ВИЦЕ-ЖЕНА
Странная, алогичная пьеса, для классического исполнении.
Действие первое
Вахромей Иванович – хозяин квартиры,
Вера – жена хозяина квартиры
Макар Иванович – брат хозяина квартиры
Зина – жена Макара Ивановича
Олег – внук хозяев
Даша – подруга Олега
Виктор – друг Олега
Сергей – внук Макара Ивановича
Аркадий Ефимович – муж сестры хозяйки,
Предновогодняя суета: время от времени женщины ставят на стол посуду пустую и с едой. Мужчины заняты кто чем: Виктор и Аркадий Ефимович – расположившись за журнальным столиком, играют в шахматы; двое: Олег и его девушка Даша (9 класс) - их болельщики. Трое мужчин, на диване, беседуют на политические темы: Вахромей Иванович, Макар Иванович и Сергей. На балконе ещё несколько мужчин курят и тоже о чём-то беседуют.
Зина: - Так, мужчины, закругляйтесь, через десять минут садимся за стол провожать старый год.
Вахромей Иванович: - Приказ с удовольствием принимаем к безусловному исполнению.
Аркадий Ефимович (играя чёрными, имеет подавляющее преимущество в партии): - Ну что ж, тогда будем форсировать развязку. Олег комментировал взятие каждой фигуры белых репликами: «Врангель уничтожен», «Духовенство уничтожено», «Кулачество уничтожено». А на мат белому королю последовало «Царь низложен, вурдалак восторжествовал»
Аркадий Ефимович: - А вурдалак – это кто?
Олег: - Да, Ленин ваш.
Аркадий Ефимович: - Он такой же наш, как и ваш.
Олег: - Нет уж, извините, я от него открещиваюсь.
Аркадий Ефимович: - Ну и напрасно.
Олег: - Изверг, заливший страну кровью, не мой кумир.
Аркадий Ефимович: - Кровь за кровь это тактика любых враждующих сторон.
Олег: - А кто эту вражду посеял?
Аркадий Ефимович: - А действительно, кто?
Олег: - Да вурдалак ваш.
Аркадий Ефимович: Э, парень, ты абсолютно не в теме. С тобой даже дискутировать на эту тему не интересно.
Олег: - Особенно, когда нет убедительных доводов и их заменяют демагогией.
Аркадий Ефимович: - Есть такие индивидуумы, которые, обличая кого-либо в демагогии, тем самым выдают свою полную некомпетентность в предмете обсуждения, а честно признаться, в этом не хватает здравого смысла. А царя сместили свои. Ленина в то время не было в России и вообще - его мало кто знал. Учить матчасть внимательно надо.
Тройка беседующих о политике прекратили свой разговор и внимательно прислушивались к разговору у журнального столика.
Вахромей Иванович: - Стоп! Брэк! Прекратили! Не хватало ещё, чтобы в такой праздник вы разругались!
Аркадий Ефимович: - Да, действительно, сейчас не время для серьёзных разговоров. Не будем всуе трепать святое имя. И без нас хватает политических проституток, которые, делая упор на жестокость Ленина, совсем не берут во внимание причины их вызвавшие, то есть смотрят только на форму, игнорируя содержание,
Олег: - Это что-то из марксистско-ленинской философии?
Вахромей Иванович: - Нет, это постулат из классической философии.
Вера: - Мужчины, прекращайте пустой разговор: сейчас не время да и не место говорить о политике.
Вахромей Иванович: - О политике «не время и не место» говоришь? Нет, заблуждаешься, Вера, именно сейчас и именно здесь. Когда ещё соберёмся вместе?
Вера: - Вахромей, прекращай! Через полтора часа уже новый год будем встречать, а ещё старый не проводили. Проводим старый год, останется час до Нового Года, вот в этом промежутке договорите свой спор. Садитесь все за стол.
Типичный застольный сабантуй: накладывают в тарелки салаты, закуски, наполняют рюмки и стаканы, произносятся тосты, слышны звуки соприкасающихся рюмок.
Один из гостей: - Зря вы защищаете Ленина: он ввёл террор в ранг государственной политики.
Вахромей Иванович: - Ах, Ленин ввёл террор в ранг государственной политики, а белые – нет! Так у белых уже государства не было! А то ввели бы. Непременно ввели бы.
Макар Иванович: - Нет, Вахромей, тут ты не прав – не ввели бы. Они лицемерили бы, как царское правительство во время и после первой русской революции. Тогда по всей России рыскали спецотряды жандармерии, вылавливали участников восстания и казнили без суда. А разве эта казнь была введена в ранг государственной политики? Вот то-то же!
Зина: - И ты это хорошо помнишь.
Вахромей Иванович: - Не язви, Зинаида. Достаточно того, что я слышал от деда, Никанора, который спасся в Финляндии, и которому именно сегодня исполнилось бы сто двадцать пять лет
Вера: - Спасся и хорошо. А ты сейчас скажи тост на правах старшего.
Вахромей Иванович: - Да, на правах старшего скажу сначала тост в честь деда Никанора, от которого идёт наш род.( слышны реплики). Так вот, что мне запало в душу на всю жизнь, так его слова: «Запомни, Вахромей, Ленина нашему миру дал Космос, чтобы спасти Россию. И что бы он ни делал, значит, так надо, значит, по-другому нельзя, ибо в противном случае начнутся казни без суда и следствия по всей России, как в первую революцию, только сейчас это будет свершаться в несравненно больших масштабах». И представьте, я нашёл подтверждение этим словам в словах злейшего врага нашего, закапёрщика холодной войны, Черчилля. Я эти слова знаю наизусть. Вот послушайте: «Его – стало быть, Ленина - предназначение - спасти мир; - слышите? – спасти мир! - его метод - взорвать этот мир. Он ниспровергал всё. Он ниспровергал Бога, царя, страну, мораль, суд, долги, ренту, интересы, законы и обычаи столетий, он ниспровергал целую историческую структуру, такую как человеческое общество. Он один мог вывести Россию из трясины». Каково, а? обратите внимание: «…Он один мог вывести Россию из трясины…». Выходит, что только так, ценой больших жертв, повторяю большими буквами ЦЕНОЙ БОЛЬШИХ ЖЕРТВ можно было спасти Россию и никак иначе! Черчиль знал, что говорил, ведь он был свидетелем того времени. Он не чета нашим горе-историкам, которым разобраться в Ленине не дают шоры типа «кровопийца», «вурдалак». После смерти Сталина страна ещё развивалась по инерции, а потом начала чахнуть. Почему? Да потому, что не оказалось нового Ленина! Некому было разработать новую, хотя бы, дорожную карту дальнейшего развития, неизвестного доселе, социалистического общества. У нынешней России нет перспективы развития из-за коррупции. Под закон о борьбе с коррупцией заложена ядерная мина в виде формулировки «важна не тяжесть наказания, а её неизбежнлсть». Пункт неизбежности не работает, а тяжесть наказания смехотворная. Но на такое способен был только такой палач, кровопийца, людоед, как Ленин, ну, и Сталин, за компанию. Для коррупции дорожной карты развития не нужно. Единственное лекарство от коррупции – гильотина. Допускаю гильотину в двух вариантах: «мягкий» вариант – пожизненное заключение, и «жёсткий» вариант – собственно гильотина.
Реплики от гостей:
- Ну, ты, Вахромей, даёшь!
- А, что? – круто! И, главное, смело!
- Полностью согласен с Вахромеем Ивановичем. Но только я бы хотел дополнить: того, кто деньги уже вернуть не сможет обречь непосредственно на гильотину, чтобы другим неповадно было. А кто, в принципе, вернуть ещё может, пусть возвращает. Вернёт все – сразу же освобождается. Вернёт ощутимую часть украденного, пожизненное заменяется на определённый срок.
Макар Иванович: - Интересное развитие темы, но это для другого случая. А сейчас я приведу ещё две цитаты, добавлю - не полных. (слышны недовольные реплики). Нет, вы послушайте, чтобы не бросались бездумно словами: «кровопийца», «вурдалак», «садист» и пр. Вот для таких, как этот недоросль (указывает рукой на Олега), специально: «Он принадлежит не только Советскому Союзу, но и всему человечеству. Ленин был величайшим среди крупнейших – заостряю ваше внимание - величайшим среди крупнейших ученых…». Поясняю тем, до кого не дошло: в списке величайших людей планеты Земля Ленин занимает первое место! Назовите мне имя человека, который тоже смог «ниспровергнуть целую историческую структуру».
Сергей: - А какую это структуру? Поясни.
Макар Иванович: - Капитализм. Кого можно поставить рядом с Лениным?
Гость: – Того думского шута, который требует «Ленина вон из мавзолея!»
Смех. Аплодисменты.
Макар Иванович: - И вторая цитата: «Нельзя осмеливаться высказывать свою оценку о Ленине. Он выше всех осуществителей вековых усилий человечества». А что говорят современные политические проститутки, типа Гваднидзе, Душкова, Девченко и др. у нас у всех на слуху. Я уж не говорю об известном думском скоморохе, только что упомянутом, всё время требующем: «Ленина вон из мавзолея!». Кстати, выражение «политические проститутки» это ленинская характеристика будущих хулителей его деятельности.
Раньше, при советской власти, обычно провожая старый год, говорили: год прошёл хорошо, тот женился, тот получил квартиру, тот – повышение оклада, у того родился сын, внук и так далее. Пусть новый год будет ещё лучше. А сейчас мы что говорим? Слава богу, год закончился благополучно и дай бог, чтобы новый год не оказался хуже!
Сергей: - Насколько я знаю, Ленин утверждал, что бога нет. А Космос разве не бог?
Мать Сергея: - Серёжа, тебя кто за язык тащит? Только успокоились, так ты начинаешь опять. Провокатор!
Сергей: - А мне нравится их разговор. Не хочу я слушать ваше: кто кому что подарил, да кто кому что сказал.
Вахромей Иванович: - Так вот, насчёт Космоса. Насколько я знаю, индусы уже переболели богом и пошли дальше: в слово Космос ввели понятие «космический разум». Именно он управляет Вселенной, именно он увидел надвигающуюся на Россию беду в виде хаоса и распада, и послал на Землю того, в чью голову он вложил инструкцию по уничтожению этого хаоса.
Олег: - Деда, что-то я не замечал за тобой склонности к мистике, религии.
Вахромей Иванович: - Видишь ли, для меня всегда авторитетом была наука, а она сейчас начинает выдвигать, пока только гипотезы о существовании «Космического разума». Можно с большой натяжкой назвать его и богом, если убрать, связанный с его именем, религиозный антураж в виде: сыновей божьих, ангелов, демонов, херувимов и прочей челяди. Наши российские священники ещё долго будут эксплуатировать понятие «Бог». А что? Миллиарды сыпятся в церковную казну. Гос контроля над расходованием этих средств нет, разъезжают на «Мерседесах», даже яхты имеют! Недавно из этой казны украли 5 млрд рублей и ничего, не обеднели.
Виктор: - А если бы не было Ленина, состоялась бы эта Великая революция?
Аркадий Ефимович: - Я сменю Вахромея, пусть он отдохнёт. Так вот, «После Февральской революции…массы получили больше политических свобод, чем в Западной Европе, но, полуголодные и обнищавшие, к тому же вынужденные продолжать войну, даже не заметили этого». Это не мои слова – так сказал Плеханов, учитель Ленина, а потом и его оппонент. Поэтому революция была неизбежна, но исход её мог быть другим. Вполне вероятно, что и поражением, а это означало бы, что неизбежной была бы следующая революция, третья, ещё более жестокая.
Дама средних лет: - Если бы не эта революция, Россия сейчас ни в чём не уступала бы Америке.
Аркадий Ефимович: - Да, да, уже не раз такую ахинею слышал. И что удивительно: такую чушь несут историки-профессионалы и даже я слышал такое от одного академика.
Вера: - Аркадий, ты всего-навсего зам главного инженера по оборудованию, а хочешь спорить с самим академиком и не на своём поле?!
Аркадий Ефимович: - Вот именно! Про всех этих историков – докторов и академика хорошо сказано в басне батюшки Крылова – «А слона-то я и не приметил!». Они обязательно скажут и про небывалый урожай, и про золотой рубль, и про то, что Россия пол-мира кормила, и ещё много кое-чего. Но при этом замалчивают, что свой народ голодал, Но всё это было погребено под жестокой реальностью, вылившейся в то, о чём я только что сказал словами Плеханова, то есть, «полуголодные и обнищавшие», пошли за большевиками.
Реплики от гостей:
: - Мы зачем сюда собрались? Лекции слушать или Новый Год отмечать?
- Да, действительно, прекращайте балаган.
- То, что было, то прошло и быльём поросло
- А мне интересно: какими аргументами Аркадий хочет заткнуть академика?
Макар Иванович: - Я вспомнил. Один историк привёл пример, когда полк не вышел патрулировать улицы Петрограда из-за того, что солдат не накормили. А в тот день Ленин со товарищи шёл, или ехал, я уже не помню, в Смольный, где решался вопрос о дате начала революции. Вот если бы полк вышел на патрулирование, то Ленина непременно схватили бы и даже, возможно, убили бы, так как указание о его ликвидации уже было выпущено, то революции не было бы. Ну, не дебилизм ли это? Что? С ликвидацией Ленина массы из «полуголодных и обнищавших», как сказал Плеханов, в одночасье превратились бы в сытых и обеспеченных? И войне настал бы конец? И это в то время, когда даже военных не могли нормально кормить!
Как легко проблема решилась бы: ликвидировали одного человека и проблема планетарного масштаба была бы решена! Ну, это же надо до такого додуматься!
Гостья: - Вы ещё Сталина вспомните: авось за деда Мороза сойдёт.
Зина: - Катя, типун тебе на язык
Катя: - А, что? Сталин, наверно, похлеще Ленина будет. Деспот ещё тот!
Вахромей Иванович: - Кстати, о Сталине. Те, чьих родственников коснулись репрессии, мажут его чёрной краской, забывая о достижениях сталинской эпохи. А такие, как я, ещё захватившие сталинское время, но и слыхом не слыхивали ни о каких репрессиях, вспоминают его в лучшем свете.
Олег: - А зачем большевики священников уничтожали? Двадцать тысяч!
Даша: - Белые тоже убивали священников
Олег: - Зачем белым убивать священников, если они были за белых?
Даша: - Вот ты сам и ответил на свой вопрос «зачем большевики убивали священников?» Да потому что они были за белых, значит, против красных. Значит, их тоже надо уничтожать. А что? Молиться на них, что ли?
Раздались хлопки в ладоши и крики «Браво!», «Наш человек!»
Олег, раздосадованный, что так легко попал впросак, в сердцах крикнул: - А ты чего суёшься?! Не женское это дело лезть в политику!
Даша: - Мой прапрадедушка тоже был священником, но его убили белые.
Олег: - Значит, заслужил!
Даша: - Интересно у тебя получается: если священников убивали красные, то онм невинные жертвы, а если белые, то они «заслужили» смерти. Это такая твоя принципиальность?
Олег: - Ни черта не понимаешь, а вмешиваешься.
Даша выскочила из-за стола и выбежала из комнаты.
Вахромей Иванович: - Всё, прекращаем! Ни слова о политике! Молодёжь не может держать психологические удары.
Действие второе
Лариса Валерьевна - жена
Лавр Сергеевич - муж
Даша – вице-жена
Анастасия Кузминична – соседка.
Смартфон, открыто лежащий на столе в гостиной, напомнил о себе мелодией "Тучи над городом стали". Это означало, что звонит неизвестное лицо. Хозяйка телефона дала знать незнакомому лицу, что его слушают.
Лариса Валерьевна: - Я вас слушаю.
Незнакомка: - Скажите, вы Лариса? - голос девичий, высокий; его владелица невероятно волнуется.
Лариса Валерьевна: - Для кого Лариса, а для кого Лариса Валерьевна.
Незнакомка: - Вашего мужа звать Лаврик? - всё тот же голосок на грани срыва от волнения.
Лариса Валерьевна: - Опять-таки, для меня и для своей матери, он Лаврик, а для остальных он Лавр Сергеевич.
Незнакомка: - Для меня он тоже Лаврик, - с вызовом, отдающим наглостью.
Лариса Валерьевна: - Для меня - это для кого?
Незнакомка: - Не важно.
Лариса Валерьевна: - Нет, это очень важно. Должна же я знать - кто обращается ко мне: человек с открытой душой или с камнем за пазухой?
Незнакомка: - А я и с тем, и с другим.
Лариса Валерьевна: - Вот это уже наглость, хотя и занимательно: я считала, что так не может быть.
Незнакомка: - Ещё как может. Меня он называет пока «вице-женой». Так вот, как вице-жена, я …
Лариса Валерьевна: - Остановитесь, беспардонная незнакомка. Представиться вы отказались, а ваша информация, что вы чья-то вице-жена, думаете, меня интересует?
Незнакомка: - Кааак! Вы ничего не поняли? Я вице-жена вашего мужа, Лаврика. Чтобы было понятней – я его любовница, - голосок обрёл уверенность, уже не дрожит и не срывается.
Лариса Валерьевна: - Ах, вот оно что! Ну, и как эту вице-жену звать? Я имею в виду, имя. Если вы скажете своё имя, я скажу какая вы по счёту вице-жена. Кстати, а меня он как вам представляет?
Незнакомка: - Вас он называет: «жена-премьер».
Лариса Валерьевна: - Ой, спасибочки ему, уважил. Так как ваше имя?
Незнакомка: - Ну, допустим, Даша.
Лариса Валерьевна: - Тааак, допустим Даша… Поздравляю вас, допустим Даша: в списке любовниц вы стоите под номером «один», но без "допустим". Значит, вы являетесь вице-женой номер один.
Даша: - Вы что? – шутите надо мной или издеваетесь? Может, огласите весь список?
Лариса Валерьевна: - Да, пожалуйста. Слушайте: Даша, номер телефона ….
Даша: - Это мой телефон, - голосок уже сконфуженный.
Лариса Валерьевна: - Вот и прекрасненько. Я продолжаю список - Рита, номер телефона …, Люба, номер телефона … и Саша, номер телефона. Ну, и как вам этот списочек?
Голосок выдержал паузу, похоже его хозяйка приходила в себя от новости, что пост вице-жены она делит ещё с несколькими претендентками. Но отвечать-то что-то нужно:
Даша: - Я вам не верю.
Лариса Валерьевна: - Вполне естественно и это ваше право. Слушайте, мы отвлеклись, - вы зачем звонили?
Даша: - Я хотела потребовать, чтобы вы отпустили Лаврика. У нас с ним настоящая любовь, а вас он не любит.
Лариса Валерьевна: - Барышня, вы соображаете - что плетёте? - "у нас с ним любовь". Какая может быть у вас с ним любовь, если он делит её ещё, как минимум, с тремя. Ну, и естественно, со мной. Мне, конечно, больно такое слышать. Сколько вы с ним знакомы?
Даша: - Почти шесть лет.
Лариса Валерьевна: - Почти шесть лет?! Да в то время мы только собирались жениться или только поженились. Почему же он не женился на вас, если вас он любил, а меня - нет? Неужели вас не смущало, что вас любил, а мне, нелюбимой, заделывал одного за другим троих детей, из-за чего я вынуждена была бросить аспирантуру.
Даша: - А мне он говорил, что у вас нет детей.
Лариса Валерьевна: - Но это же свинство! Вас это не настораживает?
Даша: - Это и доказывает, что он вас не любит.
Лариса Валерьевна: - Тогда как он вам объяснял, что не может на вас жениться, если практически его ничто со мной не удерживало?
Даша: - Лаврик говорил, что вы покончите с собой, а он не хотел брать грех на душу.
Лариса Валерьевна: - И всё-таки, почему он расписался со мной, нелюбимой, а не с вами, любимой и любящей?
На том конце собеседница замолчала. Потом тихо произнесла:
Даша: - Нас бы не расписали: мне не было восемнадцати. А по правде, не было даже шестнадцати лет.
Лариса Валерьевна: - Ах, вот оно что! Я уже целых шесть лет живу с уголовником, растлителем малолетки! Боже мой! А сейчас вы считаете, что уже готовы перейти из статуса вице-жены в статус премьер-жены и требуете от меня, чтобы я отпустила его?
Даша: - Да, именно так. Через год я закончу мединститут, получу специальность офтальмолога и готова буду создать семью.
Лариса Валерьевна: - Ценой разрушения другой семьи? Вы не находите это циничным?
Даша: - Я не считаю это циничным потому, что хочу вырвать его из вашего семейного ада и окружить теплом и заботой, о которых он мечтает, и которые вы ему предоставить не можете.
Лариса Валерьевна: - А вы уверены, что сможете ему предоставить эти самые–«тепло и заботу»?
Даша: - Уверена, ведь до сих пор могла.
Лариса Валерьевна: – Где? - в салоне автомобиля?
Даша: - Не только, чаще у меня дома. Мама моя врач, работает в больнице. Работа сменная. Так что квартира частенько бывает в моём полном распоряжении.
Лариса Валерьевна: - Эх, девочка! Жалко мне тебя, но себя жальче больше: забирай это добро себе. Я пока ничего не буду ему говорить, а буду только наблюдать со стороны, как он будет выкручиваться. С сегодняшнего дня я лишаю его постельной пайки. Надеюсь, вы меня поняли, что я имею в виду? Мне мерзко лежать в одной постели с уголовником. Интересно, что он будет теперь сочинять вам, когда вы уже знаете моё отношение к нему. Давайте, договоримся так: я продиктую телефоны вице-жён, чтобы вы смогли их записать, затем с ними переговорите и договоритесь – какая вице-жена под каким номером согласна числиться. У него в списке все четверо записаны под номерами, как я продиктовала. Но согласятся ли остальные на номер отличный от первого? И на этом прекратим наш сегодняшний разговор. Если после разговора с ними вам не расхочется разговаривать со мной, я согласна продолжить эту тему. Меня она очень заинтересовала.
На этом виртуальное вторжение незнакомой барышни в личную жизнь Ларисы Валерьевны временно прервалась.
Муж пришёл на два часа позже после окончания смены, то есть он уложился в типичное время. Случаи, когда он укладывался в полчаса, были исключениями. Лариса открыла дверь и, без особых знаков внимания и приветствия, ушла на кухню.
Лавр Сергеевич: - А где твоя щёчка для моего поцелуя? - в шутливом тоне потребовал муж исполнения привычного ритуала.
Лариса Валерьевна: - С сегодняшнего дня она бастует: ей надоели иудины поцелуи.
Лавр Сергеевич: - Так, так, так, что за новости? Какая муха тебя укусила?
Он переоделся в комнатную одежду и пришёл на кухню разбираться с нетипичным поведением жены. Попытался всё-таки исполнить то, что не удалось сделать у порога. Она откинула голову в сторону и, с пока ещё сдерживаемым гневом, процедила сквозь зубы:
Лариса Валерьевна: - Да пошёл ты к чёртовой матери со своими иудиными поцелуями.
Лавр Сергеевич:- Лариса, ты чего это сегодня такая сердитая? Кто тебя вывел из равновесия? Скажи - я с ним по-свойски поговорю: в моих ста пятнадцати килограммах пока ещё больше мышц, чем жира.
Всё так же сквозь зубы, но готовая вот-вот взорваться, она сказала:
Лариса Валерьевна: - Уже шестой час. Где Стасик? Где Маша?
Лавр Сергеевич:- А что? - их ещё не забрали?
Лариса Валерьевна: - А кто их должен забирать? Это твоя прямая обязанность.
Лавр Сергеевич:- А Ольга? А Клавдия Ниловна? Вчера же Ольга их привела.
Лариса Валерьевна: - У неё что? - своих забот мало?
Лавр Сергеевич:- Могла бы позвонить, что сегодня некому за детьми сходить. Да и вообще, ты из мухи делаешь слона - сейчас ещё не поздно и я схожу за ними.
Следующие два дня прошли в таком же ключе.
Смартфон со своего обычного места выдал мелодию "Тучи над...". "Наверно, Даша со своими новостями", - подумала Лариса и приготовилась слушать.
Незнакомка: - Мне бы поговорить с Ларисой Валерьевной,- голос женский, незнакомый.
Лариса Валерьевна: - Я вас слушаю.
Незнакомка:- Я давняя знакомая Лавра Сергеевича.
Лариса Валерьевна: - Во-первых, будьте добры - представьтесь. И во-вторых, какова степень вашего знакомства, если не секрет?
Незнакомка: - Скажем так: хорошая знакомая. А звать меня Саша.
Лариса Валерьевна: - Да, в его списке вице-жён есть такая, Саша, - под четвёртым номером. А что лежит в основе вашего "хорошего" знакомства?
Саша: - Как бы это вам сказать ..
Лариса Валерьевна: - Да говорите, как есть.
Саша:- В основе нашего знакомства лежат взаимные симпатии и, как в таких случаях принято говорить, «с вытекающими отсюда последствиями».
Лариса Валерьевна: - А вытекающие последствия - это постель, не так ли?
Саша - Именно так. Я компенсирую ему то, чего он не дополучает от вас.
Лариса Валерьевна: - Вот мерзавец, настрогал мне троих детей, а теперь - не дополучает.
Саша - Слушая вас я укрепляюсь в мысли, что у Лавра есть основания - искать утехи на стороне, и я свою миссию исполняю не напрасно. Извините, вы сказали:«троих детей». У вас есть дети?
Лариса Валерьевна: - А почему вас это удивляет? Почему, как у всякой нормальной женщины, у меня не может быть детей?
Саша - Так вы нормальная женщина?
Л.В. - До сих пор считалась таковой, а теперь понимаю, что оказалась круглой дурой, что столько лет боготворила и обслуживала ничтожество.
Саша - Извините, выражая сомнение в вашей «нормальности» я имела в виду не ваш интеллект, а физическое состояние.
Л.В. - А что в моём физическом состоянии «не так»? Вы меня видели?
Саша - Нет, я вас никогда не видела, но Лавр говорил, что вы прикованы к инвалидному креслу.
Л.В. - Я!? К инвалидному креслу!? А он вам, случаем не объяснил, почему возится со мной? Насколько мне известно, это жены чаще остаются с мужьями в таком положении. Но чтобы мужчина остался при такой жене?!... Мне такие случаи неизвестны.
Саша - И мне неизвестны. Поэтому-то Лавр и очаровал меня.
Л.В. - И не только вас. Это я к слову. Продолжайте.
Саша - А очарованная женщина тает, в этом наша слабость, как снег от жаркого солнца. С вами, как вы выразились, он «возится» и из чувства сострадания, и, главное, из чувства вины перед вами. Он считает себя косвенно виноватым в вашем несчастии.
Л.В. - Ладно, не буду у вас выпытывать, что он там насочинял - как я оказалась в инвалидном кресле. Чувствую, что вы порядочная женщина, но как умудрились попасть в его сети?
Саша: - Вы знаете, мне не хотелось бы в этом исповедоваться. Я чувствую, что моё искреннее восхищение добродетелью, в основном, не свойственной мужчинам, было использовано корыстно и бессовестно.
Л.В. - Да, именно так и произошло.
Саша: - Вначале нашего разговора вы упомянули какой-то список. Может, вы поясните - что это за список?
Л.В. - Это список его вице-жён, так он называет любовниц. В списке четыре имени: Саша - последняя.
Саша: - Ужас! Но я не набивалась в любовницы, и он никогда не называл меня вице-женой. Я выполняла роль сестры милосердия: приходила на помощь, когда ему было очень скверно от воздержания. С вами невозможно иметь то, что муж имеет от жены. Я - замужняя женщина, мужем довольна, двое детей. Думала, меня не убудет, если уделю немного внимания замечательному человеку.
Л.В. - Слушайте, а где же вы умудрялись уделять внимание этому «замечательному человеку»?
Саша: - Стыдно сказать - чаще всего в салоне автомобиля.
Л.В. - С каких пор вы с ним знакомы?
Саша: - Где-то года три-четыре.
Л.В. - И ещё вопрос: сколько вам лет? Вам для справки: мне двадцать девять лет.
Саша: - Что вы говорите? - двадцать девять! Вы моложе меня! А мне он говорил, что вам сорок! Ну, зачем он так жестоко с вами?
Л.В. - Ну, ясное дело, зачем - разжалобить вас ещё больше. Кстати, сколько же всё-таки вам лет? Мне очень любопытно.
Саша: - Мне тридцать семь.
Л.В. - Да вы с Лавром ровесники. Слушайте, Саша, с вами приятно вести разговор; Вы где работаете?
Саша: - Я работаю старшим преподавателем в педагогическом институте, на одной из профильных кафедр.
Л.В. - Аааа, вон оно что! А что, собственно, вас побудило позвонить мне?
Саша: - Вчера мы встретились, как всегда, по его инициативе. Он был очень расстроен, говорит, что вы его гнобите за что-то, а конкретней - не проясняете причину недовольства. Вот я и подумала, такой красивый, породистый, душевный мужчина губит себя возле вас, а вы ему омрачаете жизнь. На эту тему я и хотела побеседовать с вами. Но то, что вы рассказали сейчас, в корне меняет дело. Я в растерянности: не верить вам я не могу - вы мне показались искренними. И в то же время поверить в непорядочность Лавра мой разум отказывается. Я столько лет с ним встречалась и он ни разу, как говорят, не «прокололся» с плохой стороны. Я искренне считала, что выполняла святую миссию и всегда спешила к нему по первому сигналу, даже иногда в ущерб семейному комфорту. При этом, иногда приходилось вводить в заблуждение собственного мужа. После каждой встречи с ним я чувствовала себя одухотворённой от сознания выполненного долга, добровольно на себя возложенного. Я старалась, чтобы ни одна минута, из тех одного-двух часов, которые длилась наша встреча, не была омрачена по моей вине. Глядя в его умиротворённое, улыбающееся лицо, я думала: «Вот ещё одному человеку хорошо от моего существования на этом свете». А оказалось, что меня просто использовал корыстный сластолюбец! Мне всё это трудно осмыслить. Извините, я больше не могу говорить, - голос собеседницы задрожал, и она выключила телефон.
Часа через два позвонила Даша:
Даша: - Лариса, я переговорила с женщинами из вашего списка и оказалось, что они не претендуют на Лаврика. Правда, не удалось связаться с Любой - такой номер не существует. А из остальных двоих: Рита сказала, что Лаврик ей нужен, как знакомый водитель, который почти всегда по её просьбе доставляет её куда нужно. Оплату с неё он берёт натурой, что ей подходит. А Саша заявила мне, что слышать ничего не хочет об этом корыстолюбце и прекратила разговор. Так что я единственная вице-жена. Прошлый раз вы сказали, что не держите его - не раздумали?
Л.В. - Нет, не раздумала. А где вы будете жить?
Даша: - Мы будем снимать квартиру.
Л.В. - Вы это уже с ним обсудили?
Даша: - Нет, это я так думаю.
Л.В. - Эх, жалко мне тебя, девочка: одно дело - пользоваться молодым девичьим телом, когда захочется, и совсем другое дело - жить с ним, когда выяснится, что у владелицы этого тела есть другие желания, капризы, потребности кроме секса; с ними надо считаться, под них подстраиваться. Лавр уже привык к определённому образу жизни. По дому у него нет никаких обязанностей, кроме как привести детей. И то, если успеет после свидания с такими, как ты. Я уже к этому трутню привыкла, во всём надеюсь только на себя и довольна тем, что не злоупотребляет алкоголем и не распускает руки. А ведь была влюблена в него до умопомрачения, как ты. Да, действительно, он мужчина - красавец, породистый, язык подвешен, как надо. Он однажды проболтался, что у таксистов чуть ли ни каждый день случаются "шалости" с дамочками-пассажирками. Это он интим с ними называет "шалостью". Ясно, что список любовниц вами четырьмя не ограничен. Я не хотела знать этой правды, но она сама меня нашла в твоём лице. И Саша подтвердила.
Пауза.
Л.В. – Кстати, это моё чисто бабское любопытство: у тебя в то время был парень?
Даша: - Да был.
Л.В.: - Ну, и почему не сложилось с ним?
Даша: - Мы с ним поссорились.
Л.В.: - Он тебе изменил? Или из-за каких-нибудь твоих женских заморочек?
Даша: - Да нет, всё гораздо проще: мы разошлись в политических взглядах.
Л.В.: - Я не ослышалась? – в политических взглядах? На что?
Даша: - Ну да, не ослышались. А что?
Л.В.: - У меня в голове не укладывается: девчонка, школьница, и вдруг – интерес к политике.
Через два дня.
Лавр Сергеевич: - Ну что? Так и будем играть в молчанку? - решительно спросил жену, придя с работы.
Л.В. - А вот сегодня уже нет, молчанки не будет. Боюсь, наоборот, истерики с твоей стороны. Короче, собирай свои манатки и топай к своей Дашеньке. Она, бедная, ждёт не дождётся, когда ты её осчастливишь всерьёз.
Лавр Сергеевич: - Даша? Какая Даша? Причём здесь Даша?
Л.В. - Которой ты с пятнадцати лет голову морочишь, дескать боишься жену, то есть меня, бросить, иначе я покончу с собой. Так вот, кончать с собой я не собираюсь - мне ещё детей надо поднимать на ноги. И подниму, можешь не волноваться. И алименты с тебя не потребую, чтобы ты на детей права не имел.
Лавр Сергеевич:- Слушай, тебе что в голову взбрендило? Ты что несёшь? - ахинею какую-то. - Никуда я не собираюсь уходить, мне и здесь хорошо, с тобой.
Л.В. - А меня ты спросил? - хорошо ли мне с тобой?
Лавр Сергеевич: - А почему тебе со мной может быть плохо?
Л.В. - Почему мне плохо? Хочешь знать почему мне плохо? А ну, дай мне твой мобильник - я покажу тебе, почему мне плохо. Дай!
Лавр Сергеевич: - Причём здесь мобильник? Не дам я тебе мобильник - это моё личное пространство. Имею я право на своё личное пространство?
Л.В. - Да пошёл ты к чёртовой матери со своим личным пространством! Ты сначала определись с самим понятием - личное пространство. И учти: оно должно быть согласовано с моими интересами. Если ты не понял, о чём я говорю, поясняю: каждый из супругов имеет право на своё личное пространство. Но нужно иметь в виду, личное пространство одного из них начинается там, где заканчивается интерес второго. Например, прихожу домой и застаю тебя с женщиной, не важно – знаю я её или не знаю, с которой вы мирно беседуете. У меня, естественно, возникнет интерес – по какому поводу она здесь? Это означает, что она находится не в твоём личном пространстве, а в нашем общем. Если будет не женщина, а мужчина, к вашей беседе у меня интереса не возникнет, и, стало быть, он находится в твоём личном пространстве. Ты уловил мою мысль?
Лавр Сергеевич: - Да, чай, не глупее учителя средней школы.
Л.В. - То ли дело – таксист! Звучит гордо! Эх, таксист он и есть таксист: что в Москве, что в N-ске. Ты хоть понял, что сейчас сморозил? Ты попытался меня унизить, позабыв, что по твоей милости я оказалась учителем средней школы. Я не знаю, где бы работала, окончив аспирантуру. Но не окончила я её по твоей милости, когда ты не вовремя заделал мне ребёнка. Ты уверял меня, что основные заботы по дому возьмёшь на себя, чтобы я смогла окончить аспирантуру. Твоего энтузиазма хватило всего на три месяца. Оказалось, и это я только недавно узнала, что ты уже тогда подцепил Дашу, и вот уже пять лет водишь её за нос, обещая жениться, но я, стерва, не даю тебе развода и лишаю вас обоих человеческого тепла и счастья.
Лавр Сергеевич: - Ты о какой Даше говоришь? Не знаю я никакой Даши!
Л.В.: – Если ты не знаешь никакой Даши, то зачем спрашиваешь, о какой Даше я говорю? Лавр, с этой стороны, паскудной, я тебя не знала: ты чего юлишь? Я говорю о той Даше, которую ты пять лет назад подвозил под Новый Год из компании, где она поругалась со своим парнем, к ней домой. И по этой причине ты на целых сорок минут опоздал в нашу домашнюю компанию. Припоминаешь? Или это всё я придумала? О той Даше, которую ты заставил дважды сделать аборты. Я говорю о той Даше, которую ты называешь вице-женой и в списке любовниц она записана первой. Если у тебя есть ещё одна или несколько Даш, то я - не про них.
Лавр Сергеевич: - Откуда ты это всё пронюхала?
Л.В. - Откуда? Оттуда, - сама Даша мне позвонила. Ей надоело ждать, и она хочет создать свою семью: ведь через год оканчивает свой институт. Иди к ней, я тебя не держу. От тебя толку для нашей семьи, как от козла молока.
Лавр Сергеевич: - Да никуда я не пойду! Что ты меня гонишь? Ну, пошалил немного и всё, образумился.
Л.В. - Мне страшно с тобой идти по жизни дальше. Ты меня предашь, когда на твоём пути встретится очередная дурочка, наподобие Даши.
Лавр Сергеевич: - Не беспокойся, не предам. В конце-то концов, и дети для меня что-то да значат.
Л.В. - Но ты ни для них, ни для меня ничего не значишь. Ты трутень, а их либо изгоняют, либо ... Второй вариант для человеческого общества неприемлем, а первым вариантом я хочу воспользоваться.
Лавр Сергеевич: - Лариса, брось ты кипятиться: подумаешь - перепихнулся пару раз, а ты сразу трагедию из этого делаешь. Не серьёзно это.
Л.В. - Пару раз?! Не серьёзно?! А аборты, которые девчонка сделала, это тоже не серьёзно?! Может, она уже не сможет рожать?
Лавр Сергеевич: - Ты за неё не переживай: родит, куда она денется.
Л.В. - Ну ты и чудовище! У девчонки жизнь ломается, а тебе хоть бы хны! Как я не раскусила тебя раньше? Чем раньше ты уйдёшь к этой девчонке, тем раньше она поймёт, что ты за тип, тем раньше с неё спадут розовые очки, тем раньше она устроит свою нормальную жизнь.
Лавр Сергеевич: - Лариса, давай прекратим этот бесполезный разговор. Никуда я от тебя не уйду, не дождёшься!
Л.В. - Я подам официально на развод.
Лавр Сергеевич: - Подавай! Пожалуйста! А я не дам согласия на развод, расхвалю тебя, как самую лучшую жену на свете. Что укажешь основанием к разводу?
Л.В. - Твои измены.
Лавр Сергеевич: - Чем ты это подтвердишь? Кто-то что-то по телефону брякнул? Слушай, Ларисочка, ну, это же не серьёзно, согласись.
Лариса почувствовала убийственную правоту в доводах мужа и с отчаянием крикнула:
Л.В. - Но я же не могу с тобой жить!!!
Лавр Сергеевич: - А я исправлюсь, стану хорошим и заживём мы с тобою, как прежде.
Л.В. - Но прежде я не знала о твоих изменах, а ведь ты изменял мне с самых первых дней нашей совместной жизни. Я не представляю - как ты сможешь доказывать, что ты не изменяешь. Презумпция невиновности к тебе не применима, скорее - наоборот. Так что прежней жизни уже не будет.
Лавр Сергеевич: - А я ничего не буду доказывать. У нас впереди ещё большая, совместная жизнь. Всё утрясётся, уладится и будем мы жить-поживать и добра наживать. Наша жизнь, как сказка, а сказки всегда хорошо кончаются.
Л.В.- Ты-то действительно живёшь как в сказке: безропотная жена, никакой заботы по дому, времени свободного - хоть отбавляй, как минимум три любовницы, на которых это свободное время тратишь. Отчего ж не быть довольным?
Лавр Сергеевич: - Лариса, ну что ты, в самом деле, зациклилась на этих любовницах? Сказал же, что исправлюсь, значит, исправлюсь.
Даша:- Лариса, это Даша. Я вчера встретилась с Лавриком. Он на меня накричал, что я порчу ему жизнь. Но ведь он сам все пять лет нашего знакомства уверял, что любит только меня. А теперь оказывается, что я ему мешаю. Почему он не решается уйти от вас? Может, вы его не отпускаете, а мне говорите, что не держите его?
Л.В. - Даша, я гнала его к тебе. А теперь, вот уже третий день, как с ним даже не разговариваю. Я сказала, что подаю на развод, на что он ответил, что не даст согласия. Ну, и как мне теперь быть? Он мне не нужен! Он мне противен!
Даша: - Зачем он так со мной? Я столько лет была, фактически, его рабыней. Я так надеялась, что мы поженимся. Он всё обещал, обещал, я всё ждала, ждала и теперь вот, он меня же и ругает....
И опять всхлипывания задушили слова.
И Ларисе вдруг стало невыносимо жалко эту влюблённую девчонку, с пятнадцати лет лелеявшую свою мечту заполучить в мужья мужчину своей мечты. Она принялась её успокаивать:
Л.В. - Даша, мужчин слезами не разжалобишь, они это не любят. Раз он пять лет водил тебя за нос, то он тебя не любил. Он любил твоё тело и старался, как можно дольше, им пользоваться. А для этого он всеми правдами и неправдами водил тебя за нос. И теперь, когда ты стала его допекать, он раскрыл своё истинное отношение к тебе.
Л.В. - Даша, я тебя никогда не видела, но неоднократно слышала от Лавра, когда он был поддатый, какие женские фигуры ему нравятся. Если твоя фигура совпадает с его идеалом, тогда понятно, почему он к тебе присосался. Вот, слушай. Рост у его идеала желательно сантиметров на тридцать меньше его роста; а лучше, если будет ещё меньше. Его рост метр восемьдесят пять. Значит, твой рост не более метра пятидесяти пяти; в идеале - метр пятьдесят.
Даша:- Да, у меня - метр сорок девять.
Л.В. - Ну, так что же ты хотела? Женщины такого роста большая редкость у нас. Он рисовал воображаемые эротические картины с такой женщиной; пытался со мной осуществить, но не получалось, как хотел: у нас разница в росте всего десять сантиметров. У вас широковатые бёдра, тонкая талия, полненькие ручки. Он называл свой идеал пончиком, пампушечкой, колобком...
Даша:- Во, всё верно! И называет меня "колобком".
Л.В. - А сейчас я скажу ключевую фразу, из которой, если вы умная женщина, должны сделать правильный вывод. Он говорил, что женщина его мечты никогда не будет его женой: от такой женщины и дети будут малорослые, а это он ни в какую не приемлет. Так что, тебе надо было от него просто забеременеть, для себя, чтобы хоть что-то перепало на память о любимом мужчине. А сейчас я даже не знаю - получится ли что у тебя? Мне он поклялся, что завязал со всеми своими женщинами, детьми он дорожит. Я, правда, этого не замечала, но он, по крайней мере, так утверждает. Я его не простила и не собираюсь.
С некоторых пор и Лариса почувствовала надобность в "жилетке", в которую можно поплакаться о беде, накрывшей её своим пологом и не обещающим просвета. Дашу она уже не винила в происшедшем: эта неопытная девочка - жертва кобелиной натуры её мужа. Не будь Даши, её место всёравно бы не пустовало. Но как покончить со сложившейся ситуацией, она решения не видела. Ей самой уже было необходимо общение с Дашей, чтобы поговорив о, ставшей вечной, теме, выпустить пар и облегчить душу.
Девушка не звонила уже недели две, и Лариса впервые позвонила сама.
Л.В. - Даша?
Даша:- Да, Даша. А вы кто?
Л.В. - Лариса.
Даша:- Ой, Лариса. А я не узнала. Что-то случилось?
Л.В. - Нет, ничего не случилось. С чего ты взяла?
Даша:- Да, не привычно, как-то. Всегда я первая звонила.
Л.В. - Я ждала, ждала твоего звонка, но не дождалась, вот и решила сама позвонить и узнать: может, что случилось?
Даша:- Нет, спасибо, ничего не случилось. Просто я подумала, что, наверно, уже надоела своими слезами и пора прекратить надоедашки.
Л.В. - Нет, Дашенька, нет! Я уже к тебе привыкла. И, знаешь что? Давай как-нибудь встретимся.
Даша:- Ой, я согласна хоть сейчас!
Л.В. - Тогда зачем дело стало? Где встречаемся? Может, у меня?
Даша:- Лариса, вы не шутите? Серьёзно?
Л.В. - Конечно, серьёзно.
Даша:- Хорошо, я еду.
Лариса открыла дверь и, увидев Дашу, остолбенела. Остолбенела и Даша. Они молча смотрели друг на друга глазами-блюдечками: каждая нашла другую редкой красавицей и у обеих абсолютно одинаковая причёска каре. Если учесть, что разновидностей указанной причёски десятки, а возможно и сотни, то данное совпадение казалось чудом.
Л.В. - Ой, что мы, как мумии, застыли? Проходи, Дашенька.
Девушка всё так же, молча, и не сводя с Ларисы глаз, вошла.
Л.В. - Ну, вот мы и свиделись. Честно признаться, если бы я была мужчиной, то тоже не смогла бы отказаться от редкой красоты, - сказала Лариса. - У Лавра отменный вкус. Тем тяжелее его грех - столько лет обманывать такую женщину. Давай, пройдём на кухню, там и поболтаем, пока самый младшенький спит. Остальные двое в садике. Отводить их в садик и забирать оттуда, это единственная обязанность Лавра по дому, но и с этим он не всегда справляется. Он часто задерживается после работы по своим делам. Думаю, тебе не трудно догадаться – по каким? Приходится звонить кому-нибудь своим, чтобы сходили за детьми.
Даша:- Вы хорошо и правильно сказали. Я думаю точно так же, но про вас. Я теперь понимаю, почему он держится за вас. Я шла и боялась, что встречусь с мегерой, которая испортила всю жизнь Лавру Сергеевичу. По телефону впечатление о вас сложилось - очень даже ничего. Но это впечатление! А в реальности, думаю, не спустит ли она меня с лестницы?
Лариса оценивающе осмотрела девушку со всех сторон.
Л.В. - Когда он нарисовал мне женщину своей мечты, а если точнее - любовницу, то он явно копировал тебя: невысокого роста, ножки имеют форму, «попка выпуклая, как полушар» - это его слова. Но он ничего не говорил про лицо - зациклился на попке. Но ты же красавица! Как мужчины не отбили тебя у него? Они не должны были давать тебе прохода.
Даша: - А так и было, но я всех отшивала - никто не нравился. Пока не встретила Лаврика. В него я влюбилась беспросветно и, наверно, как неопытная девчушка, скрыть этого не смогла. Его глаза излучали хищный огонёк. Что он означает, я отлично понимала, но он парализовал меня. От других мужчин я умела «отбиваться», а от Лаврика - даже не пыталась. Всё потому, что он оказался первым красивым мужчиной, а до него приставали всякие серости.
И тут Даша, вдруг, вспомнила, как Лариса указала ей ещё при первом телефонном разговоре, что «для меня и для своей матери, он Лаврик, а для остальных - Лавр Сергеевич». Ей стало неудобно перед Ларисой и фразу закончила так: «У меняк Лавру Сергеевичу возник духовный резонанс».
Л.В. - Даша, я ещё со школы помню кое-что из физики, и на выпускном экзамене, я это хорошо помню, мне попался вопрос о резонансе частот каких-либо колебаний. Чтобы возник резонанс частот, необходимы, как минимум, две частоты. Резонанс чувств, то, что ты назвала «духовным резонансом», в общем-то, ерунда, но мысль понятна. И тогда, предположив, что резонанс чувств возможен, необходимо тоже, как минимум, два чувства. А вот в твоём случае было только одно – твоё. У Лавра же к тебе чувства нет. И представь, что ты его добьёшься. Повторяю – с моей стороны препятствия нет. Так вот, добьёшься, а как жить-то будешь с нелюбящим? Ты будешь перед ним пресмыкаться, а мужчины – ой как не любят этого! О таких они, что называется, вытирают ноги. И, в конце концов, всё-равно уходят. А тебе это надо? Лавру сейчас тридцать семь, тебе – двадцать два. Найдёшь ты ещё свою половинку. Ты же говорила, что приходилось отшивать их. Может, среди них ты отшила и свою судьбу?
Даша: - Ну, я же говорила, что все они были некрасивые… и любители выпить.
Л.В. - Так нельзя рассуждать, это же не серьёзно. Ведь говорится же, что с «лица воду не пить». Вот посуди, какой толк с красивости Лавра? А, впрочем, я тебе уже говорила об этом. Толку от него дома никакого, да ещё изменяет. Я даже перестала замечать, что он красивый. Единственное, что меня удерживает от самого решительного шага на разрыв с ним, это то, что он ни разу не прибегал к рукоприкладству по отношению и ко мне, и к детям. Вот и терплю, - Лариса замолчала и Даша впервые заметила на её лице какое-то смущение; переборов его, Лариса закончила речь, - вместо того, чтобы упиваться любовью – в такие-то годы!
Из комнаты, через закрытую дверь, донеслось детское: «Мама»! Лариса поспешно встала, и сказав: «Сейчас я принесу своё любимое чадушко», вышла из кухни.
До слуха Даши донеслись ласковые слова Ларисы – так говорят только с малышами: «К нам тётя пришла, сейчас ты с ней познакомишься».
На руках у Ларисы сидело любимое чадушко: прелестное, белоголовое, как отцветший одуванчик,
Даша вскочила, воскликнув: «Ой, какая очаровашка»! Она подошла к малышу, жадно всматриваясь в него:
Даша: - Сколько ей лет!
Л.В. - Скажи тёте – «Я Костик и мне полтора годика».
Даша:- А я подумала это девочка – какие волосики большие.
Л.В. - Жалко их стричь: они такие мягкие и волнистые. Постричь всегда успеем, а будут ли они такие волнистые?
Даша начала улюлюкать с малышом, трогать его пухлые ручонки. Тот начал довольно чисто произносить «мама», «папа», «баба» и шарить ручонкой по лицу Даши, а та млела и только невольно закрывала глаза, когда маленькие пальчики натыкались на них.
Даша: - Ларисочка, дай, я его подержу. Я никогда их не держала.
Даша никак не могла приспособиться ухватить малыша, Лариса подсказывала и одновременно подстраховывала.
Но Костик не понял эксперимента, с ним проводимого, и захныкал. Оба женских сердца восприняли сигнал недовольства и малец опять прочно обосновался на маминых ручках.
Они уселись на свои стулья. Разговор не получался – всё внимание было сконцентрировано на малыше. Лариса что-то говорила от его имени, а Даша, не отрывая от него глаз, не вслушивалась в слова Ларисы.
Даша: - И моему мальчику было бы сейчас полтора годика, - горестно прошептала Даша. Я не хотела его убивать. И мама уговаривала оставить ребёночка, но Лавр Сергеевич настаивал. Я просто не могла ему перечить и дала убить мою малютку. Врачи сказали, что был мальчик. Он, наверно, был бы таким же красивым, как Костик. Я убийца! Крохотный, беззащитный живой комочек. Я была его единственной защитницей. Но вместо защиты я дала его убить. Я убийца! Убийца! Убийца! Нет мне прощения и не будет, потому что я сама себе не прощу! Из-за любви к Лавру Сергеевичу я предала свою кровиночку ….
Даша была близка к истерике, а Лариса даже не представляла – как девушку успокоить. И тут её осенило:
Л.В. - Дашенька, а ну-ка, пойдём со мной, - и пошла в спальню. – Давай вместе соберём чемодан для Лавра. Я хочу, чтобы ты убедилась, что я его не удерживаю. А когда он придёт, я его не пущу даже на порог и выставлю ему чемодан.
***
По ритмике звонка Лариса поняла, что пришёл муж. Она подхватила оба чемодана и, широко распахнув дверь, вынесла оба на площадку. Лавр Сергеевич опешил и не смог сразу сообразить: что сие означает и как должно на него реагировать. А Лариса без всяких объяснений быстро юркнула обратно и закрыла дверь не щеколду.
Лавр Сергеевич собирался с мыслями. Стучать, кричать на весь подъезд – это же стыдобище! И он начал акустическую осаду со спокойного увещевания:
Лавр Сергеевич: - Лариса, ну я же тебе пообещал, что начинаю исправляться.
Прислушался. С той стороны двери полный молчок.
Лавр Сергеевич: - Лариса, я не привык канючить. Ты вынуждаешь меня поднять шум, а это позор на обе наши головы. Ты подумай об этом. Объясни конкретно свой демарш. Что это за чемоданы? Их что? – в мусорные контейнеры выбросить? Ты же знаешь– у меня не заржавеет, выброшу.
Опять прислушался – тихо.
Лавр Сергеевич: - Так, Лариса, я начинаю нервничать, - и принялся просто ладонью шлёпать по двери.
Приоткрылась соседняя дверь и из неё выглянула бабуля. Убедившись, что криминалом не «пахнет», она не таясь, вышла на площадку.
А.К. - Лавр, что за цирк? Али провинился в чём?
Лавр Сергеевич: - Да вот, Анастасия Кузьминична, Лариса хахаля себе где-то откопала, а меня теперь за ненадобностью – «по боку». Повоздействуйте на неё.
А.К. - Так она, наверно, за хахаля боится – помнёшь ты его.
Лавр Сергеевич: - Да какой помнёшь! Там такой бычара! Он меня самого в бараний рог…
Щёлкнул замок, открылась дверь и выглянула разгневанная Лариса:
Л.В. - Ты чего меня перед людьми позоришь? – И обращаясь к соседке: - Здравствуйте, Анастасия Кузьминична. И снова к мужу: - Заходи уж. Считай, что это была репетиция.
Лавр схватил оба чемодана и пятясь в квартиру, благодарит соседку:
Лавр Сергеевич: - Спасибо вам, Анастасия Кузьминична. Если бы не вы, то пришлось бы мне здесь ночевать.
Анастасия Кузьминична погрозила ему пальцем:
А.К. - Докобелился, Лавр?
Лавр Сергеевич: - Нет, ну что вы, Анастасия Кузьминична, ни граммулечки! Это всё она, Лариса, а я терплю её выходки – вы же меня знаете.
Действие третье
Прошло два года. Даша больше не напоминала о себе и до неё дозвониться было невозможно: она сменила сим-карту.
Лавр Сергеевич после встряски, которую Лариса назвала репетицией, круто изменился. Он теперь не заводил любовниц на постоянной основе, поэтому надобность в телефонных номерах отпала. С работы приходил вовремя, приводил детей из садика и больше не отлучался. Всё время он посвящал детям, наверняка полагаясь, что в случае серьёзного прокола, не дай бог, конечно, они его отстоят. Игрушек, в основном, машин различной величины, в квартире было много, но детям они надоели и игра ими заключалась лишь в разбрасывании их по квартире. Лавр Сергеевич в игру с машинами привнёс профессиональныйинтерес и увлёк детей. Но больше всего им нравилось кататься на спине у папы, как на настоящей лошадке. И это им никогда не надоедало.
У сына разболелся зуб. На следующий день Лариса с сыном была в стоматологии. Выйдя из клиники, они пошли на остановку через парк. Ларису окликнул женский голос, прозвучавший за спиной:
- Лариса!
Она оглянулась и увидела на скамейке Дашу. На её коленях сидел беловолосый малыш. Рядом стояла коляска.
Лариса Валерьевна: - Дашенька! Какая молодчина! Ты вышла замуж? Это кто у тебя?
Даша: - Это мой сынишка, Димочка. Вот отдыхаем на свежем воздухе. А вы какими судьбами в наших краях?
Лариса Валерьевна: – Да, вот зуб приезжали удалять и теперь идём на остановку. Так ты не сказала – замуж вышла? Кто муж?
Даша: - Нет, Лариса, замуж я не выходила. Хочешь узнать, кто отец ребёнка?
Лариса Валерьевна: - Судя по тому, как ты спрашиваешь, я, кажется, догадываюсь.
Даша: - Я записала его на свою фамилию, а отчество – Лаврович. Константин Лаврович Белов.
Лариса Валерьевна: - Так вы что? - всё-таки снова встречались? А как же наш уговор?
Даша: - У меня всё не выходили из головы твои слова - «тебе надо было от него просто забеременеть, для себя, чтобы хоть что-то перепало на память о любимом мужчине». Вот я и решила последовать твоему совету. Правда, поздновато, но раньше сама до этого додуматься не могла. Лавр Сергеевич здесь не виноват: он ни в какую не хотел возобновлять наши отношения, но я два месяца не отставала от него и вынудила на две встречи, после которых оставила его в покое. Больше мы с ним не встречались. Ты, Лариса, не говори Лавру Сергеевичу про Димочку. Потому что, если он придёт его повидать, и захочет со мной…, то я не смогу ему отказать, хотя бы, как отцу моего ребёнка. Между прочим, показатели малыша при рождении были вполне нормальные: рост пятьдесят сантиметров и вес ровно три килограмма.
Я окончила институт, но по специальности пока не работала – нахожусь в отпуске по уходу за ребёнком. …..
Во время этого разговора у Ларисы на душе было неприятно, было чувство предательства со стороны мужа. Девушку простить можно, ибо она, будучи «без памяти» влюблённой вЛавра, не в силах контролировать себя. Но он-то владеть собой обязан был! Ведь клялся! Что? – дома снова закатить ему скандал? А не поздно ли? За два года поезд уже ушёл. Опять простить? Уже в который раз!
Мужской голос: - Даша?
Обе женшины повернули головы на голос: перед ними стоял статный, симпатичный мужчина с ребёнком лет пяти. Ларисе он был не знаком, а Даша была крайне удивлена и растеряна!
Мужчина: - Дашенька! Неужели не узнаёшь?
Даша:- Узнаю. Не ожидала тебя встретить.
Олег: - Не ожидала или не хотела?
Даша:- Не ожидала.
Олег: - Если не ожидала, значит, для меня ещё не всё потеряно.
Даша:- Но я теперь не та Даша, которую ты знал.
Олег: - Да и я уже не тот Олег.
Даша:- Я не одна
Олег: - И я не один, так что мы на равных. Кто твой муж?
Даша:- Нет у меня мужа и не было.
Олег: - А как же…?
Даша:- Мой сынишка желанный от желанного мужчины.
Олег: - А мой тоже желанный, но от нежеланной женщины. Я был дважды женат. Этот ребёнок от первого, официального брака; раз в неделю мне позволено с ним видеться. Второй брак – гражданский.
Даша:- Но желанный от нежеланной – это беспринципно, вопреки здравому смыслу. А если ты помнишь, мы расстались из-за твоей принципиальности.
Олег: -- Принципиально, или беспринципно – это дело десятое. А вот ты ушла не объяснив причины. Как это связано с моей принципиальностью – ума не приложу.
Даша:- Но ты не дал мне даже возможности объяснить тебе
Олег: - Может, хотя бы сейчас объяснишь?
Даша: - А стоит ли ворошить прошлое? Наступать на те же грабли?
Олег: - Мне это необходимо для того, чтобы делать выводы и не повторять ошибок. Чтобы знать, в каких случаях попридержать язык, в каких случаях можно дать волю эмоциям. Ведь всё время сдерживать эмоции невозможно.
Даша: - Оказывается, ты действительно не понял, почему я ушла. Не так важно, что ты сказал, а как ты это сказал: со злостью, оскорбительно. Человеку, которого любят, так не говорят.
Олег: - Сейчас я бы так не поступил.
Даша: - Думаю, и меня жизнь научила уму-разуму, пообтесала
Олег: - И всё-таки, почему я не мог до тебя дозвониться?
Даша: - Я вызвала такси. Водитель, красивый мужчина, увидел моё состояние, нашёл ко мне подход и я на шесть лет стала его любовницей. А тебя я вычеркнула из жизни.
Олег: - Давай забудем всё плохое и начнём заново нашу дружбу.
Даша: - Нет, с тобой у нас ничего не получится, потому, что ты не сможешь полюбить вот этого человечка, потому, что его существование будет напоминать тебе о том, на кого я променяла тебя.
Олег: - Ерунда! Я не злопамятный. В тебе есть что-то такое, чего нет в других, что не позволило мне забыть тебя.
Даша: - Интерес ко мне это одно, а любовь, это совсем другое. Любви от тебя я и тогда не чувствовала. А теперь моя любовь растворилась в этом единственном моём мужчине. На второго мужчину у меня любви не хватит.
Олег; - Я, признаться, уже забыл, из-за чего мы повздорили. Что-то про революцию говорили, про Ленина.
Даша: - Про расстрелы священников. Я сказала про своего прапрадедушку-священника, что его расстреляли белые, А ты сказал, что «значит, заслужил». Он позволял в церкви и даже в своём доме размещать и лечить раненных как белых, так и красных. В последний раз, когда нагрянули белые, как пересказывал папа, - отряд из армии Унгерна, в церкви было восемь раненных: трое красных и пятеро белых. Приехавшие вывели красных на расстрел, мой прапрадедушка уговаривал их не делать этого, говоря, что перед богом все равны, для него нет ни белых, ни красных. Тогда поставили и его вместе с красными-раненными на колени и расстрелом приказали командовать одному из раненных - белому офицеру. Тот отказался. Ему пригрозили, что расстреляют и его. Тогда этот офицер сам встал на колени рядом с моим прапрадедушкой. Ну, и всех расстреляли.
Олег: - Да, тяжёлый случай – целая трагедия. А я с тех пор занялся изучением нашей истории и пришёл к выведу, что разбираться надо во всём самому. И, знаешь, пересмотрел своё отношение к Ленину…
Лариса Валерьевна: – Ну, ладно, Дашенька, мы пойдём. А ты, если замуж выйдешь, сообщи мне и мы с тобой снова задружим. Я буду более спокойна за Лавра.
Даша: - Да, да, Лариса, до свидания! Всего вам доброго!
КОНЕЦ