1.
В 9-классе Жуков вместо уроков ходил в лес печь картошку, по всем предметам он получил «двойки». Жукова исключили из школы и он пошёл в художественно ремесленное училище, потому мазать кисточкой ему казалось более приятным занятием, чем махать лопатой.
2.
Рисовать Жуков совершенно не умел и пошёл в ремесленно-художественное училище потому, что его дружок Топорков сагитировал и пообещал за него нарисовать экзаменационное задание. Топорков нарисовал. Жуков получил «четвёрку» и поступил на камнереза.
3.
В училище Жуков ездил на велосипеде из Березовского мимо озера Шарташ.
4.
В училище все рисовали лучше Жукова. Жуков переживал и чтобы как-то исправить положения каждый день ездил на велосипеде на Шарташ рисовать волны, сосны, берёзки… Постепенно маленько научился и стал получать «четвёрки».
5.
Однажды вдруг учитель предложил нарисовать «новую вазу». Слово «новое» Жуков воспринимал как «небывалое», «невиданное». Жукова пытался увидеть «инобытийную вазу», но не смог. Ничего не нарисовал и стал получать одни «двойки».
6.
На третьем курсе, когда нужно было сделать камнерезный сувенир в качестве выпускного дипломной работы, Жуков сделал инобытийную берёзку. Комиссия отобрала берёзку на ВДНХ, на ВДНХ Жукову дали бронзовый диплом, мама очень гордилась, а учителя исправили «двойки» на «четвёрки».
7.
После армии Жуков работал оформителем в гараже. Рисовал номера, красил заборы, пожарные щиты. Когда всё разрисовал и разрисовывать было уже нечего, уходил с работы и шлялся по Свердловску.
8.
Однажды Жуков прочитал объявление, что Худфонду требуется форматор. Жуков уволился из гаража и стал форматорить для колхозов и совхозов «Воинов-победителей».
9.
Однажды совхоз, разводящий петухов, заказал статую Петуха и эскиз статуи сделал Жуков. Как раз в то время в Худфонд приехал корреспондент «Декоративного искусства». Во всём Советском Союзе все художники делали «Воинов-победителей», а тут фотограф из ДИ увидел нечто «инобытийное»: Петух Жуков. Петуха сфотографировали и поместили на обложку журнала.
10.
За Петуха для петухосовхоза на обложке журнала «Декоративное искусство» руководство СХ дало «гениальному» Жукову мастерскую на два года. За два года Жуков сделал в мастерской скульптуру женщину с одной титькой.
11.
Женщина с одной титькой понравилась всем членам правления СХ , но понравилась только в приватной беседе. В СХ Жукова не приняли, потому что Женщина с одной титькой напоминала уже довольно тогда пресловутого Эрнста Неизвестного, и Жуков пошёл в мастерскую к Букашкину слушать его «инобытийные» проповеди и помогать ему варить фотографии.
12.
Жуков поехал в Москву и договорился через одного знакомого, чтобы попасть в мастерскую к Эрнсту Неизвестному. Среди увиденного Жуков увидел скульптуры, которые запланировал сделать сам, но они были сделаны Неизвестным уже. Жуков понял, что нужно делать что-то совсем другое, совсем «инобытийное».
13. Жуков придумал «Энзимы». Энзимы – это кусочки чего-то большого, целого. Он находил выброшенную проволоку, железные ржавые трубы, гнул, ломал, обматывал, потом любовно покрывал краской. Создавал то, чего не было и не могло быть ни у Неизвестного, ни у кого-то иного известного художника.
14.
Однажды Жуков покрасил два кирпича в черный и белый цвета. Покрасил и сделал подписи «Чёрное», «Белое». Уже это ему казалось интересным и важным. Кто-то рисует «Воинов-победителей», кто-то петухов, кто-то героев Достоевского, а Жуков нарисовал «инобытийные» феномены: «чёрное» и «белое». Случайно перепутав таблички, Жуков испытал измененное состояние и в трансе упал с пеной у рта на пол мастерской. Кирпичи Жуков побывали на нескольких выставках Свердловска, в Москве, Польше, Финляндии, Швеции. Два белых кирпича, два черных, черный и белый, белый и чёрный. Надписи то совпадают по цвету, то – наоборот… Мысли, если существуешь.
15.
Для закрепления своей инобытийной находки Жуков разукрасил два куба цветами спектра и один подписал «Белое», а другой - «Чёрное». Потом разукрасил в разные цвета стороны параллелепипеда и названия цветов сдвинул по фазе. Коля Федореев три года не мог понять, что за фигню делает Жуков, искоса поглядывая на коллегу, не шизонулся ли тот. Через три года Федореев приподнёс Жукову позолоченный булыжник. Булыжник раздвигался на две половины как жемчужная раковина: одна плоскость среза была красной, другая – зелёной. Увидев эти плоскости, Жуков провалился в дебри Юрского периода, даже ещё дальше – в запредельное «инобытие».
16.
Однажды, сгибая-разгибая палец, Жуков заметил, что палец состоит из трёх фаланг. Потом он заметил, что вообще всё, даже жизнь, состоит из трех частей. Так Жуков стал создавать «Триады».
17.
Жуков приготовил три планшета. Жуков покрыл первый планшет красной гуашью, потом - второй. Когда третий планшет был почти закрашен, у Жукова по всему телу пробежали мурашки. Первую картину он назвал «Очень важный цвет», вторую картину – «Оборотная сторона очень важного цвета», третью – «Вот и кончилась красная краска». Когда в 1986 году эта красная «триада» была выставлена в Союзе Архитекторов. Бурштейн, улыбнувшись, сказал: «Это соц-арт», все остальные тоже начали говорить: «Настоящий соц-арт!». Жуков не любил соц-арта и никогда не хотел создавать соц-арта, но он понял, что таково время: что ни сделаешь, получится соц-арт.
18.
Всё, что не придумывал Жуков, однако, запаздывало по сравнению с западными аналогами. Единственное что он придумал первым – это было «половое искусство». Впервые половое искусство Жуков выставил в 1990-м году в Польше. Сделав из красных планшетов узкий проход, Жуков устелил пол своими рисунками, так что зритель вынужден был их топтать. Чтобы поляки поняли, Жуков объяснял: «Художника все топчут, одни - потому что его боятся, другие - потому что завидуют, третьи - потому что не понимают». С «половым искусством» Жуков проехал по всем польским воеводствам.
19.
Художник-кузнец Лысяков имел руки, но имел дефицит «идей», так что предложил Жукову продавать ему «идеи» по 50 рублей за штуку. Жуков приносил по десять идей в десяти мешочках. Он развязывал мешочек, и доставал оттуда камушки. Это «смотрелки», а это «бросалки», а вот это «сосалки»… Однажды Жуков продал Лысякову за 50 рублей «Ничто». Лысяков, как человек слова и чести, купил «Ничто», но всё же посчитал себя обманутым и отказался впредь покупать у Жукова «идеи». Жуков стал придумывать «идеи» для себя.
20.
Однажды Жуков задумался над проблемой первородного греха. В мистику Жуков не верил, религия его не интриговала, но «проблема греха» заинтересовала. Почему это он грешен с рождения, как это возможно? И однажды Жуков понял почему. Будучи сперматозоидом, он, Жуков, обогнал своих потенциальных братьев и сестер и родился, а они – нет, они погибли из-за него. Он понял свой первородный грех. Это Жукова потрясло - и он стал создавать образы своих нерожденных братьев и сестёр. Чтобы как-то реабилитироваться, как-то очиститься от греха, Жуков наложил на себя епитимью - сделать этих образов числом 1001.
21.
Приехав по вызову своего приятеля по ремесленному училищу в Швецию, Жуков обошёл 100 галерей, показывая слайды своих работ. Везде вежливо объясняли, что хотя работы классные, но уже всё запланировано и занято. В 101-ой галерее хозяину понравились картины с «голыми бабами», он сказал: «Неси». Самих работ у Жукова не было (в Швецию он приехал в одних джинсах), но за неделю Жуков повторил 15 выбранных галеристом работ, тот заплатил ему за картинку по 100 долларов и продал их за неделю по 1000 долларов, одну - даже за полтары. Так что Жуков получил заказ написать ещё парочку картин уже по 200 долларов за штуку. Потом ещё парочку. Потом ещё…
22.
В Россию Жуков поехал на «Жигулях», купленных у обшведившегося русского. Жена же Жукова пришла в ужас при мысли, что придётся возвратиться в Россию: «в эту помойку», «к этим бандитам», к «этим» «некультурным» «нарушителям прав человека». Чтобы остаться в Швеции, нужно было развестись с российским мужем и расписаться со шведским. Так Жуков вернулся в Россию хоть без жены, но с автомобилем. По-настоящему жить он мог только в своей избе на окраине Березовского с картошкой на огороде, с поленницей в дровянике.
23.
Однажды Жуков почувствовал, что ни кирпичи, ни разные выразительные железяки не греют его сердце так, как поленья, лежащие в его дровянике. Так он задумал «Поленинану», которая заодно связывала современность с прошлым, полным разных «лениниан». Расколотое полено он прикреплял к планшету и покрывал белой краской,… иногда синей,… иногда красной…
24.
У Букашкина Жуков жил года два в мастерской. Всех, кто оказывался в мастерской Букашкина, тот заставлял рисовать его стихи. Жуков считал Букашкина гением, потенциально конгениальным Малевичу и Кандинскому, но гением, который не захотел им стать и разменивал себя на какие-то стишки (у Жукова по русскому языку и литературе всегда была «двойка», так что он прохладно относился к пушкиным-некрасовым etc.). Жуков увиливал от иллюстраторства, но однажды он всё же нарисовал для Букашкина «стихотворение». Вверху холста шла красная полоса, потом - снова, потом – ещё полоса, потом строка «Опять красное», ещё «Опять красное» и последняя строчка: «Ну сколько же можно!». Здесь был перепев с его знаменитой соц-артовской красной «Триадой», но Жуков, как и Оккам, считал, что чем меньше усложнений, излишеств и дополнений, тем лучше.
25.
Жукова мало, кто понимает и понимал. Только один Бурштейн понял, что Жуков - один из немногих воистину дзенских мастеров наряду с Букашкиным, Сашей Еременко, Женей Арбеневым. Когда Бурштейн объяснил Жукову сутру Шестого Патриарха, философию каллиграфии и чайной церемонии, тот сразу понял, что Бурштейн понял его и метод его «идей». Но после того, как Бурштейн уехал в Израиль, понимающих Жукова практически в Российской Федерации не осталось… Но Жукова это не волнует: он ещё недоделал задуманные 1001 сперматозоид, 1001 полено «Поленинианы»… «Голых баб» даже трёх сотен не написал… В России тоже стали Жукова помаленьку покупать, но пока совсем «по дешовке»…
СПУСТЯ ПЯТЬ ЛЕТ
Вчера опять заехали к Жукову в Березовский с Шурой. Тут кстати Жуков одну умную мысль высказал. Есть - учит Жуков - люди двух типов. Первый тип, когда у людей Цель, Идеология и Религия. Очень вполне успешные люди, но несчастные уроды в ж...е ноги. А второй тип, когда человек видит что всё сложно, перепутано, запутано и сложно, но это хотя бы жизнь настоящая, так жить интересней, веселей и по-настоящему. Шабуров эту мысль на видео зафиксировал . Обещал выложить. После чего они (Жуков и Шабуров) меня крестили в дзен-православие. Водочку закусывали помидорами и хлебушком. Я спросил, а кто тут тогда крестный из них. Шура, конечно, ответил: "Я" и перекрестил меня распятием Э. Неизвестного (из коллекции Жукова), которое висело над столом.
____
Ещё из "избранного":
http://www.proza.ru/2017/07/25/760