилась на работу, зарплата была маленькая, и молодой женщине еще только предстояло научиться планировать бюджет семьи. К тому же у нее был плохой пример экономии в своей семье. За годы, прожитые с матерью, она научилась только сохранять и не тратить средства, которые ей выделялись. Попав под влияние свекрови, ее заботу и опеку, тем более на чужой территории, Аня совсем потеряла свой голос. Но свекровь уже сама решила заботиться о своей невестке и подняла вопрос о покупке обуви.
Аня с мужем и свекровью поехали на вещевой рынок. Город середины девяностых был сплошной рынок. Челноками из Китая было навезено все, что угодно. При примерке обуви Ане подошло несколько моделей. И встал вопрос выбора. Глаза разбегались от непривычного изобилия. Аня искала обувь попроще и подешевле, но муж и свекровь сразу стали настаивать на том, что брать нужно качественную. А это выходило дороже, чем рассчитывала Аня.
- Ты выбирай и не смотри на цену. Я тебе добавлю. Ты теперь моя дочь.- сказала свекровь.
Аня выбрала себе сапоги, а свекровь взяла другие.
- Не спорь. Зима длинная, а вдруг что случиться: у тебя будет замена.-сказала свекровь и купила невестке еще одни сапоги.
Аня была очень довольна. У нее никогда не было обуви на замену. К тому же такой красивой и качественной. Муж тоже был доволен. Этой весной, когда они еще встречались, у Ани постоянно были мокрые ноги, потому что ее старые ботинки протекали.
Аня не могла скрыть своего удовольствия от родных. Тем более, что мать сама обратила внимание на ее новые сапоги. А также Аня рассказала о щедрости своей свекрови и о ее подарке. А через неделю мать явилась в гости вместе с племянницей, которую решила добровольно опекать. Девушка жила в еще более невыносимых условиях. Оба ее родителя пили и совсем не заботились о своих детях. Неля, то есть племянница, в последнее время сдружилась с младшей сестрой Ани и жила теперь у матери.
Попили чаю, обменялись любезностями, а затем мама попросила дочь уединиться с нею для разговора. Они прошли в комнату, где жили молодые. И, прикрыв за собой дверь, мать с порога же начала:
- Дочь, я к тебе вот по какому вопросу. У Нели совсем нет сапог. Если честно, то у нее вообще только тапочки, в которых она пришла к нам. Я дала ей свои туфли. Но скоро зима, а купить мне ей обувь не на что. Ты говорила, что свекровь купила тебе еще одни сапоги. Ты отдай нам одни. Поделись. А то я не знаю, что и делать. Ее мамаше все равно. Я разговаривала с ней. Она сказала, что "раз забрала ребенка, вот и одевай, обувай". Помоги нам.
У матери был такой просящий вид, который, Аня знала это наверняка, очень легко мог поменяться на вид, брызгающий злобным ядом. Молодой женщине было не жалко сапог и очень жалко сестру, но она не знала, что скажет на все это свекровь, которая купила ей эти сапоги. Но Аня еще не умела противостоять матери, а та была так уверена, что дочь ей не посмеет отказать, что стояла и давила на нее своими аргументами:
- Ты же знаешь, о Неле некому позаботиться. Кроме меня. Она живет у меня и я не могу на это смотреть. А тебе все равно не сносить за зиму две пары сапог. Ты ведь у меня такая аккуратная.
Пришла Неля и осторожно поглядывала на мать и дочь. За ней пришла свекровь:
- Что у вас случилось? Сватья, в чем дело?
- Видишь ли, сватья, у девочки совсем нет обуви. А она живет у меня. Аня говорила, что ей купили две пары сапог. Вот я и прошу поделиться.
Свекровь в онемении уставилась на мать Ани, потом перевела взгляд на невестку. Та прятала глаза, опустив их в пол.
- Аня, что скажешь?- спросила свекровь.
- Я отдам Неле одну пару. Мне обе не сносить за зиму.- тихо сказала Аня и неуверенно подняла глаза на свекровь.
- Ну как знаешь.- спокойно произнесла свекровь и ушла в зал к мужчинам.
- Какие ты ей отдашь? Отдавай те, что попроще. Нам бы зиму перезимовать.- радостно торопила мать Аню. Она заставила Нелю сразу обуться в подаренные сапоги и, засунув под мышку туфли, которые она одолжила девочке поносить, тут же заспешила к выходу.
- Сватья, до свидания. Мы уходим.- бодро крикнула она на пороге.
Свекровь вышла проводить гостей. Но не утерпела и спросила:
- Сватья, как ты можешь снять что-то со своего ребенка и отдать другому?
Но мать уже праздновала победу и, наскоро буркнув "до свидания", пулей выскочила на площадку.
Аня и свекровь остались в прихожей одни.
- Аня, как это называется? Разве она покупала тебе эти сапоги? Мы старались для тебя, да видно зря. Если она заботится о племяннице, то почему расплачиваешься ты?- возмущалась женщина.
- У Нели и правда нет обуви. Она не нужна своим родителям.- тихим голосом пыталась оправдаться Аня, сжимая и разгибая пальцы рук.
- Похоже и ты не нужна своей матери. Ты меня извини, но настоящие матери так не поступают.- и свекровь проследовала в зал, оставив Аню одну.
Аня долгие годы оправдывала поведение своей матери. Ей было тяжело поднимать одной троих детей. Она объясняла себе непонимание людей тем, что они не жили такой трудной жизнью и ими не прочувствовано все до мельчайших подробностей. А потом ей пришлось на долгие годы уехать далеко от матери. И завеса упала с глаз молодой женщины. Она всегда была для матери копилкой средств. Если им, детям, выдавались на праздники какие-то деньги, то у Ани обычно они сохранялись. И мать об этом знала. В трудное время, а это было всегда где-то за неделю до получки, средства кончались и мать забирала у дочери деньги. А та радовалась, что смогла сохранить их для матери. Другие дети тратили все на развлечения и сладости. И это было нормально, но только не по отношению к старшей дочери. Если мать когда-либо что-то давала дочери, то обязательно забирала это потом так или эдак. Всегда находился человек в нужде, которую мать бралась решить, но только не своими средствами, так как их у нее никогда не было, а за счет средств других. И ее не смущало, что ведь и Аня не была безраздельной хозяйкой тех средств, на которые мать рассчитывала. Свекровь определила это так:
- Живет кошка. Живет собака.- и не стала разъяснять свои слова, надеясь, что, поумнев с годами, Аня сможет сама разобраться, кто действительно желает ей добра.