Кнырь повесился в ночь с пятницы на субботу, когда вся камера крепко спала. Не спал только зек по кличке Фельдмаршал. Он, сидя на шконке по-турецки, что-то записывал в тетрадку карандашом.
Первым Кныря, который стоял на цыпочках в петле, связанной из ниток старого свитера, увидел попкарь, он открыл кормушку и закричал:
- Кто в камере дежурный!
- Что случилось?- спросил Фельдмаршал.
- У тебя человек повесился.
Фельдмаршал спрыгнул с нар и подхватил Кныря под ноги.
Девяностая камера проснулась.
- Нож, нужен нож! - закричал Фельдмаршал.
Попкарь передал в камеру небольшой перочинный нож. Веревку быстро перерезали, петлю с шеи Кныря сняли и уложили его на шконку.
- Хороший у тебя ножик, лисичка, - сказал Фельдмаршал, возращая попкарю нож.
- Слышишь, не надо никому говорить, что повесился, - сказал попкарь.
- Ты мне приказываешь? – спросил Фельдмаршал.
- Нет, прошу.
- А я думал приказываешь, - сказал Фельдмаршал.
- Чего ты хочешь? - спросил попкарь.
- Оставь ножик, - ответил Фельдмаршал.
- Не могу, – сказал попкарь.
- Тогда открой форточку в коридор, - сказал Фельдмаршал.
- Хорошо, - сказал попкарь, - но только на один раз.
- Ну, как он там, - спросил Фельдмаршал у зека по кличке Пожарник, который поддерживая Кныря за голову, пытался залить ему в рот сладкого чая.
- Жывы, вачыма круціць, - сказал Пожарник. – Дурань, навошта ты гэта зрабіў? – спросил он у Кныря.
- От нехуй делать, - сказал Кнырь и засмеялся. – Вы мне все испортили.
- Сапсавалі мы яму ўсё, вось дурань так дурань, - сказал Пожарник.
- Ты бы посмотрел на себя со стороны, - сказал Фельдмаршал, - как ты выглядел когда в петле стоял.
- Это со стороны страшно, а внутри приятно, - сказал Кнырь.
- У цябе чыстыя трусы ёсць? Трусы памяняй, обтрухался ўвесь, - сказал Пожарник.
- Потом, - махнул слабой рукой Кнырь. - Там одна важная фигня... Я не успел...
- Хочешь еще раз? - издевательски спросил Фельдмаршал.
- Хочу, очень хочу, - сказал Кнырь.
- Эгоист ты, Кнырь, - сказал Фельдмаршал. Из-за тебя всю камеру накажут.
- Вы то здесь причем? - спросил Кнырь.
- Опер придумает. Не остановили, довели.
- Ещё хочу, - попросил Кнырь.
- Ну давай, дурак, - сказал Фельдмаршал и накинул на шею Кныря петлю.
- Что там? – спросил попкарь.
- Все нормально, начальник. Учим, чтоб не удумал еще раз, – сказал Фельдмаршал.
- Дайте ему пи3дюлей, - сказал попкарь и захлопнул кормушку.
- Я там такое увидел, как сон. Счастье, свобода.
- Это асфиксия, - сказал Кнырю Фельдмаршал. Кислородное голодание мозга. Глюки. Того, что ты видел, в самом деле нет.
- Есть, - сказал Кнырь.
- На дупе шэрсць, - сказал Пожарник.
- Там красивые голые бабы. Семьдесят две. Я уже договорился с одной.
Нафига вы все испортили.
Кнырь заплакал.
Пожарник взял с батареи черный сухарик, размочил в остатках чая, откусил пожевал и сказал:
- Тры его напалову, а ен будзе изнова.
- Ну, пожалуйста, Фельдмаршал, сделай мне это еще раз.
- Хорошо, - сказал Фельдмаршал. - Один раз, только из любопытства.
Он сдавил петлей шею Кнырю и сразу же отпустил.
- Ох, - сказал Кнырь еще косным языком, - дайте записать скорей, а то забуду.
- На, пиши, - Фельдмаршал дал Кнырю свою тетрадку и карандаш.
Кнырь взял тетрадь и поперек страницы большими буквами написал:
“E = mc;”
- Што гэта значыць? - спросил Пожарник.
- Хрен его знает, - ответил Кнырь.