У БОГА ВСЕГО МНОГО
Вера не замечала ничего вокруг и, стоя на коленях перед иконой Святителя Пантелеймона, шептала слова молитвы и повторяла: «Если на то есть Божья воля, исцели моего Николеньку!» Когда она поднялась с колен, за окном уже темнело. Вера испугалась, что опоздает на последний автобус и спешно покинула храм. В районный центр она выбиралась крайне редко – нельзя было надолго оставлять парализованного мужа. Но когда она попадала в город, обязательно заходила в центральный храм и подолгу молилась о здравии раба Божьего Николая.
Несмотря на тяжесть сумок от остановки до дома она добралась быстро. Бельчик осуждающе загавкал, Васька спрыгнул с подловки и стал тереться о ноги, куры во главе с петухом устремились к дому
-Сейчас, мои хорошие, и вас покормлю. Я – быстро! – поприветствовала их хозяйка.
Животные как будто поняли хозяйку и не стали ей досаждать.
-Где ты шляешься? – грубо окрикнул её муж.
Вера забежала в спальню, наклонилась к мужу, чтобы поцеловать, но он резко отвернул голову к стене.
-Ты же меня сам в город отпустил! Я тебе вкусненького привезла! – заискивающе пролепетала Вера.
-Знаю я твои поездки, - многозначительно сказал Николай, - тебе лишь бы от больного мужа сбежать!
-Не ругайся, Коля, я тебя сейчас покормлю, помою, положу как тебе удобно.
Женщина засуетилась: разогрела суп и чай, покормила мужа с ложки, совершила все гигиенические процедуры, положенные лежачему больному и побежала во двор кормить животных.
Поздним вечером, когда она по обыкновению массажировала мужу парализованные конечности, он стал более снисходительным.
-Небось, опять в церковь бегала? - уже спокойно спросил он.
-Врать не буду, заходила. Я ведь за тебя и молюсь, надежду не теряю. И ты Коленька молись, может, наденешь крестик?
-И не проси! – категорично ответил больной. - Если бы твой Бог был, он бы меня не мучил: или прикончил или исцелил. А то что? Лежу как мешок с ……
-Не надо так, - перебила мужа Вера. - Господь лучше знает, кому и как спасаться. Ты не ожесточайся, а за всё Бога благодари.
-Дура ты, дура и есть! – зло крикнул мужчина. - Я третий год лежу бревном, и молиться я пробовал и попа тебе разрешил привести, чтобы он меня маслом помазал и молился как мог. И что? Где? Как лежал, так и лежу!
-Коленька, но тебе после соборования лучше стало, у тебя речь стала внятная!
-И что? А тела я не чувствую! Лежу как голова профессора Доуэля. Все сериалы пересмотрел – уже мутит от них. Все аудиокниги прослушал – всё в голове перепуталось. Еда меня не радует – аппетита нет. Для чего я живу? Почему меня твой Бог не прибирает? И тебя мучаю и сам мучаюсь.
В глазах у Николая блеснула слеза.
-Коля, ты не унывай. И меня ты не мучаешь. Ты лежишь – живой человек. Вдвоем завсегда веселей.
-Вот уж нашла веселье. Уйди – один побыть хочу!
Николай демонстративно отвернул голову к стене и закрыл глаза, что означало крайнюю степень отторжения и нежелание общаться.
Когда Вера уже вышла из комнаты вслед ей понеслось:
-И не смей больше попов сюда приводить! Пока я жив, чтобы ни один порог дома не переступил. Не верю я им!
Когда муж уснул, Вера затеплила в детской комнате лампаду и, встав на колени перед образами, долго молилась. Её вечернее правило включало помимо обычных молитв ещё Канон за болящего и Акафист Пресвятой Богородице в честь иконы её «Взыскание погибших». Стоя на коленях и утирая слёзы, она шептала:
«Матушка Богородица, помоги мне вразумить мужа. Ожесточился он сердцем и ушёл в неверие. Мне самой не по силам – пошли мне человека, который вразумит заблудшую его душу!»
Следующим утром, покормив мужа, Вера отправилась за хлебом. Выходя из магазина, она столкнулась со священником. Что-то в его глазах показалось ей знакомым, но она не решилась заговорить первой. Но тот сам нагнал её и окликнул:
-Вера, подожди минутку!
Вера обернулась и внимательнее всмотрелась в черты лица священника.
-Се-рё-жа?! – по слогам произнесла она.
-Я! – радостно подтвердил батюшка.
-Так ты вроде военное училище закончил, - всё еще не веря своим глазам, воскликнула Вера.
-Так точно, но я уже десять лет как на пенсии. В сорок лет ушёл на гражданку и стал священником.
-Так ты теперь отец Сергий что ли?
Мужчина кивнул.
-А к нам какими судьбами? Твои вроде все или умерли или в город переехали.
-Так и есть, но меня сюда направила храм восстанавливать.
-Неужели наш храм Святой Троицы, который был разрушен при Советской власти? – всплеснула руками Вера.
-Он самый! – подтвердил отец Сергий. - Я пока один приехал, выделили мне комнату у бабушки Пелагеи. Как обживусь, так и семью перевезу. А вы как поживаете? Как Коля?
-Ой, плохо, - тяжело вздохнула женщина. - Три года как его инсульт разбил, лежит парализованный, только говорить и может. Озлобился на весь белый свет. Что делать не знаю.
- Так давай сейчас к вам и пойдём. Я думаю, он мне рад будет. Всё- таки бывший одноклассник…
-Нет, нет, нет, – резко прервала батюшку Вера, - он стал нелюдимым, никого видеть не хочет. Тем более ты в облачении – он мне велел попов на порог не пускать.
Отец Сергий на минуту задумался
-Знаешь, что, Вера. А давай я завтра в гражданской одежде приду. А вдруг у нас разговор получится? Ты ему пока ничего о нашей встрече не говори, хорошо?
Вера согласно кивнула и радостная побежала домой. Этим вечером она плакала слезами умиления и благодарила Богородицу, что послала ей встречу с отцом Сергием. Огонёк надежды в её душе стал потихоньку разгораться. Ведь что не удаётся мирскому человеку, может быть по силам священнику, на котором лежит благодать Божья. Вера в это свято верила и то, что этим священником оказался лучший школьный друг её мужа, казалось ей истинным чудом.
Следующим утром в калитку к Бирюковым постучали, и Бельчик заливисто загавкал. Вера поспешила открыть. В обычном свитере и брюках отец Сергий с трудом походил на священника. Выдавала сан лишь окладистая борода да мудрость взгляда.
-Доброе утро, Вера! – поприветствовал он хозяйку. - Что, Коля, уже проснулся?
-Проснулся, - кивнула женщина, - но он не в настроении, прочем, как и всегда. Сейчас сам увидишь.
Зайдя в спальню, отец Сергий на минуту опешил. Он около тридцати лет не видел Николая, но в его памяти тот остался крупным, даже полноватым розовощёким парнем с вечной усмешкой на губах и русым чубом над хитро прищуренными глазами. Сейчас на него смотрел исхудавший, измождённый старец с серыми, свалявшимися волосами, неопрятной бородкой и большими скорбными глазами.
-Кого ты привела? – неприятно взвизгнул Николай. - Я же просил никого ко мне не впускать!
-Ну, здорово, друже! Не признал меня? – спокойно спросил отец Сергий, оставаясь на почтительном расстоянии.
Николай молчал, но его взгляд стал испытующим и напряжённым.
-А вот так? – неожиданно повысив голос, произнёс гость. - Давайте, ребята, позовём Деда Мороза! А то я уже пришёл, а он где-то по дороге заблудился.
В глазах у Николая блеснула радость:
-Серёга, Снеговик, ты что ль?
-Я, Коля! Помнишь наши школьные утренники – четыре года с тобой в одной связке ходили. Ты – Дед Мороз, а я – снеговик.
-Помню, - добродушно кивнул Николай, - ты был толстенький и невысокий, вот тебе эту роль и давали. А я всегда был верзилой с басом, вот и приходилось Дедом Морозом отдуваться!
Отец Сергий смело подошёл к постели и обнял бывшего одноклассника за плечи, поцеловал его в щеку.
-Только теперь ты больше на Деда Мороза похож, - голос Николая дрогнул, - а я так - бледная копия. Овощ, одним словом.
-Только, не унывать! – отец Сергий присел на стул около кровати. - Мы ещё с тобой по грибы пойдём. Места-то тут дивные: лес, речка, тишь да благодать.
-Эха, махнул. Я только языком и могу трепаться. А тела как будто и нет вовсе.
-Коль, но ведь многие восстанавливаются после инсульта, и ты на поправку пойдёшь. Ты главное не унывай.
-А ты, какими судьбами к нам? – поинтересовался Николай.
-Вернулся, так сказать, на историческую родину. Пока живу у тётки Пелагии, скоро дом тут куплю, семью перевезу.
-А большая у тебя семья?
-Трое детей. Но женился я поздно, потому дети ещё маленькие, все трое в школу ходят. Я ж, как военное училище закончил и всё служил. И Афган краем захватил, и в Чечне пришлось повоевать. А в сорок ушёл в звании майора в отставку и только тогда женился. Раньше не хотел - под пулями ходил. Думал, зачем жену вдовить и детей сиротить.
-Это ты правильно рассудил, - кивнул Николай, - а мои уже взрослые. Я же в двадцать женился. Ты же знаешь, я в Верку ещё в школе влюбился. У меня два сына и дочь. Сыновья, как на Север уехали на заработки, так там и осели. Женатые оба, внуки у меня уже есть. А дочка в городе, рядом живёт. Тоже нас, стариков не забывает, гостинцы привозит. Сыновья материально помогают. Вот и чудо-кровать мне приобрели, которая любые положения принимает, и матрац против пролежневый и памперсы самые лучшие и витамины, мази, бальзамы всякие. Только…
Николай перешёл на шепот:
-Ничего мне не помогает, Серёга. Никаких подвижек. Моя дура всё Богу молится, попа приводила. Только пустое всё это! Я даже крест не хочу надевать – она просит, а я ни в какую.
-А что так? Это ты заблуждаешься, брат. У нас в Афгане и Чечне ребята погибали, а крест не снимали. На войне неверующих нет! Слышал про Евгения Родионова? Его обезглавили, а он крест не снял. А молитвой «Живый в помощи» бойцы от пуль спасались. Отскакивали они от них. Некоторые даже тату в виде креста делали на случай, если боевики силой крест сорвут. А ты сам снял, сам себя защиты Божьей лишил. Вера за тебя молится, слёзы льёт. Она тебя поднять хочет, а ты ей мешаешь!
-Как же это я ей мешаю? – не понял Николай.
- А что толку от такого строительства? Когда один с одного края дом строит, а второй с другого края разрушает. Только утомятся оба. Люди за веру христианскую на муки шли, а ты добровольно крест снял и исцеления ждёшь. Сделай милость, хотя бы ради Веры – надень крестик, ты же крещеный!
Николай долго молчал.
-Я подумаю.
-А что ты смотришь? - сменил тему отец Сергий. - Вижу телевизор у тебя в комнате стоит.
-Да уже почти ничего! Первый год боевики смотрел, потом сериалы всякие, сейчас иногда новости. Муть одна – ничто сердце не радует.
- А ты «Союз» или «Спас» смотри. Там много душеполезного, иногда транслируют праздничные богослужения.
-Да я там и слова не пойму! – возразил больной
-А тебе пока и не нужно понимать. Ты просто слушай – и тебе на душе будет спокойней.
-Ты какой-то, заумный, Серёга, стал. Но ты и в школе странный был. Всё над книгами сидел, пока мы в футбол гоняли. Как мы с тобой подружились – до сих пор не пойму.
-Но ведь дружили! Значит было у нас что-то общее. Я сейчас пойду, а завтра снова к вам зайду. Ты православный канал посмотри, и мы завтра обсудим. Хорошо?
-Ладно, уж, до завтра! – Николай примирительно кивнул.
У калитки дома, отец Сергий поделился с Верой своими мыслями:
-Знаешь, Вера, я уже второй раз такое преображение наблюдаю. У нас в городке, где я год назад служил, девушка была. Очень красивая физически, притягательная для мужчин, но вела не очень приемлемый для юной женщины образ жизни. Это её и сгубило – была пьяная и её сбила машина. Так вот она уже год – лежачая. Исхудала, все кости переломаны, каждый день на обезболивающих. Но знаешь – у неё другая красота проявилась. У неё в глазах такая скорбь, слёзы. Да, тело всё в шрамах и выглядит с точки зрения обывателя отталкивающе. Но какая красота в глазах! Она была плотяная, а сейчас стала одухотворённая. Когда человек через телесные скорби истончается начинает его душа просвечивать и является миру во всём своём великолепии. Я её трижды исповедовал, она искренне каялась, плакала навзрыд. Я её и соборовал. И знаешь, что она мне сказала? Если поправится – уйдёт в монастырь. И я ей верю. Видимо Господь ей это попустил, чтобы душу её бессмертную сберечь. Земная красота – тлен, а душа вечна. Видимо, у Коли тот же случай. Только нужно его из озлобления вытащить. Ты не отчаивайся – спасём мы и его!
Отец Сергий грустно улыбнулся и быстрыми шагами стал удаляться от дома Бирюковых.
Вернулся к бывшему однокласснику он только на следующий день вечером: ездил в город в мэрию договариваться насчёт рытья котлована и начала строительных работ. Николай, увидев его, кивнул и слабо улыбнулся.
-Знаешь, Серёж, я смотрел канал «Союз», многое не понял. Но кое-что меня зацепило. Старца там показывали, кажется, Амвросия Оптинского. У него такие глаза добрые и похож на гнома из сказки. Так вот, он всю жизнь тяжело болел, с трудом передвигался, а потом и вовсе слёг. А какой при этом оптимист был! И как он только мог жизни радоваться?
-Его вера в Бога спасала, Коля, - ответил отец Сергий.
-Я вот что, думаю, - Николай с минуту молчал. - Ты спроси у Веры где мой крестик, я его, пожалуй, надену.
Когда Вера надевала на шею мужа крест, она не сдержалась и заплакала.
-Я ведь в глубине души всегда в Бога верил, - продолжил Николай, - у меня и случай в молодости был интересный. Ты же знаешь, я электрик. И вот нас двоих молодых парней отправили провода снимать со столбов. Председатель колхоза сказал, что линия обесточена. Мы с товарищем разошлись, он на один столб полез, а я – на другой. И вот лезу я «на когтях» и почти долез доверху. Смотрю свысока и вижу – развалины церкви. И так мне стало жалко, что такую красоту в советское время порушили, что на минуту я засмотрелся и задумался и чувствую потряхивать меня стало. Я испугался – и на землю быстро спустился. А как спустился, так к напарнику сразу и побежал. Да не успел – упал он и шею сломал. Линия оказалась под напряжением. Мы перепутали, и не на те столбы полезли. Вот второго практиканта током и ударило, да он пока падал шею сломал. Так жаль парня! Васькой звали – первый балагур и хохмач был на деревне. Особенно любил над старыми подшутить. Над стариками, говорил, можно, смеяться – сами старые будем!
-Вот видишь, - даже обрадовался отец Сергий. - Вот тебе и пример Божьего промысла о тебе. Если задумаешься – ещё вспомнишь, стоит только память напрячь. Может тебя Господь специально на койку уложил, время тебе дал на переосмысление жизни своей, на спасение души.
-Может ты и прав, Серёга, - согласно кивнул Николай, - только знаешь, что меня больше всего угнетает?
-Что же?
-Что без дела и пользы я лежу. Хоть бы что-нибудь мог делать и то не зря бы землю коптил.
-Знаешь, я где-то читал, как мужик парализованный яйца высидел. Ему жена их подложила, чтоб не страдал от своей бесполезности. И ровно через три недели цыплятки вылупились. Его радости предела не было!
-Ну, ты насмешил меня, - радостно улыбнулся больной, - но роль инкубатора мне не по нутру. Я ведь электрик хороший. Мне бы только руки разработать. Я бы мог на дому всякие электроприборы чинить.
-Вот видишь! Значит к этому и нужно стремиться! Давай я тебе принесу маслице, освященное от мощей Матроны Московской, оно многим болящим помогает. Вера тебе будет руки растирать. Даст Бог – поможет! Матронушка сама инвалидом была – слепая и ноги парализованные. А скольким помогла и после смерти продолжает исцелять. Я у Веры на полке видел её житие, ты попроси – она тебе почитает.
-Ладно, - тяжело вздохнул Николай, - пусть мажет. Всё равно мне никакие мази и таблетки не помогли.
-Вот и ладно. И ты теперь сам главное поверь, что исцеление возможно. И жизнь свою всю как через лупу рассмотри и вспомни, где когда оступился, в чём покаяться хочешь.
-Ладно, постараюсь вспомнить, но исповедоваться не буду и не проси! – категорично отрезал больной. - Буду я ещё перед чужим мужиком грехи свои рассказывать.
-Ладно, ты пока только вспоминай и разреши Вере тебе массаж с маслом делать и житие Матроны внимательно послушай.
Отец Сергий передал Вере маслице и неделю не появлялся в доме Бирюковых. Строительные дела увели его из села в соседний город, где он заключал договора на поставку стройматериалов.
Когда он через неделю приехал к Николаю, встречать его выбежала радостная Вера, даже Бельчик не гавкал, а заискивающе вилял хвостом, понимая, что этот человек друг его хозяевам.
-Серёжа – ты наш спаситель! Коля стал добрее, смотрит православные передачи, маслицем я его мажу, просит, чтобы я ему жития святых читала. Спасибо тебе, родной!
-Полно, полно! А то ты меня в грех тщеславия введёшь, - отмахнулся от её похвал священник. - Может стоит ему сказать, что я священник?
-Погоди чуть-чуть. Боюсь я пока, - попросила Вера.
Отец Сергий тяжело вздохнул и вошёл в дом. Николай встретил его радостной улыбкой.
-Рад тебя видеть! – поприветствовал он гостя.
-И я рад, что ты в хорошем настроении! Как дела, есть какие подвижки?
-Знаешь, я ещё кое-что вспомнил. Ведь меня кто спас от смерти? Катя-дурочка! Меня ведь когда инсульт разбил, я почти всю ночь за селом у обочины провалялся. Мимо три машины проехали, две женщины и трое мужиков прошли. Может и не видели меня. Да только я слышал, как женщины смеялись, мол, опять Петрович напился как свинья. А Катя подошла и скорую вызвала и молилась до приезда машины.
-А что за Катя? – не понял отец Сергий.
-Да женщина у нас живёт в селе пожилая, она каждое воскресенье в монастырь через лес по семь километров ходит. Чудная она, вот её так в селе и прозвали. Ей на лето внука привезли. И от нашего села организовали поездку в Аквапарк, так её внучёк уговорил свозить его туда. А она как приехала и узнала, что там нужно крест нательный снимать сказала, что это бесовское место и внука туда не повела. Пошли они в храм и музей. Дома у неё почти ничего нет, живёт очень бедно, но чисто и всё время молится.
-Эх, люди! – горестно вздохнул отец Сергий. - Это для мира она дурочка, а для Бога разумница. Это её действительно тебе Господь послал! Думаю, скоро я с ней познакомлюсь. А ты, Коля, молиться начинай. Пока кратко «Господи, помилуй!» или «Боже, милостив буди мне грешному» повторяй.
-Это я смогу, - кивнул Николай.
Строительство нового храма полностью заняло время отца Сергия. В следующий раз он попал к Бирюковым только через месяц. Конечно, в течение этого месяца Вера иногда звонила ему и он наставлял её и отвечал на вопросы о том, как лучше донести до Николая те или иные истины.
-Что-то ты меня совсем позабыл! – радостно, но с укоризной воскликнул Николай, увидев входящего друга.
-Извини, дела! – пожал плечами отец Сергий.
-Я твои молитвы часто повторяю, а ещё «Отче наш» выучил. «Союз» постоянно смотрю. Особенно мне нравятся лекции профессора. Он так всё доступно объясняет. Песнопения мне тоже нравиться стали. Вон видишь, мне Верочка маленький иконостас устроила.
Отец Сергий увидел четыре иконы: Иисус Христос, Богородица, Амвросий Оптинский и Матрона Московская.
-Знаешь, Сергей, мне кажется, я стал в пальцах покалывание ощущать. И иногда плакать охота, особенно если духовные песнопения слушаю.
-А ты плачь! Это очень хорошо! Это душа очищается! – приободрил больного отец Сергий.
-Ну я вроде мужик – не положено, - запротестовал Николай.
-Ты прежде всего человек, у которого душа оживать стала и от нечистоты телесной очиститься желает. Плачь! Это великое счастье – плач по Богу. Пусть у тебя сначала плач от естества будет, а потом, глядишь, он в духовный плач перейдёт.
-Знаешь, Сергей! Я тут свою жизнь анализировал. Сколько же я нагрешил! И матерился, и пил и курил, и Веру обижал. Гулял по молодости, родителей забывал, в храм не ходил. Видно нет, и не будет мне прощения!
-Ты в уныние не впадай! Кто первый в рай вошёл, знаешь? Разбойник, который искренне покаялся на кресте. Ты попроси Веру, она тебе житие Марии Египетской почитает и Моисея Мурина. Ты о грехах своих помни, но в отчаяние не впадай!
Прошло три месяца. Отец Сергий занимался стройкой, изредка заезжал к Николаю и наставлял на путь спасения. Всё шло своим чередом, но одно событие резко ускорило ход событий. Был жаркий летний день. Вера хлопотала во дворе, когда услышала громкий голос мужа:
-Вера, иди сюда!
-Что такое? – испуганно спросила Вера
-Знаешь, что, - резко сказал он. - Я тут подумал. Враки это всё! Серёга мне тут сказок нарассказывал, ему хорошо, он здоровый. А я как лежал бревном – так и лежу. Сними с меня крест, он меня душит! Мне жарко от него!
-Что ты, Коля, опомнись! – заплакала Вера. - Ведь так всё хорошо шло!
-Что хорошего? Четыре месяца прошло – никаких изменений!
-Потерпи ещё, миленький, - стала упрашивать Вера, - всё получится. Ты пойдёшь…
-Сними, сказал, дур-р-ра! – перешёл на крик Николай.
Вера сделала шаг к постели мужа, но пошатнулась и упала на пол.
-Эй, ты чего там разлеглась? – испугался Николай.
Тишина. Николая бросило в жар. «А вдруг она умерла? Что я наделал? Прости меня, Господи!» - взмолился больной. Николай понимал, что нужно позвонить. Мобильный телефон лежал на стуле рядом с кроватью. Николай, сам не понимая, как протянул правую руку, повернул голову, нашёл в списке номер скорой помощи и позвонил. Врачи увезли Веру, которая при их помощи пришла в сознание, но чувствовала себя очень плохо. Люди в белых халатах настояли на госпитализации и детальном обследовании. Николай позвонил и Сергею. Тот приехал очень быстро и застал Николая всего в слезах, крестящегося и ужасно расстроенного.
-Серёга, а если она помрёт? Я ведь у неё даже прощения не попросил за то, что всю жизнь ею командовал да обзывал!
-Ты почувствовал руку? – опешил отец Сергий.
-Да! Слава Богу! – Николай снова перекрестился. - То ли от страха за Верину жизнь, то ли по Божьей милости. Но теперь я хоть креститься могу. Слава Богу за всё!
Николай рыдал, отец Сергий склонился над ним в задумчивости.
-Я к тебе перееду, пока Веру не выпишут. Нельзя тебя одного оставлять!
Не дождавшись ответа, священник быстро покинул дом и в тот же вечер переехал со своим нехитрым скарбом к Бирюковым. Обморок жены произвёл огромную перемену в сознании Николая. Когда отец Сергий предлагал ему еду, тот резко отказывался, а слёзы текли из его глаз безостановочно. Ночь прошла в молитве. Отец Сергий молился в детской комнате, Николай, лёжа в своей постели. Иногда его молитвы прерывали всхлипывания и слова:
-Господи, пусть Верочка поправится. Прибери меня грешного, а её верни к жизни земной!
На все попытки отца Сергия поговорить или провести гигиенические процедуры, больной резко отказывался:
-Давай, будешь меня холить и лелеять, а Верочка там в больнице! Не нужно мне ничего!
Утром отец Сергий поехал к Вере в больницу…
Улыбчивая пожилая женщина - врач говорила тихо, но внятно:
-Мы всё проверили. Вы здоровы. А тот продолжительный обморок всего лишь следствие изменений, происходящих в организме женщины в Вашем возрасте. Это, так называемые, приливы. Вы сходите к участковому гинекологу на консультацию, она Вам выпишет растительные негормональные препараты для смягчения симптомов климакса. Сейчас ещё раз померим давление и если всё хорошо, мы вас отпустим домой.
-Ой, спасибо, доктор, - улыбнулась Вера, - а то я так испугалась! У меня же муж лежачий, мне нельзя болеть!
Доктор сочувственно вздохнула и достала тонометр…
Оставшись один в пустом доме, Николай, опираясь на руку, сел в постели и обращаясь к иконе Амвросия Оптинского, сказал:
-Отче Амвросий, ты всю жизнь недуговал телом. Укрепи меня! А то я Верочку совсем загонял, она уже с ног валится. Укрепи мои члены! Если я на ноги встану – обещаю, буду в храм ходить, «жить не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать и всем моё почтение»! Это ведь твои слова, я их выучил, они мне прямо на душу легли. Помоги, отче!
Николаю показалось что и без того доброе лицо Оптинского старца стало ещё добрее и тут же как будто кто-то легонько стукнул его ладошкой по лбу. Николай повалился на постель. Попробовав встать вновь, он почувствовал, что и левая рука слушается его. С удивлением, сжав и разжав пальцы левой руки, он стал истово креститься и благодарить Бога и Амвросия Оптинского за явленное ему чудо. Николай сел в кровати и позвонил Сергею:
-Серёга, у меня обе руки действуют! – поделился он радостью с другом. - Ты мне привези, пожалуйста, священника, я очень хочу исповедоваться и причаститься!
-Будет сделано! – кратко ответил отец Сергий и отключился.
Когда в дом вошла Вера, радости Николая не было предела:
-Вера, Верочка, - протянул он к ней руки, - у меня руки заработали! Прости меня за все обиды, что я тебе за нашу долгую жизнь нанёс!
Вера кинулась к мужу, он стал гладить руками её заплаканное лицо. Но когда в комнату вошёл священник в облачении с испугом отпрянул от жены. Страшно было открывать душу незнакомому и строгому священнослужителю. Сперва в глазах Николая было удивление, затем недоумение, а после - радость и восторг.
-Ай, да Серёга! Ну, ты с детства не такой как все был! Вот это да! Столько чудес за один день не бывает!
-У Бога всего много! – чётко и громко произнёс отец Сергий и пожал протянутую ему руку.
Послесловие: Через полгода Николай смог ходить. И стал первым помощником отца Сергия на строительстве храма.
Юлия Счастливенко