ПОРТРЕТЫ ЗИНАИДЫ АЛЕКСАНДРОВНЫ ВОЛКОНСКОЙ.
1. Княгиня Зинаида Александровна Волконская и писатель Андрей Николаевич Муравьев.
Этой удивительной женщине посвящено множество работ, и все же ее образ загадочен и до сих пор окутан некоей дымкой тайны, в первую очередь из-за религиозных убеждений, полностью изменивших ее в последние годы жизни.
М. Ганичева в своей работе "Самые знаменитые красавицы России" в части, посвященной Зинаиде Волконской, пишет так:
«Общим центром для литераторов и вообще для любителей всякого рода искусств, музыки, пения, живописи служил тогда блестящий дом княгини Зинаиды Волконской», — вспоминал А.Н. Муравьев.
В объявленный день без специального приглашения сходилась избранная публика, чтобы побеседовать, обсудить и обольстить друг друга словами, музыкой, электричеством особенных отношений. Ни карт, ни застолья, ни танцев такие собрания не предусматривали.
В Москве дом княгини Зинаиды Волконской был изящным сборным местом всех замечательных и отборных личностей современного общества. Тут соединялись представители большого света, сановники и красавицы, молодежь и возраст зрелый, люди умственного труда, профессора, писатели, журналисты, поэты, художники. Все в этом доме носило отпечаток служения искусству и мысли. Бывали в нем чтения, концерты...
Посреди артистов и во главе их стояла сама хозяйка дома. Слышавшим ее, нельзя забыть впечатления, которое производила она своим полным и звучным контральто и одушевленною игрою...
Она в присутствии Пушкина в первый день знакомства с ним пропела его элегию, положенную на музыку Геништою:
Погасло дневное светило,
На море синее вечерний пал туман.
Пушкин был живо тронут этим обольщением тонкого и художественного кокетства.
Однажды, по неловкости, один из гостей Зинаиды Волконской сломал руку колоссальной статуи Аполлона, которая украшала театральную залу. Пушкин тут же сочинил искрометную эпиграмму:
Лук звенит, стрела трепещет,
И клубясь, издох Пифон,
И твой лик победой блещет,
Бельведерский Аполлон!
Кто ж вступился за Пифона,
Кто разбил твой истукан?
Ты, соперник Аполлона,
Бельведерский Митрофан.
В ответ Пушкин тут же получил злобную эпиграмму от неловкого «Митрофана Бельведерского»:
Как не злиться Митрофану?
Аполлон обидел нас:
Посадил он обезьяну
В первом месте на Парнас.
Эпиграмма была обидная, но не задевала чести, а потому на такие не принято было обижаться."
Но тут стоит объяснить неловкость положения, в котором оказался Александр Сергеевич, а также некоторую двойственность его отношения к княгине Зинаиде Волконской. Дело в том, что этим "Митрофаном" оказался никто иной, как молодой поэт Н. А. Муравьев, который так восторженно отзывался о салоне Волконской. Княгиня покровительствовала Муравьеву, своему дальнему родственнику, но отношение Пушкина к творчеству Муравьева было неоднозначным.
В работе Натальи Сайкиной : "Литературный салон Зинаиды Волконской", я нашла такой материал об этих несколько напряженных отношениях:
" Противодействие литераторов «Московского Вестника» неожиданным образом соединяется с такой функцией салона, как создание репутации автора, в данном случае начинающего поэта А.Н.Муравьева. Муравьев благожелательно принят критиками «Московского Вестника» (за исключением Дм.Веневитинова,которому непросто воздействовать на ситуацию из Петербурга). Одновременно он не желает прислушиваться к конструктивной критике его поэзии, исходящей из пушкинского окружения. Результатом «политических» манипуляций Муравьева становится «случайно» отбитая им рука огромного гипсового Аполлона в театральной зале княгини, повлекшая, помимо задуманной им заранее автоэпиграммы, эпиграммы Пушкина и Баратынского (а через много лет — еще и Соболевского). Вместо желаемого укрепления собственной репутации Муравьев на долгие годы обретает славу «Бельведерского Митрофана». Настояв на публикации эпиграммы на Муравьева и противореча мнениям редакции, Пушкин стремится хотя бы таким образом утвердить на страницах журнала свою эстетическую позицию. Связанное с этим происшествием недовольство редакции, вероятно, отчасти и призван был погасить мадригал «Среди рассеянной Москвы…» "
Но тут интересно вот что: в дальнейшем отношения Александра Сергеевича и Андрея Николаевича наладились.
Вот как пишет об этом Лев Черейский:
" МУРАВЬЕВ Андрей Николаевич (30 IV 1806—18 VIII 1874) — брат Н. Н. Муравьева-Карского , с 1827 чиновник Азиатского деп-та М-ва иностр. дел в Петербурге, в 1833—1836 за обер-прокурорским столом святейшего Синода, с 1836 камергер, впоследствии действительный статский советник; поэт, писатель, автор книг духовного содержания, член Росс. Академии. Оставил воспоминания о Пушкине и др. русских писателях . В молодые годы примыкал к кругу «любомудров» и был участником «Московского вестника». Первые встречи М. с Пушкиным происходили зимой 1826—1827 в Москве — у Е. А. Баратынского и в салоне З. А. Волконской. К 1827 относится одобрительный отзыв Пушкина о поэтических опытах М. (в оставшейся не напечатанной рецензии на альманах «Северная лира») В том же году Пушкин написал и напечатал злую эпиграмму на неловкость М. (поломка гипсовой статуи Аполлона) в салоне Волконской; известна и ответная эпиграмма М. Однако в дальнейшем Пушкин явно стремился сгладить впечатление от эпиграммы, хотя, по словам Н. М. Языкова, он «терпеть не мог Муравьева». 18 июня 1832 Пушкин, M. и др. лица провожали до Кронштадта уезжавшего за границу В. А. Жуковского. В 1832 Пушкин предполагал писать рецензию на книгу М. «Путешествие по святым местам». После четырехлетнего перерыва, вызванного путешествием М. на Восток, они снова встретились в архиве М-ва иностр. дел, где Пушкин собирал материалы для «Истории Петра». Встреча была дружеской, и отношения поддерживались до самой смерти Пушкина. В письме от 19 июня 1833 Е. Ф. Розен передал Пушкину поклон и приглашение М. Пушкин привлек М. к сотрудничеству в «Современнике», где опубликовал отрывок из его пьесы «Битва при Тивериаде» и статью «Вечер в Царском Селе» (1836). По словам М., Пушкин подал ему мысль написать «Битву при Тивериаде». Пушкин подарил М. «Краткую историю построения Нежинского благовещенского монастыря» (М., 1815). М. был в квартире умиравшего Пушкина."
Таким образом, княгиня Зинаида Волконская покровительствовала молодому писателю, глубоко верующему православному человеку, к работе которого
" Путешествие по святым местам " с уважением относился великий поэт.
Но сама княгиня приняла католическую веру...
2. Портрет Зинаиды Волконской, подаренный Пушкину.
Но в католичество княгиня перейдет потом, а пока она восхищается гением великого русского православного поэта Александра Сергеевича Пушкина.
Как пишет Ганичева об отношениях Александра Сергеевича и Зинаиды Волконской:
" Когда Пушкин собрался обратно в Михайловское, княгиня Зинаида подарила ему свой портрет в знак особых отношений и послала письмо по-французски:
«Возвращайтесь к нам, в Москве легче дышится. Великий русский поэт должен писать в степях или под сенью Кремля, и автор «Бориса Годунова» принадлежит городу царей. Какая мать могла зачать человека, чей гений так полон мощи, свободы, грации? То дикарь, то европеец, то Шекспир, то Байрон, то Ариосто и Анакреон, он всегда останется русским и переходит от лирике к драме, от песен нежных, любовных, простых, к песням суровым, романтическим, язвительным или к наивному и важному языку истории».
Предполагалось ранее, что речь идет о портрете Волконской, изображающий ее в роли Танкреда работы Бруни, но недавно установлено, что речь идет о другом ее изображении. Теперь доказано, что это литографированный портрет Зинаиды Волконской в роли Жанны Де Арк.
"Говоря о знакомстве Пушкина и Волконской, С.А.Венгеров указывал: «В 1826 г. Пушкин встретил радушный прием в салоне Волконской; надо думать, что они были знакомы и раньше, до высылки поэта из Петербурга, и встречались у общих знакомых, которых у них было много». С точки зрения современных исследователей, лично знакомы они, очевидно, не были, однако Пушкин «мог знать» о Волконской «и даже видеть ее во время недолгих приездов княгини в Петербург в 1817 и в 1819 годах (например, в театре), но вероятнее всего в доме Лавалей, где бывал «в первые послелицейские годы; в 1819 г. он читал здесь оду «Вольность» и был знаком со всем семейством».
1 (или 2) ноября 1826 года Пушкин отбыл из Москвы и вернулся только 19 декабря. Незадолго перед отъездом он получил письмо от Волконской, датированное 29 октября. К письму прилагался в дар литографированный («головной») портрет княгини, в образе Жанны д’ Арк, выполненный Ф.Бруни, а также ее литературное «чадо», «Giovanna d’Arco», относительно которого сочинительница «становилась мачехой», вспоминая о сочинениях поэта.
«Пока была неизвестна дата послания Пушкина к З.А.Волконской, считалось, что оно явилось ответом на восторженное письмо к нему княгини. П.И.Бартенев высказал такое предположение при публикации письма Волконской; Н.А.
Белозерская писала об этом уже без всяких оговорок». Вероятно, предположила Теребенина, существовало ответное письмо Пушкина (этого требовали приличия) и даже сохранилось где-нибудь в архиве Волконской. Пушкин «мог, конечно, поблагодарить княгиню и устно <…>, но она в письме ведь уже простилась с ним, и после этого прийти к ней было не совсем удобно. Скорее всего, поэт поблагодарил З.А.Волконскую письменно».
3. Самые знаменитые красавицы России.
Поскольку в моей работе я хотела бы рассказать о портретах Зинаиды Волконской, то продолжаю цитировать работу Ганичевой, отнесшей княгиню к разряду самых знаменитых красавиц России.
" Зинаида Волконская родилась в семье Белосельских-Белозерских, богатой, знатной и знаменитой, ведущей свое родословие по прямой линии от Рюрика, ее отец был русским посланником в Сардинском королевстве. Мать умерла, родив ее, и на всю жизнь отец стал ей заботливым и верным другом и наставником. Отец был одним из самых образованных людей своего времени и сделал из своей дочери поклонницу искусств и наук. Ему она обязана своим происхождением и поэтическим образом.... А еще своим одиночеством, когда он умер.
Ему и матери поставила она первые стелы в своем саду воспоминаний на итальянской вилле.
Ее дом и жизнь всегда были окутаны музыкой. И Пушкин, и Вяземский, и многие другие поэтические натуры приезжали к ней в московский дом, чтобы насладиться музыкой итальянцев и их дивными голосами.
" Там стены пели..." Но в остальном порой в ее доме было много фальши и притворства, много игры и откровенных театральных увлечений хозяйки.
Пушкин, человек открытый и искренний, иногда уставал от театра Зинаиды Волконской, которым она была окружена всегда и сама играла в нем.
Однажды в ее гостиной Пушкина долго упрашивали что-нибудь прочитать. «В досаде он прочел «Чернь» и, кончив, с сердцем сказал: «В другой раз не станут просить».
«Я от раутов в восхищении и отдыхаю от проклятых обедов Зинаиды», — писал Пушкин в январе 1829 года. И дальше он добавляет непристойность о Зинаиде и ее новом кавалере, милом молодом флорентийце Миньято Риччи.
На самом деле увлечение это для Зинаиды Волконской стало настоящей любовью. Но как всегда ее любовь несла горе и страдание всем окружающим,( а в данном случае Екатерине Луниной.)
Лунина встретилась со своим будущим мужем, итальянским,графом, певцом-любителем, красавцем Риччи в Париже.
Молодожены, вернувшись в Москву, стали бывать у Волконских. И Зинаида неожиданно влюбилась до беспамятства. Риччи отвечал взаимностью. Это был уже театр чувств, от которого страдали другие.
Риччи развелся с Луниной, поклялся всю жизнь посвятить Зинаиде, а она решила перейти в католичество, чтобы вера не разделяла их. Княгиня, плоть от плоти дитя мятежного и забывшего Бога XIX века, не поняла, сколь это удалит ее от России.
Но любовь не только строящая, но и разрушающая сила. Зинаида, однако, прожила с графом Миньято Риччи до конца его жизни, пережив его на два года. Это был счастливый союз. А потомки тщательно скрывали его подробности, предпочитая не упоминать об этом мезальянсе.
М.Ганичева, «Самые знаменитые красавицы России», "Вече", Москва, 2001г "
Тут можно добавить, что недаром потомки скрывали подробности этого союза. Ведь Зинаида Александровна, урожденная Белосельская -Белозерская, с 1810 года была замужем за Никитой Волконским, адъютантом императора Александра I. Часто упоминают о ее влюбленности в императора, о переписке между ними. Но у Александра было немало увлечений, не считая его постоянной любовницы Нарышкиной, однако он писал трогательные письма Зинаиде, используя в качестве курьера ее мужа.
Обладая великолепным голосом, Зинаида выступала на профессиональной сцене, что не было по душе императору, пока он не увидел ее в роли прекрасной мельничихи в одноименной опере Джованни Паизелло, которую любил.
Натура увлекающаяся, она не могла ограничится семейным кругом. В браке с мужем не найдя пылкой любви, она увлеклась талантливым Риччи, невольно или вольно разрушив его брак с Луниной, двоюродной сестрой декабриста Михаила Лунина, кстати, тоже великолепной музыкантшей и певицей, но не столь красивой
и обольстительной...
Внешность блистательной Зинаиды Александровны увековечена в многочисленных портретах. Но была ли она на самом деле красавицей? На этот счет существуют разные мнения. Обратимся к иконографии княгини.
4. Портреты Зинаиды Волконской.
Наиболее полный перечень портретов княгини Зинаиды Волконской я нашла у Лады Ивановны Вуич, научной сотрудницы Пушкинского дома. Все они более или менее известны, одни давно, другие сравнительно недавно. Зинаида Александровна запечатлена на них в разное время своей бурной жизни.
Вот этот перечень:
ЛАДА ИВАНОВНА ВУИЧ ПУШКИНСКИЙ МУЗЕЙ
Иконография З. А. Волконской:
1. Семья кн. А. М. Белосельского-Белозерского вскоре после его смерти, акварель неизв. художника, 1810 г. (Государственный музей А. С. Пушкина).
2. Портрет З. А. Волконской, ошибочно приписываемый Ф. А. Бруни, масло, нач. 1810-х гг. (Римское собрание).
3. Портрет З. А. Волконской, акварель Мюнере, 1814 г. (Всесоюзный музей А. С. Пушкина).
4. Портрет З. А. Волконской, гравюра Д. Вейса с ориг. Мюнере, около 1814 г.
5. Портрет З. А. Волконской, акварель Ж. Изабе, 1814 г. (местонахождение неизвестно).
6. Портрет З. А. Волконской, литография К. Мотта с акварели Ж. Изабе, 1810-е гг.
7. Портрет З. А. Волконской, миниатюра Ф. Лидера (Вена), 1814 г. (Италия).
8. Портрет З. А. Волконской, акварель Л. Берже, кон. 1810-х гг. (Римское собрание). ФИЛИПП БЕРЖЕ
9. Портрет З. А. Волконской, камея, 1822 г. (Римское собрание).
10. З. А. Волконская в костюме Танкреда, масло, Ф. Бруни, 1-я пол. 1820-х гг. (Государственный Русский музей).
11. З. А. Волконская в роли Жанны д’Арк, рисунок Д. Веневитинова, 1827 г. (ИРЛИ АН СССР).
12. Портрет З. А. Волконской, литография с ориг. К. Агриколла, 1828 г.
13. З. А. Волконская, рисунок в альбоме, неизв. художник, кон. 1820-х гг. (ЦГАЛИ).
14. Портрет З. А. Волконской, акварель К. Брюллова, 1830 г. (Лондон).
15. Портрет З. А. Волконской, гравюра К. Майера с ориг. К. Брюллова, сер. 1830-х гг.
16. Портрет З. А. Волконской, литография П. Разумихина с ориг. К. Брюллова, сер. 1830-х гг.
17. Портрет З. А. Волконской, акварель Бенвенутти, 1838 г. (Римское собрание).
18. Вилла З. А. Волконской (изображены З. А. Волконская, Н. В. Гоголь и С. П. Шевырев), рисунок В. А. Жуковского, 1839 г. (Римское собрание).
19. Портрет З. А. Волконской, литография Баттистелли с ориг. Э. Росси, 1840-е гг.
20. Бюст З. А. Волконской, раб. П. Тенерани, мрамор, 1840 е гг. (Римское собрание).
21. З. А. Волконская в старости, камея, итал. раб., 1850-е гг. (Римское собрание).
Все эти портреты показывают Зинаиду Александровну такой, какой она была в разные периоды своей жизни. Авторы их широко известны, или, напротив, почти забыты.
Но все они представляют, на мой взгляд, большой интерес для нас, сохранив облик одной из самых блестящих женщин своего времени. И тут стоит особенно выделить удивительный по мастерству и реалистичности портрет работы Ореста Кипренского, приобретенный Эрмитажем в 1960 году и не упомянутый в данном списке.
5. Портрет работы Ореста Кипренского.
Атрибуции этого портрета посвящена работа из Научных трудов Государственного Эрмитажа.
" Искусствовед И. Б. Чижова предложила в качестве модели для эрмитажного портрета Зинаиду Александровну Волконскую, как она выразилась, «по интеллектуальности» образа. Сравнительное изучение иконографии Волконской позволяет достаточно убедительно, как нам представляется, подтвердить эту версию.
Среди известных портретов З. А. Волконской достаточно близки эрмитажному два.
Один – Ф. А. Бруни, хорошо знавшего Зинаиду Александровну и дружившего с ней, в роли Танкреда в одноименной опере Д. Россини из собрания Русского музея, считался не очень похожим на оригинал. И второй, поясной, – из частного собрания в Риме, найденный И. Н. Бочаровым и Ю. П. Глушаковой. При сравнении эрмитажного с двумя упомянутыми портретами очевидна близость ряда физиономических черт – одинаковы овал удлиненного лица с острым подбородком, форма носа, линии бровей и шеи. Особенно наглядно физиономическое сходство эрмитажного портрета с портретом З. А. Волконской, гравированного К. Мейером с утраченной акварели К. Брюллова, и литографии П. И. Разумихина, выполненной в 1835 г. Идентичны овал лица с острым подбородком, высота лба, форма выполнения в Италии не противоречит, а скорее поддерживает версию о его написании в этой стране, по-видимому, в Риме, в названные годы.
Для более доказательной идентификации личности Волконской были предприняты поиски письменных свидетельств о внешности Волконской. Напомним стихи поэта Козлова, посвященные молодой Волконской :
И помню я, каким огнем сияли очи голубые!
Как на челе ее младом вилися кудри золотые!
На эрмитажном портрете глаза светлые, зеленоватые за счет обычного изменения голубого цвета под пожелтевшим лаком. На упомянутом портрете из частного собрания в Риме, где Волконской около тридцати лет, волосы каштановые. Естественным потемнением волос с возрастом, конечно, нельзя объяснить превращение «золотых» волос Волконской в совсем темные на эрмитажном портрете, где изображенной около сорока лет. Замечу, что эти темные волосы на свету имеют выраженный каштановый отлив.
Теперь о датировке портрета. Сравниваемые нами портреты написаны, по-видимому, близко по времени, возможно, в один год. Брюлловский датирован около 1830 г. Кипренского- 1828.
Эрмитажный следует датировать аналогично. Приведем отзыв о Волконской ее современника (А. Одынца), содержащийся в письме из Рима 1829 г., т. е. прямо относящийся по времени к эрмитажному портрету. «Она и теперь и кажется никогда не была красавицею в настоящем значении этого слова, но в выражении ее лица, как и во всем облике, движениях, улыбке, взгляде, есть что-то неотразимо привлекательное, что пленяет сердце. И это несомненно результат большой доброты и притом удивительной живости и скромности мыслей и чувств, которые составляют сущность ее характера».
Композиционное построение эрмитажного портрета с поколенным изображением и книгой в руках имеет аналогии среди живописных мужских портретов и рисуночных женских портретов Кипренского. Книга в руках Волконской не случайный, а оправданный предмет не только потому, что это была широко образованная женщина. Напомним, что в ее доме в Риме была большая библиотека, которой могли свободно пользоваться друзья и соотечественники хозяйки, в том числе, А. А. Иванов. Она родилась в Дрездене и до 30 лет не знала русского языка. Ее отец князь А. М. Белосельский-Белозерский – русский дипломат, широко образованный и одаренный человек, писатель и член Российской и иностранных академий. Волконская унаследовала от отца любовь к науке и искусствам и сама была известна как поэтесса и прозаик, певица и композитор, автор русских исторических разысканий и первого проекта так называемого «эстетического музея» в Москве."
НА КОЛЛАЖЕ ПОДОБРАНЫ ПОРТРЕТЫ ЗИНАИДЫ АЛЕКСАНДРОВНЫ ВОЛКОНСКОЙ ПО СПИСКУ ВУИЧ, В ТЕКСТЕ ОНИ ОТМЕЧЕНЫ КРЕСТИКОМ.
ВЕРХНИЙ РЯД: РАННИЕ ПОРТРЕТЫ ЗИНАИДЫ ВОЛКОНСКОЙ РАБОТЫ МЮНЕРЕ И ИЗАБЕ.
СРЕДНИЙ РЯД: ПОТРТЕТЫ ВОЛКОНСКОЙ В ПЕРИОД ЕЕ МУЗЫКАЛЬНЫХ УВЛЕЧЕНИЙ.
СЛЕВА НАПРАВО: ПОРТРЕТ РАБОТЫ КАРЛА АГРИКОЛЛЫ, ЛИТОГРАФИРОВАННЫЙ ПОРТРЕТ В РОЛИ ЖАННЫ Д;АРК, ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ПОДАРЕННЫЙ ПУШКИНУ, ПОРТРЕТ РАБОТЫ ПЬЕТРО БЕНВЕНУТИ, ПОРТРЕТ РАБОТЫ ФИЛИППА БЕРЖЕ, НАЙДЕННЫЙ БОЧАРОВЫМ И ГЛУШАКОВОЙ В ИТАЛИИ, ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ ПОРТРЕТ РАБОТЫ БРУНИ.
НИЖНИЙ РЯД: ЛИТОГРАФИЯ МАЙЕРА С УТЕРЯННОЙ РАБОТЫ КАРЛА БРЮЛЛОВА, ПОРТРЕТ РАБОТЫ ОРЕСТА КИПРЕНСКОГО, ЛИТОГРАФИЯ БАТТИСТЕЛЛИ, МРАМОРНЫЙ БЮСТ РАБОТЫ ТЕРНЕРАРИ, КАМЕЯ 1822 ГОДА.