Одиночество – как тяжелое перезревшее яблоко, вдруг срывается и бьёт меня по лбу. Больно-пребольно. Но куда больней – что так внезапно, неожиданно. Я закрываюсь от обиды – двери на три ключа и в каждом по три оборота. Вмуровываю себя в стены. Придвигаю к окну дубовый книжный шкаф. Сколько ж в нём книг с жесткими, иссохшимися переплётами! Закрываюсь чем только можно. Подойдут и первые попавшиеся под руки слова…
Ведь только что – я чувствовал себя безоружным. Со мной можно было делать всё, что только захочется. Я бы и не отстреливался… Вот это был шанс! Я так хотел полюбить! Хоть кого-нибудь в этом мире!.. Хоть кого-нибудь… …
Но тут упало яблоко. Налившееся, спелое… И я даже почувствовал сквозь кроваво-красную кожуру – какое оно сочное… Кисло-сладкое, терпкое-терпкое…. Откуси – аж сведёт язык… Я отвернулся, жмурясь от отвращения, и держась рукой за ушибленный лоб, но оно тут же было передо мной… Я отворачивался и отворачивался, но оно вновь и вновь смотрело на меня ровным немигающим взглядом… Тогда я попробовал закричать, но вместо крика исторгся сдавленный нескончаемый смех, прерывавшийся лишь на мгновения, когда нужно было снова набрать воздух, снова начать дышать…
Но теперь оно стало и воздухом, и моим смехом, залезло ко мне как червь в глаза, в сердце… Оно стало мной.