Стояли последние дни поздней осени и восходящее солнце, наконец, пробившись сквозь пелену тумана, застилавшего землю еще с ночи, ярко засветило, освещая длинную извилистую тропинку, которая вела в небольшой городок, находившиеся в тридцати милях от столицы.
Словно блуждающий огонек впотьмах, оно залило животворящим светом пышные луга, возвращая им прежнюю силу и благородство. Мокрая, еще зеленая трава засверкала тысячами звезд в лучах небесного светила; тусклые листья, из последних сил цепляющиеся за хрупкие ветки будто ожили и посветлели; пестрая волнистая река, грустившая всю ночь, вдруг в одно мгновение растянулась в радостной улыбке; птицы беззаботно защебетали и зачирикали, словно надеялись, что зима не наступит, а цветущая весна придет сразу же на смену осени. Как ни странно, но даже похоронный звон колокола вдали не омрачал эту картину – он напоминал о небесной жизни – жизни лучшей и прекрасной.
Осенние приметы, которые все настойчивей твердили о приходе зимы, не портили общей картины, а на время помогали забыть о рутинных тяжелых буднях. Опавшие листья, укрывающие землю сплошным разноцветным ковром, пахли приятно, этим заставляя забыть о заботах и проблемах, которые вечно тревожат все живое перед приходом тучного времени года. Кустарники все еще кучно обрамляли ягоды, и создавалось впечатление, будто это место - королевский сад, где каждая тоненькая ветка жадно увешана самоцветами. Некоторые деревья уже сбросили свой наряд и грустно застыли в молчании, словно окаменели, другие же еще сохранили свой летний убор, но вся листва покоробилась и склонилась, по-видимому, мечтая также поскорей опасть до прихода первых холодов.
Не успело солнце встать, как плотные свинцово-серые тучи, которые незаметно плыли с запада, начали понемногу пожирать дневное светило, забирая у земли заслуженные тепло и свет. Еще минута и его сияние померкло, послышался последний удар похоронного колокола и вдали показался человек - вокруг стало по-зимнему мрачно.
Он шел и смотрел как все в одно мгновение превратилось в мертвую массу; свет угас и деревья превратились в иссохшихся скелетов, которые из-за поднявшего ветра стучали друг о дружку издавая неприятный скрежещущий звук; ручей вдруг снова загрустил, а птицы умолкли, позабыв свои веселые песни.
Этот человек направлялся в городок, его черный фрак, плотно сидевший на нем, лишь подчеркивал его мрачное настроение, схожее с настроением природы, дорогие черные штаны моды того времени и остроконечные туфли дополняли эту угрюмую картину. Воистину аристократическая трость, постукивала о землю, сопровождая ударами каждый его шаг. Казалось, что от тяжести поступи этого человека дрожит земля, а его опора неистово впивается в выложенную камнем дорогу, оставляя бесконечную сеть трещин и рытвин.
С каждой секундой он все ближе приближался к городку и природа, словно противясь этому еще сильнее взбунтовалось: ветер уже не вздыхал, а бушевал, издавая свист и страшный рев; листья, словно превратившись в нетопырей, начали кружиться вокруг домов, залетая в открытые окна, забиваясь под живые изгороди; переспевшие плоды срывались с деревьев и тарабанили по крышам; старый флюгер на церкви закрутился и завизжал как раненый зверь – словом, никто не был рад незваному гостю, и лишь один человек с нетерпением молчаливо ожидал путника…
-Рад вас снова видеть, господин Ральф Фостер,- с лукавой усмешкой промолвил молодой человек.
-Не надо лишних слов, переходи сразу к делу, нечего зря трепать языком,- промолвил Ральф своим грубым голосом, садясь в довольно уютное кресло возле камина, не отрывая взгляда от юного джентльмена, отличавшегося поразительно красивой и располагающей к себе внешностью. – Надеюсь, Мартин, все прошло гладко, без лишних эксцессов?
Выдержав короткую паузу, этим показывая бессмысленность заданного вопроса, тот ответил:
- Я и не знал, что вы меня так низко оцениваете. Не могу припомнить и раза, чтобы моя работа была не должным образом выполнена или была выполнена не вовремя, и вы это прекрасно знаете, сэр,- расстроено проворчал Мартин, все время, оглядываясь по сторонам, будто что-то ища. На самом же деле он просто не хотел смотреть в глаза хозяину, когда тот начнет на него орать, как он это делал и прежде. Но, к своему удивлению, не услышав даже ворчания, он радостно вскрикнул, поднимая правую руку вверх:
- А не выпить ли нам по бокалу крепкого вина?
- Если это поможет тому, чтобы ты поскорее начал рассказ, то - несомненно. In vino veritas, как говорится.
Быстро достав старую запыленную бутылку вина и пару хрустальных бокалов, молодой человек присел в кресло напротив и, когда царский напиток был разлит, начал свое повествование:
- Вы уже, конечно, догадались, что этот дом принадлежит некоему Сильверу Блэккеру, точнее - принадлежал,- промолвил Мартин с усмешкой,- так вот, 8 ноября, на следующий день после вашего поручения, я впервые явился к этому остроухому в дом в виде странника, незнающего этих мест, и за отдельную плату поселился у него в комнате на втором этаже. Он был добр и приветлив, как вы и говорили, и, если честно, был момент, когда мне стало даже жаль его, - добавил он, саркастически вытирая мнимые слезы,- но это было, лишь одно мгновение. - Целый день мы болтали, вспоминая былые времена, пили, говорили о женщинах, одним словом - веселились. Ближе к ночи я сделал вид, что начинаю засыпать, и вскоре покинул его. Он же в свою очередь, оставив меня одного, вышел на ночную прогулку. Тем временем, я тихонько прошел в его комнату, намазал его постель и ночную пижаму вашей чудо мазью и быстро вернулся к себе. Мне пришлось ждать его долго, так как он вернулся ближе к рассвету, и, правду говоря, я чуть было ужу не задремал, но вспомнил, как вы любите, когда я передаю все в мельчайших подробностях, собрался и выждал его прихода. Было приятно наблюдать за тем, как еще веселый и жизнерадостный, ничего не подозревающий Сильвер Блэккер, прилег немного отдохнуть, и все для того, чтобы проснуться уже совсем другим эльфом,- сказав это, он одним глотком осушил свой бокал, смочив горло.
-Продолжай, Мартин, не отвлекайся,- коротко прохрипел сэр Фостер, потирая руки от предвкушения.
- Следующий день был для него ужасен, он мне весь вечер рассказывал о своих ночных кошмарах, о разных видениях и галлюцинациях, которые посещали его. Я же ему «искренне» сочувствовал, советовал разные способы лечения, все время повторяя, что это из-за усталости и что ему надо подольше отдыхать, сокращая свои ночные прогулки до минимума. На следующий день, когда к основным симптомам добавились еще жуткая головная боль и тошнота, он отправился в лес за ингредиентами для будущего целебного зелья. И все было бы в порядке, если бы не ваши прекраснейшие капли, которые «случайно» попали в его чашку, - после этих слов они в один голос загоготали, и, как будто потакая им, ветер захлопал ставнями и, разбив одно из окон, залетел с жутким визгом разнося пыль во все стороны. Это еще больше раззадорило рассказчика, и он продолжил: 10 ноября он начал понемногу сходить с ума, его мысли путались, и это было воистину приятно. Вот, например, сидя возле окна, мистер Блэккер говорил: «Какой чудный теплый день сегодня, птицы поют со всех сторон, и это мне напоминает поросенка с луковым соусом и подливой» я, конечно, спросил его, к чему был его поросенок. И он начал мне очень дотошно все объяснять: «Не знаю, дорогой друг. Жареный поросенок… Позволь-ка… Через неделю после рождения моего брата, мы ели жареного… нет это никак не мог быть поросенок, потому как я помню, что он был не один, а несколько…ах да, как я мог забыть, это же были куры. Жареный поросенок… Припоминаю – вряд ли у нас мог бы быть когда-то жареный поросенок, так как мы эльфы не едим их, да и куропаток тоже, и, как говаривал мой второй брат: поросята даже красивей людей, а глаза намного умнее. Не пойму, почему это мне вдруг пришло в голову? Помню как-то мы обедали вместе с гномами в просторной пещере на юго-востоке, где-то в 150 милях отсюда, где был завален мой первый брат, которого нашли за две недели до нашего пира… И вот там мы ели жареного поросенка, и даже я… с горя… в память о моем погибшем брате. Это мне и напомнило о поросенке, тем более что в двух шагах от меня сидела маленькая птичка в клетке, которая все время пела своим приятным голоском… Впрочем, она была не маленькая, так как это был пеликан, и он не пел, а хрипел, ужасно хрипел».
Ночью он начал кричать и срывать с себя кожу и даже умудрился оторвать себе левую руку, а вскоре он умер, скончался бедняжка с улыбкой на устах,- закончил Мартин и, насмешливо поклонившись, наполнил свой бокал.
- Похвально! Похвально! Это, как я понимаю, его сегодня хоронили?
Молодой джентльмен удовлетворенно кивнул, делая очередной глоток божественного напитка.
- Ничего, вскоре не останется в этом мире ни этих мерзких гномов, ни эльфов, ни прочей нечисти, и это говорю вам я – Ральф Фостэр. Мартин, сожги этот городок, нет здесь больше никого, кроме нас с тобой, а я пока направлюсь в Бранд Сити, на север отсюда, там и встретимся, - с этими словами Ральф вышел на улицу и пошел по направлению намеченного города, но сделав несколько шагов, он остановился.
Мертвая тишина…Тишина пронизывающая все тело мириадами игл, мокрый озноб, сковывающий члены поддернутой коркой из льда, и невообразимый ужас, парализующий инвалидный мозг... Тишина давящая небесным пластом, тишина, намекающая о смерти…
Через несколько секунд со стороны старого кладбища, что находилось недалеко от церкви, послышалось треск надгробных плит и скрежетание костей. Земля заходила ходуном и Ральфу, чтобы удержаться на ногах, пришлось покрепче ухватиться за трость, глубоко всаженную в землю. Блеск в его глазах не предвещал ничего хорошего, ведь он знал, что зачинщиком всего является Мартин. С яростью прокричав его имя, он выпрямился и уверенным быстрым шагом направился в сторону дома, где только недавно так мирно наслаждался чудесным рассказом.
Хватило одного удара ногой для того, чтобы двери вырвало с петель и двух шагов для того чтобы очутится в комнате. Но та была пуста.
-Чертов ублюдок, продажная тварь, от меня не спрячешься,- прокричал сэр Фостэр, все время подергивая свободной рукой на то место, где недавно сидел молодой джентльмен. – Ты скоро поймешь, что со мной шутки плохи, урод!- но, не услышав и звука в ответ, он снова выбежал на улицу, где его уже поджидали сотни мертвецов. Покачиваясь со стороны в сторону, они мерно приближались к дому, скрипя зубами, ржавыми доспехами и покоробленным оружием. Их пустые глазницы, с ненавистью и осуждением были устремлены на виновника торжества. Сильная дрожь пробежала по телу Ральфа, и не потому, что это были «живые» костяки, а потому, что это были останки всех тех убитых гномов и эльфов, которые населяли этот некогда милый и прекрасный городок. Теперь они как будто смеялись над ним, напоминая о прошлых грехах, и указывали на такую же скорую участь, что когда-то постигла и их.
-Ну уж нет, дрянные вы костяшки, меня не победить,- с этими словами, шар на конце его трости засветился алым пламенем и через секунду всепоглощающий огонь устремился на мертвецов, пожирая их, как лесную древесину. Одни сразу же рассыпались пеплом и развеялись по ветру, другие же, молча падали на землю грудой обгоревших костей. Бой оканчивался, не успев начаться.
И вдруг тело пронзила жуткая боль и из живота показалось острие меча, послышался гомерический хохот:
-Ха-ха-ха, вот и твой час настал, мой господин. Твоя основная проблема заключалась в том, что ты был слишком хорош. Слишком силен, чтобы тебя можно было убить, слишком умен, чтобы тебя можно было обвести вокруг пальца и слишком ценен и искусен, чтобы твои знания просто канули в Лету. Ты был слишком самонадеян, мой дорогой хозяин…Нынче же тебе придется ответить за кровь моих невинных братьев и сестер, заплатить собственной кровью за их загубленные жизни. Oft Evil Will Shall Evil Mar ( Зло поглотится другим злом),- закончил он и свернул Ральфу шею.