Знакомство. Развитие отношений.
«Ты чуть вошел, я вмиг узнала,
Вся обомлела, запылала
И в мыслях молвила: вот он!..»
А.С.Пушкин «Евгений Онегин»
Впервые Толю я увидела на улице возле института. Он шел, широко шагая. От ветра развевались светлые пушистые волосы, подстриженные, как говорили в старину, «под горшок». Легкий, серого цвета плащ был расстегнут. Полы его оттопыривались в стороны и открывали длинные ноги. В облике этого молодого человека было что-то основательное и привлекающее. Может быть, дело было в том, что на улице была весна?
Я смотрела на него и вдруг в голове промелькнула мысль, что этот парень мне нравится. Он был похож на былинного богатыря Алешу Поповича из книжек моего детства.
Подсознание среагировало: « Настоящий мужчина! Этот - не предаст. С ним - безопасно».
После этой встречи на улице я увидела Анатолия среди студентов на очном курсе мастера Сергея Чистякова, с которым наш мастер Александр Никулин часто обменивался спектаклями.
Я сидела на кафедре, смотрела на сцену и наблюдала за тем, как Толя играет. Что-то странное было в игре, это и приковывало внимание к нему. Немного позднее я отметила, что он все время смотрел в пол, слегка склонив голову влево. Так весь спектакль и отыграл.
Следующим должен был быть спектакль нашего курса. Пока готовили декорации, я сидела на кафедре за спиной Толи, а в моей голове проносились мысли: «Вот это плечи! За такими плечами я бы хотела прожить всю жизнь!»
Вдруг погас свет и начался наш спектакль, а в этот момент я должна была быть в левой кулисе, наблюдать за действием на сцене, и, вступив в нужное время, сыграть на скрипке за актера, который был в это время на сцене.
Студенческий спектакль принимала уважаемая комиссия из педагогов по сценической речи, движению, актерскому мастерству, режиссуре. Промелькнула мысль: «Это – конец. Меня отчислят из института!»
Надо сказать, что правила в институте были строжайшие. Отчисляли за любую провинность, даже за опоздание на репетицию на 10 минут, не то, что за срыв спектакля!
Сейчас мне нужно было срочно попасть в левую кулису. Я знала, что пройти туда можно только через правую... Сделать я это могла, лишь пройдя мимо стола приемной комиссии. Гусиным шагом, краем глаза увидев удивленные, расширяющиеся от ужаса глаза своего мастера, я вползла в правую кулису.
Там было темно и все завалено в хаотичном беспорядке расставленными столами, стульями, и различными предметами декораций. Места обойти этот завал не было.С одной стороны за кулисой была сцена,на которой уже началось действие. С другой, буквально в 20 сантиметрах от декораций - стена аудитории. Делать нечего. Я встаю на первый стол, перепрыгиваю через пространство между ним и следующим, и так, почти добравшись до положенной заранее скрипки, в один момент неожиданно теряю равновесие, и... падаю в сторону сцены, зацепившись руками за кулису. Понимая, что этого не должно быть!!! я молниеносно, как мне показалось, поднялась, продолжив этот немыслимый бег с препятствиями.
Наконец, скрипка в руках. Я смотрю в щель между кулисами. Успокаиваюсь: « Успела». В нужный момент вступаю.
После спектакля подхожу к мастеру. Голову опустила, что – то мямлю. И вдруг слышу сердитое: « А ты – то тут причем? Режиссер должен был проверить готовность всех до начала спектакля». И он подзывает моего однокурсника, чья режиссерская работа оценивалась и громко начинает его отчитывать. Я облегченно вздыхаю. Пронесло.
Вернулись мысли о парне, из – за которого моя судьба чуть не повернулась в нежелательную для меня сторону. Я оглянулась, ища его взглядом.
Увидела, как к нему подошел один из моих однокурсников, и они начали оживленно беседовать.
У меня появился шанс познакомиться. Я подошла к однокурснику и спросила: «Ты его знаешь?», показав на Анатолия. Тот ответил вопросом: « Что, понравился? Давай познакомлю» И мы подошли к Толе.
Товарищ представил нас, и тут я поняла, почему Толя весь спектакль смотрел в пол - у него косил правый глаз. Этого физического недостатка он и стеснялся. Разговаривал он со мной, повернувшись ко мне левой стороной лица, в глаза не смотрел.
Не могу сказать, что меня не покоробило это открытие. Я только подумала: « Странно, почему я не увидела этого тогда, на улице». Позднее, в процессе общения, я отметила, что в повседневной жизни он прищуривал косивший глаз так, что при мимолетном взгляде на лицо, дефект был почти не заметен.
Итак, знакомство состоялось. На вечер он пригласил меня к себе.
Он жил в крохотной комнатушке под лестницей, в здании института, поскольку, учась на очном отделении, одновременно работал здесь же дворником. Эта комната была его служебным жильем. По вечерам много студентов набиралось в ней. Толя был кампанейским парнем. Его все любили.
Он играл на гитаре, пел песни «под Высоцкого». Писал и свои. Одна из его песен была особенно популярна среди однокурсников - «Острова любви». В ней был красивый припев:
«Острова любви ты мне подари,
Подари просто так, на прощание!
Пусть они порой напомнят обо мне,
И любовь забудет расстояния!
Подари просто так, на прощание!»
Он был самым старшим на курсе и не женатым. Последнее меня очень устраивало, так как, когда я задумывалась о новом замужестве, я постоянно твердила себе, что молодой человек должен быть не женатым и у него не должно быть детей, чтобы я не разрушила ничью семейную жизнь и не сделала ничьих детей несчастными.
В тот вечер, когда я пришла к нему, он был один. Я исподволь изучала его. Как он двигается, как говорит. Как обустроена комната. Это происходило непроизвольно. Он курил. И, как тогда было модно, коллекционировал коробки от импортных сигарет, которыми была обклеена вся стена над его кроватью.
Я заметила, что он немногословен. Больше общается посредством скупых телодвижений.
Одновременно в нем присутствовало и уважение к собеседнику, и какая- то рассеянность.
Он сказал, что его родители жили в поселке Кисельня, в области.
Перед моим внутренним взором всплыли воспоминания: вот промелькнула дорога за окном, вот темнеющий лес вдали. И – написанное крупными буквами название поселка - КИСЕЛЬНЯ.
« Странно, - подумала я, - что я обратила внимание именно на этот населенный пункт». Память восстановила впечатления более чем годичной давности. Анатолий в это время что – то рассказывал мне, но я не слышала, и, потому, не понимала – о чем. Видя, что я не поддерживаю разговор, он тоже замолчал. Наступила тишина.
« Просто совпадение» - попробовала я отмахнуться от нахлынувших воспоминаний. Но, все – таки, решила рассказать Анатолию о них.
Но не успела. Толя подошел ко мне сзади и мягко обнял за плечи.
Крупная деревенская фигура, что называется, от сохи, притягивала своим подтекстом: « На меня можно положиться, я могу уберечь от жизненных невзгод». Это читалось в воздухе. Надежда и доверие к нему наполнили спрятанное до времени внутри меня страстное желание быть любимой...
И я открыла двери новому чувству. При всей его внешней корявости, он был очень нежен.
Много лет спустя, однажды он спросил меня, за что я его полюбила. Я ответила: «За сочетание внешней мужественности с внутренней мягкостью, тактом, нежностью. Тогда мне, раненой предыдущими отношениями, нужно было именно это. Внешне я воспринимала тебя, как свою защиту от опасностей жизни, а внутренне ты давал мне возможность оставаться тонко чувствующей и сохраняться в этом».
Вскоре Анатолий стал приходить ко мне домой. Но ночевать не оставался из-за сына. Тот относился к нему настороженно.
Теперь мы втроем гуляли по набережной Фонтанки от моего дома до института и обратно, по несколько раз провожая друг друга перед сном. Вода за решетками набережной в вечерних сумерках умиротворяла, настраивала на гармонию. Я была наполнена свежими любовными эмоциями, которые превращали мою жизнь в струящийся поток счастья. Я просто летала на крыльях захватившего всю меня чувства любви!
Мы много времени проводили вместе, старались не пропустить ни одного интересного спектакля в городе. За неимением денег на билеты, ходили по «входным», как студенты творческого ВУЗа.
Одновременно нужно было сдавать зачеты и экзамены, и мы ходили по несколько раз в залы Русского музея, чтобы запомнить, с какой стороны висят чьи картины. Мы готовились к экзаменам в Летнем саду, на Марсовом поле.
На фоне такого тесного общения наши романтические отношения развивались стремительно.
Курс Анатолия был очень талантлив и дружен. Вместе ребята отмечали дни рождения, праздники.
Толя стал брать меня на них с собой. Скоро уже все знали, что мы с Толей встречаемся. Меня принимали, как его девушку.
Однажды, заглянув к нему после лекции, я обнаружила его дверь запертой изнутри. Я постучала, сказав через дверь, что это я, но Толя двери не открыл, как делал это обычно, и ничего не ответил. Проходящая мимо сотрудница института презрительно бросила через плечо: « Вы зря стучите. У него девушка ».
Смешанные чувства охватили меня. Ведь мне казалось, что мы уже достигли той стадии наших отношений, когда должны были беречь их от ненужных испытаний! Я стояла, обуреваемая раздирающими меня противоречивыми эмоциями. Попробовала еще раз постучать. Поняв, что дверь мне не откроют, я написала записку. Я написала, что его поступок глубоко ранил мою душу, и чтобы он больше ко мне не приходил. Записку отдала сотруднице и попросила ее передать Анатолию, когда она увидит его.
Поздно вечером в моей комнате раздался звонок. На пороге стоял Толя. На нем не было лица. Он достал из внутреннего кармана куртки мою записку и взволнованно спросил: « О какой такой душе ты тут пишешь? Где она, эта душа, покажи мне ее!». Я ответила: « Если ты ее не видишь, это не значит, что ее нет… Уходи». Он не двигался. Потом спросил: « Можно, я останусь?» Я ответила: «Нет». После чего он произнес: «Прости», и опустил голову.
Я впервые видела его таким. В тишине коридора было слышно, как стучит его сердце. Я поняла, что для него приход ко мне был сопряжен с сильными переживаниями. Движением руки я показала ему, что он может войти. Я не смогла не простить его. Мы возобновили наши отношения.
Впереди были летние каникулы, и Толя должен был уехать в Кисельню, где жили его мать, отчим и брат Александр.
Я продержалась без него недели две. Наконец, не выдержала, села в автобус и приехала к нему в поселок, злясь на себя и стыдясь своего поступка. Но ничего не могла с собой поделать.
Нашла дом, в котором он жил. Позвонила в квартиру. Дверь открыла женщина сельской внешности, не без симпатии в лице. Спросила: « А вы кто?» Я заранее готовилась к такому вопросу и приготовила ответ: « Учусь с ним в институте», - что было абсолютной правдой.
Как оказалось, это была его мать. Если бы она тогда знала, насколько эта встреча была знаковой! Перед ней стояла ее будущая невестка, жена ее сына, и мать ее будущего любимого внука.
Этой женщине я посвящу отдельную главу. Ей и нашим с ней отношениям, потому что она была удивительной женщиной, мудрой матерью для своего сына, и моей любимой свекровью, и я бережно храню воспоминания о ней.
Была середина дня. Она пригласила меня пройти в квартиру, и зашла во вторую комнату, где, как я поняла, еще спал Анатолий, из чего я сделала вывод, что на каникулах его не особенно обременяют делами. Тихо сказала: « К тебе там приехали, из института».
Он вышел. Не смутившись, поздоровался. Мать предложила пообедать с ними. Толя ушел умываться, а я присела на кухне. Поев, мы вышли гулять. Он спросил: « Ты зачем приехала?». Я говорю: «Соскучилась». Он говорит: «Не хорошо. Перед матерью неудобно. Придется объяснять». Я промолчала. Что я могла ответить?
Был теплый день. Вокруг поселка до горизонта простирались поля. Вдали стеной стоял лес. Пахло свежескошенной травой, клевером и медом, и еще какими – то цветами. На разные голоса щебетали птицы. Толя показал мне местную церковь, поселок, дорогу к даче. Мы прогуляли весь день. Под вечер, не советуясь со мной, заявил матери, что едет в город. Мать посмотрела на меня, но ничего не сказала.
Мы уехали, и две недели Анатолий жил у меня. Сын в это время был в летнем лагере. С этого времени наши отношения обрели большую открытость и искренность.
Однажды он рассказал, что до меня у него был серьезный роман с молодой женщиной, у которой тоже от первого брака был ребенок, и что мать не разрешила ему жениться на ней. Поэтому он не хочет, чтобы она знала о нас.
Я ответила, что мне кажется безнравственным начинать отношения со лжи, и попросила его рассказать матери обо мне и сыне, если, конечно, он не продолжает любить ту женщину. Он задумался, но ничего не ответил.
Помню день, когда он приехал из родного поселка, с видом хозяина зашел ко мне в комнату, с деревенской основательностью достал из рюкзака несколько трехлитровых банок с солеными огурцами, поставил их на стол и, без дополнительных объяснений, сказал: «Вот, это тебе передала моя мать». Из чего я сделала вывод, что он все-таки решился на трудный для него разговор, и получил материнское « добро» на встречи со мной.
С этого времени наше питание стало регулярно пополняться деревенскими припасами, а мы стали навещать его родных вдвоем. В его семье меня приняли.
Вскоре на работе мне дали отпуск, и мы втроем поехали отдыхать в Калининскую область, где жил мой отец. Ходили в лес за ягодами, грибами, купались, загорали. Анатолий с сынишкой ловили рыбу в озере, уплывая далеко на лодке в лучшие для клева места, захватив с собой старого пса Дружка.
Через несколько дней, оставив сына у папы, мы с Анатолием отправились в город, где прошло мое детство и юность – Калинин (ныне Тверь). Мы бродили по улицам города, я много рассказывала о себе, своей семье, о родителях, учебе, о первом замужестве, показывала любимые, памятные места, дом, в котором прошло мое детство, школу.
На обратном пути заехали на могилу Анны Керн, осмотрели достопримечательности старинных городов Вышний Волочек и Торжок.
Эта поездка и совместный отдых еще более сблизили нас. Мы вернулись в Ленинград.
Прежние друзья перестали приходить ко мне, часто заставая у меня Анатолия. Дело в том, что с их приходом, его монументальная фигура принимала позу с легко читаемым текстом: «Покиньте эту территорию! Она - моя !!». В этой неподвижной позе он сидел и молчал, похожий на могучего хищного зверя перед решающим прыжком. Он молчал, как впоследствии молчал в «Блондинке за углом». Но все было понятно без слов. В воздухе стремительно нарастало напряжение. Друзья уходили и больше не возвращались, как будто боясь его. И я перестала их приглашать.
Так мы стали парой.