Название: Крылья ангела
Автор: Demi
Беты: Denils; Aspartame
Гамма: Варвар
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: разные
Рейтинг: NC-17
Жанры:Ангст, Драма, Детектив, POVПредупреждения: Насилие, Групповой секс, Секс с использованием посторонних предметов
Описание:
Шики работает хостом в довольно известном клубе. Однажды он встречает человека из своего прошлого, и его привычная жизнь резко меняется.
Дисклеймер: все моё, но Япония принадлежит себе.
В конце текста есть глоссарий, так как культура этой страны слишком отличается от нашей, то постаралась собрать интересные факты и обычаи, которые поясняют некоторые поступки героев.
***
Любовь? Клятвы верности? Не смешите, это выдумано для романтиков! Можно ли обрести счастье? Стать для кого-то действительно важным? Пожертвовать всем ради чувства?
Всё это бред! Зачем отказываться от свободы? Переживать, брать на себя ответственность? Когда можно получать удовольствия, не связывая себя обещаниями и, кроме того, зарабатывая на этом. Ведь в мире довольно людей, кто, используя деньги, готов погрузиться в иллюзии собственной значимости, а мнимую страсть принимать за любовь. Раз есть спрос, то появляется и предложение: имеются те, кто за злато исполняет такие желания.
Если бы возник вопрос, испытываю ли я сомнение или мучает ли меня совесть за то, что беру плату за воплощение сокровенных фантазий, я бы ответил: «Кто хочет быть обманутым, тот будет им».
Мне уже двадцать один, и я работаю хостом в ночном клубе «Красная роза». Если мечтаете стать королевой, увидеть принца, склоняющегося перед вами и выполняющего все капризы, то приходите и закажите Шики. За отдельную плату - ведь счастье дорого стоит - я исполню все ваши причуды, обнажу тайные желания и открою фантастический мир идеальной любви. И всё это за какие-то жалкие бумажки: разве можно назначить цену за волшебную сказку, которую я подарю наяву?
Единственно, что нужно, это не забывать, что всё когда-то заканчивается и опять наступает реальная жизнь, холодная и безразличная к удачам и поражениям, а если с этим трудно смириться, то вновь приходите ко мне.
Обычно все женщины знают, что хосты лишь временное утешение, но иногда в нашем бизнесе попадаются клиенты, привыкшие получать, что им захочется, или выдающие желаемое за действительное. Я хоть и редко, но слышал о таких – профессия обязывает. Мне самому везло довольно долго, и если бы не леди Акеми – красивая, избалованная, властная и неприлично богатая – то до сегодняшнего дня я бы и не знал о её навязчивом желании владеть мною полностью. Она сверлит меня взглядом, под которым чувствую себя неуютно, хоть и называют меня ледяным принцем. Впрочем, меня по-разному зовут: и ангелом, и шлюхой, и котёнком – чего только не наслушаешься от разных клиентов.
- Шики, ты не можешь отказаться от этого предложения. Скажи, сколько ты стоишь, я заплачу…
- О моя королева! – Мой голос сочится патокой, а Акеми вздрагивает от него.
«Что, не ожидала, детка?» - злорадно думаю я, но вслух произношу иное, стараясь вложить в слова как можно больше сожаления:
- Ведь ты сама знаешь ответ: я не достоин тебя. Да и как можно приручить дикого кота?
- Не решай всё за меня! – прерывает она. - Ты холодная бесчувственная скотина!
- И что ты тогда во мне нашла? – Акеми замолкает. Её глаза как рентген. Под этим взглядом ощущаю себя раздетым. Мне хочется вылететь из комнаты, исчезнуть из поля зрения настырной дамы, но нельзя оскорблять клиентку, обнажать свои чувства. Надеюсь придать своему лицу холодное выражение и медленно, словно позируя на подиуме под прицелом видеокамер, направляюсь к выходу. И когда я уже касаюсь двери, до меня долетает:
- Да ты ледяной ублюдок!
С достоинством отвешиваю ей поклон и сокрушённо произношу:
- Я знаю. Приношу свои извинения за все причинённые мной неудобства.
Уже на выходе, доносится злобная, полная яда угроза:
- Ты ещё пожалеешь…
Глава 1.
С той последней встречи прошло уже три месяца. Несмотря на «тёплое» расставание с леди Акеми, моя жизнь нисколько не изменилась. Разве что доходы немного уменьшились: всё же у неё был тугой кошелёк и она щедро со мной расплачивалась. Но, в общем-то, мне жаловаться не на что – других клиентов хватает, а нервы мне сейчас мотает мой бойфренд Акаги, точнее, просто секс-партнёр, возомнивший себя моим любимым. Он всего лишь коллега по бизнесу, работающий вместе со мной в «Красной розе». Мы познакомились три года назад – я жил тогда на улице и перебивался случайными заработками. Акаги меня подобрал и помог устроиться хостом в клуб. Он единственный, кому я могу доверять, но в тоже время именно он больше всех надоедает своими душеспасительными беседами.
- Шики, ты, как всегда, хорош, но тебе ещё не надоели наши встречи только для снятия напряжения?
- Завтра снег пойдёт, – говорю в ответ.
- С чего бы? Июль уже… и не увиливай от разговора, – злится мой партнёр.
- Ты сейчас наконец-то признал, что мы встречаемся ради секса, - объясняю я, - вот и говорю: завтра снег пойдёт.
Акаги вздрагивает, как-то сникает и тихо говорит:
- Нет, не признал. Наверное, я просто сдался. - И, помолчав немного, продолжает: - Я люблю тебя, но бьюсь, как в бетонную стену, пытаясь пробудить твои чувства.
- Зачем? – безразлично спрашиваю я. - Мы же сразу договорились, что никаких обязательств. Сам утверждал, что хостам чужда любовь. Потому я и согласился с тобой встречаться. Акаги, ты сейчас ведёшь себя очень непрофессионально.
- Шики, ты действительно ледяной…
- Да, я ублюдок, - заканчиваю за него.
- Нет, идиот, - он треплет меня по макушке и крепко обнимает, - я совсем не это хотел сказать. Просто позволь мне быть рядом, этого пока достаточно. Кто знает, может, удастся когда-нибудь растопить твоё сердце.
- С чего ты решил, что оно заморожено?
- Шики, мы уже три года встречаемся, я вижу тебя насквозь. Можешь не притворяться, ты не такой, каким пытаешься казаться, где-то под маской полного равнодушия спрятаны чувства. Не знаю, кто мог так ранить тебя…
Я медленно освобождаюсь из его тёплых объятий и молча направляюсь на выход.
- Шики! Неужели ты меня ненавидишь?! Вот так и уйдёшь, не сказав ни слова?
- Зачем? Всё и так ясно. Ты просто большой фантазёр. Я домой.
По дороге я всё думаю об этом разговоре. Если Акаги меня действительно любит, то наши встречи ему не несут ничего, кроме боли, но прекратить их я пока не в силах. Мне он нужен сейчас. Хотя получается, я просто его использую, пытаясь согреться в его руках. Хочу ощутить себя любимым и нужным, но взамен ничего не давать. Как можно влюбиться в такого большого эгоиста? Мне, наверное, этого никогда не понять.
***
Для многих людей дом – это крепость, а мою ещё и штурмовать каждый день приходится из-за одного надоедливого типа – моего приёмного сына Никко. Иначе чувствую, что он меня съест и не подавится.
Я подобрал его почти в то же время, когда стал работать в клубе. Он был таким несчастным, забитым, маленьким ребёнком, а сейчас выросла детина – выше меня почти на голову. Куда пропал тот милый малыш, который звал меня папой?!
- Шики! – встречает меня рык разозлённого хищника. - Где тебя носит?! Уже день на дворе, а ночью опять идти на работу. Обед давно остыл.
Во время этой тирады он сгребает меня в объятия, нагло обнюхивая лицо, одежду, нависая, как гранитная скала.
- Ты снова был у этого прохвоста Акаги! – уверенно заявляет он.
«Вот же, блин, и нюх у него, как у собаки: почувствовал все-таки любимый одеколон моего партнёра. И это через запахи многих духов!» - расстраиваюсь я, не говоря в ответ ни слова.
- Я, кажется, просил к нему не ходить. – Он явно злится.
Тяжело вздыхаю.
- Малыш, зови меня лучше папой и будь паинькой.
А про себя содрогаюсь: сильный, он меня пугает, а если захочет, то просто раздавит без труда.
- Шиииикии… - его вкрадчивый сладкий голос так и сочится ядом. - Это кто у нас тут малыш? Глянь в зеркало, оно точно не врёт!
Никко подталкивает меня к нему, как пушинку. Отражение совсем не радует: на фоне сына я смотрюсь клопом. Но надо сказать, изящным и привлекательным клопиком! Мы совсем не похожи. Он высоченный, под два метра, даже выше Акаги, а я вообще ниже всех. Никко спортивный парень – он занимается баскетболом, и весьма успешно. Его тело не похоже на угловатое подростковое – оно мускулистое, но гибкое.
И о чём я сейчас вдруг думаю! Это что-то новенькое! Словно оцениваю его как возможного партнёра. Вот гадство! Я просто в шоке. Впрочем, если внимательно посмотреть, то в его взгляде мечутся молнии. Пока я разглядываю наши отражения, его рука медленно, но упрямо скользит по моему телу. Только не терять голову! Он впервые так настойчив. Это всё гормоны! И что делать с этим упрямым подростком? Каждый день он пытается всё больше меня контролировать, хотя и заботится обо мне.
- Папочка проголодался! – объявляю я громко. Он застывает после этих слов, и наглая рука инстинктивно отдёргивается, а мой живот утвердительно бурчит. Этот раунд выигран, мой ненаглядный сыночек! Честно говоря, боюсь даже представить, что будет, если я проиграю… Кто ж мог подумать, что усыновление маленького, миленького мальчика вырастет в большие навязчивые проблемы, и так быстро. Я бы сказал, слишком быстро.
Обед проходит в напряжённой тишине. Никко сверлит меня взглядом, а я изображаю полное безразличие к происходящему. Впрочем, это не всегда так бывает, чаще мы общаемся и даже шутим, но видно запах одеколона Акаги его ужасно злит.
«Он что, по-настоящему ревнует?» - внезапно посещает мысль. Ком в горле, и чувствую, как губы становятся сухими. Нет, я, конечно, понимаю, что он меня домогается, но все его поползновения всегда приписывал бушующим гормонам, тем более что впервые Никко стал приставучим в тот день, когда узнал о наших отношениях с Акаги. Всё это выглядело лишь обычным любопытством, но именно сейчас я осознаю его настоящую ревность, а значит, и сексуальный интерес. Вот этого сейчас мне точно не хватает! И как теперь осадить его? Но я устал. Сил нет. Придётся отложить эту проблему до первых выходных. Тянуть не стоит, мало ли что может прийти в голову такому буйному подростку.
- Спасибо за еду. Всё было просто превосходно, - с трудом произношу и отправляюсь спать.
***
Мы живём в небольшой квартирке в старом двухэтажном доме, в восточном секторе города Акоры1. Это место - царство нищеты, зато квартиры дёшево сдаются. У нас второй этаж, все окна выходят на ветхую веранду, поэтому здесь господствует полумрак полумрака. Одна комната, и даже мебели почти нет, но есть душ, маленькая кухня и коридор, который мы называем прихожей, да и аренда обходится в копейки2. Благодаря такой экономии, я без труда оплачиваю обучение Никко в частной школе, накопил на престижный университет, и на остальное вполне хватает. Но кто бы знал, что принц Шики живёт в подобной бедности! Вот именно поэтому я не вожу домой клиенток.
Вот гадство, чуть не проспал! Быстро собираюсь и спешу на работу. Здание клуба находится в центре города и скорее напоминает роскошный отель, и кроме того у этого заведения есть очень важная тайна. В «Красной розе», предназначенной только для женщин, есть «Белая роза» для богатых и знатных мужчин. О ней все молчат, так как здесь не работают девушки, а только парни из нашего «розария». Мне раньше пару раз приходилось там принимать клиентов, но постоянных так и нет. Хоть девушкам и нравится моя холодность, мужчин это часто раздражает. Впрочем, я не обидчив, да и партнёр у меня тоже есть. Как бы с Акаги мы не ругались, он всегда возвращается ко мне. Последнее меня очень устраивает.
Не успеваю я переступить порог, как ко мне подбегает взволнованный Хикари3 – один из моих приятелей на работе.
- Шики, тебя ждёт важный клиент! Говорят, он богат как Крёз. Смотри, не упусти свой шанс, ведь он впервые в нашей «розе». Иди в VIP зал.
И махнув мне рукой, быстро удаляется, оставляя меня в полнейшем недоумении: обычно выбирают самых лучших, мне редко выпадает это «счастье». Я всё же третий в этом заведении, никак не первый, и даже не второй. Хоть и не нравится мне принимать клиентов «Белой розы», но с этим придётся встретиться. Надеюсь, что он скоро передумает и выберет другого хоста.
С неохотой иду через служебный выход в боковой коридор, ведущий в тайные помещения, и направляюсь на встречу.
Комнаты «Белой розы», в общем-то, мало чем отличаются от «Красной» - такие же большие угловые кожаные диваны с многочисленными подушками; приземистые, инкрустированные столы; шёлковые обои и натяжные потолки. Приглушенное освещение встроенных светильников придаёт помещению сказочный вид. Различия просто в соотношении используемых цветов: белого, красного и золотистого. В мужской части преобладает белый, а в женской части – красный.
Останавливаюсь у нужной двери и захожу. Пожалуй, я бы более спокойно воспринял присутствие тут динозавра или даже самого свирепого из них – тираннозавра, чем этого надменного индюка. От одного взгляда на него меня прошибает пот, и ноги становятся ватными, но я пытаюсь сохранить лицо и спрятаться за маской полного безразличия. Этот парень так же потрясающе красив, как в нашу последнюю встречу, хотя тогда он был подростком и сейчас сильно изменился – возмужал, раздался в плечах, развились мускулы. Но, как и раньше, остались правильными, словно нарисованные, черты лица, чёрные, слегка вьющиеся волосы модно подстрижены, глубокий взгляд тёмных карих глаз. Он был расслаблен, но с моим приходом чуть напрягся. Я кланяюсь4 и с замираньем сердца произношу традиционное приветствие:
- Добрый вечер. Я Шики. Спасибо, что выбрали меня.
Он не спешит ответить. Внимательно изучает мою персону. Как же плохо! Я боюсь его. Но нужно делать вид, что мне безразличен такой осмотр. Не думал, что увижу его здесь когда-нибудь. Всегда казалось, он недостижим. Не дотянуться, не поговорить… но он тут, и с этим не поспоришь. Для встречи с ним придется собрать в кулак все свои чувства, контролировать фразы, движения, дыхание… и нужно преодолеть свой страх.
- А ты красив, - внезапно звучат его слова. - Пожалуй, даже лучше, чем на фото, но такой холодный, отстранённый взгляд… я всё же не кусаюсь. Думаю, что улыбка тебе подошла бы больше. Надеюсь, ты будешь так же заинтересован в нашей встрече, как и я.
- Простите, - говорю без всякого раскаяния, но вроде как извиняюсь, - насколько знаю, вас предупредили о моих манерах. Возможно, вы ошиблись в выборе. Всё-таки я не первый в нашем клубе…
Он резко прерывает:
- Об этом мне сказали. Но как только я увидел твоё изображение, почувствовал, что хочу встречаться именно с тобой. Не думал, правда, что ты стараешься не выражать эмоций. Надеюсь, мне удастся увидеть твой огонь. - Он на минуту замолкает, а следом произносит:- Впрочем, ты и так хорош. У тебя красивые пепельные волосы, и загорелая кожа прекрасно оттеняет серые глаза. Да и фигура, похоже, неплохая…
Задумчиво оглядывает снова.
- Садись, продолжим разговор. Возможно, всё же выберу тебя. Мне нужен хост на две недели. Надеюсь, ты меня не разочаруешь.
Я подчиняюсь, хотя внутри киплю от злости. Огня он захотел! Так хочется напомнить ему о наших прошлых встречах, когда он казался мне богом. Я ведь молился на тебя. Ты был, как свет, как солнце, но оказалось, что тебе моя любовь была ненужной… вытер об меня ноги, растоптал, унизил. Я хотел, чтобы и тебе пришлось когда-нибудь прочувствовать, как ранит и причиняет боль предательство. Но молчу, изображая из себя холодный айсберг, ведь нельзя прогнать клиента, ещё и дорогого. Приходится терпеть. Оформленный заказ – Дон Переньон Розе Винтаж 1996 лишь подтверждает, что денег у тебя и куры не клюют4. Такую роскошь при первой же встрече ещё себе никто не позволял.
- Да, Шики, я ещё не представился, зови меня мистер Вонг.
«Ага, можно думать, что это настоящее имя! Но раз ты его скрываешь, то мне так даже лучше. Не хотел бы его произносить… Рокуро. Мечтаю, что наступит день, когда оно сотрётся из памяти. Совсем!» Не знаю, возможно, он заметил, как меняется моё настроение или его одолевает простое любопытство, но мистер Вонг берёт меня за подбородок и, заставляя смотреть ему в глаза, с придыханием произносит:
- Знаешь, я рад нашей встрече. Ты, как этот брют, – невероятно мощный, энергичный, но маскируешься холодным безразличием6.
Я чуть вздрагиваю, но он улавливает и эту дрожь и, усмехаясь, продолжает:
- Ты очень яркий, с оттенком горечи в начале, но, как мне кажется, в моих руках раскроешься, подобно редкой красоты бутону. Надеюсь, ты гурман. – Он убирает руку и, показав на стол, куда уже поставили вино и фрукты, продолжает: – Попробуй Переньон.
Напиток, правда, очень утончённый. Но… непонятно, зачем так явно льстить простому хосту? Меня охватывает страх, предчувствие чего-то непоправимого. Мне больно находится рядом с этим пусть и красивым, но коварным человеком. Погрузившись в свои ощущения, пытаюсь поддержать неспешную беседу о самых разных пустяках. Стараюсь выглядеть холодным, но я впервые не уверен, что удается сохранить годами выработанный имидж.
Меня гнетёт сознание собственной беспомощности и наготы. Он словно ворвался вглубь души и запросто читает всё: мысли, страхи, чувства. Я боюсь его…
Вечер тянется бесконечно долго. Всё кажется ужасно пресным – вино, закуски, разговор. Но наконец-то стол пустеет, и я надеюсь, что могу уйти. Не тут-то было!
- Шики, наш вечер еще не окончен, – говорит он как о решённом факте. – Я забронировал нам номер в «Империале»7.
Ого, такой отель! Самый дорогой в Акоре! Мне аж не верится, что увижу его изнутри. Насколько знаю, туда не водят хостов. По крайней мере, из нашей «розы», тем более по первому знакомству, но этот парень словно сумасшедший деньги на меня спускает. Невольно возникает ощущение, что он решил влюбить меня в себя. Хотя такого не произойдет: жизнь - не сказка, в ней нет места чудесам. Меня отталкивает его напористость, и где-то в глубине души я чувствую безотчётный страх. Хотел бы знать, что он задумал. Но ответа нет, не будешь же спрашивать клиента о таких вещах.
Через час мы уже в отеле. Просторный холл, вдоль стен колонны, а в центре большой фонтан, вокруг которого посажены растения. Мягкий верхний свет. Проходим к лифту, здесь стеклянная кабина. Над головой - ночное небо, а под ногами - пропасть. Лифт трогается вверх, и мы летим в темноте, но неожиданно стены исчезают и перед нами раскидывается панорама ночной Анкоры. Дух захватывает от такого завораживающего вида! Огни реклам, окон и уличных светодиодных украшений, мельканье света фар машин и чернота ночи. Мне не приходилось быть на высоте птичьего полёта ночью, впрочем, как и в другое время суток.
- Ты впервые здесь? – слышу шёпот, и меня обхватывают за талию сильные руки, притягивая к себе. – Ты так зачарованно рассматриваешь город, словно не видел подобного.
- Да, не приходилось наблюдать такую красоту, - соглашаюсь я и добавляю: - А на земле всё примелькалось и кажется уже обыденным.
- Тогда давай немного изменим наши планы, - посмеиваясь, отвечает он и нажимает кнопку лифта на самый верхний этаж.
Мы на крыше! Стеклянные двери медленно раскрываются, и ночной бриз врывается в кабину лифта. Собственно, крышей это назвать сложно: огромный бассейн занимает почти всё свободное место, мини - парк из тропических деревьев, лиан и цветов, а на искусственном острове небольшая компания пальм. Мы подходим к самому краю здания, отсюда берёт начало большой водопад из бассейна, стремящийся в искусственное озеро у подножия здания. Порывы ветра доносят шум листьев и дурманящий аромат цветов. Город, раскинувшийся, как на ладони, кажется сказочным и недостижимым, а неба можно коснуться рукой.
- Шикиии, - едва слышным шёпотом тянет Рокуро и, обняв меня, начинает страстно целовать. Жесткие, властные губы, привкус алкоголя и табака. Его сила, напор, словно хочет выпить всего меня. Я задыхаюсь, кружится голова. Он останавливает это безумие, но так же крепко держит в своих объятьях, словно боится потерять:
- Шики, я не хочу тебя отпускать.
Мне хочется ему ответить, но я молчу. Все мои страхи уже исчезли, а сердце бьётся безумной птицей, норовящей вырваться на волю, сквозь стекло. Я слабый и безвольный, раз позволяю опять обмануть себя. Но это лишь мимолётное чувство и глупое тело, которое снова очаровано тобой. Мне нельзя идти на поводу его желаний, нельзя тебя любить мистер Вонг. Это просто чужое имя, и я уже давно не тот, кем был…
1.Акора – вымышленный город, как и всё, что упоминается в ней.
2.Всё жильё в Японии делится на сдаваемое или на продажу. Для сдаваемых – квартира у ГГ очень большая, а недорогая из-за плохого освещения. Свет в жизни японцев играет большую роль, даже существует закон, запрещающий строить свой дом, так, чтобы тень падала на окружающее жильё. Это реальная проблема для строительства многоэтажных домов, естественно, нарушающих это законодательство.
3.В тексте использованы только распространённые японские имена, как они звучат на русском языке.
4.Японцы не приветствуют друг друга рукопожатием. По традиции делается небольшой поклон во время приветствия. Считается неприличным вообще как-либо прикасаться к малознакомому собеседнику.
5.В Японии не принято пить крепкие алкогольные напитки (более подробная информация дана в глоссарии).
6.Описание вкуса вин, упоминающихся в тексте, строго соответствует опубликованным результатам дегустации конкретных марок и году их производства. Честно говоря, некоторые определения могут шокировать неискушённого читателя. Меня лично когда-то потряс до глубины души привкус «шагреневой кожи» в одном из вин, когда пришлось присутствовать на дегустации с разбором ароматов и вкуса различных вин. Рокуро играет словами, используя термины.
7.«Империал» - вымышленная гостиница, скорее собирательный образ реально существующих в мире плюс фантазия автора. Однако убранство номера соответствует именно японским, сдаваемым дорогим апартаментам.
Глава 2
Всегда удивлялся людям, которые помнят своё детство. Мне это, видно, не дано. Какие-то отрывки, образы. Кто, где - сложно разобраться. Пьяная женщина с засаленными волосами в замызганном домашнем халате. Она то поёт осипшим голосом, то рыдает, размазывая чёрную тушь под глазами, то хохочет, обнажая большие желтые зубы и бледные дёсны. Крупный мужчина с красным лицом; он избивал меня и эту женщину. Больше ничего о них не помню. Старая покосившаяся лачуга из потемневших от времени деревянных досок. Жуткий смрад в полутёмном грязном помещении. Сложно сказать, из снов это или всё-таки из воспоминаний. Всё какое-то мрачное, давящее, гнетущее и абсолютно безрадостное. Есть только один светлый образ – это знакомство с… Рокуро. Он ворвался в мою жизнь, словно глоток чистого воздуха. Защитил меня от каких-то парней, которых уже не помню. Чувство сытости и умиротворённости тоже связаны с его присутствием. Я влюбился в него без памяти. Он стал для меня всем. Но всё рухнуло, после моего признания. Это причинило мне боль, открыло горечь предательства… Он забрал мою жизнь и все воспоминания. Мой мир разлетелся, как стекло, разбившись на тысячи осколков, и теперь его не собрать, как и не вернуть память. Осталось только чёрное, пугающее чувство, свернувшееся и мирно спящее внутри души. Я боюсь его будить. Мне не хочется вновь встречаться с прошлым. Есть только настоящее. Страшно опять в тебя влюбиться, Рокуро, а ты ведёшь себя так, будто соблазняешь. Не понимаю тебя, ведь между нами пропасть и в положении, и в достатке. Что нужно от меня? Стать твоей игрушкой? Я не хочу. Мне нужно заучить как мантру, что я тебе не пара.
***
Номер отеля поражает своей лаконичностью и в то же время изысканностью и роскошью. Мягкий свет стильных торшеров, огромные окна, за которыми расстилается панорама ночного города, широкая двуспальная кровать, роскошный ковёр, портьеры - всё здесь выдержано в одной цветовой гамме, только яркие картины на стенах и пестрые вышитые подушки вносят в убранство изюминку.
- Шики, я в душ первым, - шепчет он, обнимая меня.
- Я согласен, - улыбаясь, отвечаю. Неожиданно понимаю, что всё это время мне не удаётся держать себя в руках, изображая ледяного принца. Я, словно мороженое, таю от его взгляда. Плохо. Неужели я настолько слаб и беззащитен? Может, пока не поздно, прекратить встречу, но как теперь сказать о том, чтобы он выбрал другого?
Он скрылся в ванной, а я, пытаясь успокоиться, подхожу к окну. Отсюда вид уже не столь впечатляющий как с крыши здания, но всё же красивый…
- О чём задумался? – я вздрагиваю от его голоса и этих рук, обнявших меня за плечи.
- Просто засмотрелся на панораму города, - пытаюсь я оправдаться. - Сейчас исправлюсь, только душ приму.
После этих слов я аккуратно освобождаюсь и, сняв пиджак, спешу в душ. Мне явно нужно освежиться.
Холод приводит меня в чувство, но с лягушачьей кожей показываться Рокуро нельзя, и докрасна растираюсь полотенцем. Обернув его вокруг бёдер, выхожу и через мгновение слышу восхищённый голос:
- Боже, Шики! Это крылья?! Подойди-ка и покажи их во всей красе. – Он встаёт с кровати и пристально рассматривает мою татуировку.- Я сражён. Не приходилось видеть ничего подобного. – Вдруг восхищённый шёпот сменяется ехидным смехом: - А вот уколов ты явно не боишься, судя по величине татуировки.
Я знаю, ведь сам хотел, чтобы каждое крыло начиналось от лопатки и, словно стыдясь, обхватывало тело. Одно встречается на животе с другим, а их концы лежат на ягодицах.
-Да, не боюсь, - безразличным голосом отвечаю я. Он настораживается и пристально смотрит мне в глаза.
- Ты снова отстранённый и холодный, как ангел, спустившийся с небес. И твои крылья подобраны под цвет волос. Ты падший ангел, пришедший для меня…
Я тихо хмыкаю, ведь кристально ясно, что здесь нечисто. Не будет человек такого положения ухаживать за хостом. Тогда и вовсе непонятно, что ему от меня нужно.
Он подходит, и его горячие ладони скользят по моим бокам, словно проверяя – есть ли перья на этом экзотическом рисунке.
«Спокойствие, только спокойствие», - внушаю сам себе, пытаясь выровнять дыхание и замедлить сердечный ритм. Чувствую, как с бедер соскальзывает полотенце, но я не двигаюсь, давая возможность изучать моё тело.
- Ты всё никак не сбросишь свою маску, - недовольный голос «мистера Вонга» помогает мне казаться спокойным, когда его рука, пытаясь возбудить, оглаживает пах. - Там, на крыше, ты был совсем другим – горячий, страстный… Сегодня ты лишишься этой маски и покажешь своё настоящее лицо.
После этих слов меня опять захлёстывает страх, а вместе с ним и возбуждение - болезненное до гусиной кожи, до ледяного спазма в животе.
- Ну вот, теперь ты, наконец, готов, - с каким-то торжеством произносит он. - Теперь ложись на спину, а руки подними.
Стиснув мои бока, он подталкивает к кровати. Я подчиняюсь, хотя мне не нравится его хозяйский самодовольный тон.
Одной рукой он удерживает меня за запястья, а другой начинает водить по телу: то всей ладонью - и я чувствую жёсткость его кожи, то пальцем гладит по груди, то сожмёт мошонку, то сдавит соски. Я снова теряю контроль. Дыхание периодически сбивается, сердце бьёт о рёбра, мой голос срывается на стон. Теперь мы поменялись ролями: «мистер Вонг» холоден и отстранён, забавляется своей игрой, а я бесстыдно извиваюсь, как уж на сковородке, и тянусь за его лаской.
- Раздвинь ноги, шире, - доносится сквозь пелену, он отпускает мои запястья. - Отдрочи себе.
Меня бросает в жар, а руки уже сами выполняют его приказ.
Не могу сказать, что впервые удовлетворяю себя на глазах у кого-то. У клиентов разные желания, бывают и такие странные. Не понимаю, почему простые движения заводят некоторых женщин, а о мужчинах вообще молчу.
Неожиданно, когда я дохожу почти до грани, «Вонг» хватает мои запястья и, связав их, преодолевая моё сопротивление, с силой придавливает за головой.
- Тихо! Лежи смирно. Я не причиню вреда. – Короткие фразы, произнесённые тоном, не терпящим возражения, ввергают меня в ещё большую панику, чем неожиданная агрессия. Пренебрегая его требованиями, дёргаюсь, пытаюсь вырваться, но не выходит. К своему ужасу понимаю, что что-то сдавливает мой член, и я не смогу кончить. Неприятный холод накрывает всё моё существо и из глубины подсознания выбираются страшные образы, быстро сменяющие друг друга: чьё-то потное тело, воняющее мочой; руки, дёргающие за волосы; острая боль и шок от вторжения; смрадное дыхание и невозможность дышать… Внезапно я падаю, лечу в бездонную пропасть, лишь чернота, да ощущение безысходности. Мне страшно... Погружаюсь в вязкую чёрную жижу, задыхаюсь, под кожей словно шевелятся червяки… Миг, и она покрывается трещинами, из которых текут тёмная кровь и гной…
- Шики! Шики! Очнись! – этот голос меня возвращает к жизни. С трудом открываю глаза, разлепляя мокрые от слёз ресницы.
- Боже, Шики, как ты меня напугал! Прости. Я не хотел. Ты был без сознания. – Он выглядит действительно взволнованным. Как странно, ведь клиент должен переживать лишь об испорченном вечере. С другой стороны, он должен был сперва обсудить все детали, если хотел чего-то не совсем обычного. Освобождаюсь от его объятий и сухо извиняюсь:
- Простите за причинённые неудобства. Теперь вы убедились, что вам лучше выбрать другого хоста.
Медленно встаю, но ноги плохо слушаются, и я бессильно падаю на пол. Точнее, ему на руки.
- Шики, не спеши, ты еще слаб. Я ведь не шутил тогда на крыше, ты мне нравишься. Очень нравишься.
- Это бред, - вырывается у меня. - Хост - всего лишь обслуживающий персонал. Не забывайте, кто я.
- Ты жесток со мной, но надеюсь, что когда-нибудь смогу завоевать твоё доверие.
Мне нечего сказать, я лишь пожимаю плечами и снова пытаюсь встать. Голова болит до тошноты. Те образы, что я увидел, меня пугают, словно действительно испачкался в грязи, которую не смыть ни в ванной, ни в океане. Меня пошатывает, но всё же одеваюсь сам и двигаюсь на выход. Он догоняет и вкладывает мне в руку большой конверт. Даже не пытаюсь посмотреть что там, и покидаю номер.
Воспоминания - они, как мутная вода во время селя, безжалостно пробили стены, укрывшие моё сознание. Я грязный. Пожёван жизнью и выплюнут обратно, чтобы влачить подобное существование. Мне некуда идти. Меня здесь нет. И я не Шики…
***
Прохладный ветер немного приводит меня в чувство, но следом накатывает осознание того, что натворил с клиентом. Вот так бездарно испортить имидж – нельзя. Всё же от отзывов клиентов зависит мой доход. Не помню, как выбрался из отеля, куда пошёл, как переходил дороги, как очутился в этом месте. Хоть и недалеко от центра города, но здесь мне ещё не приходилось бывать. Ощущаю себя полнейшим идиотом – закатить скандал из-за такого пустяка, но в то же время меня не отпускает ощущение грязи, беспомощности, тошноты от страха перед теми воспоминаниями. Опускаю взгляд и вижу, что в руке держу большой конверт. И как только его не выронил, не понимаю. Наверное, хороший хватательный рефлекс. Заглядываю внутрь и своим глазам не верю. Тут не просто много, а куча… нет, чёртова куча денег! Мне и за месяц столько не заработать. Он что, всерьёз, решил меня купить?! Я не хочу. Теперь не знаю, как их вернуть. Пожалуй, он уже уехал из отеля, а если нет, то после устроенной истерики я не могу смотреть ему в глаза. «А, чёрт с ним!» - мысленно машу рукой и осознаю, что нахожусь недалеко от ресторана «Фугио» - он знаменит в определённых кругах. Здесь коронным блюдом является фугосаши – блюдо из фугу, смертельно ядовитой и потому прекрасной рыбы. Я слышал из рассказов собственных клиенток, что в этом ресторане повар готовит «особенное» блюдо – с остатком яда, хотя он раз в двенадцать сильнее цианистого калия и нет противоядия, но его малое количество подводит гурмана к краю смерти. Это опасное, но завораживающее ощущение – прикосновение к вечности и возврат к жизни… если повезёт, конечно. Две грани бытия сливаются, между ними нет границ. Не зря же говорят: тот глупец, кто ест фугу, но и тот глупец, кто её не пробовал. Пожалуй, пора исправить упущение, хотя сейчас и не сезон, но раньше как-то не хотелось, да и не по карману было. Представляю выпуск завтрашних газет: Хост Шики умер в ресторане с кучей денег. Как вам, мистер Вонг, такая весть?8
Решительно вхожу и делаю заказ. Официантка смотрит осуждающе, но я уже натянул на лицо свою привычную маску, мне нечего терять. Никко серьёзный, взрослый парень, и средства у него для жизни и учёбы есть, а я ему сейчас помеха. Оставить всё - и эти грязные, полные страданья воспоминания, смутно всплывающие в голове. Хочу уйти как самурай, вкусив прекрасной рыбы-смерти.
На чёрном блюде перламутровая бабочка,
Как изысканный рисунок на шёлке,
Непредсказуемая, как течение жизни,
Невесомая, как прикосновение смерти.
Чувствую, как отказывают ноги, немеют руки, замедляется дыхание, ритм сердца почти не слышен, редок, живыми остаются лишь глаза... Страха нет, лишь эйфория. Мне хорошо, весь мир открыт и небеса открыты. Ощущение полёта, смешение пространств и времени. Жаль, всё недолго. Жизнь берёт свои права, я возвращаюсь вновь опустошённым.
Сейчас мне так погано, что домой не хочется. Поеду лучше к Акаги, нужно снять напряжение. Хорошо, что у меня есть ключ от его дома и не нужно дожидаться, пока он явится с работы.
***
Первым делом я хочу стать чистым. Сейчас мне душ нужен как воздух! Раздеваюсь, закидываю в стирку всё бельё и, встав под струи ледяной воды, пытаюсь отмыть всю грязь, но вскоре понимаю, что это невозможно, мне не под силу сделать такое. Всё ещё всплывают в памяти картины прошлого. Теперь они отчётливее и страшнее. Опять голова кружится и меня тошнит. Мне холодно, вся шкура дыбом встала. Отогреваюсь кипятком…
- Шики! – Я подскакиваю как ошпаренный от резкого оклика Акаги и понимаю, что сплю в его кровати, но как сюда попал, уже не помню.
- Как ты сюда вошёл?! – недоумение на его лице настолько сильное, что ясно видно – это не розыгрыш.
- Ты сам мне ключ от квартиры дал. – Моему возмущению нет предела, но стараюсь холодно его поддеть: - Но можешь думать, что я способен проходить сквозь стены или влететь через окно.
- О боже! Шики, я уже забыл, когда тебе отдал этот чёртов ключ. Ты за три года им ни разу не воспользовался. Что случилось?! – Акаги в волнении проводит рукой по волосам, быстро подходит ко мне и садится рядом. – Я не поверю, что ты пришёл только для того, чтобы увидеться.
- Конечно, нет. – Я не пойму, какие чувства обуревают им после моих слов - его лицо, словно каменеет. Но ссориться не входит в мои планы. Он нужен мне сейчас, и, сев, обнимаю его за шею. Сползает простынь, обнажая мою грудь. Я выдыхаю ему в ухо:
- Возьми меня, Акаги.
Слышно, как бьётся моё сердце, отсчитывая уходящие мгновения. Жду, но, кажется, напрасно. Акаги как застывший, только дышит тяжело. Ещё проходит время. Рывок, и он меня целует. Жадно, грубо, лишает силы, заставляет тело трепетать. Его язык насилует мой рот, вторгаясь резко, почти до боли. Мне жарко от желания. Хочу прижаться к его коже, почувствовать сердцебиение, но он ещё одет, и я, сгорая от нетерпения, дрожащими и влажными руками срываю с него пиджак, рубашку, расстёгиваю ремень на брюках. Мы разрываем поцелуй. Акаги раздевается и достаёт презерватив и смазку.
- Не нужно смазки, я слюной смочу. – Мой голос аж дрожит от напряжения.
- Ты уверен? – сомневаясь, спрашивает мой партнёр.
- Да. Иди ко мне. – Я зол. Его ещё и уговаривать придётся? Но успокаиваюсь, когда он, молча подчиняясь, подходит, хотя и вижу все его сомненья. Я сам раскатываю резинку, затем, придерживая рукой основание, облизываю головку, а потом заглатываю член на всю длину. Акаги словно давится вздохом. Урчу, как кот, от наслаждения, и у партнёра крышу сносит. Но не даю ему слишком долго бездельничать, выпускаю плоть под полный разочарования стон.
Отстраняясь, вытягиваюсь на кровати на животе и раздвигаю ноги. Знаю, сейчас мне секс причинит только боль, но я хочу её до белых всполохов, до красного тумана. Пусть пострадает тело, но не кричит от безысходности душа. Я не могу смотреть в лицо Акаги, эгоистично используя его для этой цели. Понимаю, что и он страдает, но делаю лишь так, как нужно мне. Боль от вторжения вполне терпима. Его движения порывистые и сильные. Он входит глубоко, размашисто и дарит мне забвение от неожиданных, незваных, травмирующих воспоминаний, воскресших благодаря случайному клиенту – Вонгу. Не знаю, сколько времени проходит. Акаги не выдерживает первым, он кончает с каким-то ненормальным хрипом, я следую за ним. Удовлетворения нам эта близость не приносит.
- Знаешь, я ещё ни разу не чувствовал себя таким использованным. - Он расстроен и опустошён. Даже голос кажется бесцветным, без эмоций. - Шики, когда захочешь ещё такого секса, купи вибратор.
- Ты лучше, чем вибратор, - возражаю я и вижу, как глаза Акаги темнеют и загораются от гнева.
Во избежание рукоприкладства, я лёгкой пташкой вылетаю из постели и, приведя себя в порядок, одеваюсь. Всё протекает в зловещей мрачной атмосфере и полной тишине, хотя я чувствую, как взгляд Акаги сверлит дыры в моей спине.
- Ну я пошёл. - Ответа нет, но, впрочем, после такого «тёплого» общения я его и не жду.
***
Устал, не хочу домой и на работу тоже не могу пойти. Сейчас мне в самый раз отпугивать клиентов своим кислым видом. Звоню в «розу» и выбиваю у начальства выходные, а Никко шлю послание, что меня пару дней не будет. Конечно, жаль, что так случилось, но мне нужно привести мысли — ну и чувства тоже – в порядок, решить, действительно ли Акаги нужен или же сменить его на кого-нибудь другого. А так встречаться - лишь жизнь друг другу портить.
8.Фугусаши – это ломтики рыбки фугу (иглобрюх, диодонт), печень, икра и некоторые другие её части содержат нейропаралитический яд – тетродотоксин. Он в 275 раз токсичнее цианидов — блокирует натриевые каналы мембраны нервной клетки, парализует мышцы и вызывает остановку дыхания. Смертельная доза для человека составляет всего 1 мл тетродотоксина. В одной рыбке яда хватит на то, чтобы убить 30–40 человек (более подробную информацию можно прочесть в глоссарии).
Глава 3
«Остановка Парк Огасвари»9, - объявляет женский голос, и дверь автобуса с шипением открывается.
Как же давно я здесь не был! Целых три года. За это время тут мало что изменилось. Практически пустая асфальтированная дорога широкой тёмной лентой делит надвое пригородный пейзаж: с одной стороны находится огромный парк, а с другой - невысокие дома, которые, словно высыпавшиеся из коробки разноцветные пуговицы, хаотично разбросаны, независимо от цвета, формы или количества этажей. Мне нравится это тихое красивое место, приютившее меня, вернувшее покой душе и веру в будущее. Трёхэтажная частная гостиница, спрятавшаяся в тени могучего платана, навевает много воспоминаний. Приехав впервые в Акору, я поселился в ней и целый год зализывал раны, полученные в прежней жизни. Хотя, скорее, здесь я родился заново, а то, что было в прошлом лучше не вспоминать – слишком больно и кажется, что происходило не со мной. Кошмарный сон, пытающийся подменить собой реальность. Я встряхиваю головой и твёрдым шагом иду в гостиницу.
Об этом месте никто не знает: ни Акаги, ни Никко. Впрочем, они так заняты собой, своими мыслями и чувствами, что скрывать своё прошлое не составляет труда. Но это место слишком сильно напоминало мне о боли, поэтому я долгое время старался его избегать. Небольшая прогулка помогает мне собраться с духом и отрешиться от всех неприятностей. Подойдя к дверям гостиницы, я вызываю хозяйку, и через несколько минут меня приветствует Чика – невысокая миловидная девушка с черными как смоль волосами, забранными в длиннющий хвост.
- Хай, Шики! – с этими словами она выпархивает ко мне и обнимает. - Как же долго мы не виделись! Я скучала по тебе! Хоть бы весточку прислал, что у тебя всё в порядке.
Она с укором смотрит на меня, а я просто улыбаюсь, и постепенно она оттаивает.
- Да, уже три года, – произношу покаянно.
- Ты не прав - три долгих, долгих года… - задумчиво говорит она. Потом отходит, осматривает меня и продолжает: - Шики, ты изменился. Стал увереннее, что ли. Или, возможно, тебе так идёт костюм. Не знаю, но ты выглядишь совсем другим, немного незнакомым.
Её взгляд становится мягче.
- Ты тоже изменилась… - хочу продолжить, но Чика перебивает:
- Не стоит нам беседовать за порогом. – И приглашающе махнув рукой, она заходит внутрь.
Я быстро переобуваюсь и следую за ней.
Чика, увидев меня в дорогом костюме и домашних тапочках, еле сдерживает смех. Они действительно с костюмом смотрятся забавно.
- Шики, бери быстрее свои ключи, там сможешь переодеться, – шёпотом говорит она и вкладывает ключ мне в руку. Её ладонь кажется прохладной.
- Спасибо, Чика, я остановлюсь тут на пару дней.
Её улыбка согревает сердце, успокаивает, прогоняет страхи. Она как лучи солнца, прорвавшиеся из-за чёрных грозовых туч. Я люблю Чику, но не как женщину, я обожаю ее как старшую сестру. Без неё мне не удалось бы забыть пережитые кошмары. Она была сиделкой, подругой, доктором. И мои крылья – татуировка – её идея. Я помню, как мы беседовали с мастерами и очень долго пытались подобрать рисунок. Мне не хотелось походить на мафиози с их драконами, тиграми и другой подобной символикой. Крылья оказались нейтральными и менее угрожающими, чем всё, что предлагалось. По крайней мере они не влияют на мою работу в клубе, и очень редко клиенткам не нравится моя татуировка.
Чика останавливается у сёдзи моего номера. Изящным движением раздвигает створки двери.
- Прошу, располагайся, и приятного отдыха. – Она кланяется и уходит.
Я снимаю тапки и в одних носках иду по циновкам. Татами немного пружинят под ногами, слегка массируя ступни, и это приятное ощущение вселяет покой и уверенность в мою истерзанную душу. Быстро переодеваюсь, надеваю юката и слышу робкий стук – это горничная10. Я разрешаю зайти, и она сервирует маленький столик, стоящий посередине комнаты. Немного овощей, рыбы и традиционный зелёный чай. Она выжидательно смотрит на меня, но я не готов к разговорам.
- Благодарю за внимание, – с этими словами протягиваю небольшой конверт с чаевыми. – Извините, но мне нужно сейчас побыть одному…
Она кивает, забирая деньги, и бесшумно уходит.
Тихо. Спокойно. Словно не встречался ни с Акаги, ни с Рокуро. Горячий чай согревает застывшее сердце, отгоняет тени прошлого. Время будто останавливает свой бег. Я просто уставший путник, идущий в гору, оставляя огромную пропасть за своей спиной. Хватит ли мне сил не вернуться обратно, не пытаться заглянуть в её пугающую черноту?
***
Три дня пролетели незаметно. Чика познакомила меня со своей семьёй. Её муж сначала настороженно воспринял меня, но довольно скоро успокоился. Они замечательная пара. Дни я проводил в парке, наслаждаясь пением птиц и ароматом цветов. Моё любимое место - небольшой сад мхов с высокими деревьями и неподвижной гладью маленьких озёр с крошечными островками. Изумрудные, серебристые и тёмно-зелёные мхи сплошным ковром устилают холмистый участок и большие валуны. Каменные мостики также покрыты ими. Здесь почти всегда тихо. Редко запоёт какая-то птица, а шум города сюда совсем не проникает. Над водоёмами иногда бесшумно скользят стрекозы. Кажется, что попадаешь в сказочную страну, где можно найти покой и отрешиться от всех проблем.
В гостинице тоже исполнялись мои желания. Мне не нужно было просить накрыть стол в моей комнате, когда голоден, или вовремя подать воды, если хочется пить – всё это делали женщины, казалось, читавшие мысли. Я был окружён их заботой, даже сказал бы, что они присматривали за мной, словно за сыном. От собственных родителей я не видел и доли такого внимания. По крайней мере всё, что было хорошего в моей жизни, я получил благодаря Рокуро, который затем превратил моё существование в ад.
***
Возвращаясь домой, я ещё вспоминал свои выходные дни. Горячие ванны, неспешные беседы, покой и умиротворение на душе. Что бы сейчас не произошло, я постараюсь держать себя в руках, просто буду плыть, как корабль по велению ветра, живя лишь сегодняшним днём. Мне не нужны сильные эмоции. Мою любовь и моё будущее и их уже давно похоронили без меня.
***
К моему счастью, Никко не было. Приведя себя в полную боевую готовность для вечерней работы, отправляюсь в клуб. Впрочем, я рано радовался отсутствию моего подопечного – он маячит возле входа в «Алую розу». Устрашающе огромный, небритый и какой-то осунувшийся. Первая мелькнувшая мысль – зайти через чёрный вход, но тут же отметаю её. Если придётся выходить с клиентом, то семейных разборок избежать не удастся, а это отрицательно скажется на моей репутации. Вот этого я никак не хочу допускать. Решаю вначале ему позвонить и тут понимаю, что мой телефон отключён. Теперь понятно, что так растревожило приёмного сына. Сына… От этого слова меня бросает в дрожь. Всего три года назад всё казалось действительно правильным, но сейчас этот мрачный и страшно расстроенный бугай, которого никто бы ребёнком не назвал. Невольный вздох вырывается у меня из груди, и я решительно включаю свой телефон.
«У вас сто пять сообщений» - всплывает надпись. О боже, из них, пожалуй, больше половины – пропущенные звонки Никко! Мой подопечный дёргается как от удара и молниеносно выхватывает свой айфон. Ну да, ему же пришло сообщение, что абонент доступен для звонка. Я первый успеваю нажать на вызов, и вычурная мелодия прерывается почти сразу, сменяясь злобным рёвом:
- Шики!! Мать твою, Шики! Ты где?!
- Да тут я. Не ори, как потерпевший, а то я оглохну от твоих воплей, – старюсь, ответить миролюбиво. - И не забывай, что ты слоняешься под дверями моего рабочего офиса, распугивая клиентов.
Никко, чуть не задохнувшись от возмущения, медленно оглядывает окрестности. Честно говоря, мне становится не по себе от его попытки меня найти.
- Шики, не играй со мной в кошки-мышки… - угрожающе шипит он.
- А я и не играю, – возражаю ему.
- Тогда где ты прячешься?! Выходи немедленно!
- Я лучше подожду, пока ты успокоишься, а то на тебе рыбу можно жарить, – мирным тоном пытаюсь с ним договориться. – А моя шкура не казённая, и запасной у меня тоже нет.
- Ну ты и гад, – безапелляционно клеит он мне ярлык, но уже явно став спокойнее, даже плечи как-то расслабились.
- Разве можно так папочку пугать? У меня ведь сердце слабенькое, – начинаю я жалостливо.
- Да ладно уже ныть. Ты прощён. Думал, с ума сойду, когда ты исчез. – Никко не оставляет попыток меня увидеть, но буря уже прошла, и я наконец- то решаюсь появиться из своего укрытия. Он быстрым шагом подходит ко мне и уже миролюбиво говорит:
- Я виделся с Акаги, когда ты не пришёл домой. Он сказал, что ты выглядел так, будто готов под поезд броситься. Я искал... – Он утыкается мне в плечо и судорожно вздыхает. – Боялся, что больше не увижу тебя.
Вздрагиваю, какой же я негодяй. Глажу его по голове, наслаждаясь жёсткими прядями.
- Извини, что так напугал. Но теперь мне необходимо попасть на работу.
Он отстраняется. Оглядывает меня с головы до ног и, кивнув на прощание, уходит.
***
Рабочий день уже начался паршиво, поэтому я нисколько не удивлён, когда ко мне бросается Хикари и тут же радостно выпаливает:
- Шики, мы тебя заждались! Я рад, что ты уже вернулся. Тебя ждёт мистер Вонг в «Белой розе». Ты не поверишь, он приходит каждый день и выбирает только тебя. Не упусти свой шанс! – он подмигивает мне и исчезает за дверью «Красной розы».
В голове крутится куча мыслей:
«Вот, блин! Этот Вонг как надоедливая муха. Он мазохист? Ему нравится, когда его кидают без разрядки? Но если нет, то в чём причина такого пристального интереса к моей персоне, учитывая, что меня он так и не узнал?! Его любовью уже сыт по горло, она меня как грёбанный бульдозер переехала и изломала. Но если он хочет опять со мной играть, то в этот раз я сам его урою!»
- Шики, я рад, что ты вернулся! – голос «Вонга» искрится нежной радостью, а я киплю, не понимая, какого чёрта он выделывается передо мной? И эта неизвестность меня невероятно злит.
- Извини за прошлый раз. Я не хотел тебя пугать, но знаешь, Шики, ты действительно прекрасен, и мне хотелось бы с тобой встречаться. Шшшш… - скорее всего, он ощущает мою ярость и, приложив палец к своим губам, пытается заставить меня молчать. Я подчиняюсь, хотя всё выглядит нелепо: VIP-клиент, влюбившийся в простого хоста. Да завтра точно снег пойдёт! Но вслух произношу:
- Как будет угодно вам, мистер Вонг.
- О чёрт, давай без фамильярностей. Ведь я могу надеяться, что ты попробуешь встречаться со мной так, будто мы действительно любовники? Ну, Шики, я прошу… - в его голосе звучит надрывное отчаяние.
Я точно ничего не понимаю, но пожелания клиентов нужно выполнять, и отвечаю:
- Да, конечно… Вонг.
- Я рад, что ты согласен. Сейчас оформим документы, а через два часа я жду тебя возле фонтана в центральном сквере. Представим, что это первое свидание. – Он прямо светится от оптимизма.
Ну что же, можно и сыграть в любовь, главное не забывать, что миражи опасны, хотя манят своей реалистичностью заблудших и отчаявшихся путников.
***
Месяцем ранее…
Бодрая мелодия телефона проникала в мозг, заставляя Рокуро окончательно и бесповоротно проснуться. Голова болела после вчерашней вечеринки, и он с трудом разлепил словно налившиеся свинцом, отяжелевшие веки. Если бы звонил кто-то другой, то можно было не реагировать на эти звуки, перетерпеть пару-тройку звонков и продолжить столь желанный отдых, но на такой подарок судьбы можно было не надеяться, ведь это сама Акеми. Она не потерпит отказа и всё равно добьётся своего. С трудом встав и ругая себя, что не положил это чёртово средство связи рядом или вообще не выключил на ночь, Рокуро наконец-то добрался до раскалившегося от бесконечного исполнения мелодии айфона.
- Ро! Ты почему не берёшь трубку! – раздавшийся вопль Акеми не улучшил его настроения.
- Уже взял, как видишь, – мрачно ответил он и направился в сторону собственной кровати, всё-таки выходной никто не отменял.
- Хватит ворчать, я не так уж и часто звоню, тем более у меня к тебе есть одно дело, – примирительно сказала она.
- Я не раз тебе говорил, что звонить в выходной раньше одиннадцати считается дурным тоном, а сейчас только семь утра.
- Да ладно тебе! Дурным тоном! Ро, не будь букой, – парировала она. – У меня действительно есть выгодное предложение.
Рокуро, улёгшись в кровать и окончательно расслабившись, миролюбиво спросил:
- Насколько выгодное?
- Плавучее казино, если выполнишь условия, твоё!
- О боже, ты нашла кого-то или что-то ценой в твой корабль?! – участливо и наигранно удивлённо спросил Рокуро.
- Нет! Не притворяйся, что ты тупой! Никто не может стоить целого казино, но я могу потратить деньги на исполнение своих желаний, – раздражение в голосе Акеми звучало слишком явно, чтобы его не заметить. Это обещало довольно интересное времяпровождение.
- И что же заинтересовало вас, леди? Если это не секрет?
- Игрушка. Строптивая и наглая игрушка, которую я хочу сломать и видеть на коленях возле себя, раздавленную и полностью зависимую от моих фантазий, – со злостью заявила она. – Впрочем, подробности расскажу при встрече.
9.Парк Огасвари – выдуманное место, хотя в Японии существует национальный парк с названием Огасавара, прообразом так же служат существующие парки в Японии, как и описание строений в этом районе.
10.Национальные японские гостиницы (рёкан), оформленны в национальном стиле. Это не только место проживания, а прежде всего дань уважения национальным традициям. В каком бы городе не находились рёканы в Японии, они славятся не только обходительностью персонала, в основном женского, но и великолепной национальной кухней. В стоимость проживания входят лёгкий завтрак и ужин, который принято подавать прямо в номер. В рёкане есть специальная работница накаи – это одновременно и личная прислуга, и ваш советник по всем бытовым вопросам на время вашего пребывания в гостинице. Чаевые здесь не дают, но можно давать подарки (более подробная информация дана в глоссарии).
Глава 4
Шум падающей воды и шорох листьев не заглушают звуков ночного города: шуршания шин, редких гудков и музыки, раздающейся из проезжающих машин. Сквер маленький, лишь пара рядов деревьев и зелёный газон, но и это редкость для нашего города, где используется каждый акр земли. Несмотря на поздний вечер, сквер сияет от подсветки, спрятанной среди ветвей и травы; фонтан тоже переливается сменяющими друг друга цветами. Свет фар проезжающих автомобилей и мерцание рекламы у магазинов – всё это лишь яркая игра огней. Я просто смотрю на падающую воду и лишь изредка оглядываюсь вокруг – не пришёл ли мой странный клиент. Но его пока нет. Влажный прохладный воздух и мелкая взвесь воды вызывают умиротворение. Неожиданно я замечаю приближающуюся тень, сердце ёкает от вкрадчивых шагов. Обернувшись, оказываюсь лицом к лицу с Вонгом.
- Давно ждёшь? – с придыханием спрашивает он, и я вижу, как блестят в темноте его глаза, пусть это всего лишь отражение света, но все равно красиво, хоть и немного пугающе.
- Нет, наверное, – отвечаю неуверенно. Будешь тут уверен: подкрался втихаря, когда я не видел. Аж вздрагиваю от неожиданности. И тут как контрольный выстрел в голову:
- Шики, ты мне нравишься. Очень нравишься. Никогда бы не поверил, что у меня возникнут такие чувства; рядом с тобой моё сердце словно замирает, я постоянно думаю о тебе. Безумно хочется тебя обнимать, прижимать к груди, чувствовать запах кожи, перебирать волосы, пробовать вкус твоих губ. Я никогда не думал, что можно с первого взгляда так влюбиться.
Меня как током бьёт – всё звучит нелепо и фальшиво, словно он актёр, полностью погрузившийся в роль. Невыносима эта разыгрываемая драма, но мне приходится сдерживать свои эмоции – он клиент и может требовать, что пожелает, а я лишь должен поддержать его игру. Одно огорчает: мне придётся слушать весь этот любовный бред не меньше двух недель. И если бы только слушать! Я должен выдержать его ухаживания, лесть и все его «люблю», которые он оплатил. Но почему не получается закрыться от него, как ото всех других, маской равнодушия, без боя с собственными чувствами? Почему его слова хоть и несильно, но ранят сердце. Боюсь, что снова начну его боготворить. Мне казалось, что больше никогда и никто не сможет вывести меня из равновесия, но стоило нам встретиться, и я уже иду на поводу. Ублюдок чёртов. Как же мне погано, но нужно не поддаваться на его слова и ласки, а думать, как отомстить за прошлое предательство.
- Вы мне тоже очень нравитесь! – И подкрепляю сказанное лёгким поцелуем.
Он вздрагивает, но тут же его губы расплываются в улыбке.
- Я уж подумал, ты заледенел. Застыл от моего признания. Но я тебя не тороплю. Мне нужно не только твоё тело, а ты весь, целиком, без остатка: душа, сердце. Я серьёзно настроен завоевать тебя. Хочу, чтобы между нами было доверие, поэтому ты должен знать, я – Рокуро. Называй меня настоящим именем, хочу слышать, как ты его произносишь, – с болезненным надрывом он выдаёт мне целую тираду.
Подыгрываю ему:
- Рокуро. Рокуро, – повторяю, словно пробуя его на вкус, и с придыханием говорю:
- Мне нравится. Звучит мужественно и красиво.
- А твоё настоящее имя? Ведь Шики – это псевдоним?
Я улыбаюсь, пытаясь изображать таинственность:
- Всему своё время, Рокуро. Это ведь только первое наше свидание, пусть мое настоящее имя пока останется загадкой.
Расстроено вздыхает и с горёчью в голосе произносит:
- Жаль. Надеюсь, что я заслужу доверие.
Отвожу взгляд, чтобы он не заметил, как я взбешен. Неужели он сам верит в эту чушь насчёт любви и романтических свиданий? Предательскую мысль о том, что он и правда выглядит влюблённым, душу в зародыше. Нельзя верить его словам и обаянию, хоть они и греют сердце.
***
И всё же я слабак! Саке и ласковые речи Рокуро покоряют меня. Мне хочется почувствовать себя любимым. Пусть это только ложь, но я же хост, предоставляющий подобные услуги своим клиентам за их же деньги, так почему бы самому не попробовать поверить в сказку, тем более уже проплаченную.
Главное, не заиграться и не смешать фантазии и реальность.
- Шики, ты когда-нибудь был на острове Хонсю? – отрывает меня от невесёлых мыслей голос Рокуро.
- Нет, ни разу не выбирался за город, – честно признаюсь я. Если сказать, что я всего лишь четыре года как свободен от прошлой жизни, он не поверит. Мне интересно увидеть новые места, но пока ещё не удавалось путешествовать, я даже не был в Токио.
- У меня есть предложение: давай поедем на горячие источники11. Пусть это далеко не люкс, но там уединенье, горы, закаты. - Надеюсь, тебе понравится романтика тех мест. – Рокуро с надеждой смотрит мне в глаза, а я не знаю, что ответить. Романтика? Уединение? С каких пор богатенького VIPа потянуло в такие дебри? Молчание немного затянулось, Рокуро даже нервничает.
- Я согласен. С тобой мне и в хижине будет хорошо, - поддерживаю я, но замечаю, как мелькает странное, скорее опасное выражение на лице Рокуро, и по моей спине невольно пробегает холод. Спустя мгновение мне кажется, что я ошибся. Он смотрит на меня ласково и нежно, а моё сердце замирает от неверия и страха. Сам не понимаю, что на меня нашло. Похоже, игра ночных огней сыграла такую шутку, и я увидел то, чего на самом деле нет. Я, может, слишком подозрителен, но именно ему обязан и потерей памяти, и кошмарными снами, и тем адом, через который мне пришлось пройти. Не стоит мне об этом забывать.
- Шики, я счастлив по-настоящему. У нас на сборы полтора часа, и вылетаем в Нагою.
Мне непонятно распоряжение Рокуро о новом путешествии. Он что, забыл об окончании контракта? Конечно, я бы мог напомнить, но мне хочется ещё немного его внимания и тепла. Пусть будет так, как есть. И я согласен быть рядом с ним, в той сказке, что он создал пусть и невольно, но для меня.
***
Меня удивляет покупка тысячи мелочей, туристической одежды и обуви, но это даже сильнее подогревает мой интерес. Всё как в сказке: авиарейс, роскошный мегаполис, путешествие на автомобиле. Никаких деловых костюмов. И Рокуро, нашёптывающий о любви, его чуть заметные прикосновения, пристальный взгляд, лишающий меня воли и кружащий голову.
Путешествие в горы пешком оказывается утомительным. Рокуро подбадривает меня, когда я, задыхаясь, с колотящимся сердцем в груди останавливаюсь, чтобы передохнуть. Его внимание и отзывчивость кажется неожиданной. Его шутки - не злые, не колкие, а добродушные, помогают преодолевать путь. Не могу сказать, что я физически слабый, но мне ещё не приходилось забираться так высоко в горы с разреженным воздухом. Это усталость городского человека, избалованного удобными переходами, транспортом и небольшими пешими прогулками.
- Шики, мы уже на месте. Смотри, вон там впереди будет высокогорный горячий источник, и если нам повезёт, то мы сможем побыть одни хотя бы пару дней.
В этот момент мне уже было всё равно, где мы находимся, но заявление об окончании изматывающего путешествия придаёт сил.
Меня будят щебетание птиц и скрип деревянной хижины. Я лежу на футоне, а вместо подушки плечо Рокуро.
- Шики, отодвинься от меня, а то все мышцы затекли, - чуть посмеиваясь, сообщает он. - Ты тяжёлый.
Отстраняюсь, но не могу понять, каким образом я на нём уснул. У меня нет привычки, так использовать партнёров.
Видя моё удивление, а может, просто предвосхищая мой вопрос, он поясняет:
- Ты стонал во сне, словно тебе снились кошмары.
«Вот только этого мне ещё не хватало - показывать свою слабость Рокуро», - раздражённо думаю я. И ясно понимаю, что у нас впереди ещё почти две недели, за которые он не раз увидит мои истерики во сне, когда ко мне приходят отголоски прошлого.
- Шики, как себя чувствуешь? – неожиданно спрашивает он. – Я тебя вчера совсем загонял. Не думал, что ты так сильно утомишься.
- Всё хорошо, это здоровая усталость, - усмехаюсь я.
Он замолкает, его взгляд скользит по моему телу, хотя, может, это моя паранойя, а на самом деле он просто задумался и погружён в свои мысли. Встаю, ведь не лежать же целый день на футоне, вроде как на источник приехали, а комфорта в этой хижине столько же, сколько в моей квартире… ну, может лишь чуть больше.
- Интересно, у тебя красивое тело с хорошим рельефом мускулатуры, - внезапно говорит Рокуро. - Ты ведь в школе не только рисованием и чтением занимался, но и какую-то спортивную секцию ходил?
Для меня это совершенно неожиданный вопрос. Я в растерянности. Не знаю, что ему ответить. Моё молчание, возможно, слишком долгое, но он терпеливо ждёт ответа, и я наконец решаюсь:
- Я не ходил в школу. Мой отец приглашал преподавателей на дом, там же я и качался на тренажёрах.
- Вот как, даже специализированное обучение. Не каждая семья может позволить такое. Тогда непонятно, почему ты работаешь хостом.
- Это моё личное решение, и я не собираюсь его объяснять кому бы то ни было. - Ухожу в глухую оборону, так как откровенничать я точно не собираюсь.
- Не злись, Шики. Тебе не идёт! – смеётся он. – Пойдём лучше прогуляемся немного, а то ты вчера был совершенно никакой.
Такое красивое, тихое место. Шум воды и пение птиц действуют умиротворяюще. Красноватый цвет скал в сочетании с зеленью невысоких деревьев, раскидистых изящных кустарников и трав контрастирует с тёмно-синим небом. В прозрачной спокойной реке отражаются горы и обрушивающиеся в неё небольшие водопады, бурлящие белой пеной. Мы здесь только вдвоём: сидим обнажённые в тёплом чистейшем высокогорном озере. Рокуро обнимает меня, а я, прижавшись к его груди, слышу стук его сердца и размеренное дыхание. Мне кажется, что только ради такого стоило выжить. Не хочу знать о завтрашнем дне: мне сейчас слишком хорошо, а это не может быть правдой. Пусть даже сказка, всего лишь иллюзия, но мне не хочется, чтобы она кончалась.
***
Четверо суток пролетели незаметно. Обратная дорога показалась мне гораздо легче. И только оказавшись на борту самолёта, понимаю, что вряд ли когда-то получится сюда вернуться. У любой сказки всегда есть окончание, и оно не всегда бывает счастливым.
***
Девять дней назад
Потерпев в «Империале» сокрушительное фиаско с соблазнением Шики, Рокуро пытался просчитать возможные ошибки. По словам Акеми, заинтересовавший её хост был геем, встречавшимся со своим бойфрендом Акаги. Эта парочка работала вместе в «Красной розе». Кроме того, было подозрение, что Шики ещё и скрытый мазохист. У Рокуро не было оснований не доверять Акеми - за многие годы их приятельских отношений он не раз убеждался в её наблюдательности. Но стоило вспомнить огромные, расширившиеся зрачки Шики, когда тот потерял контроль над своим телом, а потом начавшуюся истерику... Впрочем, наибольшее впечатление произвела не она, а предшествующее состояние какой-то апатии сродни настоящему безумию. Здесь явно было что-то не так. То, что случилось, было для него полной неожиданностью. Быть может, Шики так странно ведет себя оттого, что не доверяет? Что ж, это поправимо – Рокуро сумеет это изменить. Взвесив все за и против, Рокуро решил открыть своё настоящее имя и услышать от Шики то же самое. Именно услышать, так как Акеми уже наводила кое-какие справки и естественно о них сообщила. Под псевдонимом прятался сын известного хирурга, скончавшегося четыре года назад. Последний, по слухам, оставил довольно приличное состояние обоим своим детям: сыну и дочери. Настоящее имя наследника было Шуичи. По тем же самым слухам, он, в отличие от своей сестры, за год умудрился промотать практически все деньги.
Акеми не стала выяснять финансовые подробности. Её больше интересовали семейные узы хоста, чтобы родственники после исчезновения не подняли шумиху. К её облегчению, Шики, он же Шуичи, с сестрой абсолютно не общался, как и она с ним: только услышав имя брата от незнакомого человека, позвонившего в дверь, она выставила последнего на улицу и пригрозила вызвать полицию.
Единственной помехой мог быть приёмный сын Никко, но несовершеннолетний мальчишка для такой акулы, как Акеми, серьёзной угрозы не представлял.
Всё складывалось удачно, осталось только завоевать доверие этого хоста, а для этого нужно всего лишь лишить его общения с другими людьми и разделить совместные трудности бытия. Например, отправиться в туристический поход. Не по шикарным отелям и ресторанам, а в длительные пешие прогулки по красивым, немноголюдным местам: горы, море и желательно с отсутствием удобств. Впрочем, отели и рестораны тоже нужны, но требуется правильно рассчитать дозировку и всё распланировать: тяжёлая жизнь путешественника, заслуженный курортный отдых и комфорт для «любимого» класса люкс. А главное, во всём романтика и как можно больше говорить о любви.
На лице Рокуро промелькнула усмешка: скучать последнее время ему явно не придётся, а физические нагрузки ещё никому не повредили, особенно мастеру айкидо пятого дана12.
Осталось только выловить куда-то запропастившегося хоста и начать новый этап соблазнения.
***
В этот раз путешествие длится дольше. Но скучать не приходится, я явно не обделён вниманием своего спутника.
- Шики, ты умеешь плавать? – несколько неожиданно звучит вопрос, выбиваясь из потока романтических признаний.
- Держаться на воде могу, но плаваю плохо. Когда ходил в бассейн, там учили. – Вспоминаю, что среди кучи покупок Рокуро взял бермуды для пляжа13. – Только не говори, что мы едем на море.
- Не скажу, - с ехидцей произносит он, - нам больше подходит океан.
Океан? Мне даже не верится, что я впервые смогу увидеть его наяву. Только заметив пристальный взгляд Рокуро, понимаю, что от моей постоянной ледяной маски не осталось и следа. Веду себя как мальчишка, сгорая от нетерпения. Что же ты со мной делаешь? Почему перестаю себя контролировать рядом с тобой? Неужели я действительно заигрался в любовь?
11.Горячие источники действительно существуют на острове Хонсю. Все местности и их достопримечательности, упоминающиеся в тексте, кроме Акоры существуют реально, их пришлось изучать, в том числе и по рекламным проспектам.
12. Философия айкидо насилия не приемлет. Первый-третий дан – это техника исполнения приёмов, дальше – это развитие мировоззрения. Пятый дан предусматривает определенный духовный уровень, для получения его не требуется проходить тесты и экзамены на татами. Присвоение черного пояса пятой степени осуществляется в случае признания заслуг претендента в сфере развития айкидо в национальном масштабе. Соответственно человеку такого уровня мастерства абсолютно не интересно участвовать в моральном уничтожении и без того опустившегося хоста, по сути проститутки. Однако, Рокуро совершает ошибку, поддавшись уговорам подруги и испытывая личную неприязнь к таким людям. Но именно его уровень мировоззрения позволяет осознать свою неправоту в своём отношении к Шики.
13.У мужчин в Японии не принято носить так называемые слипы (плавки треугольной формы), в основном японцы предпочитают довольно длинные бермуды (до колен). Это касается и мальчиков, и взрослых мужчин. Женские купальники так же довольно консервативны.
Глава 5
Тёплый морской бриз, лазурная гладь океана, белый песок, зелень буйной растительности, бесконечное синее небо с лёгкими полупрозрачными облаками. Я наслаждаюсь ласковым, чуть солоноватым ветром. Так и хочется распахнуть крылья и полететь, ощущая его сопротивление. Забыть обо всём. Наслаждаться мгновениями свободы.
- Шики, ты чего застыл? Пойдём, ещё успеешь надышаться океаном. Только в одиночку в лес не заходи.
Последняя фраза меня приводит в недоумение. Не то чтобы я хотел скрыться в тени деревьев14, просто какое-то странное предостережение. Рокуро, предупреждая мой вопрос, объясняет:
- Тут встречаются крупные пауки золотопряды, их укус очень болезненный. А по легенде в здешних лесах живёт дзёрогумо – это дух, использующий золотопрядов и превращающийся в прекрасную женщину, соблазняющую и заманивающий в свою паутину неосторожных мужчин, – с наигранным ужасом говорит он. - А там они становятся её жертвами15.
- Этот дух дзёро… - я намеренно не произношу окончания слова, обозначающее женщину, потому что перед глазами у меня предстаёт именно Рокуро, заманивающий меня в свою липкую прочную сеть, - он, вернее, она их кусает и выпивает досуха?
- Об этом история умалчивает, - Рокуро замолкает, быстро осматривается, а потом шёпотом сообщает: - Возможно, насилует до смерти…
Меня прошибает пот, а кожа покрывается мурашками, стоит только представить себя, безнадёжно пытающегося освободиться из паутины сексуально озабоченного паукообразного дзёроРокуро.
Мы прогуливаемся вдоль берега, наслаждаясь почти безлюдным сказочным пляжем и океанскими прозрачными волнами, накатывающими на светлый песок. Здесь малолюдно, но я решил, что не нужно демонстрировать окружающим рисунок на моём теле - слишком он запоминающийся. Мне не хочется исполнять роль случайной фотомодели. Так и купались в океане – Рокуро в бермудах, а я ещё и в летней майке, скрывающей мои бесполезные крылья.
Только к вечеру мы возвращаемся в гостиницу. Зайдя в номер – небольшую комнату с минимумом мебели, но двуспальной кроватью вместо футонов, вспоминаю, что у меня давно уже не было секса. Последний раз я встречался с Акаги, да и то получил сомнительное удовольствие. Мне не понять, наверное, Рокуро: он оплатил услуги хоста, да ещё и ухаживает за мной. Поверить в то, что он влюбился, я не могу. Даже в сказках принцы лишь в золушек да в невинных дев влюбляются. Но в хоста?! Невинных хостов точно не бывает. Тогда зачем он так себя ведёт? Мои душевные метания прерывают.
- Как же спать хочу, - зевая, сообщает Рокуро. - Шики, ложись и ты, а завтра займёмся сноркелингом.
- Чего?! Каким Норвелингом? – вырывается у меня.
Пока я выхожу из ступора, Рокуро раздевается и укладывается в постель. И уже сонным голосом заявляет:
- Узнаешь завтра.
Вот и всё общение. Когда ложусь в кровать, Рокуро видит уже девятый сон.
Оказывается, сложное название «сноркелинг» всего лишь звучит довольно странно, но на самом деле простое и увлекательное занятие - плаванием под водой в маске, с дыхательной трубкой и ластами16. Мне нравится, словно погружаешься в чужой мир. Он яркий, красочный. Кораллы, сотни ярких рыб, креветки, звёзды. Здесь собственная жизнь, свои трагедии и нужды. Ощущение парения и невесомости. Доносящиеся звуки искажаются в воде: шум моря, крики птиц. Не замечаю времени, знакомясь с местными пейзажами, я ими просто заворожен. Жаль, тут нельзя навечно поселиться, и мне приходится вернуться в реальный мир, на сушу и к Рокуро.
- Понравилось? – встречает он вопросом.
- Очень!
Пробравшись в тень раскидистого дерева, отдыхаем. Я никогда не думал, что смогу так путешествовать. Столько хороших впечатлений. Жаль, что в памяти они останутся вместе с Рокуро, а хочется, чтобы это был кто-то из близких мне людей, но это невозможно, к сожалению.
Отвлекает от грустных мыслей странный пловец. Он словно выныривает из воды, вновь погружаясь в нее красивым изящным движением. От берега почти километр, и я неожиданно понимаю, что это… олень! Вот так спокойно, без паники, он разрезает гладь лазурной воды, в которой отражаются небо и облака, переплывая с одного острова на другой. Я не верю тому, что сейчас происходит, но внезапно слышу голос Рокуро:
- Это олень, точнее, керамский олень, их в мире сохранилось всего чуть больше сотни, и живут они только тут, на Керамских островах. У них безжалостные самки, прогоняющие со своих пастбищ всех самцов. - Он ехидно добавляет: - А так как острова тут маленькие, вот и приходится плавать в океане несчастным самцам-оленям в поисках лучшей жизни17.
- Мне жаль их, - произношу печальным голосом. - Наверное, поэтому они и вырождаются.
- Нет, именно поэтому они ещё существуют. Ведь только самый сильный может продолжать их род. Но, впрочем, это грустная история.
Да, чувствую себя оленем, старающимся уплыть подальше от своего охотника дзёроРокуро, но только всё больше запутываюсь в его сетях.
- Знаешь, Шики, здесь на островах родилась красивая история любви… - он замолкает, скорее всего ждёт вопроса, и я поддерживаю:
- Юноши и девушки?
Рокуро отрицательно качает головой.
- Двух девушек?
Опять не так…
- Двух юношей?
Я уже в недоумении: опять неправильный ответ, но интригует.
- Нет, Шики, ты не догадаешься, всего лишь двух… собак.
Вот этого я точно не отгадал бы – с оленей сразу на собак переключиться. Чувствую себя немного не в своей тарелке.
- Не удивляйся. - Рокуро объясняет: - Я вспомнил потому, что они жили на разных островах: пёс Сиро на острове Акадзима. Однажды он с хозяином во время прогулки по острову Дзамамидзима встретился с Мэрилин, и затем они влюбились друг в друга. Это было сильное чувство, настолько сильное, что Сиро стал плавать на свидания с ней на пляж Ака каждый день. Он преодолевал три километра вот этого океана. – Рокуро взмахивает рукой, показывая на воду, омывающую наш остров. – Люди не остались равнодушными к их чувствам, даже был снят фильм, который так и называется: «Я хочу увидеться с Мэрилин». Шики, ведь эта любовь у них возникла с первого взгляда, любовь на всю жизнь! Ведь только после смерти Мэрилин он перестал плавать на место свидания18. Даже животные способны на такое, а ты… ты так и не веришь мне до сих пор. Считаешь, что я не могу тебя полюбить из-за разницы в общественном положении.
Мне плохо от этих слов. Скорее всего, я бы поверил и положил к твоим ногам всё, что просишь: сердце, душу. Но горечь предательства стоит между нашими чувствами, и не получается о ней забыть. Возможно, я уже не смогу отомстить за своё страшное прошлое, но не смогу и не прощу тебе предательства. Наверное, только сейчас понимаю, что моя амнезия – это счастье, ведь я не помню точно, что произошло потом, после признания тебе в любви, лишь ощущение грязи, боли, страшной беспомощности и горького одиночества. Я устал никому не доверять, не впускать в своё сердце. Мне уже была привычной маска безразличия, а ты её безжалостно срываешь, отдирая до крови, обнажая, делая меня уязвимым. Зачем же ты мучаешь меня? Знаю, что никогда не скажу тебе об этом, но, пожалуйста, отпусти, дай свободу. Не хочу снова падать вниз, теряя себя, ломая крылья. Прошу, отступись от меня, уйди из моей жизни. Я сам попал в твои сети, запутался в липкой и прочной паутине, которую ты сплёл.
***
Две недели, оплаченные Рокуро, закончились вчера. С сегодняшнего дня я официально должен быть свободен, но мы пока не возвращаемся домой, а продолжаем отдыхать у океана. Всё это время действует жёсткий целибат, если не считать поцелуев и робких прикосновений. Именно сейчас я ощущаю себя тем, кто есть. Шлюхой. Пусть и дорогой, но неудовлетворённой шлюхой. Мне не хватает того, что ты даёшь Рокуро. Романтика - удел невинных дев. Мне не нужны твои слова и обожание, они лишь мишура. Тело, привыкшее к удовлетворению, горит от жажды, сводит судорогой до боли от желания. Прошло всего четыре года свободной жизни. Всё это время я надеялся освободиться от своего прошлого. Не получилось – я зависим от мужских проникновений, они нужны мне… не как воздух, нет, но как необходима доза для наркомана.
Неясно, зачем брать хоста, чтобы две недели, нет, грёбаные две недели торчать в безлюдном месте и без секса? Одни ухаживания и бесконечные «люблю». Я бы понял, что дорогую шлюху наняли для эскорта – деловые встречи, а между ними отдых. Но мы на островах: прогулки, барбекю, «катание на волнах» на досках и разные другие удовольствия, где хорошо проплаченного хоста никто не видит и не ценит. Опять же, если бы мы занимались сексом, то понятны были бы подобные вложения, но Рокуро только манит и дразнит, а держит на сухом пайке. Такое ощущение, что в поездку он взял с собой принцессу, и то, чтобы лишь соблазнять, хотя, пожалуй, нет – влюбить в себя. Влюбить? Ведь я действительно… Рокуро, какой же ты поддонок! Ты будто ядом отравляешь, лишая силы воли. Пусть всё лишь жестокая игра, но сложно уже остановиться - мне будет одиноко без тебя.
Сегодня утром был сложный разговор с моим начальством из клуба «Красной розы». Я до сих пор не отошёл от беседы. С Рокуро контракт закончился, а новый он не заключал. Вот только почему? Он заигрался и не заметил, как пролетело время? Он что-то замышляет или действительно влюбился? Последнее мне кажется фантастикой, а окончание договора делает меня абсолютно беззащитным. Поэтому в клубе мне предложили два варианта: настоять на продолжении контракта или уволиться. В последнем случае никто не отвечает за мою жизнь и безопасность. Сказал бы что за «честь», но где она у шлюхи? Я - форменный кретин с отсутствием инстинкта самосохранения - решил продолжить наши отношения. Теперь я безработный, и в тоже время есть иллюзия свободы в выборе партнёра.
Солнце, море, бесконечные пески и небо уже ужасно надоедают. Кто бы предполагал, что можно устать от такого роскошного отдыха, но я уже привык находиться среди людей. Быть в центре внимания, ловить восхищённые взгляды, пить дорогое вино, восхвалять своих клиенток, вникать в проблемы и выслушивать нытьё. Мне тяжело переносить изоляцию, даже постоянного присутствия Рокуро недостаточно. Уже мечтаю вернуться домой в свой шумный динамичный мир, и в тоже время хочу остаться. Я разрываюсь между этими желаниями. Мне сложно выбрать. Хоть пришлось уйти из клуба, но это ничего не изменяет. Я сомневаюсь… очень сильно сомневаюсь, что выбрал лучший вариант.
День проходит так же однообразно, как остальные. Мне надоело быть лишь воспеваемой нимфеткой. Как только мы заходим в свой номер, резкий звук захлопнувшейся двери для меня звучит как выстрел стартового пистолета. Я, резко повернувшись, со страстью впиваюсь в губы Рокуро, стараясь вжаться в его тело. Он вздрагивает от неожиданности, но не понимаю, стремясь оттолкнуть меня или, наоборот, притянуть к себе сильнее, и между нами происходит какая-то борьба. Стараюсь не разорвать томительного поцелуя, который быстро переходит в непристойный. Рокуро сдаётся быстро, его ладони с силой гладят мою шею, спину, спускаются на талию, затем на ягодицы. Весь горю от властных рук, сжимающих и мнущих моё тело. Выгибаюсь, обхватываю ногами, притягивая его к себе ещё теснее, руками вцепляюсь в плечи. Рокуро подхватывает меня, и через мгновенье мы падаем в кровать. Первым разрываю поцелуй, я задыхаюсь. Как в горячечном бреду срываю его бермуды, но не понимаю, когда успел раздеться сам.
От предвкушения всё тело сводит спазмом, покрывается мурашками. Ведь у меня так долго не было секса, пожалуй, вечность.
- Презерватив и смазка в этой сумке, в боковом кармашке. – Показываю на неё рукой. Расфокусированный мутный взгляд Рокуро говорит о том, что воздержание и для него не прошло бесследно. Но проследив за направлением и, видимо, поняв мои слова, он, с неохотой отрываясь от меня, берёт заветный тюбик любриката.
Рокуро такой роскошный! Так и хочется на него смотреть и любоваться. Под тонкой кожей при движении перекатываются мышцы. Они рельефны и упруги. Ещё мгновение, и Рокуро нависает надо мной. Мы оба невероятно возбуждены. Я в нетерпенье ёрзаю, пока он раскатывает презерватив и наносит любрикат. Слышу стон, мне не верится, что это мой – такой развратный и высокий, потом срываюсь в почти скулёж. Я поднимаю ноги, закидывая их на плечи моему партнёру, и тут же ощущаю желанное давление. Он входит медленно, давая мне привыкнуть, потом опять с трудом толкается внутрь.
- Чёрт, Шики, ты такой узкий, словно девственника трахаю, – с хрипотцой произносит он.
- Ага, без подготовки. Я точно похож на девственника, – ехидно отвечаю. Но боги, как же тяжело пытаться сохранить сейчас остатки разума!
Он опять толкается вперёд, входит до конца и замирает. Мы смотрим друг на друга, а затем я не выдерживаю первым - мне хочется поглотить его всего, и двигаюсь, подавшись к нему навстречу. Он отстраняется и снова входит, задев уже простату, и удовольствие, как электрический разряд, пронизывает тело и сознание. Дальше я плохо помню. Болезненное чувство кайфа, мой допинг, моя доза и оглушительный оргазм.
- Шики, мать твою! – с чувством произносит Рокуро, укладываясь рядом. - Я идиот, что столько времени ходил вокруг да около. Нам надо было раньше заняться сексом. Ты такой… уф, нет слов, чтобы описать какой ты восхитительный!
«Ещё бы на недельку оставил меня без секса, и я бы точно соблазнил китовую акулу. И что бы ты тогда мне заявил?».
Мы засыпаем, обнимаясь, и запах его кожи мне нравится: он, как корень валерьяны для кота, кружит мне голову. Но я устал за день и чувствую, как слипаются глаза.
Я просыпаюсь как от толчка. Рокуро складывает вещи в сумки.
- Доброе утро, Шики, не хотел тебя будить, но мы сейчас позавтракаем и в Токио!
Ох, этот командирский тон. Я ещё толком не проснулся, а уже куда-то нужно мчаться.
- Так мы ещё куда-то едем? – неверяще спрашиваю я.
- Да, в Токио. У нас заказаны билеты на самолёт. Думаю, мы проведем там пару дней, а потом решим уже по обстоятельствам.
14.Загар у японцев – не признак красоты, поэтому они отдыхают на пляже под зонтиками, и специально, в основном, не загорают. Поэтому Рокуро и предположил, что Шики может пойти в тень деревьев. Отдых на пляже для японцев это скорее прогулки по берегу, барбекю, активный досуг. А вот купание в море это скорее «катание на волнах». Основная масса купающихся используют различные надувные круги, игрушки, матрасы, доски для серфинга. Хотя мужчины в большинстве своем хорошо плавают. Так же популярны игры на воде, а среди мужчин – серфинг. Законопослушным японцам не приходит в голову заплывать за буйки, или купаться после того, как по местному телевидению объявили о закрытии купального сезона.
15.Nephila (от греческого «любящий плести») — род крупных пауков. Самые большие плетущие паутины пауки. Известны под разными названиями: банановые пауки (banana spiders), golden silk orb-weavers (золотопряды), гигантские древесные пауки (giant wood spiders) и т.д. В японском фольклёре, сказочный монстр дзёрогумо (дословно «паук-девка», вид монстра или духа) использует пауков Nephila для того чтобы изменить внешность и превратиться в соблазнительную женщину. Она заманивает мужчин в свою паутину, где они и становятся её жертвами. Среди японских арахнологов и энтомологов под именем дзёро подразумеваются или вид Nephila clavata или в более широком смысле два близких рода пауков (Nephila и Argiope).
16.Архипелаг Керама расположен к юго-западу от Японии. Здесь прозрачная ярко-голубая вода и яркие коралловые рифы на дне моря рифы с богатой фауной, которая привлекает множество туристов, увлекающихся дайвингом и сноркелингом.
17. На четырёх островах архипелага Керама обитает в общей сложности 130 особей японского оленя керама. Этот олень – прекрасный мореплаватель. Он находится под охраной японского правительства (для более подробной информации смотреть глоссарий).
18.На Акадзиме известна история двух собак — Сиро с Акадзимы и Мэрилин с Дзамамидзимы. Они встретились, когда Сиро путешествовал с хозяином вокруг острова, затем полюбились друг другу настолько, что Сиро стал плавать на свидания на пляж Ака к Мэрилин каждый день. Местные жители упоминают, что Сиро каждый день проплывал 3 км. Его подвигу посвящён фильм «Маририн ни айтай» (Я хочу увидеться с Мэрилин). Мэрилин умерла в 1987, и Сиро перестал плавать на пляж. Сиро прожил 17 лет. На пляже Нисихама установлена статуя Сиро, а статуя Мэрилин стоит на Дзамамидзиме.
Глава 6
Токио поражает своими контрастами. Его районы настолько отличаются друг от друга, что иногда кажется, они находятся в разных временных измерениях. Пригород же очень уютен: вдоль улиц расположились маленькие магазины и живописные рестораны. Рядом с офисными зданиями стоят старые деревянные дома, традиционные японские гостиницы. Среди вечно спешащих людей в деловых костюмах можно встретить и пожилую японку в кимоно, сосредоточенно подметающую соломенной метлой тротуар возле своего дома. Здесь, в пригороде, соединяются ритмы делового города и тихие привычки народной жизни. Это живой город, и мне понравилось наблюдать за его различными сторонами. Есть и другой Токио – центр выделяется своей невероятной энергией. Но если посмотреть днём на все в целом, впечатление будет подавляющее: жилые дома и офисы, похожие на коробки из-под обуви, нависающие над городом высокоскоростные трассы, забитые автомобилями. Границы между районами довольно резкие, и я получаю удовольствие, когда мы с Рокуро внезапно попадаем из мест, бурлящих и кишащих народом, на маленькие островки тишины и покоя.
Выныриваем из очередного заполненного снующими людьми квартала возле парка уже уставшие и переполненные впечатлениями и, как мне кажется, больше не готовые к подвигам. Но я ошибся.
- Шики, хочу тебя удивить фирменным блюдом одного из ресторанов, – начинает говорить Рокуро, но я обрываю его, не сдерживая смеха:
- О боже! Неужели есть что-то более потрясающее, чем мороженое для настоящих самураев?!
- Оно тебя так впечатлило? – спрашивает он, изображая невинность. - Мне кажется, ты не любишь сладкого, или я ошибаюсь?
- Ну, сладким его можно назвать с натяжкой, хотя я как-то привык к обычному, а не к коктейлю из шоколада, васаби и акульих плавников19. - И не удержавшись, декларирую стихи:
«Холодный зеленоватый шарик, остро-сладкий,
Как сорванный недозрелый плод,
Лежащий на тёмном плавнике древней рыбы,
Опасной для всего живого».
Рокуро улыбается и говорит убеждённо:
- Нет, Шики, на этот раз я хочу тебя удивить не ванильным осьминогом, а стейком из говядины.
- Что? Обыкновенной говядины? – чувствую какой-то подвох, но пока не понимаю, что Рокуро опять задумал.
Рассмеявшись, он останавливает такси и называет наш отель:- Принц Парк Тауэр20.
Я не выдерживаю и спрашиваю:
- А зачем нам нужно в отель?
- Переодеться, Шики. – И глянув на меня, тут же объявляет: - Мы же не зря приобрели сегодня два костюма?!
О боги! За такую цену купить одежду лишь для похода в ресторан?! Я не остаюсь в долгу:
- И с кем у нас свидание, что ты решил так приодеться?
Он, гад, опять смеётся:
- С говядиной, точнее, со стейком из неё.
Но что действительно меня удивляет, Рокуро не шутил насчёт одежды. Дресс-код для ресторана «Арагава» - строгий, но дорогой костюм21.
Вначале я немного разочарован. Неприметное полуподвальное помещение, отсутствие парадного входа и даже яркой вывески. Всё скромно, и интерьер не поражает своей изысканностью. Однако зал полный – нет свободных мест, если не считать заказанного нами. Белые скатерти. Красные мягкие стулья, скорее всего, из вишнёвого дерева. Строгие люстры. Здесь царит классическая атмосфера европейского ресторана, разве что на стенах висят шёлковые гобелены из Киото. Тут невозможно уединиться. Все посетители одеты очень дорого, что женщины, что мужчины, и это настораживает – за две недели я уже отвык от посещения дорогих престижных мест. Как оказалось, здесь нет привычного меню, оно очень простое, на грани аскетичного.
Рокуро выбирает красное Шато Марго "Премьер Гран Крю Классе" 1998 года, пару салатов и говяжий стейк. Не задумываясь, повторяю заказ за ним.
Аромат от мяса божественный. Я пробую, и кусочек стейка просто тает во рту. Даже не верится, что говядина бывает такой нежной. Рокуро улыбается и говорит:
- Шики, загадай желание, ты раньше ничего подобного не пробовал.
- Ты прав, здесь потрясающе готовят!
- Да, повара великолепны, но и мясо тоже – оно особенное. Это высокогорная порода коров Вагиу. У них пониженная температура тела и жир плавится при сорока градусах, в отличие от шестидесяти у остальных. Этот ресторан получает мясо с одной-единственной фермы, лучшей среди других…
Прерываю рассказ Рокуро:
- И сколько же здесь стоит пообедать!?
- Шикиии, - смеётся, гад такой. - Это самый дорогой ресторан в мире, но я плачу, так что наслаждайся. Он помолчал немного, а потом добавил: - Говядина здесь обойдётся, примерно, в сорок с лишним тысяч йен.
На некоторое время я просто теряю дар речи. Мне нужно успокоиться немного, а то второй кусок в горло не полезет. Беру вино и пристально рассматриваю – оно насыщенного рубинового цвета. Потом ставлю его на стол и чуть взбалтываю, покачивая бокал. Старательно делаю вид, что кроме дегустации нет более интересного занятия, но чувствую ехидный взгляд Рокуро. Я увлечённо вдыхаю запах вина, надеясь, что у меня выходит изобразить безразличный вид, словно каждый день ем мясо по сорок тысяч йен. Но вопрос Рокуро меня выбивает из призрачного равновесия души:
- И что ты ощущаешь? Как тебе вино?
- Оно богатое и элегантное, - бурчу под нос первое, что приходит в голову.
- Да, Шики, оно похоже на тебя.
Ага, богатое, как я! Про элегантность вообще молчу. И как ему пришло в голову тащить хоста в дорогущий ресторан! Тем более что здесь-то и японцев нет, одни гайдзины22 – любители острых ощущений за большие деньги. Не знаю, как он оценивает моё упорное молчание, но через некоторое время продолжает:
- Аромат вина немного напоминает запах твоей кожи. Он благороден, сочетает запахи цветов чёрной смородины, трюфелей и кедра со сладкими нотками обожжённого дуба23.
- Рокуро, ты преувеличиваешь!
- Нет, ты сладкий, пряный, Шики. Кружишь голову. Пьянишь. И бархатистость твоей кожи, как вкус у этого вина.
- Ну знаешь ли. Я в это мало верю, но обожжённый дуб – вот это про меня.
- Нет, Шики, твоя свежесть и обворожительность превыше всех похвал.
Мне кажется, что я пылаю алым до самых кончиков ушей. Словно у Рокуро нет других занятий, как сравнивать мою персону с винами. Но хоть с ними, а не с «нигори-дзаке» или, как его ещё называют, «мутное саке»24.
***
Вечерний Токио мне нравится. На улицах ещё светло от уходящего к горизонту солнца, но уже загораются огни рекламы и подсветки зданий, прогоняя растущие серые тени.
- Шики, ты слышал об Эйфелевой башне в Париже?
- Конечно, о ней много говорят по телевидению и в интернете. – От этих слов замирает сердце. Зачем Рокуро мне про Париж сказал? Надеюсь, мы туда не полетим?!
- Нет, Шики, не смотри на меня так, во Францию мы сейчас не собираемся. Тем более что в Токио есть почти такая же - «Токио тава». Мы уже пришли.
Только сейчас осознаю, что башня, возле которой мы находимся, действительно похожа на Эйфелеву. Однако самому подобное в голову бы мне не пришло. Она изящнее. Конечно, за сегодняшний день я её не раз уже видел.
Когда мы осматривали город, она скрывалась за высотными домами и появлялась в просветах узких серых улиц, выделяясь своей конструкцией, высотой и яркостью. Оранжево-белый цвет делает её днём очень заметной, что, думаю, важно для самолётов25.
- Конечно же, наша телебашня не точная копия Эйфелевой, – продолжает говорить Рокуро.– Она немного выше, а весит почти в два раза меньше. Кстати, Шики, пойдём, я покажу памятник собакам.
- Опять влюблённым?
- Нет, обречённым на смерть.
Действительно, пятнадцать ездовых собак среди искусственного снега в различных позах: лежат, сидят или стоят, а кто-то бродит, обнюхивая лёд. Их бросили на произвол судьбы в Антарктиде, оставив пищу, привязали, чтобы забрать потом, через неделю, но из-за штормовой погоды за ними не вернулись. Предательство по отношению к собакам, оставленным на станции, поразило всю Японию и вызвало широкий общественный резонанс26. Было решено собрать деньги и поставить памятник людской жестокости. Только через год люди смогли вернуться. Нашли двух выживших собак и семь погибших, которые так и не смогли избавиться от привязи…
Мне их жаль, доверявших людям. Наверное, они похожи на меня. Я не могу сопротивляться твоей воле. Освободиться от пут любви к тебе. Ты всё сильней затягиваешь удавку, обезоруживая своей игрой, которую ты выдаёшь за чувства. Не вижу искренности, но подставляю шею, лишь бы тебе было удобно подчинить меня.
Мы уходим от памятника, направляясь в башню, а точнее в «подножный городок», где расположена куча магазинов, аквариумная галерея, музей восковых фигур, выставка голографии. Обо всём мне рассказывает Рокуро. Но мы не задерживаемся здесь, садимся в лифт и поднимаемся в главную обсерваторию. Под нами Токио, раскинувшийся до горизонта: стадионы, дорожные развязки, парки, высотные дома, воды Токийского залива, пара островов, большой мост, какое-то кладбище, затерянное в городе среди домов… Я удивлён, что на высоте в сто сорок пять метров есть таблички для слепых. Скорее всего, на них описаны пейзажи, которые видны из окон обсерватории.
- Шики, видишь этот мост? Его название «Радужный», а он ведёт на остров… Ты слышал об Одайбу?
- Да, слышал.
- Это он, - Рокуро показывает на большой остров с небоскрёбами.
- А разве он искусственный? – Я поражён. - Не может быть – там целый город!
- Его насыпали ещё сегуны в восемнадцатом веке, чтобы закрыть вход и защитить от "черных кораблей" Европы27.
Вот, значит, как бывает: в Египте пирамиды возводили во славу мертвых, а тут для защиты государства построили остров, который людям служит и сейчас.
- Знаешь, Шики, ты так красив, что я тебе хотел бы подарить целый Мир. Однако это невозможно, - с грустью говорит Рокуро, а после, улыбнувшись, добавляет: - Но Токио уже у твоих ног. Давай, мой ангел, сейчас взлетим над облаками. Мы поднимаемся на застеклённом лифте на самый верх. И видно, как с набором высоты отодвигаются границы Токио, уменьшаются в размерах дома, автострады, целые кварталы. Выходим на небольшую обзорную площадку. Здесь высота двести пятьдесят метров. Мы одни. А панорама Токио отсюда просто грандиозна! Нельзя сказать, что вид как на ладони, наоборот, мне кажется, что мегаполис просто бесконечен. Он прекрасен в своих контрастах: сочетании Востока и Запада, креатива и древнего стиля, в своих масштабах и количестве живущих в нём людей. Рокуро говорит, что Токио переводится как «Восточная столица», и это имя городу подходит.
Я рад увидеть эту красоту вживую! За то время, что мы провели вместе, мне посчастливилось узнать так много нового. Теперь мне стало невыносимо стыдно, что я до сих пор не открыл ему своё нынешнее имя. Возможно, я зря Рокуро не доверяю. И я решаюсь:
- Меня зовут Шуичи, но мне не нравится, как это звучит, а сокращение до Шу ужасно бесит.
Рокуро выглядит растерянным. Скорее всего, он не ожидал, что мне неприятно моё имя, и я смеюсь:
- Пусть остаётся Шики, мне так привычнее.
- Как скажешь! Ты мне нравишься, и имя не влияет на мою симпатию к тебе.
Он заключает меня в объятия, и ощущаю его тепло, доверие и силу. Не знаю, сколько мы стоим, но голос Рокуро выдёргивает меня в реальность:
- Шики, мне жаль, что у нас мало времени. Хотел бы тебе показать океанариум и голографические картины, но, надеюсь, у нас ещё будет такая возможность.
- Я полностью полагаюсь на твой вкус, так что не сожалею о том, чего не увидел сегодня.
Рокуро рад моему ответу, и мы наконец возвращаемся. Уже у подножья башни замечаю, что она поменяла свой цвет на пронзительно белый. Это из-за яркого освещения неоновым светом. А резковатым голубым на заднем плане подсвечен уже знакомый памятник ездовым собакам. Теперь возникло ощущение, что они замёрзли. Заживо покрылись льдом. На переднем же плане, погружённом в темноту, собаки стали черными тенями. Мне очень жаль ушедших в царство мёртвых. И их судьба, мне кажется, похожа на то, что ожидает и меня. Желание быть любимым, доверять тому, кто уже предал. Что будет с нами? Когда-то я ненавидел Рокуро. Мечтал о мести. Хотел, чтобы он плакал кровавыми слезами. Это было раньше, когда я жил, не забывая его предательство. Но мне, наверное, уже не вспомнить, как всё произошло в деталях и что было на самом деле. Лишь только страх, отчаяние и много, очень много адской боли. Сейчас мне кажется, что я люблю тебя, Рокуро. Даже готов простить и отпустить прошлое. Прогнать все страхи. Полностью довериться тебе. Мечтаю о повязке на глазах, чтобы не видеть лжи, лишь чувствовать твоё присутствие, прикосновения и слышать слова любви. Я сдался, не хочу бороться. Мне просто хочется открыться и вручить тебе мою судьбу и сердце. Я твой, и только твой, Рокуро. Ты победил, добился своего. Вскружил мне голову. Запутал в прочной липкой паутине, и мне не вырваться, не убежать от этих чувств.
***
- Шики, о чём задумался? Ты такой расстроенный. Жалеешь, что сказал своё настоящее имя? – с волнением в голосе говорит Рокуро.
- Нет, не жалею. Давно хотел его тебе открыть. И знаешь, я впервые счастлив. Пусть ненадолго, но…
- Тссс. Не сомневайся в счастье. Оно как птица, не выпускай из рук, не давай свободы. Сегодня день волшебный. Сбываются даже фантастические мечты.
Мне кажется, что я ослышался. Рокуро говорит такие вещи, которые я не могу понять.
- Шики. Посмотри какая ночь, она для нас двоих. Прекрасна в своём чёрном бархате и ярких украшениях.
Действительно, серый сумрак давно сменился пронзительной темнотой. Теперь весь Токио принарядился яркими огнями. Даже небо над городом кажется светлее. Но чёрные глубокие росчерки теней свидетельствуют о глубокой ночи.
Мы с Рокуро идем по висячему мосту, с казавшимся еще днём странным названием «Радужный»28. Светлые пилоны и канаты днём, сейчас переливаются красным, зелёным и белым светом. Он яркий, похожий на радугу. Отсюда видны морской порт, «Токио тава» и Статуя Свободы - уменьшенная копия американской. Под нами раскинулась гладь Токийского залива, отражающего многоцветье ночного мегаполиса.
- Шики, возьми, это от всего сердца. - Рокуро вкладывает мне в руку небольшой предмет, а я машинально его беру. - Я люблю тебя. Прошу, выходи за меня.
Мне кажется, что я ослышался. Такого просто не может быть! Он смеётся надо мной, но на моей ладони коробочка, обитая синим бархатом. Мне становится холодно. Руки не слушаются. Они дрожат, пока негнущимися пальцами пытаюсь открыть подарок. Боже, это кольцо. Нет, неправда! Это обручальное кольцо. Весь мир вместился на моей ладони. Плохо вижу из-за слёз. Утыкаюсь ему в плечо. Ноги ватные. Стыдно своих чувств. Хочу узнать, как получилось, что он выбрал хоста, но боюсь задать этот вопрос. Мне страшно разочароваться, понять, что это лишь игра. Позволь тебя любить Рокуро, и стать любимым для тебя.
Он медленно проводит ладонью по моей спине.
- Завтра, Шики, весь день в твоём распоряжении. Я исполняю все твои желания, а послезавтра мы летим домой и уже вечером хочу тебя познакомить со своими друзьями…
Не знаю, что произошло, но я почти не слышу последних слов, они доносятся как через вату, а в голове гремит неугомонно: «хочу тебя познакомить… хочу тебя познакомить… хочу тебя познакомить…». Кружится, словно рой потревоженных шершней, гудит кусаясь, туманя в красных сполохах боли: «хочу тебя познакомить… хочу тебя познакомить… хочу тебя познакомить…». Не могу отвязаться от этого ада, где в мозг забивают раскалённые гвозди надоедливой фразы: «хочу тебя познакомить… хочу тебя познакомить… хочу тебя познакомить…». Взрыв сверхновой звезды слепящим потоком: «хочу тебя познакомить… хочу тебя познакомить… хочу тебя познакомить…». И осознание, что скрывают слова: «хочу тебя познакомить…», накрывает словно цунами, опустошая меня, втаптывая душу в грязь, лишая свободы и воли. Белый цвет – погребальный, красный – боли. Они не смешиваются друг с другом, не превращаются в розовый. Это моей кровью написана фраза: «хочу тебя познакомить…». Я вспоминаю всё…
- Шики, что случилось! Ответь мне, Шики! – Голос, полный беспокойства, выводит меня из оцепенения.
- Всего лишь от счастья потерял голову, - заставляю себя улыбаться. – Я согласен. Люблю тебя, Рокуро…
19.Мороженое для настоящих самураев, сочетающее не совместимые вкусы шоколада, васаби и акульих плавников в одном стаканчике действительно существует. Его предлагают в Cup Ice Museum, самом знаменитом в Токио магазине по торговле мороженным. До таких заковыристых вкусовых комбинаций, кроме японцев, не додумывался никто. Кому еще придет в голову «миксовать» вкусы ванили и осьминога? Или тыквы и кальмара, банана и васаби, арбуза и акульих плавников. А у японцев с этим легко: в Cup Ice Museum продается около 400 миксов и один другого хлеще.
20.Отель Принц Парк Тауэр Prince Park Tower находится в Токио. Высотное здание расположено в зеленом парке. Начиная с класса «Улучшенный этаж». Номера обслуживаются персональным лифтом. «Премиум этаж» с великолепным обзором с 29-го и выше этажей.
21.Ресторан Арагава Aragawa располагается в Токио и по праву считается самым дорогим заведением не только в Японии, но и во всем мире. Такой статус оно получило еще в 2006 году и с тех пор ни разу его не утеряло. Описание самого ресторана, его дресс-кода и блюд взято из фотографий рекламы, путеводителей и частных лиц.
22.Гайдзин – иностранец.
23.Шато Марго "Премьер Гран Крю Классе" - CHATEAU MARGAUX "PREMIER GRAND CRU CLASSE" французское красное вино – описание вкуса, данного года изготовления, дано не полностью, а лишь то, что использует в игре слов Рокуро.
24.«Мутное саке» - «нигори -дзакэ», самогон в Японии. Его изготовление в домашних условиях строго запрещается.
25.«Токио тава» - так телебашню называют японцы, коверкая английское «Tokyo tower».
«Подножный городок» - это четырёх этажное здание. Это одна из важнейших и самых популярных достопримечательностей в японской столице, настоящая "визитная карточка" Токио. Посетители могут подняться на лифте Токийской башни на главную смотровую площадку города – отсюда открывается великолепный вид на город. При хорошей погоде отсюда видны заснеженные конусы известных гор Фудзи (более подробную информацию можно увидеть в глоссарии).
26.У одной из опор Токийской башни находится памятник ездовым собакам. Он поставлен в память о четвероногих помощниках, которых японская антарктическая экспедиция вынуждена была оставить во льдах.
27.Возможно самый необычный и современный район Токио — Одайба, большой искусственный остров в Токийском заливе, от центра Токио к нему ведет Радужный мост. В самом начале в 1850-х годах остров был построен в оборонительных целях, был существенно расширен в конце 20 века, и с 1990-х годов формируется в качестве площадки для постройки коммерческих и жилых помещений, а также зон отдыха. Одайба славится необычными архитектурными решениями. Например, в торговом центре Decks, Aqua City можно увидеть миниатюрную копию нью-йоркской Статуи Свободы.
28.Радужный мост – народное название «Rainbow Bridge». Это висячий мост через северный Токийский залив, верфь в Сибаура с островом Одайба. Мост официально называется "Shuto Expressway No. 11 Daiba Route - Port of Tokyo Connector Bridge", но из-за его радужной подсветки лампами, которые освещают мост красным, белым и зелёным цветом каждую ночь, за ним закрепилось второе название "Радужный мост". Со своей архитектурой хайтэк он отлично вписывается в современный район Одайбо (более подробная информация находится в глоссарии).
Глава 7
Рокуро потянулся на кровати как сытый кот, но хорошее настроение быстро улетучилось, стоило ему заметить отсутствие Шики. Исчезновение последнего из номера выглядело неожиданно и неприятно: уж слишком отстранённо вчера прозвучало его согласие на брак и признание в любви. Вдруг он сбежал, не заглотив наживку? От шлюхи можно ожидать чего угодно. Но обнаружив на столе записку, написанную словно впопыхах неразборчивым почерком, Рокуро успокоился. Оказывается, Шики решил приготовить свадебный подарок. Только и всего! Но сюрприз уже удался, заставив переживать о срыве хорошо продуманного плана. Впрочем, пока хост отсутствует, можно позвонить Акеми.
- Ро, привет! – раздался её обрадованный голос. - Ты куда запропастился?
- Отдыхал от благ цивилизации, а сейчас нахожусь в Токио.
- Отдых - это святое, но не поверю, что ты бросил свою любимую жену и ни разу ей не позвонил.
- Ты проницательна, я проверял её всё время, чтобы не скучала без меня. – Рокуро откровенно развеселился - почти все, кто его хорошо знал, говорили, что «он женат на своей работе».
- Но вот решил немного поразвлечься, - продолжил он.
- Ро, ты бука! Вдруг Шики всё не так поймёт, тогда тебе придётся долго с ним объясняться.
- Я один сейчас. Кстати, забудем про работу и поговорим о твоём хосте.
- Ух ты! Он уже мой?! – с иронией заметила Акеми. - Рокуро, ты просто чудо!
- Завтра мы уже вернёмся, - никак не отреагировав на шпильку подруги, спокойно ответил он. - Вечером я привезу его к тебе.
- Буду ждать вас в загородном доме. Сейчас я позвоню Саниро, он тоже будет со своими парнями.
- Саниро? Я не ослышался? – взволнованно спросил Рокуро.
- А что такого? Я же говорила, что хочу сломать этого строптивого мальчишку. А у Саниро огромный опыт в дрессировке рабов. Я узнавала, он лучший в этом деле.
- Но он садист!
- И что из этого?! Мы с ним договорились, что ты, когда приедешь, используешь его, если захочешь, первым, а затем отдашь Саниро и остальным. – Акеми явно злилась. - Да, кстати, что я тебе должна? Ведь ты потратил на эту шлюху гораздо больше времени, чем планировал.
Рокуро сидел застывший, даже его взгляд, казалось, стал безжизненным. Известие о том, что Шики достанется Саниро и его банде, шокировало. Несмотря на то, что Рокуро остро ненавидел шлюх. Когда-то в юности отец ему продемонстрировал, как любят деньги проститутки и как их легко купить. Тот горький опыт был усвоен. Нет, сам Рокуро не брезговал услугами жриц любви. Однако Шики ему показался не похожим на других. Казалось, будто в порочном теле заперт напуганный, сомневающийся и в тоже время любознательный ребёнок. Хотя, возможно, он просто привязался к этому парнишке. Ведь больше двух недель они были только вдвоём, как палач и жертва, в условиях благоприятных для развития Стокгольмского синдрома.
- Ро! Ты чего молчишь?!
- Думал, что с тебя спросить, - безразличный тон, ему дался нелегко. - Готовь корабль, как мы договорились. И ещё… когда тебе мальчишка надоест, то мне вернёшь. Не калечь его.
- Имей совесть! Я потом планирую его отдать Саниро - в этом случае дрессировка строптивого раба обойдётся существенно дешевле. Придумай что-нибудь другое!
- Акеми, я не шучу. – Лёд в голосе, способный заморозить воздух, подействовал на собеседницу, как ведро воды. - Отдашь мне Шики, когда наиграешься. Не вздумай пытаться меня кинуть. Ведь знаешь, что я не прощу обмана.
- О боже, Ро, только не говори, что ты влюбился в проститута! Я этого не перенесу.
- Не дури, Акеми. Корабль – мой, на шлюху я его не променяю, но, как и тебе, мне нравится исполнять свои желания.
Рокуро закончил неприятный разговор. Он чувствовал, будто извалялся в грязи, точнее, в зловонной грязной жиже. Привыкший держать слово, он впервые не хотел участвовать в задуманном Акемией паскудном деле. Возможно, он бы отказался, но потерять свою репутацию, подвергнуться насмешкам из-за хоста, который тут же прыгнет в кровать другому… оно того не стоило. Ведь сколько шлюху ни корми, ни привечай, она всегда в чужие кошельки заглядывает. И, в конце концов, ведь он заберёт Шики к себе, когда Акеми наиграется. А психику всегда можно поправить. Единственное, чего Рокуро сам не понимал: зачем ему нужен этот хост?
Раздавшийся телефонный звонок, отвлёк от этих мыслей.
- Рокуро, я приготовил нам свадебный подарок! – Радостный и бодрый голос Шики ещё больше испортил и так плохое настроение. Как выяснилось, этот чёртов хост может проявлять просто невероятное упрямство, добиваясь своей цели, даже если она идёт в разрез с желанием самого Рокуро. Последний, бросив трубку, чертыхаясь, быстро привёл себя в порядок. Выпив чашку горячего крепкого кофе, направился в гараж, чтобы поехать на встречу с неугомонным гадёнышем, явно испытывающем его терпение. Которое и так уже на пределе.
***
Чуть ранее.
Я не могу заснуть всю ночь. Лучше видеть кошмарные сны, чем вспоминать о реальности. Под утро чувствую себя совсем разбитым.
Рокуро спит. Он думает, что может опять предать меня? Кому теперь я нужен и для чего? Чтобы убить? Унизить? Вопросов слишком много, но ответов нет.
С трудом встаю. Уже светлеет небо. Из окна нашего номера видны горящие яркими цветами Токийская башня, Радужный мост. Ещё вчера я был счастлив. Надеялся на чудо. Но позабыл, что в нашем мире нет волшебства. Я просто заигрался в своих мечтах.
Ведь знал, что нельзя доверять Рокуро, но сам пошёл на это и теперь хлебаю дёготь в бочке, в которую добавили ложку мёда только для приманки. Мёд уже закончился. Осталась только горечь.
***
Возвращаюсь из дивного похода по магазинам. Я прямо окрылён покупками. Не знал, что в Токио можно разжиться арсеналом для моей теперь холодной мести. Жаль, что сердце ещё болит от нахлынувших воспоминаний. Но думаю, что это ненадолго.
Звоню Рокуро и объявляю о свидании. Он не в восторге от моего сюрприза, однако ему некуда деваться. Знаю, он приедет и сделает всё так, как я хочу. Не верю в его любовь. Здесь нет искренности и чувств. Не знаю, зачем он так обхаживал меня, но ясно, не для того чтобы жениться.
Автомобиль притормозил возле меня, и я мгновенно заскакиваю на сиденье. Рокуро злой как тысяча чертей, но не пытается ругаться или спорить. Он в глухом молчании ведёт машину, куда я говорю, пока мы не подъезжаем к подземной стоянке отеля. Увидев вывеску, он дёргается. Обернувшись ко мне, прошивает взглядом.
- Отель Любви?! Шики, ты в своём уме? У нас же завтра свадьба!
- Я помню. Только за две недели, пока мы вместе, у меня ни разу не было полноценного секса, не считая того перепихона перед отлётом в Токио. И то, ты потом по наглому заснул. Мне бы хотелось знать, что мой супруг не замороженная и бесчувственная рыба, а мужчина с большим потенциалом!
Рокуро всего трясёт, он даже лицо закрыл ладонями. Меня начинает мучить совесть, но до тех пор, пока он руки не отнял. Он смеётся! Аж до слёз. Возможно, я не то сказал, но веселиться так открыто… мне обидно. Молчу всё время, пока мы выбираем место на стоянке. Какой-то служащий закрывает номера автомобиля, чтобы сохранить наше инкогнито как клиентов, потом идём на ресепшен. Здесь никого нет, лишь пустая стойка, а на экране показано убранство свободных номеров. Я выбираю быстро, нажимая кнопку на комнате с огромной красной клеткой и внутри неё круглой кроватью. Мы быстро добираемся к нашей цели, но по пути ловлю недоумённый взгляд Рокуро. Ещё бы, если вспомнить, как я отреагировал на то, что он лишил меня контроля, связав запястья! Из-за такого «пустяка» Рокуро получил дичайшую истерику, а тут весь номер оснащён мечтами BDSMщика. Ошейник на цепи, наручники в кровати и на специальном кресле. Всё с подсветкой и большие во всю стену зеркала. А главное – я сам выбрал эту клетку.
***
Как только мы заходим в номер, дверь с шипеньем закрывается. Я даже испугался - вдруг не удастся уйти отсюда, но быстро пришёл в себя и стал осматриваться. Здесь есть всё: гигантский телевизор, огромная роскошная ванная комната, множество зеркал и автомат, где можно купить еду и разные напитки, а также выбрать сексуальные игрушки. Вот о последних я не знал и всё, что нужно, приобрёл сегодня утром в магазинах. Но, если честно, сэкономил йены.
Рокуро переводит взгляд то на меня, то на металлическую клетку, похожую на птичью, где вместо дна – невообразимо большущая круглая кровать с широкой спинкой. На последней размещены микрофоны, скорее всего, для караоке и пульт для телевизора.
- Я не понял, для чего мы здесь? Тут как-то всё сюрреалистично. Словно клубника со сливками на картине пьяного художника. Шики, я не подозревал, что тебе нравится подобное.
- Клубничка нам не помешает, - чуть хрипловатым голосом отвечаю я и мысленно соглашаюсь, что толстое, но кажущееся воздушным одеяло и взбитые подушки действительно напоминают сливки. Затем я продолжаю: – Помнишь мою истерику при первой встрече, когда ты связал мне запястья?
- Ещё бы! Такое сложно забыть. Но при чём тут это? – Он выразительно разводит руки, словно демонстрируя мне убранство номера.
- Хочу избавиться от фобии, надеюсь, ты поможешь разобраться с моими страхами, - скромно говорю.
- Ты хочешь, чтобы я тебя связал?! Заковал наручниками? О боги, Шики, боюсь, что после этого у нас наметится поход к врачу.
- Нет, врача не надо! Я их боюсь!
Вот же, чёрт, зачем же я признался, но, кажется, Рокуро мои слова не воспринял всерьёз. И я решаюсь предложить:
- Сначала ты наденешь наручники. Потом мне будет проще смириться с ними. Это ведь игра.
Вижу, как расширяются зрачки и учащается дыхание Рокуро. Он нервничает, но недолго.
- Хорошо. Ты прав, нам нужно доверять друг другу. – Он меня целует, лишь чуть касаясь губ. – Но прежде чем заняться этим, давай опробуем джакузи, - и коварно ухмыляясь, он медленно, поддразнивая меня, раздевается и отправляется в ванную, а я за ним.
Контрастный душ мы принимаем вместе. Он гладит моё тело, слегка массируя плечи, спину, целует шею и снова шепчет слова любви. Я отдаюсь ему и понимаю, что эта нежность и ласка – последний раз, когда мы будем вместе. Сегодня закончатся все игры, и наступит ужасная и беспощадная реальность. В джакузи мы наслаждаемся покоем. Он прижимает меня к своей груди, я расслабляюсь в его объятьях, и кажется, что ничего не изменилось в наших отношениях – есть только мы вдвоём во всей вселенной. Мне хочется ещё немного сказки, пусть только на короткий миг, но он сейчас необходим, как воздух ловцу за жемчугом перед погружением в глубину, где ждёт награда… или смерть от незамеченной акулы. Но я осознанно ныряю к ней, в её раскрывшуюся пасть.
Холодный голубоватый свет от круглого, размером с джакузи светильника на потолке похож на фантастический портал, ведущий в другой мир. Возможно, там всё будет по-другому, но здесь уже ничего не изменить. Я только сожалею, что не смогу узнать, кто нам устроил эту встречу и для чего Рокуро ухаживал за мной и предложил мне вступить в брак. Я встаю и, слегка касаясь, провожу полотенцем по телу.
Лишь сейчас осознаю, как выглядит убранство ванной комнаты – она как водный рай, затерянный в пустыне: песочный цвет пола, колонн и потолка, к самой джакузи ведут ступени, как к миниатюрной пирамиде, где на вершине не острый шпиль, а бирюзовая бурлящая вода, манящая измученного путника. Декоративные панели стен из чёрного мрамора и подсвечены чуть желтоватым тёплым светом в противовес огромному холодному порталу. Два бонсая с пурпурными листьями и два огромных шара, словно сплетённых из чёрной паутины, оживляют этот затерянный оазис. Рокуро. Ещё сидит в бассейне, он расслаблен, но мне мерещится, что из-под ресниц его взгляд направлен на меня. Я вздыхаю и направляюсь в комнату, но открыв дверь, ведущую туда, невольно отшатываюсь. Ещё недавно я смеялся, что интерьер напоминает клубнику со сливками, но сейчас это скорее место, залитое кровавым цветом внутри закрытой раскалённой железной клетке, откуда нам уже не убежать. Слышу плеск воды и понимаю, что сейчас Рокуро подойдёт и заглянет мне в глаза. Если останусь здесь, то этого не избежать, и я шагаю в свой персональный ад. Теперь нам нет другой дороги, и будущего не избежать, каким бы жутким после этого свидания оно не стало.
Рокуро, нисколько не сомневаясь, лежит на белоснежной простыне, а я приковываю его наручниками с цепями, закреплёнными на прутьях клетки. Он улыбается чуть снисходительно, как несмышлёному ребёнку. Но когда я достаю чёрную повязку на глаза, его хорошее настроение исчезает:
- Это ещё зачем?
- Так будут острее ощущения.
Я вижу его сомнения, но в конце концов он соглашается, приподнимая голову для моего удобства. Рокуро расслабляется и ждёт. Включаю телевизор, эротический канал - там музыка и стоны. Эти звуки маскируют мои шаги. Я быстро закрепляю миниатюрную видеокамеру так, чтобы был хорошо виден только обездвиженный Рокуро, а его партнёр лишь частично попадает в съёмку. Мои крылья слишком узнаваемы, поэтому достаю из сумки дорогую белую рубашку. Я ненавижу этот цвет – цвет боли и смерти, зато меня не опознают в ролике. Неожиданно играет резкая ритмичная мелодия на телефоне, но не на моём. Я выключаю телевизор и решаю дать возможность Рокуро ответить на звонок. Айфон нахожу быстро, в кармане брюк, но замечаю высвечивающееся имя – Акеми. Меня как током бьёт от понимания, кому обязан этой нашей встрече, и машинально нажимаю принять звонок:
- Забыла предупредить, Шики уволился из клуба…
Дальше я не слышу. Телефон выскальзывает из моей руки и с громким звуком разлетается на части: аккумулятор, крышка…
- Шики?! – беспокойный голос выдёргивает меня из состояния ступора.
- Сложились кусочки пазла, - отвечаю. - Звонила Акеми, предупредить о моём уходе из клуба. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.
- Не делай глупости, отпусти меня. Я тебя не трону.
- Ты такой заботливый, Рокуро! – Меня разбирает смех. Не сдерживаюсь. Мой голос отрывистый, сухой, зловещий, как карканье вороны. Остановиться не могу. Рокуро бледен, закусил губу до крови. Сосредоточенно пытается освободиться от наручников, но у него не получается. Я резко замолкаю. Тишина становится тяжёлой, осязаемой и чёрной.
- Наверное, будь я простым хостом, то именно сейчас бы убежал куда-нибудь подальше от тебя и от Акеми. Но знаешь, мне всегда хотелось, чтобы ты хоть ненадолго был бы в моей полной власти.
Я подхожу и хозяйским жестом оглаживаю грудь, живот своего пленённого врага. Рокуро замер. В презрительной усмешке кривятся губы, и через время он выплёвывает слова:
- Ты труп. Если прикоснешься. В последний раз предупреждаю – отпусти.
- Нет, - и по слогам растягиваю, - я те-бя не от-пу-щу. Ты в моей влас-ти…
__________________________________________________________
29.Гостиницы Любви, ярко освещенные неоновыми огнями, можно найти на протяжении всей Японии. Номера оборудованы огромными роскошными ванными, множеством зеркал, мебелью, гигантским телевизором с караоке. От спинки невообразимо больших кроватей можно дистанционно управлять телевидением, в основном сосредоточенном на эротических программах, музыкой, иллюминацией. Фантазия устроителей романтических гостиниц неограниченна. Напитки, закуски, сексуальные игрушки можно заказать, заплатив прямо через автомат, расположенный в комнате. Клиенты никогда не видят обслуживающий персонал, анонимность гарантируется. Как только гости заходят в номер, до этого момента открытые двери автоматически закрываются (подробная информация находится в глоссарии).
Глава 8
Предупреждения к главе 8
Использование секс игрушек! Упоминание фистинга. Секс по принуждению.
Я собираю с пола осколки айфона и складываю их на спинку кровати. Рокуро нервничает - такое ощущение, что он сжал зубы до хруста, но я его сейчас разочарую. Достаю из сумки кляп в виде кольца. Он с чёрными ремнями. Мне нравится конструкция, она не даст болтать, но я услышу стоны. На крайний случай можно будет заткнуть рот, не прилагая никаких усилий.
Подхожу к Рокуро. Он очень напряжён. Все мышцы натянуты как струны. Мне даже кажется, что они болят. Дыхание прерывистое и резкое.
- Я не буду тебя насиловать, и наркотиков тоже не будет. Так что расслабься. – Сажусь рядом с ним на кровать.
- Не будешь? Тогда зачем весь этот фарс? – недоверчиво спрашивает он, но всё же становится спокойнее.
- Сегодня я буду для тебя проводником в мир шлюхи. Ты ведь этого хотел – узнать о самом дне моей профессии?
Он дёргается. Его слова пропитаны презрением:
- С чего бы мне захотеть такого? Шлюха – не человек! Она лижет руку, когда видит большие деньги и предаёт, когда их не хватает.
Как больно это слышать! Понимаю, что в его словах много правды, но я ведь продаю не душу, только тело. Своё бесчувственное тело, которое не может страдать от оскорблений.
- Шики, ты ведь не глупый, у тебя элитное домашнее образование. Пойми, что ты рискуешь всем ради мимолётной прихоти: почувствовать себя сильнее. Не зли меня. Освободи, и я забуду об этом случае.
Я пытаюсь сдержать непроизвольный смех. Элитное образование! Придёт же такое в голову. Рокуро слышит только булькающие звуки и чувствует вибрацию кровати. Он не понимает, что происходит. Ослеплённый и беспомощный. Я успокаиваюсь и, вконец наглея, откидываюсь назад, устраивая голову на его груди, а пальцами рисую на животе круги, спирали.
- Образование? Элитное? Какой же бред! – Я замолкаю, слушая его дыхание, и ощущаю, как первое сопротивление моим касаниям сменяется на безразличие. – У меня не было образования. Я не окончил школу.
- Но ты ведь говорил, что твой отец устроил для тебя домашнее обучение!
- Есть одна деталь: не для меня, а для себя. Так называемый «отец» успешно создавал мой образ – любимого, но тупого сына.
- Ты ещё скажи, что у тебя было тяжёлое детство и бумажные игрушки, - ехидничает Рокуро.
- Да, что-то такое и было, - соглашаюсь с ним. – Но знаешь, время у нас идёт. Советую не сопротивляться, мне не хотелось бы унижать тебя больше, чем задумал…
- Унижать? Ты задумал унижать меня?! – неверяще переспрашивает он. - Да ты отсюда живым не выйдешь. Ты это понимаешь?
- Конечно, ты ведь был помешан на айкидо. Как только почувствуешь свободу, то сотрёшь меня в порошок. - Я поднимаюсь и собираю волосы, закалывая их, и надеваю чёрный парик. - Думаю, тебе удалось достичь третьего дана или нет?
- Третий?! Подожди, откуда ты-то знаешь про айкидо? Разве мы раньше встречались? – Рокуро пытается разглядеть сквозь повязку моё лицо. Он нервничает, словно его разыгрывают как наивного мальчишку.
- Только не говори, что выше третьего, - я не отвечаю на его вопросы. – Открой рот, сенсей, иначе мне придётся это сделать самому.
Он на минуту застывает, но потом подчиняется команде. Я ему вставляю кляп-кольцо, не позволяющий болтать. Теперь не время для разговоров.
Я понимаю, что сейчас ощущает Рокуро. Его беспомощность и невозможность что-то изменить, предвидеть. Он кажется спокойным, но внутри рокочет буря. Я чувствую исходящую от него опасность.
- Знаешь, мне кажется, что ты огромный кот. Нет, пожалуй, тигр, которого лишили возможности сопротивляться. – Я провожу руками по груди Рокуро, чуть нажимая. - Кляп тебе идёт.
Он напрягает мышцы, его дыхание сбивается. Я целую его беспомощно открытый рот. Мы боремся языками. Я спокойно и напористо, а он отчаянно и сильно. Это возбуждает как его, так и меня. Отступаю, даю Рокуро почувствовать победу, но ненадолго. Тяну его за волосы и открываю шею. Впиваюсь, как оголодавший вампир, и ставлю свою метку. Я слышу, как быстро и очень громко бьётся его сердце. Возможно, его пугает мой энтузиазм и непредсказуемые действия, но кроме сердцебиения и учащённого дыхания он ничем себя не выдаёт.
- Я обещал не насиловать тебя, но не сказал, что не буду играть с тобой. Наоборот, тигрёнок, тебе придётся смириться со своей пассивной ролью, - с придыханием говорю ему. Он снова напряжён, но его возбуждение не уменьшилось.
Достаю электростимулятор для уретры – тонкий серебристый стержень, чуть разогреваю своим дыханием и, обильно смазав любрикантом, медленно и осторожно ввожу его в уретру. Рокуро замирает, словно перестаёт дышать.
- Не дёргайся и глубоко дыши. Я знаю, эти ощущения необычны. – На несколько мгновений останавливаю движение секс-игрушки. Наклоняюсь так, чтобы кончики волос прошлись по телу и задели головку члена. Затем целую, а потом прикусываю уже твердеющие набухшие соски замершего Рокуро и слышу шумный выдох. Мышцы моей жертвы начинают расслабляться, и я, продолжая стимулировать уретру, чувствую, как тяжелеет член. Рокуро потрясён происходящим. Он сильно возбуждён. Такие ощущения впервые воспринимаются слишком остро, но безболезненно - мне приходилось их испытывать, и не раз. Он хочет кончить от одного этого проникновения, но мои планы несколько другие. Одеваю генитальное кольцо и включаю слабый электроимпульс. Тело Рокуро выгибается от мощного желания, а я успеваю в образовавшееся пространство затолкнуть под ягодицы подушку. Мне нравится раздавшийся протяжный сладострастный стон. Он ласкает слух. Я рад, что вижу своего врага таким беспомощным, испуганным, страдающим, но не от боли. Мне хочется большего – покорного и согласного на всё.
К ощущениям, испытываемый Ракуто от игрушки, добавляю остроты: слегка касаясь, чуть надавливая и согревая своим дыханием, ласкаю его член, яички… Рокуро мечется, пытаясь уменьшить напряжение, но это не помогает, только кожа покрывается мурашками и потом. От возбуждения судорогой сводит пальцы. От каждого моего прикосновения он чувствительно вздрагивает, иногда пытается отстраниться, вжаться в постель, уйти, но всё напрасно. Он стонет от разочарования, от неуёмной страсти. Беспомощно закидывает голову, открывая горло с моим засосом. Он знает, что сейчас принадлежит мне, независимо от его желаний.
Рокуро настолько возбуждён, что не сопротивляется, когда я вставляю в него анальную пробку из латекса. Впрочем, она обильно смазана, а он не в силах уже заставить сжаться расслабленные мышцы сфинктера. Снимаю с него повязку. Он щурится от света. Замечаю влагу от слёз, но не жалею о том, что делаю с таким покорным телом. Рокуро поднимает голову и видит, как я сжимаю грушу, закачивая воздух в полость пробки.
- У нас сегодня много времени. К вечеру ты будешь в состоянии принять в себя мой кулак. Я думаю, тебе понравится. – Мой холодный тон и растяжение мышц анального прохода вгоняют его в шоковое состояние. Он бледнеет и весь сжимается. Даже возбуждение спадает. Глаза же становятся холодными и чёрными – в них вижу свою смерть. Но в ответ я смеюсь таким кошмарным сухим звуком, как скрежет по металлу, и вновь сжимаю грушу. Ему не вырваться, не предотвратить насилие. Сейчас он слабый и беспомощный. Разметавшиеся по подушке, мокрые от пота волосы подчёркивают бледную кожу с застывшими мелкими каплями влаги, заострившиеся черты лица, напряжение челюсти, с силой сжимающей кляп. Я знаю, что такое страх. И чувствую, как он исходит от Рокуро, но мне надоедает такое зрелище, и я принимаюсь делать расслабляющий массаж. От этой неожиданной заботы он снова возбуждается с электростимулятором в уретре, кольцом на члене, вибрирующей и расширяющейся пробкой, закованный в наручники и с кляпом. Вот это его место! И о таком он не забудет никогда. Теперь осталось только завершить картину и закончить съёмку, в которой я являюсь режиссёром.
Рокуро мучается от неудовлетворенного желания и испытывает боль от слишком сильного воздействия двух одновременно стимулирующих игрушек. Он уже не сдерживает хриплых стонов. Вытаскиваю кляп и впиваюсь в податливые губы, врываюсь языком и по-хозяйски оглаживаю его рот. Он больше не пытается сопротивляться. Лишь учащается его дыхание. Я доволен. Он ещё не сломлен, но уже готов мне подчиниться. Пусть эта кротость временная, и даже показная, однако она меня устраивает и тешит самолюбие.
- Ты хочешь кончить? – со страстью в голосе выдыхаю я.
- Да, - сначала тихо шепчет, но не услышав моего ответа, почти срывается на крик: – Да, Шики. Да! – И обречённое: – Пожалуйста.
- Конечно, твоё желание исполниться. Но есть одно условие – попроси, чтобы я тебя трахнул. Подумай, всего лишь пара слов и ты избавишься от своих страданий, получишь пропуск в рай.
- Ты обещал… не… насиловать меня. Я, Шики, тебе поверил…
- Если сам попросишь, то это только принуждение, но не насилие. – Я глумливо хмыкаю и провожу пальцем по его губам, по подбородку, вниз по груди, по животу… вычерчивая изогнутые линии. Вспоминаю с горечью, как мне пришлось расстаться с детством, и выбора никто не предлагал, лишь грубое вторжение и осознание беспомощности сквозь страх, и обжигающую боль. – Сенсей, боишься попросить меня, опустившуюся шлюху, боишься отдать мне свой неприкосновенный зад? Ты из-за этого ломаешься, как девственница перед брачной ночью? Я думал, ты боец и сможешь пережить такую мелочь. У меня время не ограничено, как и терпение. Могу и подождать. Но ты уверен, что если протянешь еще немного, не станешь импотентом? Тогда вини во всём себя. Я настроен сегодня поиметь тебя, моя шлюшка, а что будет потом — уже не важно.
Рокуро судорожно дёргается, пытаясь вырваться из кандалов, но поняв, что это бесполезно, в отчаянии замирает. Он бледнеет ещё сильнее, хотя, кажется, больше невозможно, и, проследив за его тёмным от муки и от ненависти взглядом, я вижу свою руку и сжавшийся кулак. Не помню, когда у меня от злобы, страха или нетерпения так сжались пальцы, что в ладонь вонзились ногти. Я даже не понимаю, что его напугало в этом жесте, но неожиданно из памяти всплывает моя угроза про фистинг. Оказывается, несмотря на страх и ярость, Рокуро поверил моему обещанию. Нет, я не стану делать такого. Хотя отец Рокуро был первым, кто изнасиловал меня и всунул свой кулак. Всё ещё помню дикую и ослепляющую боль. Она пришла, когда казалось, что хуже мне уже не станет. Но это был самообман. Судьба в тот раз так сильно посмеялась над моей наивностью и верой в счастье. Мне тогда казалось, что лучше только смерть. Я звал её, но… выжил и позабыл про тот ад. Смешно, но именно благодаря Рокуро мне удалось избавиться от амнезии. И в то же время это он отдал меня для развлечения своему отцу с компанией его друзей. Я до сих пор не могу понять, что испытываю к самому Рокуро. Ненависть? Любовь? Презрение? Зависть? Я не знаю. Скорее всё же коктейль из этих чувств. Даже сейчас, опять раскрыв предательство, я не в силах отомстить по-настоящему, как мне тогда хотелось – чтобы он прошёл точь-в-точь по моим следам, не избегая унижения, изнасилования и той беспомощности и мнимой смерти, что пришлось мне перенести. Только горя желанием отмщения, я смог выжить. Но сейчас, держа его судьбу в своих руках, понимаю, что не смогу так поступить. Не зря есть поговорка: месть – это блюдо, которое подают холодным. А я на взводе после звонка Акеми. Внезапно чувствую себя уставшим. Морально выжатым.
- Рокуро, я не буду иметь тебя кулаком. Выбирай быстрее, или оставлю тебя так и уеду, а после сам решай свои проблемы.
- Шики, ты покойник, - шипит он сквозь зубы, но увидев, что я направляюсь к своей одежде, резко, словно отдаёт команды на боевых учениях, чеканит: - Стой, гадёныш! Я хочу твой член в моей заднице! Доволен?!
- Забыл "пожалуйста"…
- Пожалуйста!
Ого, как я его завёл! Меня тут поимели, но мне выёживаться точно лень. Пора заканчивать весь этот спектакль.
Спускаю воздух в пробке и, вынув её из смазанного, растянутого тела, врываюсь сразу на всю длину. Рокуро только вздрагивает. Я замираю от наслаждения. Иметь врага – блаженство, но радужное настроение мне портят реплики Рокуро.
- Ты только не засни, герой-любовник. И слюни подбери. Текут, как у голодной собаки от вида пищи.
- Ро, заткнись, если хочешь кончить, - как-то флегматично звучат мои слова, но мне уже без разницы.
Убираю генитальное кольцо, но место передавливания сжимаю пальцами, слегка массируя в течение нескольких минут, пытаюсь восстановить кровообращение. Затем приподнимаю его бёдра и начинаю двигаться резко, жёстко задевая уже набухшую простату. Рокуро запрокидывает голову, старается молчать, но изредка слышу его приглушённые стоны. Я чувствую, что он уже на грани, и быстро вынимаю электростимулятор из уретры. Он кончает. Капли спермы на лице, на теле, на простынях. Но я не вижу у него удовлетворения. Словно прокололи воздушный шарик. Лишь вышел воздух…
Пока Рокуро приходит в себя от послеоргазменной дрожи, мне хватает лишь пары фрикций, и я в него кончаю.
Усталость - единственное, что я ощущаю. Встаю с кровати и красивым жестом снимаю парик, а затем ненавистную белую рубашку. Вытаскиваю из сумки деньги. Подхожу к Рокуро и, взяв его за подбородок, произношу:
- Горячая ты шлюшка! Мне понравилась. Надеюсь, мы ещё встретимся…
- Я в этом не сомневаюсь! – прерывает он меня.
- Это за работу, мой сладкий. - Я небрежно бросаю деньги на широкую спинку кровати, часть купюр разлетается, падает на Рокуро, на простыни, попадает на капли спермы. Всё как в кино. Я наконец-то вернул ему долг за первую встречу в «Розе».
Пару минут длится тяжёлая тишина.
- И что это было? Выглядит как финал в дешёвом спектакле, – раздражённый голос Рокуро, выводит меня из оцепенения. Нет сил, чтобы лишний раз пошевелиться, но я ещё не закончил со всеми делами. Подхожу к автомату и покупаю чёрный горячий кофе, а потом возвращаюсь и сажусь на кровать.
- Ты почти угадал, только это не дешёвый спектакль, а любительская съемка. Камера вон там, - показываю направление, махнув рукой.
- Ты труп.
- Ты повторяешься.
- Я убью тебя.
- Знаю, у тебя всё получится.
- Ты идиот?! – Рокуро в ярости.
- Это вопрос или утверждение? – пытаюсь сохранить абсолютное спокойствие и делаю глоток ароматного бодрящего напитка.
- Шики, я серьёзно. Отпусти меня, отдай мне камеру и можешь валить отсюда на все четыре стороны.
- Неужели? Ты действительно меня отпустишь после всего, что я сегодня с тобой сделал? У тебя жар? – участливо спрашиваю я и, приподнявшись, трогаю его прохладный лоб. – Вроде всё в порядке.
Снова делаю глоток из кофейной чашки.
- Вот так просто дашь мне уйти и не станешь мстить? – удивлённо спрашиваю я.
- Да, я тебя не трону. Заканчивай уже, я не девица, в конце концов…
- Знаешь, я тебе не верю. И у меня другие планы.
В гробовом молчании допиваю кофе. Вздохнув, встаю, и сообщаю:
- Я в душ.
Холодная вода и тонизирующий напиток возвращают к жизни. Теперь осталось выбраться отсюда живым и лучше бы невредимым. В чём я сильно не уверен. Вдруг что-то пойдёт не по плану.
Я одеваюсь, забираю запись из камеры, складываю вещи. Всё под тяжёлым пронизывающим взглядом теперь уже смертельного врага.
- Рокуро, я буду честен. Сегодня выложу в открытый доступ в интернете двухминутный ролик, где ты кончаешь под мужчиной. В фильме не будет видно моего лица и тела, но по рубашке можно будет подумать, что ты переспал с богатым мужиком.
- Что, без пафосного жеста обойдёшься? Я и сейчас ещё в деньгах и в сперме, если ты забыл. – Он в ярости.
- Мне нужны гарантии на случай, если будешь мстить…
- Гарантии? А если мне чихать на все твои гарантии?
- Можешь меня убить, мне всё равно, - я повожу плечами, словно подтверждая. – Но если пострадают другие люди, думаю, их тоже знаешь: Акаги, Никко… То в сети появится ролик с продолжением, что тебя имела шлюха, ещё и денег приплатила. Ты же понимаешь, что люди падки до сенсаций. И честь твоей семьи…
- Сука! Заткнись! Что ТЫ знаешь об этой чести?!
- Слишком много… Твой отец уничтожил ваше имя, но ты об этом ещё не подозреваешь, пока я всё храню в секрете. Но если вздумаешь поковыряться в прошлом, советую нанять надёжную и молчаливую ищейку. Иначе не отмоешься от грязи.
- Я тебе не верю! Ты подлая, продажная тварь.
- Ты прав. У меня чужое имя. Я не Шуичи…
Он прерывает:
- Кто же ты?!
- Такео.
- Не может быть! Он мёртв. Он погиб ещё девять лет назад.
- Я жив, как видишь. А Шуичи похоронен в моей могиле. Давай, расследуй, и ты потеряешь имя, которым так гордишься. Впрочем, не только твоя семья окажется замешанной в этом грязном деле…
Глава 9
Рокуро недоверчиво разглядывает меня. Он больше не пытается договориться об освобождении. Я достаю из сумки влажные салфетки и, смахнув купюры на кровать, привожу в порядок его тело. Затем достаю четыре медицинских жгута. И затягиваю два на плечах и два на бёдрах, перекрывая кровоток. Рокуро стиснул зубы, понимая, что очень скоро он станет беспомощней младенца. Ни встать, ни сесть, и сопротивляться будет невозможно. Пожалуй, это намного хуже, чем быть прикованному к прутьям клетки. Он мрачно спрашивает:
- Шики, ты решил убить меня?
- Нет, я не могу оставить тебя прикованным и голым. Достаточно того, что все увидят в интернете. Как только ты перестанешь быть для меня угрозой, я тебя одену.
- А дальше что? Ты же знаешь о времени, когда становится опасно сдавливание тканей.
- Я в курсе. Сниму примерно через полчаса, но может чуть попозже. Сам понимаешь, мне нужна фора, чтобы скрыться.
- Ты будешь прятаться всю жизнь?
Я в ответ пожимаю плечами. Не знаю, как сложится в дальнейшем моя жизнь. За всё когда-то приходится платить, в том числе за этот день. Я собран и готов сорваться с места, но жду, когда Рокуро не сможет сопротивляться. Мне жаль, что только так возможно отсюда уйти, не рискуя жизнью или потерей компромата. Я помню каково это, и хуже - только резь, когда снимаешь проклятый жгут. Ты чувствуешь себя как рыба, выброшенная на берег. Беспомощная, наполненная пульсирующей болью и холодом от, кажется, уже отмерших плавников. Все, время вышло. Я быстро натягиваю на Рукуро трусы и брюки, сняв жгуты на бёдрах, но тут же возвращаю их на место, хотя теперь сдавливание идёт через одежду. Достаю бутылку с водой, шприц и ампулу с лекарством.
- Рокуро, ты можешь выбрать: укол снотворного или выпить воду с его раствором. Если честно, то я бы предпочёл второе – здесь лучше препарат и меньше побочных действий. Мне лично проще всадить тебе укол, но не хочу потом терзаться мыслью: вдруг ты не выжил.
- Боишься, значит? А ты уверен, что после видео я захочу бороться и жить дальше?
- Ооо, ну это просто! – с энтузиазмом отвечаю я.- Как только ты окажешься на кладбище, ты будешь опозорен. Я каждую неделю буду приносить и оставлять на твоём надгробье смазку, презервативы и записку с текстом «Люблю тебя так сильно и анально, твой ангел».
Рокуро содрогается от смеха:
- Какая же ты сволочь и зараза! Я буду жить, и я найду тебя.
- Договорились, пей.
Я жду, пока опустеет бутылка, пока смыкаются веки Рокуро. Вот и всё. Время теперь побежало быстрее. Мне нужно спешить. Снимаю жгуты, но вместо того чтобы нестись прочь отсюда, теряю время, разминая сдавленные мышцы. Восстанавливая кровообращение, и лишь заметив, что появляется тонус в дряблых тканях, ухожу. Точнее, убегаю. Мчусь. Чувствуя, как смерть в затылок дышит. Я захожу в метро, скорее похожее на гигантский муравейник: толпа людей спешит большой рекой, часто меняя направление – то разделяется, то идёт навстречу… Смотрю маршрут по карте. Мне нужно попасть в отель Принц Парк Тауэр.
Я еду с пересадками. Сердце стучит, как сумасшедшее, леденеют руки. Боюсь, что опоздаю и всё окажется напрасным. Он убьёт меня. Кто я по сравнению с ним? Всего лишь шлюха, с которой можно не считаться. А он один из тех, вокруг кого вращается весь мир для исполнения их желаний. Я понимаю, что у меня нет шансов выжить, но прошу судьбу: пусть это будет хоть немного позже, когда успею отправить файлы съёмки, обезопасив жизнь других людей…
Стеклянный лифт скользит наверх, как в теле гигантского межзвёздного корабля, где стены напоминают соты из-за многочисленных парных окон на каждом этаже. Стараюсь больше ни о чём не думать, задыхаюсь, словно не хватает воздуха. Наверное, я пропитался страхом и выгляжу ужасно жалким. Мне бы силу воли как у Рокуро, который мог шутить, когда был беспомощен и обнажён передо мной.
Дверь лифта плавно открывается, и я врываюсь в номер. Здесь тихо. Включаю комп и вставляю карту памяти. Оставляю съёмку от места, когда снимаю генитальное кольцо, до пышного полёта денег и сохраняю это отдельным файлом. Руки дрожат, мне холодно. Я слышу учащённое и хриплое дыхание, оно моё. На каждый шорох вздрагиваю. Отправляю файл трём адвокатам. Теперь как камень с плеч. Такая лёгкость во всём теле. Усталость снова заявляет о своих правах, но вырезаю новый ролик до сцены, где Рокуро кончает подо мной, и отправляю на Ютуб и пару сайтов. Всё, я успел. Теперь пора уйти. Он хочет моей смерти? Пусть найдёт меня. Я не лягушка, чтобы ползти покорно в пасть змеи. Забираю свои вещи и ухожу. Захлопываю двери, словно отсекая прошлое, а о том, что впереди не стоит думать. Сажусь в метро и просто еду, наслаждаясь временной свободой. Я пересаживаюсь пару раз. Выхожу на случайной остановке. Окраина Токио. Здесь маленький парк и небольшие частные дома. Звонит телефон. Мелодия Акаги. Я не хочу с ним разговаривать, но мне придётся это сделать. Нечестно будет по отношению к нему.
- Шики!
Вот так, не поприветствовав, сразу оглушил, заорав. Я морщусь от его озлобленного крика.
- Ты где сейчас?!
- Я в Токио. Что случилось? Ты так орёшь…
- Ты случился! Ответь мне на один вопрос, но только честно, - он понижает голос. - Это ты трахаешь нашего клиента на видео в Ютубе?
Молчу, мне нечего сказать.
- Я так и понял. Твоё молчание - знак согласия, – тихо говорит Акаги. – Ты предал всех нас, подставил клуб.
- Я ушёл из «Розы»…
Он перебивает:
- Кому это интересно? Ушёл… да ты РАБОТАЛ в ней! Знаешь, Шики, я не ожидал, что ты такой… У меня нет слов. Запомни только, что тебя не примут ни в один приличный клуб. Об этом я лично позабочусь. Больше никогда не появляйся мне на глаза, гадёныш!
Он сбросил вызов. Но не прошло и двух минут, как вновь звонок. Теперь уже от Никко.
- Шики, ты где сейчас?
- Я в Токио.
- С клиентом?
- Нет.
Мне не нравятся его вопросы, его холодный безразличный тон.
- Ты мне утром сказал, что с клиентом. Ты врал мне! Твоя ложь переходит все границы! Когда ты ушёл с работы? Вчера, позавчера? Или вообще все это выдумал, чтобы слинять на отдых с новым богатым трахалем?! Ненавижу!
Понимаю, что моему «сыну» звонил Акаги. Не знаю, что он ему наплёл, но оправдываться тоже не хочу. Да, я звонил Никко, но я не врал, а просто умолчал о том, что контракт уже закончился. Мне всё равно дороги домой уже нет. Когда-то я спас мальчишку от самоубийства, но теперь он остаётся совсем один. На жизнь и на учёбу ему денег хватит, но вот защиты у него уже не будет, как и родных, способных поддержать в трудные минуты жизни. Но он сильный, справится и сам. Главное, чтобы Никко опять не сорвался. Мало ли что, ведь у него кипят гормоны. Я не знаю, о чём он думает сейчас. И я решаюсь:
- Ты мелкий, слабый идиот. Привык, что рядом нянька, а сам не можешь ни контролировать себя, ни получить образование, ни хорошую работу. Я только и успеваю, как твои сопли вытирать и уговаривать как малого ребёнка.
- Сволочь! – Рык такой, что я невольно отшатываюсь от телефона, зажатого в руке. – Какая же ты сволочь! Да мне и без тебя неплохо. Спорим, я получу диплом за государственные деньги, буду получать достойную зарплату?! А ты сам приползёшь просить прощения, когда тебя этот любовник бросит! Ведь ничего больше не умеешь, а в клубах тебе теперь работать не дадут.
Да, он прав. У меня нет будущего и только по моей вине. Так сильно хотелось отомстить, а вышло, я разрушил всё, что было у меня хорошего. Мне некуда пойти, и не найти приличную работу.
- Хорошо, поспорим! Ты не парься, выиграю я! Готовься расплатиться, скажем, сотней тысяч йен. Так что собирай!
- Я согласен с суммой, но выигрыш за мной! А если у тебя столько не наберётся, расплатишься собой.
- Конечно, так и будет, милый! Жду с нетерпением!
Сбрасываю вызов. Отключаю телефон. Ломаю карту. Возврата нет. Такая слабость. Острая боль в сердце. В глазах темнеет. Я падаю. Но сквозь туман почти беспамятства доносится чей-то тихий голос: «Шу, я нашел тебя…»
***
Рокуро пытается отбиться от липких жадных рук. Он задыхается. Тяжело дышать, кто-то сдавливает горло. Тело становится тяжёлым, непослушным. Какой-то человек в тёмном балахоне нависает над распростертым беспомощным Рокуро, вытаскивает меч и отрубает сначала руки, а потом одним взмахом отсекает ноги. Боль адская. Долгий жуткий крик, пока хватает воздуха…
Рокуро проснулся моментально. Он мокрый от пота. Ему, оказывается, приснился кошмар, но реалистичный до дрожи, до мурашек. Очнуться в красной огромной клетке после страшных снов - как тщательно подобранный подарок. Рокуро резко вспомнил, что здесь произошло. Шики! Нет, он не Шики, а Такео. Но Такео официально умер. Можно ли признать его живым? Кто стоит за его смертью и для чего она была нужна? Пусть лучше остаётся имя Шики. Как он выжил? Ведь тело опознали его родители. Они же не могли так ошибиться? Как подменили погибшего ребенка? Вопросов много, но ответы, скорее всего, могут угрожать благополучию нескольких семей. Шики прав: если узнавать о прошлом, то только через проверенных людей. Но вначале нужно было разобраться с видео. Насколько серьёзны все угрозы и выложили ли ролик в интернет? Рокуро принял душ, оделся. Собрал обломки своего айфона и пошёл в гараж. Уже прошло так много времени, что торопиться не имело смысла…
***
Через полтора года. Акора.
Крупные хлопья снега неспешно кружились в воздухе. Спешащие пешеходы прятались под зонтами. Деревья стояли наряженными в пушистые белые шубки. Только под колёсами автомобилей снег таял, оставляя мокрые следы на асфальте. Рокуро шёл быстро. На окраине Акоры его интересовало невзрачное деревянное здание. Это бедный район. Но именно здесь находилась контора частного детективного агентства с дичайшим названием «Хрустальные сердца». Его владельцем был Фудо. Рокуро долго наводил справки о разных агентствах. Многие из них могли похвастаться прекрасной работой, но только «Сердца» отличались ещё и щепетильным отношением к тайнам клиентов, независимо от их криминальных связей.
За полтора года, прошедших после побега Шики, многое поменялось в жизни Рокуро. Ему пришлось уйти с работы из-за скандала, вызванного эротическим роликом. Впрочем, об этом Рокуро не жалел. Место в совете директоров ему досталось от отца по наследству. Как самый молодой из управленцев, блестяще образованный, но еще неопытный, он постоянно должен был доказывать свой профессионализм. Но тщетно: как бы он не старался – всегда оставался лишь тенью своего отца. Любой успех воспринимался как должное, но малейшая ошибка или недочёт становились катастрофой. Он работал почти круглосуточно. Так выкладывался, что начинал ошибаться, хоть и незначительно, но все чаще. Он довел себя до изнеможения. Как мастер айкидо он понял, что достиг предела своей выносливости и жизненных сил. Знать своё тело и его возможности – одно из правил мастерства. Ему не грозило яройисатсу - самоубийство на почве стресса на работе. Он мог справляться со своими чувствами, но от кароси – смерти от чрезмерного труда – защиты не было30. Она могла подкрасться незаметно, и Рокуро знал, что только временное отстранение от дел могло ему помочь. Врач тоже рекомендовал спокойный отдых, ванны, свежий воздух. А тут Акеми подбросила идею с Шики. Приручение хоста тогда казалось интересным. Но никто не предполагал, что шлюха может перевернуть весь мир Рокуро. Работу пришлось оставить. Он вышел из совета директоров, оставив при себе капитал, часть которого потратил на покупку пары небольших предприятий по электронике. Объединив их и заключив контракты на экспорт товара в Европу, создал свой бизнес. Сейчас уже никто не мог сказать, что он в тени отца. Конечно, тогда Рокуро потерял часть денег, но сейчас расширил предприятие, увеличил число рабочих мест, и теперь его продукция считается одной из лучших.
С Акеми тоже был тяжёлый разговор. Ей также пришлось отказаться от Шики. Дружба оказалась для неё важнее, чем развлечения с хостом. Плавучее казино купил китаец из Гонконга с выгодой для Акеми. По крайней мере, в Японии за корабль не дали бы и четверти цены из-за запрета азартных игр31.
Теперь, когда налажен бизнес и жизнь вошла в нормальный ритм, Рокуро решил найти Шики и разузнать все о его прошлом. С того дня, проведённого в отеле любви, хост исчез. Его так и не нашли ни в моргах, ни в больницах, но, возможно, ключом к поиску Шики могло оказаться его прошлое.
Двухэтажное здание, ничем не выделялось из окружающих его домов. Местами облупившаяся краска, дверь в подъезд, открывшаяся с жутким скрипом, тусклое освещение. Рокуро остановился под скромной вывеской и, постучавшись, вошёл внутрь. Тёмный коридор вёл в довольно большую комнату, где за массивным столом сидел маленький толстый мужчина. Большая лысина, короткие сальные волосы, потное лицо, чуть навыкате карие глаза. На первый взгляд простоватый человек. При виде гостя он засуетился, поднялся и как-то излишне подобострастно поклонился.
- Прошу, садитесь. Я Осами. А вас зовут Рокуро?
- Да, так и есть. Приятно познакомиться.
- Мне тоже. Но давайте сразу перейдём к делу. – После этих слов лицо Осами принимает жёсткое выражение. - Меня интересует только письменное заявление с подробностями, что именно необходимо узнать. Только чёткая информация.
- Да, меня предупредили. – Рокуро протянул папку. - Здесь то, что мне известно о двух людях: Такео и Шуичи. Но это слишком мало. Я хочу знать всё, вплоть до сегодняшнего дня.
Осами быстро просмотрел бумаги.
- Пока всё ясно. Как только будет информация, я позвоню, но все встречи с вами будут только здесь. Мы не работаем с полицией, если это не оговорено заранее с клиентом. Надеюсь, вы понимаете, о чём я говорю?
- Знаю, что вы не сливаете властям криминальные истории. Но, может, я что-то упускаю? – уточнил Рокуро.
- Да, упускаете: на случай, если будет интерес полиции, вы всё равно не сможете отдать им проверенные данные. В этой комнате нельзя записать разговор, а я в любой момент могу сказать, что продаю продукцию для новобрачных или мягкие игрушки для детей.
- Всё ясно. Сегодня перечислю оговоренную сумму и буду ждать результатов вашего расследования.
Рокуро закончил разговор и, попрощавшись со странным детективом, отправился домой.
30.Яройисатсу - самоубийство на почве стресса на работе. Обычно на работу японцы приходят за 30-40 минут до начала рабочего времени. Отпуска у них самые короткие на земле - всего 8 дней (8 счастливое число у японцев, как у нас цифра 7). Иногда работу берут на дом и работают ночью. Все это очень сказывается на психике и здоровье человека. Психические расстройства, недомогание, усталость является причиной самоубийств в Японии. Столь же давно в Японии существует "кароси" (кароши). Для обозначения такого явления как "внезапная смерть на рабочем месте от переутомления и усталости" было придумано это ёмкое японское слово. Причем такая смерть настигает отнюдь не тех, кто занят исключительно тяжелым физическим трудом.
31.Азартные игры в Японии официально запрещены на государственном уровне. Запрет этот прописан в 23 статье уголовного кодекса. Однако в этом законе есть свои исключения - легальными считаются лотереи, ставки на спорт, пантико и маджонг. Такие игры подпадают под действие специальных законодательных актов, они строго регулируются государством и приносят доход непосредственно в казну страны.
Глава 10
Следующий после посещения «Хрустальных сердец» месяц был до отказа заполнен работой: деловые встречи, подписание договоров, расширение и реконструкция производства... И всё же в редкие свободные минуты Рокуро чувствовал какое-то нелепое, лёгкое и в тоже время стойкое беспокойство за Шики. Это чувство было абсурдно. Невозможно переживать за судьбу того, кто тебя унизил, разрушил привычную жизнь. И пусть в конечном итоге Рокуро смог выбраться из всей вылившейся на него грязи, но такие вещи не забываются. Им нет прощения. Но почему-то, вопреки здравому смыслу, где-то в глубине души Рокуро поселился безотчётный страх, что он больше никогда не увидит Шики. Прошло слишком много времени после их совместного «отпуска», а хост так и не появился ни дома, ни в клубе. Просто исчез, словно рассеявшийся утренний туман, не оставив следа.
Впрочем, причина всё же была. Шики пошатнул его уверенность в том, что шлюхе нужны только деньги. Он не мог найти объяснение оставленной в номере пачке банкнот. После эффектного полёта бумажек под прицелом видеокамеры, любая проститутка была просто обязана собрать и унести деньги с собой. Но не Шики. Собирать денежный мусор пришлось самому Рокуро. Оставить банкноты в номере было хорошей мыслью, однако более заманчивой казалась идея вернуть их владельцу. Очень хотелось увидеть собственными глазами – возьмёт или нет. Если нет, то, выходит, Рокуро ошибался или ещё хуже… был обманут собственным отцом, которого и выбрал Шики, польстившись на деньги, как продажная проститутка. И это после многих заверений в любви и верности! Рокуро до сих пор не смог забыть щенячьего взгляда мальчишки, казавшегося доверчивым и невинным. Было ли это всего лишь ширмой для развратного и меркантильного существа? Как правило, пороки с возрастом лишь набирают силу. Кроме того, для самого Рокуро приключение в отеле Любви, где он необдуманно согласился приковать себя наручниками, всё могло обернуться значительно хуже. Изнасилование, шантаж… - он тогда ожидал чего угодно, любого воплощения извращённого разума, опьянённого беспомощностью жертвы. Но даже разозлённый, Шики не потерял голову, хоть и нанёс болезненный удар его гордости и чести. Это совершенно сбивало с толку, и хотелось получить разъяснение всем обстоятельствам и недомолвкам.
Время шло, и Рукуро был уверен, что сам он не сможет найти Шики, но очень надеялся на помощь профессионалов. Однако от агентства до сих пор не было никаких вестей. Справятся ли они? Жив ли ещё Шики? Ответа на эти вопросы пока не было.
***
Осами радостно поднялся из-за стола, увидев вошедшего Рокуро.
- Мы с вами давно не виделись, - приторно улыбнувшись и вежливо поклонившись, сказал детектив.
- Да, уже прошёл целый месяц, - подтвердил Рокуро, ответив на приветствие. - Надеюсь, вы меня не разочаруете.
- О нет. Нам уже многое известно. Вы поступили разумно, что обратились именно к нам. Дело оказалось довольно запутанным, и в нём замешаны уважаемые люди. – С коротким вздохом Осами замолчал. В помещении воцарилась полная тишина. Пока детектив не продолжил разговор, Рокуро сидел с видом человека, безразличного к происходящему, хотя и не спускал с него глаз. Через несколько мгновений Осами почувствовал себя неуютно, взгляд посетителя прожигал насквозь, но в тоже время казалось, что он направлен был не на него самого, а куда-то в город, прошивая стены комнаты.
- Я начну отчёт с Такео, если не возражаете. - Получив кивок в подтверждение, Осами продолжил: - По официальной версии, Такео насмерть сбила машина. Родители опознали тело по шрамам и родинкам. Лицо было изуродовано до неузнаваемости. В общем-то, нередкая история и не вызывает подозрения. Но есть один настораживающий момент: после похорон сына в семье появляются большие деньги, причём наличные. Проследить их поступление сейчас уже невозможно, как и узнать точную сумму. Но это выяснилось, когда нам стало известно, что отец Такео был азартным игроком. Он постоянно спускал весь свой доход, играя в рулетку и маджонг. Вы наверняка знаете содержание двадцать третьей статьи уголовного кодекса?
- О запрете азартных игр? Кто же этого не знает? – усмехнулся Рокуро.
- Так и есть, - подтвердил Осами. - Но нам стало известно, что внезапно отец Такео смог позволить себе проводить гораздо больше времени за играми, его ставки также значительно выросли. Что же касается матери Такео, то она была алкоголичкой и часто одалживала у соседей, чтобы купить мутное саке. После похорон она практически перестала выходить на улицу. Многие решили, что горе сломало «несчастную» женщину и она бросила пить. Впрочем, родители ненамного пережили своего сына: отца зарезали во время ограбления, когда он ночью возвращался домой, а мать через пару недель скончалась от алкогольной интоксикации.
- То есть их убили из-за сына?
- Сложно сказать, могли и из-за этого, но такие смерти не редки среди людей с подобным образом жизни. А так как было это около девяти лет назад, то выяснить данное обстоятельство уже невозможно. Но вот что интересно, хотя оба родителя японцы, их сын сероглазый блондин.
- Но он не был блондином, насколько я помню. Светлые глаза… - Рокуро задумался, а затем тихо произнёс: - Да, пожалуй, они светлее, чем у Шики.
- Цвет радужки может потемнеть с возрастом, как и цвет волос, - сказал Осами. - Когда родился Такео, его родители чуть не развелись. Ведь оба считали, что в их роду нет гайдзинов. Впрочем, именно тогда его отец и мать начали снимать стресс: один играми, а вторая выпивкой. Нам удалось выяснить, что Такео с раннего детства перекрашивали волосы в чёрный цвет. Думаю, именно по этой причине подмена одного ребёнка другим прошла незамеченной. Лицо Шуичи было настолько изуродовано, что установить цвет глаз не представлялось возможным. Ещё одним настораживающим фактом в этом деле является гибель водителя грузовика, сбившего насмерть Такео. Он повесился в следственной камере ещё до суда. Но, как нам удалось выяснить, он был неизлечимо болен раком, а его семья получила хорошие деньги после его гибели. Вот эти документы. – Осами протянул пакет бумаг.
Рокуро, внимательно просмотрев переданную папку, тяжело вздохнул и положил их на край стола.
- Теперь я понимаю, как могла произойти подмена, однако для этого должна быть какая-то причина…
- Да, есть и причина. Примерно за полгода до смерти настоящего Шуичи, а именно пятого мая две тысячи четвёртого года, произошла странная история. В десяти ри32 от Акоры лесник во время обхода одной из делянок хвойных насаждений услышал стон. Как он сказал, звук был настолько тихим, что пройди он чуть дальше, то не обратил бы внимания.
Звук издавал сильно израненный мальчик, раздетый и завёрнутый в целлофановую плёнку. Если бы не этот слабый стон, то парня можно было бы принять за мёртвого. Вот, кстати, заключение судмедэкспертизы. Из него вы поймёте, насколько пострадал этот найдёныш. – Официальный документ упал на стол рядом с Рокуро. Он взял его и начал читать. В этой бумаге, было описание настолько кошмарное, что не могло быть реальным. Рокуро затрясло от напряжения. Такого не могли сделать люди! Ублюдки так измывались над беззащитным мальчишкой, что, похоже, на нём не осталось живого места. После таких ран выжить казалось невозможным.
- Знаете, это невероятно, но мальчика удалось спасти. Отчасти помогла холодная погода, стоящая в этот день, и целлофан не позволил попасть инфекции в раны, а возможно, тот, кто привёз его в лес, был пьян или очень спешил, и поэтому не смог спрятать тело надёжнее… Впрочем, самое главное, что ребёнок остался жив. Как вы думаете, что ожидало тех, кто довёл парня до такого состояния?
Рокуро оторвал взгляд от бумаги и переключился на Осами.
- Почему вы спрашиваете у меня?
- Как выяснилось позже, имя пострадавшего - Такео. Ваш отец был организатором насилия над этим ребёнком, причём принимавшим непосредственное, я бы даже сказал, активное участие.
- Но это невозможно! – Рокуро пробил холодный пот, вспотели даже ладони. – Мать Такео сказала, что вечером четвёртого числа он был дома.
- Да, мы тоже слышали эту версию, но на самом деле семье Такео заплатили за дачу ложных показаний, а сам он просто ничего не вспомнил ни об изнасиловании, ни о том, где вообще был последнее время. Амнезия, точнее, избирательная амнезия. Вот справка от психиатра. Как видите, такое состояние могло быть результатом как удушья, так и черепно-мозговой травмы.
- Но у Такео было то и другое, - потерянно произнёс Рокуро, прочитав документы. – И всё же это не может служить доказательством вины моего отца.
- Вы правы, но мы нашли свидетелей, хотя, точнее, соучастников этого преступления. В ту ночь их было четверо: взрослые мужчины из известных семей, издевавшиеся над Такео. Ваш отец и его трое лучших друзей. Здесь фамилии и показания этих господ. Разумеется, без признания вашего отца. Он ведь умер от инсульта?
- Да, четыре года назад. Разве это имеет значение для вашего расследования?
- Смею заверить, самое прямое. За неделю до его гибели умер приёмный отец Шуичи – Монтаро, который был заинтересован в подмене мальчишек. И именно он, хотя и не без помощи вашего отца, организовал смерть настоящего Шуичи. Самостоятельно провернуть такое дело практически невозможно. Но после смерти Монтаро, как раз четыре года назад, ваш отец стал нервничать, переживать, из-за возможного обнародования компрометирующих его сведений. Сами понимаете, как изменилась бы вся ваша жизнь, если бы документы об изнасиловании и попытке убийства ребёнка были преданы гласности. Да и сам Такео — впрочем, его уже можно называть Шики — являлся угрозой для вашего отца, ведь частичная амнезия не вечна. Он в любой момент мог всё вспомнить и потребовать вернуть своё имя. Возможно, ваш отец попытался бы убрать Шики, но, как вы уже знаете, последний смог получить почти половину наследства, шантажируя настоящую дочь Монтаро. Здесь только часть документов, которые, предположительно, могли бы быть использованы и против семьи Монтаро, и против вашего отца и его друзей. Тут вполне достаточно для представления масштабов возможного скандала. Полную информацию, к сожалению, мы не можем вам предоставить. Адвокаты тоже умеют хранить секреты.
Рокуро внимательно просмотрел документы. Нервно взъерошив волосы, вытащил из бумаг фотографию и, положив на стол, толкнул её в сторону Осами.
- Кто на снимке? – хрипло спросил Рокуро. Здесь было только изображение спины, покрытой многочисленными уродливыми шрамами. Это выглядело ужасно: багровые полосы свежезаживших ран переплетались с белыми, более старыми, в причудливом узоре. Даже смотреть на это было больно, а как ощущалось на самом деле… только одна мысль о подобном невольно вызывала дрожь.
Осами взял фотографию и со вздохом положил на стол.
- Это Шики до пластических операций и татуировки, которая удачно скрыла оставшиеся следы пыток. Монтаро был не только одним из лучших хирургов нашего города, но и жестоким садистом, что подтверждается этим снимком. Именно для этих развлечений почти девять лет назад доктор заменил на настоящего Шуичи, которого в раннем детстве усыновил из приюта, на Такео. Что он делал со своим приёмным сыном, можно только догадываться, но у парня сдало сердце после нескольких лет измывательств. Доктор Монтаро не собирался изменять своим привычкам, но причинение сильной боли могло повлечь за собой гибель настоящего Шуичи от сердечного приступа. Это обстоятельство, конечно же, не устраивала уважаемого Монтаро. Вы же понимаете, что такие последствия не остались бы незамеченными общественностью и сказались бы на репутации известного доктора. Вот он и подменил больного ребёнка на более крепкого.
Рокуро молчал. Он просто не знал, что можно сказать на это. Сведения о прошлом Шики не укладывались в сознании. Этого не могло быть! Такое бывает только в страшных фильмах и жутких кошмарах. Но Рокуро знал, что переживший насилие, особенно сексуальное, не станет заниматься проституцией из-за психологической травмы. Однако Шики был шлюхой, пусть и дорогой, работающей в престижном клубе. Может, всё-таки Осами ошибся? Рокуро требовательно посмотрел на детектива.
- Как вы объясните, что Шики, несмотря на явное насилие в прошлом, смог работать в «Красной розе»?
Осами не отвёл глаз и жёстко ответил:
- Есть способы, приучающие тело получать наслаждение, даже используя насилие. Более того, можно выработать сексуальную зависимость у человека. Монтаро именно таким образом обучал Шики. Этим и объясняется необходимость постоянного партнёра. Вы, наверное, знаете о нём? Акаги, работающий в «Розе».
- Да, – Рокуро подтвердил лёгким кивком. Ещё бы ему не помнить это имя! Шики называл его в тот злополучный день. – А что вам известно о Никко?
- Я так и думал, что он вас заинтересует. Довольно странная история. Мальчишка на четыре года младше, а выглядит намного старше Шики. Вы же знаете, как оформляются браки между геями?
- Через усыновление… - потрясённо отвечает Рокуро, - но не хотите же вы сказать…
- Нет, нет, – перебивает его Осами. - Хотя мы вначале тоже подозревали сексуальную подоплёку. Всё оказалось прозаичнее. Шики спас мальчишку от самоубийства, забрав из семьи. Кстати, всё наследство от Монтаро, оставшееся после пластических операций и нанесения татуировки, было спущено на оформление этих документов. Очень недальновидно. Остаться без средств к существованию с ребёнком на руках. Правда, именно тогда и произошла встреча с Акаги, который помог устроиться в «Розу». Так что мы распутали прошлое Шики. Надеюсь, вас удовлетворила наша работа?
- Вы нашли его? Где он сейчас?
После этих вопросов Осами передёрнуло, словно на него вылили ведро помоев.
- Жаль, что вас так сильно интересует его местонахождение. Поверьте, вам лучше об этом не знать.
- Это почему же? В наш контракт такой пункт включён…
- В том-то и дело… Поэтому отказать я вам не могу, но прошу меня внимательно выслушать, - Осами нервно провёл рукой по лбу, словно стирая пот. – Я уже говорил, что Монтаро был садистом. У него дома часто устраивались оргии, куда приглашался узкий круг… так сказать, единомышленников. Я думаю, уточнять не нужно, что Шики был гвоздём программы.
Рокуро передёрнуло после этих слов. Он даже не представлял, что такое может происходить в современном мире, тем более в родном городе.
Осами осуждающе посмотрел на собеседника.
- Вы же понимаете, что все приглашённые так же являются уважаемыми людьми?
- Зачем вы мне всё это рассказываете? – наконец возмутился Рокуро. - Прошлого мы не в силах изменить…
- К моему глубокому сожалению, - без тени раскаяния заявил Осаги, - это настоящее. Шики сейчас находится в «гостях» у одного из бывших друзей Монтаро. Вы же знаете, что мы не прибегаем к помощи полиции, и если вам действительно необходимо забрать оттуда парня, то у вас должен быть серьёзный мотив. Предупреждаю ваш вопрос о мести: не годится. Считайте, что вы её получите, только без вашего личного вмешательства. Вам достаточно всего лишь закончить наш разговор и больше не вспоминать об этом хосте. Бывшем хосте.
- Как понимаю, документов о местонахождении Шики я не получу?
- Всё верно. Те бумаги, которые мы можем вам выдать, вы уже взяли. Они все касаются только прошлого. Имя нового хозяина Шики не подлежит разглашению, но думаю, что вы не должны быть недовольны данным обстоятельством. При нашей первой встрече обговаривалось, что в некоторых случаях мы не обязаны предоставлять информацию.
- Но вы сможете забрать оттуда Шики без помощи полиции?
- Разумеется, но как я уже указывал, мотив должен быть более чем убедительный. Пропажа любимой игрушки также не годится. Вернуть мы можем лишь потерявшегося супруга.
- Супруга?!
- Да, только его, – тоном, не вызывающим возражения, заявил Осами. - Вы должны понять, что в любом другом случае мы можем потерять свою репутацию как агентства, не вмешивающегося в частную жизнь уважаемых людей. Впрочем, у вас есть возможность обратиться в полицию, но уже без нашей помощи…
32.Ри – японская мера длины, около 4 км (3,927 км).
Глава 11
В огромном букете, который нёс Рокуро, каждый цветок был безупречен: форма, размер бокала, белоснежный цвет. Но, несмотря на внешнее совершенство, розы не пахли. Впрочем, после прошедшего дождя воздух был насыщен тяжёлым ароматом азалий и рододендронов. Рокуро шёл по кладбищу медленно, не оглядываясь по сторонам, и только подойдя к одной из сотен бедных могил, он остановился. Узкие, но высокие памятники тесно жались друг к другу, не оставляя даже просветов между собой. Найдя нужную фамилию, Рокуро разделил букет на две части и поставил в вазы по бокам небольшой стелы. Он задумался. Никогда ещё ему не приходилось лично вмешиваться в чужую судьбу, да ещё с такими последствиями. Хотя для решения у него оставалось ещё четверо суток, он так и не определился, что ему делать. Сложно. Болезненно. Проще плыть по течению. Оставить всё как есть. Забыть. Да, забыть раз и навсегда о существовании Шики… Но это невозможно! Вина за его смерть ляжет тяжким грузом, потянет на дно, заставит задыхаться, просыпаться от кошмаров.
Перспектива же с бракосочетанием – это авантюра чистой воды… ещё более
непредсказуемая. Рокуро тяжело вздохнул и снова прочёл фамилию, высеченную на стеле. Сломанные судьбы, отобранная жизнь, потерянные имена… А началось всё с разговора с отцом.
В тот день, третьего мая две тысячи четвёртого года, нищий мальчишка посмел признаться в любви к Рокуро. Конечно же, об этой нахальной выходке он рассказал отцу. Тот был сначала в ярости, но вечером захотел увидеть Такео: как он объяснил, поговорить о непристойности подобного. Рокуро согласился привести своего воздыхателя домой. Кто же думал, что всё так обернётся! Теперь уже ничего не изменить. Рокуро пытался вспомнить прошлое, и оно всплывало отрывками, идущими один за другим.
***
Такео бежит навстречу, радостно улыбаясь. Он ждёт ответа на своё признание. Кажется, что вся фигурка мальчишки светится от счастья.
Рокуро стоит расслабленный, опираясь спиной на ствол дерева. Ему скучно. Он пока не разобрался в своих чувствах. Подбежавший и слегка запыхавшийся Такео слышит лишь холодный голос Рокуро:
- Я хочу тебя познакомить с моим отцом.
***
Такео выходит из кабинета отца какой-то излишне сосредоточенный и явно избегающий смотреть в сторону Рокуро. Отец провожает гостя к выходу. Но уже перед дверью Такео, радостно улыбнувшись, звонко произносит:
- Я скоро вернусь!
А потрясённый Рокуро внезапно понимает, что счастливая улыбка Такео предназначена не для него. Глухая тоска и злость поднимаются откуда-то из глубины души. Ревность? Откуда, если он сам ещё не решил, нравится ли ему Такео? Громкий стук двери бьёт по натянутым как струна нервам. Торжествующий, ядовитый смех отца. Режущие, словно стеклом по живому, слова причиняют боль:
- Никак не могу научить тебя разбираться в людях. Эта шлюха обрадовалась деньгам и тут же согласилась не смотреть в твою сторону. Забудь про продажную тварь. Она раздвинет ноги по первому же желанию любого, кто сможет заплатить. И неважно, мужчина это или женщина, взрослый или ребёнок. Пусть этот мальчишка выглядит как ангел, но душа его порочна, и он не упустит своего.
***
Такео лежит в больнице в реанимации. Рокуро узнаёт об этом через неделю после последней встречи в их доме. Ему больно слышать от друзей, как они называют мелкого.
- Шлюха. Шлюха. Сам нарвался.
Жестокие слова царапают душу. Хочется закричать, защитить, но из памяти всплывают холодные слова отца и радостная улыбка Такео, предназначенная не-для-него.
***
Такео завтра выписывают, и Рокуро решается встретиться с ним. Лучше поговорить и выяснить всё самому, чем собирать грязные сплетни. Впервые Рокуро жалеет о потерянном времени, ведь он мог бы и раньше всё узнать. Желтые, красные и фиолетовые листья клёнов тихо ложатся под ноги. Яркие, впитавшие в себя солнце, - кажется, что они и сами светятся.
Сильно похудевший, кажущийся хрупким и легким Такео стоит перед открытым окном и заворожено смотрит на красоту осенних деревьев.
- Прости, что не навещал тебя, – голос Рокуро предательски дрогнул.
- Я тебя не знаю. Кто ты?
Эти слова вызывают гнев. Значит, он уже его забыл? А как же признание в любви? Отец прав: «высокие чувства» всего лишь средство для достижения личной выгоды. Никому нельзя верить! Особенно шлюхам.
- Вот, значит, как? Ты не знаешь меня? Зато я теперь всё знаю о тебе, и больше не попадайся мне на глаза, сучёныш.
Глаза Такео вспыхивают на мгновение. Узнавание? Удивление? Но тут же загораются ненавистью. Тяжёлой, осязаемой. Но Рокуро уже нет дела до чувств этой шлюхи. Он просто уходит, навсегда захлопывая между ними дверь.
***
Странная и страшная смерть Такео. Ведь он недавно вышел из больницы, где боролся за собственную жизнь. Это судьба: видно, душа не захотела жить в этом порочном теле. Рокуро не был на похоронах, но он пришёл на следующий день и поставил букет белых хризантем. На прощание со своей, так и не состоявшейся любовью.
***
Отель любви. Рокуро беспомощен, распластанный на проклятой кровати, но неимоверно зол. Теперь уже Шуичи… нет, всё же Шики, хозяйским жестом берёт его за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза:
- Горячая ты шлюшка! Мне понравилась.
Его слова обжигают, как раскалённое железо. Они клеймят и оставляют шрамы.
- Это за работу, мой сладкий!
И шелест разлетающихся денег…
***
Рокуро зябко повёл плечами и бессознательно обхватил себя руками. Холодно. Больно и пусто на сердце и в душе от предательства собственного отца. Как жаль, что нельзя вернуться в прошлое, изменить произошедшее. Особенно теперь, когда ему открылась правда о прежней жизни Шики, об отце и о его друзьях. Что толку теперь оплакивать изломанные судьбы? Но ведь отец… он не мог быть такой скотиной. Не мог! Рокуро сам себе не верил. Однако есть документы, подтверждающие вину отца. И всё же… Нужно выяснить, как всё произошло. Пока ещё оставалось время. Хотя оно уже стремительно уходило, как вода сквозь пальцы. Ведь Рокуро так и не решил, что делать с Шики. Потеряв семью, работу, друзей, свободу, тот сломался. Нет, Шики не стал безвольной тенью – он сошёл с ума. Такой товар не нужен никому. Через четыре дня его хозяин устраивает вечеринку для друзей – последний вечер жизни Шики. Осами пытался заставить забыть Рокуро про больного раба, но намекнул, что лишь заключение брака может того спасти. Это было почти невозможно, ведь в Японии нет однополых браков, лишь процедура усыновления, которую и используют нетрадиционные пары33. А зарубеж путь сейчас закрыт. Рокуро рискует заполучить больного родственника, обреченного, возможно, весь остаток жизни провести в психиатрической клинике. Рокуро осознавал, что в данном случае он получает одну головную боль и нанесет удар по собственной репутации. Особенно если Шики всё вспомнит и захочет сделать заявление в полицию. «Алмазные сердца» ведь отыскали бумаги. Странная эта контора. Почему для Осами было бы желательно считать его умершим? Зачем это им нужно? Ради простого спокойствия или есть что-то ещё?
Рокуро встряхнул головой, словно отгоняя назойливые образы и вопросы. Глубоко вздохнул пьянящий сладковатый аромат рододендронов, склонился над стелой, обрамлённой букетами белых роз, и прошептал:
- Прости, Шуичи, но я не смогу тебе вернуть даже имя.
Решительным шагом Рокуро возвращался в мир живых. Ему еще предстояло многое сделать. Время мчалось со скоростью курьерского поезда, и его не остановить.
***
Кеничи вздрагивал от малейшего шороха. Сильно осунувшийся, бледный, растрепанный, он совсем не походил на себя – уверенного, властного человека, возглавлявшего совет директоров на крупном предприятии.
Стук в дверь заставил его дёрнуться. Трясущимися непослушными руками он открыл дверь. Увидев, кто перед ним, Кеничи немного расслабился и впустил в дом неожиданного гостя.
- Рад тебя видеть. Я слышал, что у тебя сейчас хорошо налаженный бизнес, – с натянутой улыбкой поклонился хозяин.
- Да, с тех пор много воды утекло, - согласился Рокуро. – Я, впрочем, ненадолго. Только по делу. – Он достал и показал бумагу с признанием Кеничи об изнасиловании и издевательствах над Такео, произошедших девять лет назад.
Тот отшатнулся, побелел, сливаясь со стеной, и дрожащими от ужаса и ненависти губами прошипел:
- Откуда это у тебя? Ты… ты, стоишь за группировкой Фудо?
Рокуро потрясённо молчал, казалось, целую вечность. Тишина была слишком напряжённой. Заглянув в остекленевшие от ужаса глаза Кеничи, Рокуро спросил:
- Фудо? Что за группировка? И причём здесь я?
- Документы. Эти документы… Мне и моей семье угрожали, – быстро затараторил Кеничи. - Они сломали мне два пальца на руке и не остановились бы, если бы я не написал это признание. Мы были не виноваты в том, что произошло. Это всё случайность. Того мальчишку просто хотели припугнуть. Я даже имени его точно не помню Теоно… или Такео. Мы отмечали в тот день очень выгодный контракт с русской фирмой, и нас потянуло на экзотику. Горо смог добыть ингредиенты для коктейля со странным названием «Бронепоезд». В нём много чего намешано: вермут, водка, абсент и соки. Нужно было выпить сразу шесть стаканов, как Горо сказал - шесть вагонов. Он ещё смеялся, что у русских есть Бронепоезд Потёмкин, где двадцать пять вагонов34. Мы расслабились и сразу не почувствовали, когда нас накрыло опьянение. Пацана отшлёпали ремнём. Потом я плохо помню, что произошло. Утром же мне жить не хотелось, так было плохо. Осознание пришло позже. Но ведь это было уже так давно, целых девять лет прошло! А тут эти якудза. Они теперь взяли нашу корпорацию под контроль. Я не смогу пойти в полицию. Теперь мы у них под колпаком. Каждый боится за свою семью, за своё имя…
- Имя? Вы вчетвером измывались над одним мальчишкой и бросили его умирать, а теперь думаете о чести?
- Ты ничего так и не понял – это случайность! – срываясь почти на крик, Кеничи словно пытался оправдаться в собственных глазах, но поймав взгляд Рокуро, уже тише спросил: - Чего ты хочешь от меня?!
- Такая сумма должна быть перечислена на этот счёт, - произнес он, показав написанную на бумаге цифру.
Кеничи отшатнулся.
- Ты сумасшедший! Я не стану отдавать такие деньги.
- Мне всё равно. Это для Такео. Я беру его к себе в семью. Больного и нищего. Если средства не поступят на счет до послезавтра, я публикую ваши признания. Если же они поступят, то, по крайней мере, обществу будет понятно, для чего я усыновляю богатого парня. Это касается и остальных участников. Больше я здесь не намерен задерживаться, прощайте.
Звук захлопнувшейся двери напомнил щелчок сработавшей мышеловки. Кеничи вздрогнул. Ему уже некуда было деваться. С тех пор как отметили этот злополучный контракт, вся жизнь пошла наперекосяк. Они низко пали, совершив преступление, но тогда казалось разумным скрыть своё участие в нём. Сейчас же выяснилось, что признание затянет петлю на шее собственного благополучия ещё больше. Кеничи прошёл в гостиную и, сев на диван, застыл, как каменное изваяние. Всё было кончено… три дня – это так мало…
***
Прошло уже двое суток, а Рокуро так и не смог решить, как поступить с Шики. Одно стало понятно: «Хрустальные сердца» - это не просто частное детективное агентство, а работающая под прикрытием группировка якудза «Фудо», о которой говорил Кеничи. Им выгодна смерть Шики – шантаж участников преступления принёс бы немалую прибыль. Для одних, власть над чужой судьбой - это трудно, мучительно больно, словно осколки стекла режут душу, для других – как сорвать цветок, переступить через канаву, раздавить насекомое. Рокуро не знал, что делать: слишком сложно связать свою жизнь с сумасшедшим парнем, даже понимая, что к его несчастьям причастен и твой отец. Неожиданно холодный порывистый ветер ворвался в комнату и смахнул со стола бумаги, оставив только чёрный айфон да пару книг. На разлетающиеся испуганными птицами листы Рокуро не обратил внимания, но короткий звонок сообщения вернул его в реальность. Вскоре прозвучало ещё два сигнала. Всё-таки друзья отца, похоже, раскошелились, пытаясь защитить… честь? Её-то они давно потеряли. Скорее всего, просто испугались отвечать за содеянное. Что же, этих денег должно хватить на самую лучшую клинику, даже если Шики придётся лечить всю оставшуюся жизнь.
Рокуро тяжело поднялся из удобного кресла, шаркающей походкой глубокого старика подошёл к столу и взял свой айфон. Действительно, это пришла информация о пополнении счёта. Рокуро тяжело вздохнул и нажал вызов экстренного телефонного номера «Хрустальных сердец».
***
Открываю глаза – большая комната в бежевых тонах, огромный плазменный телевизор и большое зарешёченное окно. За окном метель… Нет не похоже. Это лепестки сакуры! Они вращаются и трепещут, подхваченные безжалостными объятиями ветра, срывающего их ещё живыми и кружащего в последнем танце смерти. Но этого не может быть! Ведь сакура не цветёт в конце июля! Но, возможно, я перепутал время?.. Сейчас уже весна и "сакура-фубуки"35?
Последнее, что помню: отель любви с Рокуро, побег, затем боль в сердце… чей-то голос, что позвал меня. Больше ничего! Где я? Опять в больнице? Снова амнезия, как было уже в детстве? Нет, в больницах всё белое – постели, стены. Там нет дорогостоящих широкоэкранных телевизоров. Оглядываюсь, здесь в комнате только одна огромная кровать и та – моя.
Слышу звук открывающейся двери и осторожные шаги. Притворяюсь спящим.
- Мива, этого красивого парня зовут Шики. Он спокойный, но кормить его нужно три раза в день. Сам он есть не сможет. Имей в виду, у него очень ревнивый муж, тоже красавец, - горький вздох показал всю глубину страдания говорящей девушки.
Что-то не пойму, о ком идёт речь. Неужели обо мне?! Спокойный? Кормить? А самое главное, чей это я муж? Уж точно у меня ревница нет в родне. Кому нужна такая шлюха? Как говорил один мой знакомый: честь семьи точно пострадает от такого брака. Теперь наступила и моя очередь тяжело вздыхать и спрашивать:
- Девушки, а вы случайно не заблудились? Тут только холостые…
Договорить мне не дают, обе девицы испаряются за дверью, а через несколько секунд ко мне заваливается такой мордоворот, что я лишь успеваю пожалеть о своём внезапном пробуждении…
33.Усыновление взрослого мужчины (20-30 лет) в Японии – Мукоёси. Если у семьи рождаются только дочери, то семья находит для них мужа, который и принимает их имя и фамилию. Однополые отношения разрешены в Японии с 1882, однако геи, живущие вместе, за невозможностью официально заключить брак, порой оформляют усыновление, чтобы придать совместному проживанию законную основу для получения соответствующих социальных благ.
34.Коктейль «Бронепоезд» из шести «вагонов» реально существует: три стакана различного по градусам спиртного (абсент так же присутствует) и два сока и один со сладкой газировкой, но особенно убойным для организма считается коктейль «Бронепоезд Потемкин», который насчитывает в себе двадцать пять «вагонов» с разными спиртными и не спиртными напитками. Некоторые из них: водка, абсент, виски, коньяк, пиво и др..
35.Время, когда опадают лепестки сакуры, в Японии называется "сакура-фубуки", что переводится как "метель из лепестков сакуры"
Глава 12
Тетсуо оказывается моим телохранителем. Я потрясён! Вот не могу припомнить, чтобы когда-то бы мне требовалась охрана. Но, может быть, меня здесь стерегут как пленника? Ведь помню, что разрешил Рокуро отомстить мне за проведённые совместно часы в отеле, и выложенную запись в интернете… Скорей всего он потерял работу из-за публичного позора. Однако мой охранник пока ко мне относятся не грубо и даже уважительно, хотя и шага сделать не даёт самостоятельно. Все мои попытки разговорить Тетсуо на эту тему, оказываются бесплодными – он замолкает тут же. Меня нервирует такое отношение и неизвестность… до темноты в глазах. То покрываюсь «гусиной кожей», то в жар кидает. Я задыхаюсь. Чтобы стереть внезапно проступивший холодный пот, я поднимаю руку, подношу к лицу, и моё внимание привлекает… кольцо. Оно бросается мне в глаза, сверкнув внезапно на безымянном пальце. Я застываю от неожиданного знака несвободы. Я женат?! Присматриваюсь к дорогому украшению. Узнаю, оно рождает боль в груди. Именно его в насмешку мне подарил Рокуро на Радужном мосту. Но как оно оказалось на моей руке? Я не пойму, зачем его надели? Кольцо Рокуро у меня на пальце говорит о нашем браке36. Очередной обман? Или мы действительно… супруги? Но этого не может быть! Рокуро лишь играл со мной. Я помню многочисленные его «люблю» и «ты красивый»… ни чувств, ни уважения, ни защиты. Так что же изменилось за это время?.. Кольцо. Не помню ничего! Не представляю время нашей свадьбы... Последний день в Токио мы с Рокуро провели в отеле Любви, откуда мне удалось сбежать. Затем был неприятный разговор с Акаги, потом с Нико, а дальше… просто пустота.
Пока я размышляю над тем, что произошло со мной, мы вместе с моим охранником обходим, похоже, полбольницы. Здесь проходит время, в ответах на различные вопросы, заполнении бумаг и тестов, в беготне по бесконечным коридорам и кабинетам. Как много тут оказывается врачей! Я никогда бы не подумал, что в одной больнице столько заинтересованных людей в моём здоровье. Даже странно. Всего лишь через час, а может больше, я устаю от этой суеты. Такое ощущение, что вырваться отсюда, не возможно, хотя побег уже становится моей навязчивой идеей. Меня пугает мысль: «Я в этой клинике я уже почти три года!». С того момента, как я узнал об этом, чувствую себя морально истощённым. Боюсь очередной потери памяти. Вдруг снова придётся провести здесь пару лет в полузабытии и амнезии. Больница вызывает у меня липкий страх и жуткую нервозность. Когда уже, кажется, я больше не выдержу здесь ни минуты больше, мне предлагают выписку и возвращение домой. Не верится, что смогу покинуть эти стены! Я так счастлив, что остальное становится не важным. Хочу бежать от сюда: чужих взглядов, больничных запахов, белых халатов и понимающих улыбок… и наконец-то двери на свободу распахиваются, впуская в холл ворвавшийся порыв ветра, несущий ворох белых лепестков и тонкий аромат цветущей сакуры…
Всего лишь пару минут назад казалось, что здание больницы угнетает. В тот момент я просто не осознавал, как будет выглядеть мой эскорт в дороге к «дому». Чёрный огромный автомобиль с тонированными стёклами, шофёр, не задающий вопросов и молчаливый телохранитель. Никак не могу найти отличий у Тетсуо от строго тюремщика - ни дружелюбия, ни интереса он не выражает. Словно его лицо прикрыли маской безразличия. Однако очень скоро перестаю переживать о собственном будущем, наверное, приобретаю иммунитет к холодной отрешённости охранника. Единственное связное желание: «Быстрее бы всё закончилось», но время тянется словно сок из ран дерева гуты.
Наш долгий путь заканчивается на стоянке возле небоскрёба. Водитель остаётся за рулём, а Тетсуо вновь идёт со мной, сопровождая. Здесь, в этом доме, есть охрана, но мы проходим к лифтам без заминки, скорее всего здесь все знают о нашем посещении. На этом этаже, где мы выходим, дверь ведёт лишь в одну квартиру. Моё спокойствие уходит, а взамен наваливается огромное количество вопросов. Зачем я здесь? Для мести не похоже, для этого не нужно доставлять мишень в элитный дом. Пожалуй, проще было бы меня убрать в тихом безлюдном месте. От неизвестности сердце бьётся как пойманная птица, но придётся сделать вид, что мне всё безразлично. Вхожу в прихожую, она довольно небольшая. Стена – сплошные зеркала, в которых отражается горящий тёплым жёлтым цветом, стоящий на полу большой светильник. Длинный коридор из прямоугольных чёрно-белых больших панелей. Впрочем, здесь чёрным лаком покрыты только деревянные детали и пол, а бело-матовые стёкла подсвечиваются изнутри. За счёт контрастов стен - эффект громадной протяжённости прохода, а белый потолок и освещение придают воздушность. Пол практически закрыт серо-золотым татами, лишь две широких полосы вдоль стен открыты. Мы разуваемся и проходим вглубь. Тетсуо приводит меня в комнату – она огромна, пронизанная светом. Одна стена из окон, пол под серый мрамор, большущий черный угловой диван с большим количеством подушек: белых, серых и даже в шахматную клетку чёрно-белых. На татами низкий столик с неизменной икебаной, а на стене огромный монитор кинотеатра и несколько картин.
- Шики.
Я вздрагиваю от голоса Тетсуо, так неожиданно заговорившего, впервые назвавшего меня по имени с момента выписки в больнице.
- Располагайтесь здесь как дома. Вы голодны? Сейчас распоряжусь накрыть на стол…
- Нет, спасибо, - перебиваю, мне в горло точно кусок не попадёт. А кто бы апетит не потерял, не зная, зачем он здесь – для мести или разговора? Быстрее бы уже закончить этот фарс.
Тетсуо ретируется очень тихо, учитывая его не малый рост и груду мышц. Я остаюсь совсем один в безмолвной пустоте. Оглядываюсь. Сев на диван, с трудом стараюсь выглядеть непринуждённо, но мышцы сводит от напряжения, и сам себе кажусь я деревянным. Мне холодно. Знобит. Встаю и прохожу на лоджию. Взявшись за перила, смотрю на город раскинувшийся под ногами. Не помню, какой этаж, наверное, двадцать пятый, а может больше. Обзор на город с высоты красив, но всё же не сравнить с Токийской башней. Внизу снуют машины, пешеходы, загораются огни рекламы. Уже темнеет.
Я жду, когда придёт судья с решением о мести. Мне остаётся лишь довериться судьбе. Мыслей нет. Просто наблюдаю за вечерней жизнью родной Акоры…
- Шики, прости меня, - горячие ладони ложатся мне на плечи. Я вздрагиваю от сюрреалистичных слов, бредовой ситуации. Голосом Рокуро кто-то извиняется? Оборачиваюсь резко, освобождаясь от объятий. Нет не голос – сам Рокуро попросил прощения?! За что? За тот обман о якобы любви, пока мы вместе путешествовали? Так я же хост, со мной не церемонятся клиенты. Ещё и выставил его в не лучшем свете – выкладывая порно в сеть с его участием. Но вместо объяснений я задаю терзающий меня вопрос:
- Ты будешь мстить мне?
Мой голос кажется безвольным, жалким. Рокуро лишь опять кладёт ладони, но в этот раз сильнее сжимает мои плечи, прикрыв глаза, молчит довольно долго. Потом поймав мой взгляд, и иронично улыбаясь, произносит:
- Конечно буду… всю оставшуюся жизнь! Такую выходку в отеле я не смогу забыть так просто, из-за неё пришлось сменить работу, приоритеты, цели.
Его трясёт, наверное, от злости, но зачем тогда просить у меня прощения? Опять игра? Вдруг слышу тихий смех. Он просто веселиться!
- Шики, пошли скорее в дом, ты замёрз.
Ну, надо же, Рокуро как наседка! Заботливый такой.
Мы входим, здесь теплее. Я устал бояться и сразу выдаю:
- Скажи, зачем заботишься о шлюхе, так сильно изменившей твою жизнь?
- Ты не шлюха Шики!! – Он злобно говорит, и мягко добавляет: - Мы супруги…
- Это ложь! Ты лишь играешься со мной!
- Нет, это не игра! – и тихое, - Прости.
Затем Рокуро говорит чуть слышно, словно ему больно произносить свои слова, - Я многое узнал о прошлом твоей семьи и моего отца…
- Ты говорил о мести, насколько помню, - прерываю его внезапное раскаяние.
- Да, - мы очень близко садимся на угловой диван, не смотря на его огромные размеры, а Рокуро ещё и прижимается ко мне, обняв, пресекая возможность отодвинуться. – Даю тебе три дня, потом начнёшь учиться.
Вот это месть!! Я зол. Унижен. Он хочет, чтобы я почувствовал свою не полноценность?
- Мы опоздали в школу, но это к лучшему, поэтому займёшься с репетиторами.
- Я сбитый лётчик, или ты не знал об этом? – выплёвываю.
- Не совсем, - он улыбается, но без ехидства, - Шики, ты забыл про крылья! Ты вновь поднимешься, как феникс, возрождаясь из пепла. До первого апреля следующего года есть время, чтобы нагнать программу, а потом поступишь в частную школу, получишь так же профессию секретаря37…
- Вот это точно нет! Я в секретутки не подамся, хоть хостом уже был…
- Нет, значит, нет, - перебивает он, - А кем ты хочешь быть?
- Курьером, - говорю внезапно, не подумав.
- Отлично, курьером, так курьером. Нашей фирме нужен работник этой специальности. Так что решено.
- Ты, что – это серьёзно говоришь? – Я потрясённо его перебиваю.
- Вполне! А отказаться ты уже не можешь, ведь это месть! Надеюсь, не забыл ещё, что должен мне за ролик в интернете? – Он говорит серьёзным тоном, но глаза светятся лукавством.
Я отхожу от шока, пожалуй, можно согласиться на условия Рокуро. Ему когда-то пришлось гораздо хуже. Упасть с вершин благополучия и выстроить всё заново: бизнес, уважение - сложнее, чем шлюхе слушать возможные насмешки в старшей школе.
- А это что? – Показываю ему кольцо, как влитое сидящее на пальце, - Тоже месть?
- Конечно, месть! Ты помнишь фразу у Гюго: «Он кончил трагически! Женился38.»?
- Гюго? Он гайдзин? Я его не знаю, не встречался.
- Да, он иностранец. Он жил ещё в восемнадцатом веке, - Рокуро улыбается, но без издёвки, - Я не женился по его совету, но хочу предложить тебе супружество. Не скажу своё привычное «люблю», но честно без тебя мне плохо, хочу быть рядом. Будь моим. Надеюсь, ты когда-нибудь поверишь моим чувствам.
- Вот так сразу? А у меня есть выбор?? – Показываю ему надетое кольцо.
- Есть Шики. Это не наручник, его ты можешь снять сам. Ключей не нужно, - Он расстроенно вздыхает, - Ты можешь выбрать: стать сыном, братом, другом, дальним родственником или принять меня своим супругом.
- Ты смеёшься? А как же все твои слова о чести?! Я хост, а это – шлюха, проститутка, только… мужского рода. Неужели не пострадает твоё имя? – Меня трясёт от злости.
- Тихо, Шики. Я усыновил тебя. Сменил твою фамилию Като на мою Судзуки39.
- А имя?
- Поставил Шики в документах, помню, что не нравится Шуичи.
- Это правда, ненавижу! Спасибо, что предлагаешь выбор в наших отношениях. Пожалуй, сыном не очень-то подходит, хватило одного мне «папы» на всю оставшуюся жизнь. Лишь татуировкой удалось прикрыть его следы от «воспитания плохого мальчика». – Я говорю медленно, словно взвешивая каждое слово, стараясь выглядеть задумчиво-серьёзным, а в глазах Рокуро заметно сожаление и боль. Он переживает?! Да ладно, это, наверное, мираж, иллюзия. А может мой самообман.
- Другом и дальним родственником я тоже откажусь. – Продолжаю размеренную речь, - Пожалуй, братом…
- Шики, прошу, не мог бы ты мне готовить суп? Я был бы рад твоему согласию, - Перебивает он.
- Готовить у меня не получается, - но вид растерянного и расстроенного Рокуро меня словно заставляет добавить, - Правда, если ты научишь не откажусь, а взамен, ты будешь стирать моё бельё?40
- Конечно, буду, тем более планирую его испачкать. Если ты не против то мы сейчас займёмся… подготовкой к стирке, - Он, толкает меня назад и целует.
- Я совсем не против, - выдыхаю, и страх, и неуверенность уходят. Есть лишь желание тела и истомившейся души…
Его терпкий вкус губ, нахальный язык, жадные руки, горячее тело – сводят меня с ума. Я снова плавлюсь в его объятьях, не думая ни о чём, кроме подаренной ласки. Как кот, изгибаясь, тянусь за жёсткой ладонью, срывающей ткань, что служит преградой между моей и его разгорячённой кожей. Жаль с моим горлом что-то не так вместо мурчания – стоны. Глаза, наполненные дикой страстью, сверкают огнём напротив. Я подчиняюсь, запрокинув голову, открыв горло, изгибая тело к нему навстречу. Чувствую поцелуи-укусы от подбородка вниз к самому паху. Ни грамма нежности, лишь принадлежность завтра расцветёт на моём теле. Он словно голодный зверь, поймавший добычу. Чувство наполненности и единения сводят меня с ума. Его движения слишком медленные и я подгоняю его сам. Ритм нашего секса, словно тяжёлый рок. Капли солёного пота, хриплое дыхание, крик наслаждения. Расслабление… и просто хочется полежать рядом, уткнувшись в его плечо, наслаждаясь теплом прижавшись плотнее.
Я не знаю, как дальше сложатся наши отношения. Возможно, однажды Рокуро прозреет и вернётся в обычную жизнь, отбросив фантазии. Пусть так, но сейчас мне хочется сказки. Однажды попав в прочную сеть соблазняющего дзёроРокуро, я не могу найти в себе сил освободиться самостоятельно.
- Шики, ты над чем задумался? Надеюсь, ты принял моё предложение, а не пытаешься представить себя моим братом? – с придыханием тихо говорит мой страстный любовник.
- Братом? Неееет. Пожалуй, я соглашусь тебе готовить суп. Только не жалуйся, что он будет пересолен!
36. Обручальные кольца японцы носят на левой руке в отличие от россиян, но тоже на безымянном пальце, но в Японии он называется «лекарственным» (яп. кусури-юби). Последнее связано с тем, что в восточной медицине лекарства принято размешивать именно этим пальцем
37.Учебный год в Японии начинается в апреле. Главное масштабное отличие заочных школ от дневных - это отсутствие вступительных экзаменов. Заочные школы - это демократический прорыв в традиционном японском школьном образовании, в котором до сих пор живы традиции "бусидо", и понятие "отокомаэ" складывается из того, насколько ребёнок (независимо от пола) выдержал экзаменационный марафон, выжил или нет. Сбитые летчики в этом обществе презираются. Ты должен или стать первым, или умереть. Третьего не дано (более подробно смотреть в глоссарии).
38. Виктор Гюго – французский писатель. Фраза «Феб де Шатопер тоже кончил трагически. Женился.» из романа «Собор Парижской Богоматери»
39. Като, Судзуки – распространённые японские фамилии.
40. Японец редко может сказать «я тебя люблю» в лицо объекту своей любви. Сегодня это больше относится к более старшему поколению, но когда японец делает предложение возлюбленной, то вполне нормально сказать что-то вроде «не могла бы ты мне готовить суп?» или » ты будешь стирать мое белье?», а иначе они стесняются. Шики и Рокуро используют эти формы предложения, причём Шики намекает на равные права)
========== Глоссарий ==========
ГЛОССАРИЙ ИЛИ НЕКОТОРЫЕ ФАКТЫ О ЯПОНИИ, ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ В ОРИДЖЕ
(все материалы взяты на просторах интернета и расположены в последовательности упоминания в тексте)
В Японии не принято пить крепкие алкогольные напитки, хотя последние играют важную роль в японском обществе – именно так в здесь практикуется усиление и социальных, и деловых связей. Поэтому в этой стране большое разнообразие алкогольных напитков, но самый популярный алкогольный напиток – пиво (его имеется несколько видов). Рисовое вино (сакэ) – с содержанием алкоголя обычно около 10-20 %. Вина обычно импортированные из Франции, Италии, Соединенных Штатов и Австралии красные, белые и игристые вина широкодоступны и получают популярность в Японии, особенно среди женщин. Имеются и другие алкогольные напитки: виски, возможно, самый популярный западный ликер в Японии. Сегодня, в начале XXI века, среднестатистический японец старше 20 лет выпивает за год около 100 л алкогольных напитков, причем из них 55-56 л приходится на пиво, а примерно 10 л - на японское сакэ. На долю вин, в том числе и популярных у иностранцев сливовых, остается 2,7 л, на виски и бренди - всего-то 1,3 л. Остальные "литры" - это новомодные баночные коктейли и всякие "шипучки".
Фугусаши - очень красивое блюдо - перламутровые ломтики рыбки фугу (иглобрюх, диодонт) укладываются лепестками иногда в виде рисунков, например бабочки. Пробовать это яство могут лишь познавшие все на свете стоики с презрением к собственной жизни, поскольку подобный обед сравним лишь с «русской рулеткой». Печень, икра и некоторые другие части фугу содержат нейропаралитический яд, который попадает в организм рыбы фугу через моллюсков морских звезд, являющихся ее едой. Одна капля яда, способна вызвать полный паралич тела, а затем — смерть. Тетродотоксин в 275 раз токсичнее цианидов — блокирует натриевые каналы мембраны нервной клетки, парализует мышцы и вызывает остановку дыхания. Смертельная доза для человека составляет всего 1 мл тетродотоксина. В одной рыбке яда хватит на то, чтобы убить 30–40 человек. Только вкусовые качества не могут объяснить столь странную, почти религиозную любовь японцев к поеданию рыбы фугу. Есть и ещё одна причина, о которой официально предпочитают не говорить. При самой тщательной обработке в блюдах из фугу остается тетродотоксин, который в небольших дозах действует как наркотик. Человек чувствует своеобразное опьянение, отступают все боли, порываются связи с реальностью. Высший пилотаж при приготовлении рыбы-фугу – оставить ровно столько яда, сколько необходимо для того, чтобы вызвать у едоков чувство легкой наркотической эйфории. Не зря же именно весной (когда рыба фугу считается наиболее ядовитой) гурманы платят за нее наибольшую цену. В настоящее время не существует противоядия, единственная возможность спасти отравившегося человека состоит в поддержании работы дыхательной и кровеносной систем до тех пор, пока не закончится действие яда. Готовить блюда из фугу имеют право лишь дипломированные повара, но и они не всегда бывают безгрешны... Умереть от яда фугу – достойная по японским меркам смерть.
Национальные японские гостиницы (рёкан) пришли из глубины столетий. Они позволяют окунуться в мир древних японских обычаев, пожить жизнью древних аристократов. В средние века феодалы следуя в город Эдо, так в те далёкие времена называлось нынешнее Токио, останавливались на постоялых дворах, именовавшихся хондзин. Они располагались вдоль дорог, и служили пристанищем только проезжим вельможам, так как проведённая здесь ночёвка, обслуживание и питание требовали немалых денег. Люд победнее останавливался в хатаго, предоставлявших только ночлег. Правда, в некоторых посетители могли купить недорогую пищу или приготовить её сами, уплатив хозяину за необходимые для этого дрова. Японцы считают, что именно из хондзин и хатаго почерпнули свои черты современные национальные гостиницы рёкан. Японские острова имеют вулканическое происхождение, а поэтому богаты термальными водами, обладающими лечебными свойствами. В местностях, изобилующих такими источниками, наряду с современными отелями, предлагают свои услуги лучшие гостиницы, оформленные в национальном стиле. Необходимо отметить, что традиционная гостиница в Японии это не только и не столько место проживания, а прежде всего дань уважения национальным традициям. Поэтому каждый японец считает своим долгом, провести в ней хотя бы одну ночь в году. Большинству иностранных туристов рёкан гостиница тоже помогает получить более глубокое представление о японской культуре и обычаях загадочного островного государства. В каком бы городе не находились рёканы в Японии, они славятся не только обходительностью персонала, в основном женского, но и великолепной национальной кухней. В стоимость проживания входят лёгкий завтрак и ужин из множества небольших но разнообразных и вкусных блюд. Обязательной частью меню является рыба, в том числе и сырая, съедобные корни и листья растений, многие из которых добываются в дикой природе. В рёкан гостинице высокого класса ужин принято подавать прямо в номер. В остальных, гости питаются в ресторане. Иногда существует возможность выбора. В рёкане есть специальная работница накаи – это одновременно и личная прислуга, и ваш советник по всем бытовым вопросам на время вашего пребывания в рёкане. Она расскажет вам о том, какие обычаи заведены в рёкане, с истинно японским гостеприимством позаботится о вашем комфорте и удобстве, на ночь она будет расстилать ваш футон, а утром убирать его. Вежливый, обходительный персонал обязательно обучит пользоваться специфичными приборами и расскажет, что с чем едят. Чаевые здесь не дают, но можно давать подарки.
Для японского оленя керама (Kerama Deer), море – родная стихия. На четырёх островах архипелага Керама обитает в общей сложности 130 особей. Этот один из самых редких видов оленей находится под охраной японского правительства. Типичное стадо этого животного – 5-6 особей из матерей и детенышей. Жизнь юных самцов и самок этих оленей очень различается. Самцов выгоняют из стада в возрасте около 1 года. И это не жестокость, а естественная необходимость избежать кровного родства в стаде. Изгои вынуждены уходить подальше от стада, что трудно сделать на таких крошечных (не более 1 кв. км) островах. Вот так и научились самцы оленей из Японии в жестких условиях нехватки территории с легкостью пересекать море от одного острова к другому. Самки безжалостно прогоняют всех самцов, забредших на их пастбище. Этот олень – прекрасный мореплаватель. Во время заплыва он виртуозно и ритмично перебирает изящными тонкими ногами, покоряя водную стихию метр за метром. Животное поджимает ноги под себя, чтобы уменьшить сопротивление, а затем с силой отталкивается.
Токио тава» - так телебашню называют японцы, коверкая английское «Tokyo tower».
«Подножный городок» - это четырёх этажное здание. Вес Токийской башни около 4000 тонн, что почти в два раза меньше веса Эйфелевой башни (7000 тонн). Это результат достижений в производстве стали и в технологиях строительства. На покраску башни понадобилось 28 000 литров краски. Ночью на башне загорается 176 ярких прожекторов. Это одна из важнейших и самых популярных достопримечательностей в японской столице, настоящая "визитная карточка" Токио. Посетители могут подняться на лифте Токийской башни на главную смотровую площадку города – отсюда открывается великолепный вид на город. При хорошей погоде отсюда видны заснеженные конусы известных гор Фудзи. На первом ярусе башни находится огромный аквариум, в котором обитает не менее 50 000 рыб 800 разновидностей. Это лучший аквариум в Японии. На третьем этаже Токийская башня размещает музей восковых фигур, на четвертом - выставку голографии.
Радужный мост – народное название «Rainbow Bridge». Это висячий мост через северный Токийский залив, верфь в Сибаура с островом Одайба. Этот мост представляет собой многоярусное чудо инженерной мысли, содержит в себе восьми- полосное движение, этого вполне достаточно, чтобы по верхнему ярусу моста мчались поезда метрополитена, по центру нижней палубы – скоростные поезда автоматизированной транспортной системы Yurikamome. На внешней стороне нижнего яруса расположены и дорожки для пешеходов, а между прогулочными дорожками и рельсами – автомобильное шоссе №482. Дорожки для пешеходов, это возможность попасть не только из одного района города в другой, и при этом пройтись над гладью залива, но и красивые смотровые площадки. На порт Токио с северной стороны раскрывается чудесный вид, на Статую Свободы в Токио и Токийскую башню, а удивительная панорама с южной на Токийский залив и горы Фудзи. Мост официально называется "Shuto Expressway No. 11 Daiba Route - Port of Tokyo Connector Bridge", но из-за его радужной подсветки лампами, которые освещают мост красным, белым и зелёным цветом каждую ночь, за ним закрепилось второе название "Радужный мост". Со своей архитектурой хайтэк он отлично вписывается в современный район Одайбо.
Гостиницы Любви, ярко освещенные неоновыми огнями, названы забавными англоязычными словосочетаниями: Отель Элмер, Отель Морковка, Отель Очарование, Отель Принцесса, Отель Кристалл. Гостиницы Любви можно найти на протяжении всей Японии. Перед входом перечислены две или три цены: короткий отдых, долгие отдых и пребывание. Альтернативные названия гостиницы любви – бутик-гостиницы, отель досуга, отель развлечений, стильная гостиница, отель для двоих. И собственно как следует из названия, такие японские гостиницы помогают парам провести безмятежно время, сбежать из переполненных крошечных квартир, где законные или незаконные отношения часто пытаются проследить не только члены семьи, но и соседи. Большая часть гостиничных номеров просто великолепны. Номера оборудованы огромными роскошными ванными, множеством зеркал, мебелью, гигантским телевизором с караоке. От спинки невообразимо больших кроватей можно дистанционно управлять телевидением, в основном сосредоточенном на эротических программах, музыкой, иллюминацией. Можно заказать номер с храмом в римском стиле, расположенным вокруг кровати или круглую кровать, устроенную на карусели, или душ и ванну, сформированные как горный водопад. Фантазия устроителей романтических гостиниц неограниченна. Напитки, закуски, сексуальные игрушки можно заказать, заплатив прямо через автомат, расположенный в комнате. В некоторых номерах доступны разнообразные костюмы, которые можно арендовать или купить. Клиенты никогда не видят обслуживающий персонал, анонимность гарантируется. Машина оставляется на подземной автостоянке, и сотрудники сразу же скрывают номерные знаки. Пустая стойка ресепшен «приветствует» гостей, а доступные номера демонстрируются на экране с задней подсветкой. Нажимом кнопки клиенты выбирают комнату, появляется свет, который освещает гид по номеру. Как только гости заходят в номер, до этого момента открытые двери автоматически закрываются. Пребывание в отеле в течение короткого времени стоит около 8 000 иен. Плата за отдых в течение дневного времени обычно немного меньше (5 000 – 7 000 иен), в то время как по выходным цены значительно возрастают
Яройисатсу - самоубийство на почве стресса на работе. Самоубийства в Японии связаны, скорее всего, с тем, что у японцев принято много работать. Они не работают по 8 часов, как остальные люди в других странах. Если работник пришел на работу ровно в установленное время, то это считается плохим тоном. Обычно на работу японцы приходят за 30-40 минут до начала рабочего времени. Отпуска у них самые короткие на земле - всего 8 дней (8 счастливое число у японцев, как у нас цифра 7). Иногда работу берут на дом и работают ночью. Все это очень сказывается на психике и здоровье человека. Психические расстройства, недомогание, усталость является причиной самоубийств в Японии. О японской продуктивности и производительности труда в мире давно ходят легенды. Но скорее их следовало бы назвать мифами. Ибо столь же давно в Японии существует "кароси" (кароши). Для обозначения такого явления как "внезапная смерть на рабочем месте от переутомления и усталости" было придумано это ёмкое японское слово. Причем смерть такая настигает отнюдь не тех, кто занят исключительно тяжелым физическим трудом. Одна из первых ассоциаций, которая возникает в связи с японцами – это их почти фанатичное трудолюбие, рассказывает Kyodo News. В Японии даже вовремя приходить на работу не слишком прилично – гораздо лучше будет явиться хотя бы на полчаса раньше. А переработка и короткий, едва заметный перерыв на обед – явление и вовсе обыденное. Даже не будучи медиком, трудно не догадаться, что через какое-то время человеческий организм может не выдержать настолько сильной нагрузки. Так и случается. Хотя кажется, что у японцев ни на что, кроме работы, не остается времени, никто не протестует против такого положения дел. Некоторые полагают, что японцы просто не знают, куда себя деть в свободное время. С самого детства их жизнь четко организована – с шести утра до девяти вечера – утренние упражнения, школа, продленка, дзюку (подготовительные курсы). Самоубийства в Японии представляют известную национальную проблему, значительная распространённость этого явления и его исторические корни позволяют говорить о наличии в Японии культуры самоубийства. В июне 2007 г. правительство Японии на базе Основного закона о мерах по борьбе с суицидом, введенного в действие в 2006 г., приняло Основные рамочные меры по борьбе с суицидом. Документ содержит курс по борьбе с суицидом с учетом его особенностей в трех возрастных категориях – молодежь (до 29 лет), лица среднего и пожилого возраста (30-64 года) и старики (от 65 лет). Однако для дальнейшего сокращения количества людей, прибегающих к самоубийству, необходимо принятие мер на уровне государства и общества в целом.
Усыновление взрослого мужчины (20-30 лет) в Японии - Мукоёси Старейший семейный бизнес в мире, согласно книге рекордов Гиннеса, работает в Японии уже 1300 лет и насчитывает 47 поколений руководителей. Это отель Зенгро Хоши, который непрерывно возглавляют наследники – их зовут Зенгро Хоши. Если у семьи рождаются только дочери, то семья находит для них мужа, который и принимает эти имя и фамилию. Согласно легенде японская традиция усыновления берёт начало в 717 году, когда бог горы Хакусан явился во сне монаху Таитё Даиси и рассказал ему о горячем источнике в соседней деревне. Тот, в свою очередь, посоветовал своему ученику Гарё Хоси открыть на указанном месте постоялый двор. Гарё Хоси так и поступил, а позднее усыновил мальчика, который продолжил его дело. По данным книги рекордов Гиннеса, это старейшее семейное дело в мире. Однополые отношения разрешены в Японии с 1882, однако геи, живущие вместе, за невозможностью официально заключить брак, порой оформляют усыновление, чтобы придать совместному проживанию законную основу для получения соответствующих социальных благ.
Учебный год в Японии начинается в апреле. Заочная старшая школа - это не школа фабрично-заводской молодёжи, не ПТУ, как могут считать некоторые, плохо осведомлённые. И имеют такое право, потому что в отношении заочных школ существуют определенные стереотипы. Заочные школы в Японии бывают частные и государственные. Частные заочки не отличаются от дневных частных по цене, но сильно отличаются по методике преподавания - за те же миллионы йен они предлагают индивидуальный план обучения. Главное масштабное отличие заочных школ от дневных - это отсутствие вступительных экзаменов (только собеседование), и участие в рейтингах школ, который высчитывается арифметическим путём по суммарному показателю успеваемости в школе. Заочные школы - это демократический прорыв в традиционном японском школьном образовании, в котором до сих пор живы традиции "бусидо", и понятие "отокомаэ" складывается из того, насколько ребёнок (независимо от пола) выдержал экзаменационный марафон, выжил или нет. Сбитые летчики в этом обществе презираются. Ты должен или стать первым, или умереть. Третьего не дано. Таков подход в целом, и такой взгляд на жизнь, пропагандируемый японскими отцами и дедами. Но как любое общество, японское общество тоже становится все более вариативным, и разношерстным. Сбитые лётчики есть и здесь. Причём сами подростки делают свой выбор в сторону заочных школ, предпочитая не корячиться на вступительных экзаменах и не участвовать в гонке за престижностью школ.