***
Вскакиваю в пять тридцать.
Тишь. А во сне - обстрел.
Медной водой напиться,
благодарить - не горел;
тяжкие трупы-брусья
(в лица им не смотреть!)
не собирал в бруствер,
чтоб самому уцелеть.
Заспанная икона
- Не за что, - мне кивком.
- Спи, - говорит. - Знакомо.
Падаю в бязь ничком,
словно солдат убитый
падал в тогдашний снег,
будто слова молитвы
сказаны обо мне.
Семь. И ни сна-покоя,
тени дрожат в стекле.
Что в ней болит такое,
в рыжей моей земле?