(миниатюра в диалоге из цикла «Взопрела я под одеялом…»)
- Да, Гарька! Да! Как не крути, а Бог шельму всё-таки метит!
- Боже мой, сколько пафоса! И к чему бы это?
- А ты погоди ехидничать! Ты что ж думаешь – обагрил руки по локти в крови, замёл следы умело и можно радоваться, что благополучно ушёл от наказания? Нет шалишь! Наказание, рано или поздно, будет! Час расплаты придёт! У нас патронов на всех вас, плидей, хватит!
- А если конкретнее?
- Можно и конкретнее. Следствием установлено, что это именно ты зверски убил председателя колхоза товарища Уева, секретаря колхоза товарища Куева, уборщицу правления колхоза, товарища Дуеву, сторожа правления колхоза, товарища Стебелькова-Задунайского и зверски зарезал колхозного жеребца по кличке Йибук. После чего поджёг правление, конюшню, баню и парикмахерскую с библиотекой. И скрылся в морозной ночи в глухом непролазном лесу.
- Ага. И башню я тоже развалил.
- Нет не ты. Твои верные сподвижники. Например, поэтесса Котлетова тире Грибулкина. У тебя же с нею связь!
- У меня? Нет! Ни за что! Всего два раза, и то по пьянке!
- И это говоришь ты? Ты, тонко чувствующий эстет, противник насилия в быте, обладатель Почётной грамоты от райсобеса и трёх медалей от правления литературного кружка «Пиши-пиши»? Мне стыдно за тебя, Гарька! Стыдно и страшно! И пусть в твоей доселе безмятежной жизни это будет самой страшной тайной.
- Тайной чего?
- Тайной связи. Чего ж ещё… В остальном ты безобиден как покорённый папуас.
- Но-но! Я попросил бы без таких рискованных сравнений. Меня. Между прочим, сам Жабский знает!
- Сам?
- Сам.
- Тогда вопросов не имею. Знакомые Жабского – свящённые люди. Как в Индии священные коровы.
++++++++++++++++++++++