Смотревшим фильм Роланда Эммериха «2012» нетрудно представить, что произойдет на планете Земля 21 января 2012 года. Говорят, наступит конец света, но не для всех. Кое-кто уцелеет.
Так вот, мне трудно предположить, что увидят оставшиеся в живых, когда доберутся до берегов Енисея и найдут развалины города, что некогда стоял в месте слияния небольшой речушки Качи и самой многоводной реки России. Точно не Трою. И вряд ли потомки сумеют составить представление о градостроительной культуре моих современников. К чему я все это?
Я родился и вырос в Красноярске. Здесь жили мои предки. Я бесконечно люблю свою малую Родину. Оттого и начал писать эти заметки.
Не стоит быть специалистом в архитектуре, чтобы понять – Красноярск все больше и больше теряет свое лицо, свою индивидуальность, свою самобытность. А все разговоры чиновников о бесконечной любви к Красноярску, ни что иное, как лицемерие. Остается только гадать, что они любят на самом деле. Возможно, в этом кроется причина того, что Красноярск выглядит теперь именно так, а не иначе.
Ужасно выглядит. Будучи фотографом, я готов проиллюстрировать свои наблюдения.
Но прежде воспоминания. Лет пятнадцать назад нас, фотографов, собрали в кабинете мэра города, чтобы предложить сделать фотоальбом о Красноярске. Идея нам понравилась. Однако дальнейший разговор несколько умерил наш оптимизм.
– Мы хотим, – сказали нам, – чтобы в книге не было снимков промышленных предприятий и героических трудовых будней. Надо сделать видовой альбом. Ну и, конечно, разместить в нем лица горожан.
«Лица» у нас возражений не вызвали. А вот первая часть идеи была практически невыполнима. Помню, как возмутился мэр, услышав наши возражения.
И вот мы уже разместились в микроавтобусе, чтобы совершить экскурсию по родному городу. Первую остановку сделали на пересечении проспекта Мира и улицы Василия Сурикова.
– Вот, смотрите, – произнес чиновник, – отреставрированный Покровский кафедральный собор. Красота!
– Это точно. Причем красота, опутанная густой сетью воздушных кабелей и проводов, – заметил один из фотографов.
– И в окружении 12 столбов, – заметил второй.
Едем дальше. К художественному музею имени В.И. Сурикова, что на пересечении улиц Парижской коммуны и Карла Маркса...
– А это? – спросил мэр.
– Здорово. Красивое здание. А кому пришла в голову мысль поставить прямо у его фасада распределительный шкаф телефонной сети?..
Поехали к часовне... Для непосвященных читателей поясню, что часовней в Красноярске называют часовню Параскевы Пятницы, что возвышается над городом с XIX века. А уже в ХХ веке ее изобразили на десятирублевой купюре.
– Тут вас все устраивает?
– Практически… А можно убрать опоры линии электропередачи, что стоят рядом? – интересуемся мы.
На этом экскурсия и завершилась…
– Так что, нельзя снять фотоальбом о Красноярске? – спросил нас глава города уже в кабинете.
– Получается, что в том виде, какой нужен вам, нет.
И действительно, на тот момент в городе было 3-4 десятка более-менее фотогеничных мест. И это при условии не принимать в расчет обилие проводов, столбов и внешний вид самих зданий.
Та книга не вышла.
Сегодня ситуация в Красноярске ничуть не улучшилась. Скорее, наоборот.
В этом я полностью согласен со столичным журналистом Владимиром Соловьевым, который в своем блоге написал:
«Город Красноярск один из самых красивых на земле, но отнюдь не благодаря своим строениям, а вопреки, потому что все, что построено человеческими руками, за малым исключением, подлежит немедленному уничтожению и навсегда: так это ужасно. Но вот природа – просто потрясающая. Настолько красивая, что даже шутки красноярцев по поводу климата, что он у них мерзко-континентальный, воспринимаются как битие себя кулаками в грудь. Потому что на самом деле и погода прикольная. Но вот что точно дико раздражает, так это то, как местные жители почему-то (видно, под воздействием пропаганды местного мэра) решили, что город-то у них и строениями красив. Граждане, простите меня! Простите, Христа ради! Большинство наших людей считает, что малую родину надо любить, и они абсолютно правы. Но при этом они еще почему-то считают, что малая родина красива! И вот здесь они заблуждаются. Красноярцы! Пожалуйста, снесите ваш город и постройте другой, красивый, соответствующий вашему характеру, широте вашей души и красоте природы. И тогда, думаю, весь мир будет ездить наслаждаться удивительным местом, которое для вас является малой родиной».
Помню, какая истерия началась в местных СМИ. Как же так, Сибирский федеральный университет пригласил столичного гостя на берега Енисея, а он…
А что он? Он честно назвал вещи своими именами. Ну, нет у нас города как архитектурного произведения. Поселение – есть, а красивого города… Положа руку на сердце, разве честно отвечают приезжие, отвечая на вопрос о том, понравился ли им наш город? А что они должны ответить, находясь в гостях? Каков вопрос – таков ответ.
Возьму на себя смелость утверждать, что Красноярск продолжает терять свое лицо, свою индивидуальность. Примеры? Пожалуйста.
Бывая за границей, я не видел в центре заграничных городов сооружений типа торгово-развлекательных комплексов. Все подобное выносится на окраины. У нас же эти архитектурные шедевры стоят и на берегу Енисея, и в спальных районах. Ужас, а не архитектура! В чьем воспаленном мозгу появилась идея возвести эти осовремененные сараи?
Другой пример. Какой градостроитель позволил построить на улице Ленина девятиэтажный дом №23? На его фоне совершенно потерялся храм Свято-Благовещенского монастыря.
А тот же Покровский кафедральный собор теперь зажат современными высотками красного кирпича. Не оттого ли его перекрасили в белый цвет?
Кстати, и новая церковь – Армянская, построенная совсем недавно, уже потерялась на фоне современных жилых домов.
Мало? Пойдем дальше. «Ворота города», возведенные в самом начале проспекта Мира, примерно на том месте, где в 1628 году казаки Андрея Дубенского основали острог. Кто видел, тот соприкоснулся с «высокой архитектурой». Кто не видел, поясню. Это металлическая конструкция, облицованная плитами. Простоит она, видимо, «века». Как триумфальные арки в Москве, Санкт-Петербурге, Париже или Риме.
А как украшают их вечно стоящие вокруг автомобили! Это же не «ворота города», а въезд на парковку, которой стала значительная часть площади Мира.
Поехали в другую часть проспекта Мира. Театр музыкальной комедии или музыкальный театр (кому как удобно). Многие фотографы пытались снять это здание. Увы! Его архитектура такова, что сделать это просто невозможно.
Да и вообще, весь проспект Мира, улицы Ленина и Маркса производят впечатление совершенно хаотичной застройки: вдруг рядом с двух-, трехэтажными домами прошлого появляются «вставные зубы» современных зданий.
Объективности ради надо сказать, что уничтожение исторического центра Красноярска началось не в постперестроечное время, а много раньше, в тридцатые–шестидесятые годы ХХ века. Но активно продолжено оно было уже при нашем поколении.
Улица Каратанова, дом №11. Купец Кузнецов, отправляя Василия Сурикова на учебу в Санкт-Петербург, и не подозревал, как «отреставрируют» его особняк потомки. Отреставрируют. А потом зажмут высотками.
Зачем? Какой вуз подготовил тех зодчих, что создали подобные проекты?
Кто-то может возразить, я это вполне допускаю, что в последние годы появилась масса приятных уголков. В том числе с фонтанами, пальмами и брусчаткой…
Это так. Более того, появились у нас и здания интересной архитектуры. Правда, их не так много. Я же сейчас веду речь о фотогеничности города. Как можно сфотографировать фонтан на правобережной Предмостной площади, когда за ним каждое лето ставят концертный шатер, а на здании бывшего концертно-танцевального зала многие годы красуется огромный плакат о продаже здания?
Как снять Театральную площадь летом, когда работают фонтаны, если на ней стоят красные палатки с торговой маркой фирмы прохладительных напитков? Кстати, это же можно сказать и о летней набережной Енисея на всем ее протяжении.
Ну, а спальные районы города вообще не фотогеничны. Нечего там снимать. Кроме, конечно, портретов моих земляков.
Теперь о памятниках. Их в последнее время появилось достаточно много. И каких: Андрею Дубенскому, Александру Пушкину, Николаю Резанову, Виктору Астафьеву, Андрею Поздееву... И даже Василию Сурикову, что установлен на площадке, простите, засиженной голубями.
При всем уважении к Александру Сергеевичу (Пушкину) или Николаю Петровичу (Резанову) так хочется видеть в Красноярске монументы в честь купцов: Николая Герасимовича Гадалова и Петра Ивановича Кузнецова. Или даже в честь первого губернатора Енисейской губернии Александра Петровича Степанова. Уж они-то точно оставили в истории города более заметный след, нежели великий русский поэт или руководитель первой русской кругосветной экспедиции.
Причем, Пушкин вообще не бывал на берегах Енисея, а Резанов закончил свой жизненный путь в моем городе. Уточнюсь, оба, безусловно, достойны увековечения их памяти в бронзе. Но все-таки после Степанова, Гадалова, Кузнецова и прочих красноярцев, оставивших более заметный след в истории города.
Но это так, лирическо-эмоциональное отступление. Поставили памятники поэту и мореходу, и замечательно. Достойные люди.
Ну и подведем итог. Можно ли сегодня выполнить просьбу того мэра?
И да, и нет. Действительно, в городе появились интересные современные здания. Они примерно такие же, как те, что стоят в Москве, в Екатеринбурге или Владивостоке. Хотя и созданы они иногда по индивидуальным проектам. Эти зеркально-бетонные монстры сооружены по всей стране. Они интересны, но зачастую не уникальны. И простоят они, видимо, не так долго, как те сооружения, что построили наши предки.
Да что предки! В Красноярске в последние два десятка лет не смогли построить сооружения, подобные Центральному стадиону, культурно-историческому центру, Большому концертному залу, Дворцу спорта имени Ивана Ярыгина…
Стоп! Построили новый железнодорожный вокзал. Но он своим внешним и внутренним видом практически полностью повторяет тот, что был возведен на этом месте в пятидесятые годы прошлого века.
Сейчас пытаются что-то сделать с комплексом Сибирского федерального университета. Построили церковь в микрорайоне Ветлужанка и часовню на правом берегу Енисея. Там же идет строительство православного храма. Пожалуй, все.
Вернусь в исторический центр. Сожаление вызывает то обстоятельство, что современные дома возведены здесь без учета архитектуры этой части Красноярска, которой сегодня практически уже нет.
А ведь как старательно оберегают старые постройки, уцелевшие после правления коммунистов, в Томске или в Иркутске! Вероятно, в этих городах есть свои градостроительные проблемы. Но там пытаются сохранять лицо города. Хотя и в Иркутске, и в Томске многое уже также безвозвратно потеряно.
Отсюда и вывод: что имеем – не храним, потерявши – плачем! А еще в русском языке есть хорошая фраза про иванов, не помнящих родства.
Нам здорово удалось «до основания», а вот «затем» как-то не выходит. По крайней мере, в моем родном городе, на который мне приходится смотреть через видоискатель фотоаппарата.
И последнее, вряд ли археологи и искусствоведы будущего будут в восторге от нашей нынешней архитектуры. Могу предполагать, что их постигнет то же уныние, что сегодня испытываем мы, фотографы, выходя на улицы родного города.
А люди у нас и вправду замечательные. Вот о ком книги снимать надо.
P.S. Готов мгновенно извиниться перед всеми, кто, прочтя мои субъективные заметки, представит список из ста фотогеничных, интересных и красивых объектов Красноярска. Меньше для фотоальбома, к сожалению, недостаточно.
Виталий ИВАНОВ
4 февраля 2010 года