Конечно, этот сценарий никуда не годился! Дарья Андреевна – педагог-организатор – тяжело вздохнув, принялась перечитывать ещё раз. Но снова утвердилась: не то, не то!!! Это же – выпускной всё-таки, надо что-то новенькое, нестандартное!
Дарья Андреевна (или, как любовно звала её вся школа, Дашуня) наморщила лобик: не хотелось терять марку, ну никак! Дашуню ценило начальство: девчонка ведь совсем, чуть-чуть за двадцать, а сколько фантазии! Ни в одной школе нет таких мероприятий, и не ищите! Она – талант, самородок.
Дашуня умела всё: петь, рисовать, танцевать, сочинять… И всё, что скажете. Всегда ладила и с детьми, и с педагогами. А уж выдумки сколько имела! – на десятерых! Да и эффектная она, что скрывать. Старшеклассники ходили за ней как привязанные, в рот заглядывали. Но они – мелкота, понимала Даша. Просто льстит самолюбию, и всё.
…Так, что там со сценарием? Самой, видно, опять надо взяться. Ну ничего им поручить нельзя, этим бездарям! Собственный выпускной – а от скуки помереть можно с их идеями. Ладно, не впервой.
Даша деловито придвинула чистые листы бумаги. Думать, думать! Вспомним: мини-спектакль – был; концерт с переодеваниями – тоже… Стоп! Пародия! Так, зацепило: пародия. В этом что-то есть. Понять, что, - и сценарий, считай, на блюдечке. Пародия на кого или на что? Озарило: да на выпускников, конечно! Школа малокомплектная, их всего десять человек, пустяковое дело.
«Умница!» - похвалила себя. А дальше – как по маслу: когда получат аттестаты и сядут в первом ряду, - вот тут-то и начнётся самое главное. Себе – роль учительницы (соответствуюший вид; надо придумать!) Пародисты – за кулисами, подобраны похоже, максимально узнаваемы. Надо подработать: манеры, словечки; найти то личное, характерное. Потом усилить, укрупнить, сделать весёлым!
Ручка забегала по бумаге. Дашуня еле поспевала за своей талантливой головой. В полчаса черновой вариант был готов. Дашуня даже заскакала на стуле, запела. Да, этот выпускной запомнят надолго! Может, другие школы потом повторят.
«Ну, как и всегда, - усмехнулась. – Своих же мозгов у них кот наплакал». Да ладно, чего там, пусть пользуются, но помнят, ГДЕ взяли. Благодарными надо быть! А то – в прошлом году… Ну всё, проехали – забыли.
Итак, сценарий: Дашуня уже пересматривала, быстро метя не очень удачные места: «Потом дотянем!» В общем, отлично получилось: Свету Нестерову показывать легко (заикается); Веру Майстренко – и того легче (полная, ходит – ковыляет как утка, картавит: находка, а не образ!); ну и остальные – тоже есть что сказать и что показать. Причём чисто внешним сходством не ограничиваться, это дёшево. Надо «оживить»: поступки, привычки. Опять же – это просто. Ведь в селе живём, где всё про всех – всегда ясно всем. Как за стеклом. В общем, понятно; в общих чертах – отличный план.
Вот только с одним выпускником – заело: остался Валентин Никакой. Вот фамилия! В самую точку. Валька – он и есть никакой. Что внутри, что снаружи. Дашуня крутила и так, и этак, уже начиная злиться. Действительно – ну никакой!!! И тут её озарило: так на этом и сыграем! Значит вот: выходит персонаж, лицо скрыто маской, фигура – плащом до пят. Вопрос к нему:
- А ты - кто, ты - какой?
Ответ:
- Я – Никакой!
(«Смех в зале,» - пометила Дашуня. Смех точно будет.)
Ну и дальше?.. Вот морока! Про него больше и сказать нечего. Но не чёркать же теперь из-за него всё?!
Дашуня встала, подошла к окну. Она всегда так делала, когда «застревала». По школьному двору шла молодая «физичка», Инна Петровна, Дашкина закадычная подруга. Верный её фон, надёжно – серый.
«Тоже никакая», - усмехнулась Даша. И тут – стоп!!! – вот он, момент гениального озарения!
Даша бросилась к столу. Валька ведь влюблён в Инку, все знают!!!
«Ну не ослица я?! – ругнулась Дашуня. – Это даже первоклашка должен был сразу сообразить! Вот он, образ!»
Валька Никакой уже года два (или три?) смотрел на Инну Петровну влюблёнными глазами. Та стеснительно отнекивалась при намёках коллег. Да и зачем ей этот ребёнок? Самой-то – уже к тридцати… Ну, незамужняя, да. Но это (этот!) – не то, курам на смех. Хотя, конечно, приятно: видно, как мальчик использует любую возможность, чтобы быть рядом; как всегда остаётся после уроков, чтобы помочь ей с подготовкой приборов на завтра. Как он… Да что там! Никто и никогда не смотрел на Инну Петровну такими глазами…
Кого другого – давно бы засмеяли одноклассники, но безобидный Валька Никакой был так прекрасно чист в своей любви, что даже мысли ни у кого не возникало коснуться этой темы. Только однажды Леночка Кочкина сказала физичке, как бы невзначай:
- Вот если б на меня кто-нибудь ТАК смотрел!..
Но Лена – девушка яркая. Инна Петровна подумала, что у Леночки и так всё сложится прекрасно, а вот у неё – вряд ли. Только будет вспоминать потом, как однажды чистый мальчик положил к её ногам своё слишком юное сердце. К её некрасивым худым ногам…
…Дарья Андреевна наконец закончила. Вышло – пальчики оближешь! Через пару дней созвала репетицию. Всё шло гладко, обещался аншлаг. Восьмиклассники репетировали живо, со смехом вживаясь в «образы» старших товарищей. Дашуня цвела.
Оставалось ещё две недели: всё отшлифуется, устоится, будет просто блеск!
Дашуня понимала, что всё должно быть в меру, необидно; и это, кажется, удавалось. Её не покидала верная Муза, и к уже придуманному девушка досочиняла ещё один образ: физичку Инну. И даже выпросила у неё костюм, в котором та всё время ходила на работу. Сказала, что будет сюрприз. Приятный!
Так незаметно, за последними экзаменами, пробежали дни, и наступил выпускной вечер. В небольшой актовый зал школы набилось полсела. Впрочем, так бывало каждый год, ведь здесь – почти все родственники, ближние или дальние, и каждый выпускник дорог двум-трём десяткам людей, и это, конечно, здорово.
Гладко прошла официальная часть, уже были вручены аттестаты – выпускникам, цветы – учителям. Надо же, и опять творческая удача была на стороне Дарьи Андреевны: все видели, как Валька подарил Инне Петровне огромную охапку пунцовых роз. Дашуня даже пискнула от удовольствия: почти такой же букет был заготовлен и для Валькиного «двойника»! Это называлось «не в бровь, а в глаз!!!»
«Гениальность – это умение предвидеть», - очень к месту вспомнила Дашуня слова кого-то из «великих».
Наконец подошло время и Дашиной «изюминке». Ведущий объявил:
- А сейчас – «Театр выпускных пародий»!
И началось! Зал хохотал, изнемогая; смеялись и выпускники, принимая артистов аплодисментами, узнавая друг друга и толкая в бок.
И вот, наконец, «гвоздь программы». Вышел мальчик, закутанный в чёрное до самых глаз, и повёл загробным голосом:
- Вы думаете, я – какой? А я – НИКАКОЙ!
В зале благосклонно засмеялись, кто-то крикнул:
- Вальке Никакому – «ура!»
Зрители с готовностью похлопали. А «Валька» начал свой монолог. Он читал «Я вас любил», но пушкинские строки звучали с каким-то вывертом, имея вопрос после каждого слова:
- Я?! Вас любил?! Любовь? Ещё?! Быть может?!!
Это, наверное, было оригинально, и, наверное, смешно, но в зале почему-то слушали молча, напрягшись: что же дальше? А дальше – из-за левой кулисы на середину сцены мелкими шажками просеменила «Инна Петровна» (она, конечно: очки, причёска, костюм…) И «Валька» на последней фразе «Дай? Вам? Бог?! Любимой? Быть другим?!» трагическим жестом извлёк из складок накидки букет бардовых роз и, опустившись на одно колено, бросил его к ногам «физички»…
Тут же заиграл вальс, на сцену снова впорхнули все герои и дружно закружились. «Валька», конечно, с «Инной Петровной». Когда музыка смолкла, артисты замерли и начали кланяться. Представление было окончено.
В зале раздались жидкие хлопочки, которые, впрочем, постепенно окрепли, и даже кто-то крикнул «браво!»
В общем, хорошо получилось. И директриса Дашуню потом хвалила. Но это было позже. А сейчас, когда садились за праздничные столы, не могли нигде найти Вальку Никакого.
Дарья Андреевна презрительно пожала плечиками:
- Никакой – он и есть никакой.
Даже шуток не понимает!
А любимой подружке Инне Петровне заботливо посоветовала подлечить нервы.
К О Н Е Ц