Моё эссе рассказывает об американском художнике-импрессионисте и педагоге Эдмунде Тарбелле, родившемся 26 апреля 1862 года в живописном городе Гротон, окружённом лесами и холмами, основанном более двухсот лет назад и являющимся крупнейшим в графстве Мидлсекс штата Массачусетс.
Мальчику было всего три года, когда его отец в период службы в Гражданскую войну заразился брюшным тифом и скончался. Спустя некоторое время мать перевезла Эдмунда и его сестру Нелли к родителям их умершего отца, оставив их им на попечение, а сама переехала в Дорчестер, где вторично вышла замуж. Её избранник, Дэвид Фрэнк, владел довольно успешным предприятием по производству оборудования для пошива и изготовления обуви, то и дело усовершенствовал его, благодаря мастерству изобретателя. Взяв его фамилию, она стала Марией Софией Ферналдой Хартфорд, но её дети продолжали оставаться жить у бывших свёкра и свекрови, изредка приезжая погостить к ней в большой особняк на улице Албан.
В 1873 году в Бостоне состоялось открытие Массачусетской художественной школы (ныне Massachusetts College of Art and Design). Близкие люди, с детства присматриваясь к привязанностям внуков, приняли решение, что ребёнка просто необходимо отправить туда, потому что у него есть занятие, в которое он погружён с головой – рисование. «А вдруг – это его призвание», - с волнением говорила бабушка.
После собеседования и разбора эскизов, мальчика определили в группу к Джорджу Хартнеллу Бартлетту, написавшему книгу «Перо и чернила для рисования», рассказывающую о технике рисунка, гравюрах по дереву, - где он примерно учился. Также там периодически устраивались показы ученических работ, куда приглашались представители организаций, где требуются простые рисовальщики и оформители. Так на одарённого ученика обратили внимание из компании Форбс Литограф (Forbes Lithographic Company), и в период с 1877 по 1880 свободные от учёбы дни он проводил в местном отделе литографии.
По окончании курса семнадцатилетний юноша решил никуда не уезжать, а остаться здесь, чтобы продолжить дальнейшее образование в школе Музея изящных искусств, где получил распределение к Эмилю Грундманну, абсолютному трудоголику, целиком и полностью отдававшему все свои часы слушателям, обучая их, помогая справляться с неудачами, направляя и раскрывая индивидуальность каждого. Родился Грундманн в 1844 году в городе Майсен, славящемся своим фарфором. Он много занимался, но известность пришла к нему только после переезда в США, где наряду с творческой деятельностью началась преподавательская карьера. Позднее к этому добавилась должность директора, которая совмещалась с преподаванием. И вот на его отделение он и был зачислен, включая Роберта Рида и Фрэнка Бенсона. Позднее всех троих связали между собой не только схожие интересы, но и дружба.
Обучение длилось в течение четырёх лет и по завершении в 1883 он с друзьями сокурсниками, Бенсоном и Джозефом Смитом, отправился в Париж, где все записались в Академию, созданную в 1868 Родольфо Жюлианом, который имея неиссякаемый талант организатора и руководителя, чётко знал, как ему надо поступать, чтоб об его детище заговорила столица. Кроме того, он смог убедить самих членов, входящих в состав жюри Парижского салона, работать у него, в только что организованном и никому неизвестном учреждении, простыми преподавателями. И вот, Вильям Бугро, Тони Робер-Флёри, Жюль Лефевр и Гюстав Буланже, забыв о своих званиях и регалиях, всё же взялись попробовать роли учителей. В мастерскую к двум последним, приехавшие во Францию, и попали.
Это было незабываемое время, и впоследствии, когда Тарбелл и сам начал учить, он использовал в своей практике приёмы, царившие в Академии. Так, например, полнейшее исключение какой бы то ни было дисциплины в творчестве своих подопечных, посвящение им всего своего времени, понимание оригинальности и право на существование появляющихся направлений — всё, конечно, в рамках разумной свободы выбора, которая позволила ему, например, в следующем, 1884 году, на немного прервать своё обучение в Париже, чтобы совершить путешествие по Италии. Желание расширить кругозор, посмотреть своими глазами на шедевры, познакомиться с культурным наследием — всё интересовало, способствовало развитию и выводило на свою линию. Но кроме готовности узнать, им руководили и другие причины, отправившие в поездку. Знакомство с французскими художниками-импрессионистами заставило пересмотреть все свои взгляды на стиль, передачу настроения на холсте, манеру класть мазки, чтобы они делались вибрирующими, создавая необычный эффект движения, иначе, на миг, который продолжается и после того, как высохли краски. Вместе с тем, копируя полотна в Лувре, он открыл для себя, незнакомое до этого имя, Яна Вермеера, нидерландского мастера бытовых сцен и жанрового портрета, жившего в семнадцатом веке. Прекрасные дамы, занятые письмом, чтением, вышиванием, игрой на музыкальных инструментах, созданные Вермеером, вдохновляли и окрыляли, предлагая ему собственные сюжеты и темы спокойствия, неторопливости, размеренности и чарующей тишины, в основе которых теперь для него было впечатление.
Поняв и почувствовав всю силу перемен, он и в следующем году сделал перерыв, чтобы вновь увидеть и погулять по так полюбившейся ему Италии, и чтобы впервые побывать в Германии, Бретани, Бельгии, прежде чем, в 1886 возвратился на родину и начал подрабатывать иллюстратором в разных издательствах, давать частные уроки, писать на заказ пейзажи и портреты и, где в 1888 году встретил свою будущую супругу Эмелин Арнольд Саутер, в браке с которой родилось четверо детей: Джозефина (1890), Мерси (1895), Мэри (1897) и Эдмунд (1898).
По возвращению в Америку отчим сдал приёмному сыну своё второе владение в аренду, стоящее по соседству. А после свадьбы в нём жила вся молодая семья. Позднее, когда материальное положение улучшилось, в Нью Кастл был куплен летний коттедж в греческом стиле на Атлантическом побережье рядом с рекой Piscataqua, куда они переезжали на каникулы, и где в окружении сада с пионами, лилиями, ирисами и шток-розами была построена студия, северная стена которой представляла собой огромное окно, через которое можно было наблюдать разнообразные парусные шлюпки и лодки, когда они проходили по судоходному каналу между Портсмутом и океаном. Здесь же зародилось увлечение старинной мебелью, предметами обихода, керамикой, интерьерными деталями, которое переросло в коллекционирование.
В 1889, спустя три года после пребывания в Европе, в возрасте двадцати семи лет, ему поступило предложение встать на открывшуюся вакансию, где он сам обучался, после того, как его преподаватель Эмиль Грундманн по личным обстоятельствам уехал обратно в Германию.
Начинающий педагог был честен, открыт, внимателен, терпелив, и приобрёл почёт и уважение и среди своих коллег, и воспитанников. Маргарет Зокс Браун (экспрессионизм), Францис Луис Мора (художник), Лилиан Хейл (импрессионизм) и многие другие учились у наставника, репутация которого была настолько значима и весома, что его учеников называли «Тарбеллисты».
В 1891 в Бостоне прошла первая выставка импрессиониста. Критики отметили в газетах гениальность своего соотечественника, тонко чувствующего все грани такой переменчивой и непостоянной атмосферы света. Меж тем самому триумфатору некогда было праздновать. Решая и координируя организационные вопросы, он и его друг Фрэнк Бенсон, смогли добиться, что учебному заведению был присвоен влиятельный статус национального и международного института. Студенты участвовали в вернисажах, привозили домой награды и призы, становились узнаваемыми, а цифры мечтающих оказаться в классах неизменно росли. Руководство постановило строить дополнительные аудитории, но закулисные интриги привели к тому, что в 1912 году из Род-Айлендского училища дизайна был приглашён проверяющий, в обязанности которого входило тотальное наблюдение за образовательным процессом. Смелые методики были подвергнуты жестокому и несправедливому разбирательству, и новатору была прочитана лекция о том, как надо преподавать. Не желая принимать того, что закостенелые формы должны существовать, Бенсон и Тарбелл в декабре ушли в отставку.
В следующем году у Тарбелла, Бенсона и Уильяма Макгрегора Пэкстона, возникла идея создания некоммерческого общества, которое бы поощряло и поддерживало начинающих, в которое ещё вошли Бела Лайон Пратт (скульптор), Чарльз Герберт Вудбери (маринист), Игнац Михаэль Марсель Гаугенгигл (портретист, исторические темы) и Гертруда Хорсфорд Фиске (художница-пейзажист), немного позднее к ним присоединилась художница-импрессионист Лила Кэбот Перри, оказавшая значительную финансовую поддержку, и которое открывшись в 1914 году обрело название Гильдия Бостонских художников, первым президентом которой вплоть до 1924 года был Тарбелл, а следующим президентом единодушно избрали его друга и соучредителя Бенсона. При этом стоит добавить, что Гильдия работает и поныне.
Обладая великолепными организаторскими способностями, Тарбеллу удалось вывести образованную структуру на профессиональный уровень. Несколько раз в году проводились не только общие, но и персональные выставки, были конкурсы, семинары, мастер-классы, встречи, что делало организацию живой, постоянно развивающейся, набирающейся опыта и становящейся весьма престижной, имеющий своё мнение, голос, что даже через два года в 1916 сам Музей изящных искусств, признав её авторитет, освободил часть своих залов, поместив картины в хранилище с тем, чтобы предоставить место для проведения очередного мероприятия.
По прошествии четырёх лет, в 1918, правление другого училища, открытого при Галереи Коркоран в Вашингтоне, пригласило Тарбелла на пост директора, которому он посвятил восемь лет безупречной службы.
Но ни педагогическая работа, ни высокие полномочия не могли помешать заниматься любимым делом — писать картины, участниками и моделями которых очень часто были его самые дорогие и родные – жена и дети. Оживлённые сцены на природе или, напротив, уютная домашняя обстановка, в которую живописец разрешал войти всем желающим, чтобы увидеть его собрание женских образов, примеряющих изысканные шляпки, увлечённые беседой, шитьём, рукоделием, книгами, цветами — словом, позитивные и светлые стороны жизни. Да, импрессионизм тщательно обходит и избегает острые углы социальных проблем, он обращает свой взор на радостные и счастливые мгновения, которые так коротки, что их хочется успеть запечатлеть, и Тарбелл следовал этому и рисовал жизнеутверждающие и жизнелюбивые истории до конца своих дней. Ему было семьдесят шесть лет, когда 1 августа 1938 года он умер в своём доме в Нью Кастл, и был перевезён и похоронен в Дорчестере.
Выражаю благодарность всем материалам Всемирной сети Интернет.
М.А. Тильда, 17.07.24.