С первыми лучами рассвета Элеонора тихо прокралась на кухню, почти без скрипа открыла дверь. «Ой, не-ет!» — внутренне простонала красавица при виде полностью одетого Бастера, сидящего сиднем у телефона со сложенными на коленях руками.
— Послушай, дорогой… — наигранно-приподнятым голосом начала она.
Муж медленно поднял глаза, полные вселенской скорби и невыносимой муки.
— Сегодня ещё никто не звонил, — сообщил он трагическим голосом и снова уставился в пол. А то она и так бы не догадалась.
--Дорогой, но ведь только шесть утра! — ласково прощебетала Элеонора, бочком-бочком продвигаясь к холодильнику.
— Уже пять минут седьмого! Всё, никому я больше не нужен! — вздохнул он из глубины страдающей души и насупился. — Забыли!!!
— Но…ты же только вчера получил гонорар за сценарий для шоу. И приглашение на интервью. А эти твои прекрасные шутки для сериала…
— Так то вчера! Сколько можно жить прошлым? А сегодня — забыли! Пойми, Эльсинор, я хочу работать! — Он стукнул ладонью по стулу.
— Понимаю, милый… — жалостливо проронила она, тихонечко отрезая горбушку от булки.
— Я не могу без кино, понимаешь?
— Понимаю, — вздохнула она, увлечённо намазывая горбушку маслом. К счастью, Бастер по-прежнему ничего не замечал.
— Я чувствую себя никому не нужным!
— Да-да. Понимаю… — На масле аппетитно пристроились три самых толстеньких шпротины. Ещё немножко укропа для красоты…
— Вот скажи, как люди могут бездельничать? Как это им удаётся?!
— Не понимаю, — искренне покачала головой Элеонора и сделала сочувственные глаза. Но тут муж поднял взгляд.
— Что ты там жуёшь, пока я тут изливаю душу?! — возмутился он.
Она с невинным видом захлопала ресницами.
— Бутербродик…
— В шесть утра?
— Уже десять минут седьмого, ты сам говорил…
— Ты же только вчера на ночь доела торт! Даже крошки мне не оставила, между прочим!
— Так то вчера, — подмигнула Элеонора, облизывая пальцы, блестящие от вкусного шпротного масла. — Сколько можно жить прошлым?
Лицо Бастера отразило мучительную борьбу. С одной стороны, он так сжился с миной несчастного, всеми забытого и заброшенного… как там дальше… С другой стороны, эта женщина с её аппетитом! Наконец он не выдержал и прыснул от смеха. Печальные глаза потеплели, блеснули золотистыми искорками.
— Мне тоже отрежь! Кто в этом доме кормилец, в конце концов?
— Ты, ты, дорогой! — Элеонора с улыбкой опять развернула масло и потянулась за вскрытой консервной банкой. Отвлёкся от своих тревог — и слава Богу!
— Эй, а почему у меня шпроты такие тощие? — возмутился Бастер, посмотрев на готовое кулинарное произведение.
— Не знаю… — пожала плечами Элеонора. — Какие были!
В это мгновение старенький телефонный аппарат на столе вдруг пронзительно задребезжал. Бастер переменился в лице и, забыв о еде, вскочил на ноги.
— Да? Алло?! Да, я! Что? Рекламный ролик для «Клементины»? Самые удобные и современные фотоаппараты? Да, конечно! Съёмки уже сегодня? Во сколько? Отлично! А сценарий? Придумать самому? Хорошо, у меня уже есть идея! Да, ждите, буду!
Повесив трубку, он повернулся к жене с видом триумфатора.
— А я что говорил?!
— Что? — преданно переспросила любимая, от рассеянности надкусывая второй бутерброд.
— Помнят!!! — Он победно вскинул кулак и немедля направился к выходу.
— Куда ты?
— В сад. Мне срочно нужна идея, съёмка — в полдень.
— А, ерунда. Ты справишься! — заверила жена и откусила ещё немного.
И правда, худые какие-то шпроты…
— Естественно! — донеслось уже из-за двери.
Элеонора отряхнула руки от крошек и принялась хлопотать по хозяйству. Время от времени она бросала взгляд за окно, где Бастер окучивал и подвязывал новенькие персиковые деревья, кормил своих курочек, полол помидоры, докапывал пруд. Но вот он исчез из поля зрения, и со стороны крыльца донеслись немного меланхоличные аккорды его любимого укулеле. Элеонора бросила все дела и, прихватив потную бутылочку лимонада и булку с котлетой, поспешила выйти на порог дома. Бастер сидел на крыльце, задумчиво перебирая струны. Глаза его сияли от радости.
— Хочешь покуш…?
— Эльсинор, дорогая, я всё придумал!
Она прислонилась плечом к косяку и расплылась в блаженной улыбке.
— Рассказывай!