А счастье было так возможно... 6

               
                Глава 6."Факел в ночи."

    Из постановления мирового судьи Иерусалима:

"За поджог, совершённый в тель-авивском салоне красоты, в результате которого погиб один человек и четверо получили тяжёлые увечья, приговорить Моржанского Пинхаса Лейбовича к тюремному заключению сроком на двадцать лет. Обязать медицинскую службу Управления Тюрем провести заключенному психиатрическую экспертизу с обеспечением в случае необходимости соответствующего лечения".

                *   *   *

    Если идти к северу от старого города, попадешь в район "Ста ворот", расположенный вне крепостных стен древнего Иерусалима. Этот район начал застраиваться в 1874 году и был первым жилым массивом с запланированной застройкой, появившимся вне стен древнего города. В начале здесь насчитывалось 140 жилых домов. Сердцем "Ста ворот" была прямоугольная площадь с двумя глубокими колодцами, а его духовным центром – молельный дом и школа, в которой местные ребятишки штудировали главы Священного писания. Для того, чтобы оградить жителей района от разбойников и грабителей, его железные ворота еженощно запирались на тяжелые замки и засовы.
    С годами население "Ста ворот" росло, и дома пришлось строить прямо на площади. Очень скоро этот жилой массив, бывший некогда образцом современной застройки, превратился в хаотичный и самый густонаселённый район Иерусалима. Живущий своей обособленной жизнью, почти не имеющий контактов с другими частями Иерусалима, район "Ста ворот" и сегодня выглядит очень странно и напоминает гетто.
 
                *   *   *

    10 членов семьи Моржанских (родители, пять сыновей и три дочери) жили в старом 5-этажном доме, построенном на бывшей нейтральной полосе между еврейским и иорданским секторами Иерусалима, в трёхкомнатной квартире с туалетом и ванной. Такие типовые 24-х квартирные дома после шестидневной войны росли на этой земле, как грибы после дождя. Квартира Моржанских считалась комфортабельной: для того, чтобы воспользоваться удобствами, не нужно было, как в более старых домах, выходить на улицу и обходить дом с наружной стороны.
    Основной мебелью в комнате сестер были двухярусные кровати и стенной шкаф из формайки светлых тонов. Этот старый шкаф еле "держался на ногах:" во многих местах формайка давно треснула или совсем облупилась. Девочки по очереди делала уроки на маленьком, вечно заваленном книгами письменном столе, строго соблюдая установленный график.
    Жизнь сыновей протекала в соседней маленькой спальне на двухэтажных кроватях. Дополнительная одиночная постель в углу была столь коротка и узка, что не могла приютить на ночь больше одного ребенка. Платяного шкафа в комнате не было: его заменяли прибитые к стене полки.
Балкон был отведен под спальню родителей. Наружную стену этой "опочивальни" заменяли задвигающиеся на ночь застекленные алюминиевые рамы. Водопроводные и канализационные трубы, вбитые в наружную стену дома, беспрерывно ворчали, а прохудившаяся крыша начинала течь уже при первом легком дождике. Всю зиму холодный ветер был постоянным гостем в квартире Моржанских. По решению всех жильцов дома в зимние месяцы центральное отопление включалось из соображений экономии хотя и ежедневно, но только на четыре часа в сутки. Большинство соседей с трудом могли позволить себе даже такую "роскошь." По меркам "Ста ворот" такая квартира считалась более, чем удобной и просторной. До переезда сюда семья ютилась в маленькой двухкомнатной квартире в доме, построенном ещё во времена Оттоманской империи.
    Младшие дети донашивали одежду старших или вещи, попавшие в семью через разветвлённую сеть родственников, знакомых и благотворительных организаций. Тем не менее, никто из членов семьи на судьбу не жаловалсля: ведь так было угодно Богу.

                *   *   *

    В религиозной ортодоксальной семье самое почётное место принадлежит отцу. Отца нельзя обманывать, так же как нельзя обмануть самого Господа, ему нельзя принести весть, которая может его расстроить или огорчить.
    Испокон веков основное внимание в религиозной еврейской семье уделялось мальчикам. Считалось, что девочки, когда вырастут, получат от мужа то, что недополучили в детстве от родителей. На самом деле это был самообман: мальчик, затем юноша и, наконец, мужчина всегда получает львиную долю внимания жены и детей и самый лакомый кусок за столом. И это всего лишь потому, что он мужчина. Вместе с другими мудрыми мужьями общины он изо дня в день молится и изучает Тору. Для того, чтобы преуспеть в науках, муж полностью освобождён от всех земных забот.
    Три дочери в семье Моржанских были старшими детьми. Появление на свет подряд трёх дочерей было равносильно трагедии: Лейб уже решил, что Господь наказывает его за неискренние молитвы и тяжкие грехи. После рождения третьей дочери, которую назвали Геулой (в надежде, что с ней в семью придёт божье благословение), Лейб стал молиться ещё усерднее, не пропуская ни одного, даже самого незначительного повода прославить Господа, всякий раз напомная ему о своём желании иметь сына. Наконец Всевышний услышал его молитвы: в семье родился мальчик. С этого момента у Моржанских началась эра сыновей. Это радовало отца и поднимало его в глазах общины. Матери было страшно: она не очень представляла себе, как содержать дом, в котором было шестеро мужчин. Их следовало освободить от всего земного, чтобы они могли со свободной головой, лёгким сердцем и неотягощённой душой прославлять Господа. А для того, чтобы их молитвы возносились как можно выше, их желудки должны быть наполнены вкусной калорийной пищей.
    Сыновья не были похожи друг на друга. Старший, 14-летний Пинхас, был невысокого роста со светлыми глазами, анемичной, усыпанной веснушками кожей и рыжими, завивающимися кольцами волосами. Большую часть суток Пинхас проводил за книгой, вступая в контакт с остальными членами семьи исключительно по необходимости. На отца и братьев мальчик всегда смотрел серьёзно и с почтением, сестёр же вообще не удостаивал вниманием. Стоило кому-нибудь из девочек обратиться к Пинхасу, мальчик моментально срывался на крик. Он орал тонким, визгливым голосом, стараясь уязвить поглубже и обидеть посильнее. Его нетерпимость к женскому полу была тем более непонятна, что сёстры относились к нему ласково, по-доброму, стараясь не разжигать огонь войны. Казалось, Пинхас чувствовал за собой какую-то вину, которую был не в силах искупить.
    Второго наследника рода Моржанских родители назвали Эзра. С ранних лет Эзра делал большие успехи в изучении Торы. Он изо всех сил стремился пришпорить время, чтобы, достигнув совершеннолетия, начать, наконец, молиться наравне со взрослыми.
Ашер, третий ребенок мужского пола, был по характеру полной противоположностью брату: горластый, всегда растрёпанный, не мог ни минуты усидеть на месте. Благодаря острому уму и цепкой памяти он, несмотря на разгильдяйство, в 11 лет уже делал большие успехи в учебе.
    8-летний Шимон - постоянным мучителем сестёр и учителей.  От раза к разу он изобретал всё более изощрённые забавы, находя в них несказанные развлечение и удовольствие. Приятели любили его: в кругу друзей он считался дружелюбным, приятным мальчуганом, обладающим неисчерпаемой энергией и богатой фантазией.
    Младший сын Моржанских, Веньямин, к 6-ти годам сформировался в тонко чувствующую и легкоранимую натуру. Он не мог терпеть, когда наказывали других, и часто брал на себя вину братьев. Этим нередко пользовались Пинхас и Ашер.

                *   *   *

    Всё воспитание в семье Лейба Моржанского было построено на безоговорочном повиновении старшим. День начинался и заканчивался молитвой: первая молитва произносилась ещё в постели. Потом совершался обряд омовения. Для этого под кроватью всегда находился таз с водой и кувшин. Омовение вновь завершалось молитвой, но уже другого содержания. На протяжении всего дня специальные молитвы сопровождают каждое действие (принятие пищи, мытьё рук и т.д.) вплоть до самой последней молитвы, которую верующий произносит уже в постели, вознося Господу благодарность за прожитый день.
    В будние дни девочки проводили в школе по 8 часов. Потом, покончив с уроками, приступали к работе по дому. Дочери помогали матери по хозяйству, присматривали за младшими детьми, бегали в лавку, короче, исполняли множество заданий различной сложности и срочности. Так повторялось изо дня в день. Постоянно занятые, они с годами закалялись, становились такими сильными и несгибаемыми, что могли, взвалив себе на плечи весь еврейский народ, шагать с этой ношей сколько угодно и куда потребуется.
    Для того, чтобы стать просвещёнными и уважаемыми в религиозной среде, мальчики, затем юноши и, наконец, мужчины, учатся всю жизнь. Школу домашнего типа – хейдер – они посещает три года (с 3-х до 6-ти лет). С 6-ти до 14-ти лет мальчики учатся в начальной школе. На следующие 4 года (с 14-ти до 18-ти лет) они становятся слушателями "малой ешивы". В 18 лет светская часть населения Израиля идет в армию, а религиозный юноша поступает учиться в высшую духовную школу. Эта учёба не заканчивается никогда.
    Бракосочетание дочери с учеником высшего религиозного учебного заведения – сбывшийся сон каждой матери из религиозного квартала. Для девушки это так же почетно, как и накладно. Такой муж никогда не будет работать, его вклад в семейный бюджет всю жизнь будет ограничиваться стипендией, которую он будет получать в высшей духовной школе. Жена же, в дополнение к своим многочисленным обязанностям по дому (выучившись на каком-нибудь строго религиозном семинаре) пойдет работать воспитательницей в детский сад, или будет преподавать в младших классах религиозной школы. Ее зарплата станет финансовой базой религиозной семьи.
    Религиозный мужчина постоянно занят учёбой и молитвами. Благодаря своим обширным знаниям только он может решить, является ли эта синюшная курица достаточно кошерной, чтобы быть поданой к столу в пятницу вечером. Только муж вправе проинструктировать жену, как правильно очистить дом перед Пасхой от хлебных крошек. Такая многодетная семья всегда будет жить в бедности: нужно будет постоянно экономить на еде и одежде; стараться не ездить на автобусе, а ходить пешком; покупать мятые помидоры и подгнивающие арбузы; никогда нельзя будет нанять помощь по дому, или няню для детей.
    В каждом районе, где большая часть населения – ортодоксы, имеется своя служба бракосочетания. Сват считается здесь человеком уважаемым, а его работа – важной и почётной. Когда в религиозной семье рождается дочь, этот человек заносит имя новорждённой в свою записную книжку. Проходят годы. Но сват не теряет подрастающую девочку из виду: он"помнит", когда нужно начинать искать ей пару. Девушка из истинно религиозной семьи лишена права выбора. Зачастую она впервые встречается со своим суженым только под брачным шатром.
    Прежде, чем совершить сделку, сват интересуется репутацией самого юноши и его семьи. Он наводит справки в квартале, в котором живёт потенциальный жених, в религиозной школе, где учился мальчик, старается выяснить у друзей и соседей достаточно ли хорошее воспитание получил юноша. Но главная задача – выяснить, является ли этот кандидат в мужья богопослушным человеком. И только располагая всей информацией, можно отправиться с визитом в семью девушки.
Репутация семьи девушки должна соответствовать статусу ее будущего мужа.
    Родители, сестры и братья невесты должны быть достаточно набожны, чтобы не опозорить будущих родственников. Очень важно выяснить, нет ли в семье девушки дурной наследственности. Лишь убедившись, что все благополучно, сват, наконец, встречается с претенденткой в жёны. Сейчас ему нужно лично оценить её богопослушность, ум и внешность. В последние годы не менее важным фактором стало финансовое положение невесты.
    "Не Бог измеряет ценность невесты деньгами, семья жениха делает это", – гласит современная поговорка. Требования родственников жениха растут из года в год: невеста становится более желанна, если у неё есть отдельная квартира; хорошо, если квартира меблирована и оборудована электроприборами.
Вместе с технической революцией радио пришло даже в квартиры крайне религиозных людей. Для того, чтобы религиозные евреи были в курсе событий, появились местные радиостанции, вещающие только для "правоверных." По религиозным законам нельзя слушать свободные станции, поскольку они вызывают "сглаз," не говоря уже о том, каким грехом является телевизор. Художественная литература в таких домах не читается ("жалко времени"). Всё свободное место в квартире занято молитвенниками и книгами, трактующими различные главы Торы.
    Для девушки из религиозной семьи недопустимы не только покраска волос, но даже лёгкий макияж. В религиозном мире на женскую красоту смотрят не как на достоинство, а как на недостаток. Для очень красивой девушки здесь обычно трудно найти мужа. От замужней женщины требуется скрывать свою молодость, красоту и женственность под невыразительной одеждой, париком и бесцветным неухоженным лицом.

                *   *   *

    Если работа свата завершается благополучно, назначается свадьба.
Жених, низкорослый, бледный, с анемичным лицом и ярко выраженным избыточным весом плотоядно смотрит на всех женщин вокруг. Невеста стоит под брачным шатром рядом с чужим незнакомым мужчиной, который через несколько минут станет частью её жизни. Девушке ничего не остаётся, как надеяться и молиться, что с этим человеком она будет не совсем несчастна.
    Семейная жизнь религиознеой пары течёт по заранее заведённому распорядку, выверенному и отточенному веками. Здесь всё распланировано на годы вперёд. В такой семье нет места ни фантазии, ни экспромту. Свято соблюдается завет "плодитесь и размножайтесь." Этот закон Торы, хотя и кажется неотъемлемой частью семейной жизни, в религиозном обществе втиснут в жёсткие рамки. В отличие от повседневной жизни цивильных пар, где любая ночь может стать карнавалом наслаждений, религиозная пара совершает "соитие" по чётко определённым законам, видя в этом акте только продолжение рода.
    Итак, жена в религиозной семье, как любая другая женщина в мире – что уж тут поделать! – способна выполнять детородную функцию не постоянно, а циклично. Когда религиозная женщина убеждается, что месячные закончились, она отправляется в купальню (микве), где совершает омовение. Очищенная, она безраздельно принадлежит мужу в течение ближайших двух недель. Этот период является самым "плодотворным" в женском гормональном цикле и, как правило, завершается очередной беременностью. Если в религиозной семье ежегодно происходит прибавление семейства, это расценивается как высшее благо и считается показателем глубины веры.
    Неспособность женщины (вне зависимости от причины) забеременеть и родить ребенка – основная причина развода в религиозном мире. Поскольку религиозное общество закрыто, в нем неизбежно существует проблема кровосмешения, что приводит к рождению детей с физическими, психическими и умственными дефектами.

                *   *   *

    Одним из самых тяжких грехов для замужней религиозной женщины является супружеская измена.
По законам Священного Писания, если на замужнюю женщину падает хотя бы малейшее подозрение в измене, она подвергается всеобщему презрению и публичному телесному наказанию (даже если это лишь подозрение и вина её не доказана).
    В воротах Иерусалимского храма постоянно находился служитель, который стриг волосы и рвал одежды женщинам, на которых пало подозрение в измене. Если женщина продолжала упорствовать и не признавалась в совершённом грехе, её обливали "горькой" водой – смесью воды и пепла. За измену мужу, а в дальнейшем и за проституцию, в религиозном Иерусалиме жестоко наказывали. Для таких женщин существовали четыре способа публичного наказания: забивание камнями, сжигание живьём на костре, удушение и "просто" убийство. Но с годами служителям культа пришлось приспособить свои наказания к новой реальности. Так в религиозном Иерусалиме возникли "Патрули целомудрия."
    На самом деле эта добровольная организация ни что иное, как "полиция нравов," действующая от имени и при полной поддержке совета старейшин. "Нравственники" неуклонно следят как за женатыми, так и за холостыми мужчинами, как за замужними, так и за незамужними женщинами, за молодыми девушками и юношами, за пожилыми и старыми. Эти добровольные соглядатаи единолично решают, кто вступил на стезю греха и заслуживает наказания.
    Что же такое грех? По понятию "Патрулей целомудрия" грехи разнообразны и многолики. Замеченный в кинотеатре на просмотре обычного (не порнографического) фильма юный ученик духовной семинарии заслуживает наказания. Чтение нерелигиозных газет и художественной литературы, телевизор, настроенный не на религиозный канал – это только незначительная часть перечня "грехов".
    Эти добровольные "хранители нравственности" олицетворяют одну из самых экстремистски настроенных организаций в религиозном мире. Действуя фанатично и жестоко, они абсолютно уверены, что своей непримиримостью спасают веру.
    Иногда замужняя женщина, вдоволь натерпевшись от законного мужа, всё-таки решается покинуть семью в надежде, что этот шаг изменит ее жизнь к лучшему. Но это совсем не так. Такая "строптивая" жена подвергается общественному порицанию и бойкоту. Ей грозит потеря детей и полное одиночество. В праведной семье жене приходится годами терпеть террор мужа. Вот почему низкий показатель разводов в религигиозной среде не является истинным показателем семейного благополучия.
И сегодня в этом закрытом для чужих глаз районе Иерусалима вы можете натолкнуться на расклеенное на столбах и афишных тумбах грозное порицание в адрес "легкомысленной особы", которая была замечена у бакалейной лавки в юбке на "целых" два сантиметра короче, чем следует.
    Нередко религиозные отцы предаются "любовным утехам" с кем-нибудь из членов своей же семьи. Их неудовлетворённая потребность в регулярном сексе с годами беспрерывно растет. А когда сдерживаться уже невозможно – происходит извержение. В большинстве случаев предметом "воздыхания" таких "праведных" отцов становятся их малолетние дочери. Эти юные создания, бывшие для отца и старших братьев много лет объектами сексуального удовлетворения, уже никогда не избавятся от полученной душевной травмы. Всю жизнь их будут сопровождать ночные кошмары, а половая жизнь превратится в нестерпимую муку. Лишенные радости любви, эти женщины способны быть только детородным агрегатом.
    Иногда бывает и наоборот. Изголодавшаяся по ласке девица из религиозной семьи делает предметом своего пристального внимания одного из младших братьев. Он же, дрожа от страха, почти еженощно пускает её к себе под одеяло. Пережив в подростковом возрасте такую "любовь" и став мужчиной, он превращает супругу в объект сексуального садизма. И всё, круг замкнулся.

                *   *   *

    В зимние месяцы темнота опускается на Иерусалим рано: уже к четырём часам пополудни дневной свет меркнет, небо, затянутое тяжелыми низкими тучами, чернеет. К шести вечера город полностью погружается во тьму и тишину: уже не видно городских стен, не слышно ни шума машин, ни криков торговцев. Лавки и магазины закрыты. Уличные фонари горят только на центральных улицах.
В районе, где живет семья Моржанских, фонарей почти нет. А из тех, что стоят на перекрёстках узких улочек, добрая половина давно разбита или перегорела.
    Дождь шёл без перерыва уже почти неделю. Капли этой пробирающей до костей холодной моросящей влаги, подхваченные резкими порывами ветра, носились по улицам, проникая в любую щель. В зимнем Иерусалиме такой дождь может идти неделями то замедляя свой бег, то снова начиная настырно барабанить по крышам.
    Ночью в квартире Моржанских темно и тихо. Дождь монотонно стучит по стеклам, убаюкивая спящих. Сегодня очередь Пинхаса, старшего из сыновей, спать на одноместной постели. С одной стороны, это удобно: можно привольно раскинуться во всю ширину кровати, не опасаясь напороться во сне на локоть брата и заработать фонарь. С другой стороны, спать в такую погоду одному под старым потрёпанным одеялом зябко и неуютно.
 В эту ночь проникающий под одеяло холод долго не давал Пинхасу согреться и заснуть. В конце концов, усталость взяла своё: повернувшись на бок и подсунув ладонь под щёку, мальчик уснул.
Во сне ему стало нестерпимо жарко. Эта жара сопровождалась каким-то незнакомым, но приятным ощущением. Возникшая где-то внизу живота волна беспокойства, захватив гениталии, сконцентрировалась в головке его маленького члена. На гребне одной из этих "горячих" волн Пинхас открыл глаза. Через несколько секунд он окончательно проснулся. А пробудившись, пришёл в ужас.
    Чьи-то тонкие пальцы с коротко остриженными ногтями легко сжимали мошонку. Опустив глаза, Пинхас, к своему стыду и страху, обнаружил, что его член "воспрял" и уставился головкой в потолок. Не знакомый с анатомией и физиологией, Пинхас был уверен, что "это" (так всегда говорил о нём отец) необходимо детям его возраста только для мочеиспускания. Он смутно догадывался, что Всевышний возложил на этот маленький отросток ещё какую-то функцию, однако в книгах, по которым молился Пинхас, об этом не было сказано ни слова.
   Пинхас уже набрал воздух, чтобы закричать и позвать на помощь, но чья-то рука закрыла ему рот, затолкав обратно готовый вырваться наружу крик. Почувствовав, что задыхается, мальчик попытался убрать заслон; пальцы, закрывающие рот, чуть раздвинулись, и приток воздуха частично восстановился. А влажные губы зашёптали:
– Тише, Пинечка, лежи спокойно, не двигайся, а то перебудишь весь дом.
Пинхас узнал голос старшей сестры Леи.
От страха и ужаса мальчик не мог вымолвить ни слова; во рту пересохло, а шершавый язык приклеился к нёбу.
    Тем временем Лея продолжала ласкать брата. Для того, чтобы не быть свидетелем этого святотатства, Пинхас закрыл глаза и постарался сосредоточиться на молитвах. Но молитвы не помогали: заложенное в нем, как в любом человеке, сексуальное начало пробудилось и, сметая воздвигнутые сознанием и верой барьеры, выплеснулось наружу.
    Тонкая рука сделала еще несколько плавных движений, и из головки возбуждённого члена забил фонтанчик белой липкой жидкости. Хотя фонтантрование продолжалось всего несколько секунд, оно вконец истощило Пинхаса. Глаза мальчика закрылись как-то сами собой, и он уснул. Убедившись, что брат спит, Лея принялась ублажать себя. Ее возбужденное тело было готово к оргазму. Несколько легких движений, и девушка окунулась в океан наслаждений, из которого плавно перебралась в мир легкой счастливой дремы. Проснувшись минут через десять, Лея осторожно поцеловала брата и, заботливо подоткнув одеяло, бесшумно выскользнула из комнаты. Она насладилась мужчиной, не нарушив законов целомудрия.

                *   *   *

    Воспоминание об этой ночи не оставляло девушку. Как только Лея вспоминала своего "первого мужчину," её охватывал приступ слабости: ноги становились ватными, соски твердели, а между ногами становилось влажно. Когда взгляды брата и сестры встречались, у Пинхаса розовели щёки и слегка затуманивался взор. Это длилось лишь миг: юноша быстро опускал голову и прятал глаза.
Пинхас понимал, что случившееся должно остаться их с сестрой сокровенной тайной. Стыдясь происшедшего, он вместе с тем жадно желал повторения. Чем больше проходило времени, тем сильнее росло в нем желание вновь тайком увидеться с Леей.

    Прошёл месяц. В ожидании нового свидания и Лея, и Пинхас совсем потеряли терпение. Однажды субботним вечером, когда младшие дети уже улеглись, а родители скрылись в спальне, Лея подошла к брату и прошептала:
– Когда все заснут, я жду тебя – и, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты.
В глазах у мальчика потемнело, ладони тут же стали влажными, а щёки запылали. Пинхас понимал, что ему нельзя возвращаться к Лее. Но то, что толкало его к сестре, было сильнее логики и выше разума.
    "Поистине, если бог захочет наказать человека, он его и разума лишит" – вспомнил юноша цитату из Священного Писания. Но и это не помогло. Он знал, что ночью придёт к сестре. Знал и ничего не мог с этим поделать.
Как Пинхас очутился в постели сестры, он помнил смутно. Нежно обняв брата, Лея прежде всего постаралась успокоить мальчика, унять дрожь, колотившую его худенькое тельце. Согревшись в ее объятьях, он успокоился и перестал дрожать. От прикосновения женской руки у мальчика в паху проснулось уже знакомое приятное ощущение. Маленький "отросток" стал твёрдым и горячим. Лея взяла руку брата и спрятала ее у себя между ног. Его пальцы коснулись чего-то тёплого и влажного, от чего Лея задышала прерывисто и часто. Глаза девушки были закрыты, по телу гуляли легкие судороги, а из раскрытых губ доносился тихий стон. Испугавшись, что родители проснутся и застанут его на месте преступления, Пинхас замер. Но вокруг было по-прежнему тихо. Семейство Моржанских продолжало безмятежно спать. 
    Очнувшись от звука собственного голоса, Лея медленно открыла глаза и улыбнулась. Повернув брата спиной к себе, она стала осторожно ласкать губами мочку уха. Пинхас застонал от удовольствия.
– Тише, братик, – прошептала Лея.
Рука девушки нашла в темноте его набухший член и направила во влагалище. Находясь в "преддверии женского таинства," он сумел, не лишив сестру девственности, стать мужчиной.
    "Грешники" продолжали жить в семье, стараясь, чтобы их отношения не стали достоянием окружающих. Не зная таких "умных" слов, как "инцест" (кровосмесительная половая связь), не отдавая себе отчёта в том, что то, чем они занимаются по ночам, квалифицируется Уголовным Кодексом как развратные действия по отношению к малолетним, Лея и Пинхас уже не могли остановиться.

                *   *   *

    Прошло три года. Соблюдая осторожность, Лея и Пинхас продолжали встречаться в постели два-три раза в месяц. У них уже накопился немалый опыт в совместном наслаждении. Эта странная пара отлично научилась ублажать друг друга, внимательно следя за тем, чтобы Лея не потеряла невинность и не забеременела.
   Однажды, вернувшись домой, Пинхас застал гостя: это был известный всей округе сводник Менделе Кривой. Как его звали на самом деле, никто уже не помнил. Кличку "Кривой" он получил из-за горбатой спины и чуть приплясывающей походки. Это уродство было результатом перенесённого в детстве полиомиелита. Сам сводник никогда не был женат и, очевидно поэтому, его очень волновала судьба незамужних молодых религиозных девушек района.
    Менделе Кривого можно было ежедневно встретить деловито шагающим по узким улочкам "Ста ворот."Одним глазом он то и дело смотрел в свою замусоленную записную книжку, другой шарил по табличкам с названиями улиц и номерами домов. Время от времени он навещал семейства, в которых, по его сведениям, были дочери на выданье. Он предлагал обеспокоенным родителям свои услуги в поисках подходящей пары.
 Сейчас этот сват был гостем в доме Моржанских. Пинхас сразу догадался, что он пришёл по Леину душу.
Откашлявшись, Менделе Кривой приступил к делу. Он говорил быстро, разбрызгивая во все стороны слюной.
– У вас есть взрослая дочь, которой нужен достойный жених. Я имею предложить ей прекрасную пару: человек, о котором я говорю, не бедный, не сглазить бы. Обеспеченный, имеет свой дом, серьёзный, рассудительный, без ветра в голове. Он, правда, будет постарше вашей дочери, но ведь это сегодня достоинство, а не недостаток.
– О ком это вы, Мендель, говорите. Что-то я в толк не возьму – спросил   Лейб Моржанский.
– Это наш уважаемый Вольф-мясник.
 – Так он же вдовец с двумя детьми!  – воскликнул Лейб.
– Это даже хорошо, – гнул свое Менделе Кривой. – Мужчина он видный, статный. Дай мне Бог столько денег, сколько почёта ему оказывают. Будет ваша дочь у него, как у Бога за пазухой. И вам будет покойно, и ей сытно и тепло.
– Не забывайте – продолжал настаивать сводник, – что у вас есть ещё две дочери, которых с Божьей помощью, тоже нужно будет со временем пристроить. Не упускайте такой случай.
Подумав, родители согласились на предложение Менделе Кривого.

                *   *   *

    Когда в семье Моржанских было объявлено о помолвке старшей дочери, Пинхасом овладела злость. Это чувство к "изменившей" ему сестре он распространял не только на остальных сестёр, но и на всю женскую половину человечества. Сейчас он был уверен, что все женщины продажны, и иметь с ними дело травматично и неблагодарно.            

    На церемонии бракосочетания сестры Пинхас вдруг услышал рядом с собой чей-то незнакомый голос. Это было тем более странно, что в этот момент рядом с ним никого не было:
"С тобой Бог и ты идёшь по дороге к успеху."
Пинхас хотел спросить, куда идти и к какому успеху стремиться, но голос исчез. О том, какую цель ставит перед ним Всевышний и как выбрать путь к исполнению воли Божьей, ему пришлось решать самому.

                *   *   *

    Стратегический план, выработанный Пинхасом Моржанским как месть всей женской половине человечества за неверность, выглядел очень конкретно. Поставленные задачи были направлены не против кого-то лично, а против всех женщин, а более всего против тех, кто   занимается любовью за деньги.
В первую очередь нужно было выбрать орудие борьбы. Оно должно быть эффективным, недорогим, легко добываемым и удобным для хранения. Не найдя ничего приемлемого, Пинхас Моржанский решил сам создать такое орудие мести.
    В основу самодельной бомбы легла обычная пластиковая бутылка из-под прохладительного напитка, на треть наполненная бензином и на две трети соляркой. Нарезанный на лоскутки и смоченный в этом легковоспламеняющемся растворе кусок мягкой фланели стал фитилём для взрывного устройства (модификация известной в мире бутылки Молотова). Для того, чтобы увеличить траекторию полёта и точность попадания, он решил привязать к бутылке камень.
Когда "орудие мщения" было готово, Пинхас Моржанский приступил к разработке деталей. Эту операцию он назвал "Факел в ночи."
 "Факел в ночи" предполагал:
1. Выяснить названия и адреса мест «платной любви».
2. Изготовить бутылки с горючей смесью.
3. Найти стратегические точки, удобные для нападения на выбранный объект.
4. Заранее доставить в эти точки бутылки, расположив их в местах, близких к легковоспламеняющимся объектам (газовые балоны, мусоросборники и т.п.).
5. Подготовить пути отступления.
В дополнение к зажигательным бомбам Пинхас Моржанский обзавёлся набором необходимых инструментов для взлома (топор, ножницы для железа и стекла), карманным фонарём и зажигалкой.
    На подготовку ушёл месяц. Хотя Пинхас был глубоко увлечён подготовкой к операции, он не забывал ежедневно аккуратно молиться. Когда же всё было готово, юноша вдруг испугался: в воображении он увидел, как в огне пляшут человеческие тени, а до его слуха долетали душераздирающие крики о помощи. Но эта картина появилась лишь на миг и тут же исчезла. Человеческие голоса заглушил громкий настойчивый призыв:
"С тобой Бог и ты идёшь по дороге к успеху!
Это решило всё. Операция "Факел в ночи" началась.

                *   *   *
   
    С первого дня следствия полиция предполагала, что имеет дело с религиозным фанатом. Ситуация намного усложнилась, когда выяснилось, что обнаруженный на месте пожара мужской труп принадлежит российскому консулу. Дело грозило разрастись в международный скандал. Пришлось бросить дополнительные силы и воспользоваться своими людьми в крайне религиозных кругах. Эти усилия принесли плоды: через неделю после пожара Пинхас Лейбович Моржанский был взят с поличным.
    Окрыленный успехом первой операции, он развернул подготовку к очередному нападению на следующий "Салон красоты." На этот раз это должно было произойти в Иерусалиме. К счастью, поджигатель был арестован, не успев совершить очередной "акт мести." На допросе он признался во всём содеянном, утверждая, что действовал от имени "Высшей силы." По решению судьи Пинхас Моржанский был направлен на психиатрическую экспертизу. Признанный врачами ответственным за совершённое преступление, он был осуждён на двадцать лет и препровождён в тюрьму, где и пребывает по сей день.