Ещё ребёнком, школьницей,я с восхищением заслушивалась хором а"капелла при алмаатинской филармонии.
Телевизора у нас ещё не было, но было радио. И всё лучшее было там. "Театр у микрофона", утренняя зарядка(под прекрасную музыку), чтение самой лучшей классической литературы самыми лучшими актёрами, красиво поставленными голосами...
"Малахитовая шкатулка", "Алые паруса" Грина, Волшебные сказки народов мира, Джек Лондон, наконец!!! А сколько народа рыдало под страдания "Серой шейки"...
В эти-то годы и зародилась у меня любовь к хору. ЛЮБОВЬ такая, что я цепенела, при звучании хорошо поющего коллектива.
Я мечтала стоять перед хором и работать с ним до тех пор, пока он не запоёт по высшему разряду:- ВСЕ как ОДИН!
Поступила я в училище спокойно, без проблем,и училась ровно. Спасибо тем, кто учил меня до того.
Но вот наступил второй год учёбы и в хоровой класс пришёл новый Мугалим (учитель).
До этого у нас были два учителя: женщина и мужчина.Дама махала перед нами руками, как граблями, и при том очень энергично, а другой мугалим двигал конечностями как крупная птица: медленно, торжественно и с размахом, но пели мы при этом ОЧЕНЬ плохо, а точнее: вообще не пели, а мяукали как мартовские кошки:- враздрай...
И ВОТ:... появился перед нами в один прекрасный день невысокий, немолодой, некрасивый, но приятный мужчина,:- тихонько встал, спокойно поднял руки, закрыл глаза,шевельнул (слегка) пальцами... И МЫ ЗАПЕЛИ!...
Мартовские кошки исчезли:- появились Поющие Голоса. МЫ запели. Не верилось самим. Мы стали хором. Хором на четыре голоса: первые-вторые сопрано и первые-вторые альты.
Теперь на нас никто не кричал, не повышал голоса, не обзывал и не унижал... ОН даже не смотрел на нас.
ОН шевелил перед нами пальцами с закрытыми глазами и отныне самым страшным для нас стал миг, когда ОН открывал глаза...
Потому что в ЭТОТ миг палец МУГАЛИМА смотрел точно в лоб сфальшивевшему! Молча, точно в лоб!
ЭТА минута стала самой страшной для нас. Мы стали больше заниматься. Нас никто никуда не подгонял, но найти свободный класс стало невозможно. Мы собирались по нескольку человек и пели всё подряд: -и вокализы, и гаммы, и упражнения, и песни, и романсы: главным для нас стало_точно интонировать и владеть силой и тембром звучания...
Мы учились. Наконец-то мы учились! Учились добровольно, радостно, понимая КАК надо и для чего. Мы превратились в ХОР. ДА! Мы стали хором. Мы запели.
Очень долго Мугалим "бился" с нами над фразой "глухой неведомой тайгою..". Он добивался от нас такого звучания, чтобы при слове "глухой" у слушателей возникала картина мрачной непроходимой тайги...
Эти два слога надо было пропеть четырьмя интонациями,трижды меняя силу звука. В тот день, когда нам это удалось, когда мороз по коже продрал меня с головы до кончиков пальцев,- я поняла:... В училище мне не место...
Такой , как этот невысокий, некрасивый,такой мне НИКОГДА не стать,- а значит нечего мне тут и делать. Слушать и СЛЫШАТЬ хор- это одно, а ВЫРАСТИТЬ и ВОСПИТАТЬ хор так, чтобы он стал ХОРОМ -- это не каждому по силам, по слуху и по умению и терпению.
Этим невысоким, некрасивым оказался главный хормейстер А"капеллы Казахской государственной филармонии, заслуженный артист Казахской ССР - КЕРЕЕВ.