Первая неделя нашего с Ромой медового месяца проходит по-настоящему круто! Так, как я всегда мечтала – лазурный берег, белый пляж, учтивый персонал, пища богов... За одним досадным исключением: Ромка истерит.
Ничто не предвещает беды, когда мы наслаждаемся вечерними коктейлями на прогретой мягким солнцем веранде. Официант с улыбкой откланивается и бесшумно исчезает из поля зрения. Рома отставляет свой бокал в сторону и наклоняется ко мне близко-близко, так что щекотит горячим сбивчивым дыханием мочку уха. Я прикрываю глаза в ожидании вполне закономерного поцелуя, как вдруг слышу:
– Мне показалось, или у этого чувака подмышкой кобура висела?
Я что, сплю? Какая кобура? Рома, надо больше отдыхать, затем сюда и приехали, о чём я тут же сообщаю ему в недовольной форме.
– Нет, серьёзно... – кажется, он меня вообще не слушает.
Следующим утром за завтраком, я наваливаю себе полную тарелку вкусностей и уже собираюсь воздать ей должное, как Ромка снова выкидывает фортель – прижимается ко мне всем телом, дурак, хоть не у всех на глазах-то... И снова этот чарующий шёпот:
– А теперь видела? Вон тот повар, который омлеты делает, только что пистолет под столешницу убрал!
– Какое тебе дело? – возмущаюсь. – Может, он у них тут охранником. На полставки.
– Да?! – чуть не взвизгивает муж. – А вот тот жирдяй из люкса на двенадцатом этаже – тоже охранник? Нахрена ему тогда карабин за плечами, осанку выправлять?
– Змей боится, – не моргнув глазом, предполагаю первое попавшееся. – Или ворон отстреливает.
– В пятизвёздочном, ага, – бубнит Ромка и дуется, как маленький.
Вздыхаю глубоко и обречённо, тру переносицу.
– Роман. Или ты сейчас же даёшь мне спокойно поесть, или я не отвечаю за себя, за последствия и за закрытый гроб, в котором привезут домой твои останки. Ты действительно хочешь ТАК бездарно закончить только что начавшуюся семейную жизнь?
Выдержки мужа хватает ровно до следующего похода на пляж. Отдаю ключ на ресепшн, на секунду задерживаюсь у большого зеркала поправить причёску и пляжную сумку на плече и почти предугадываю руку, которая дёргает меня за край парео.
– Милая... – тихо так, ненавязчиво. Почву прощупывает. – А тебе администратор ничего странного не сказал?
– Сказал, что я отлично выгляжу, – запускаю дурочку. – Но разве это странно?
Поразительно. Мой ревнивый собственник-Ромка пропускает мимо ушей такую очевидную провокацию! Неужели его и впрямь так переклинило?
– Может, не пойдём на пляж? – почти скулит он. – Мне как-то совсем не улыбается быть пристреленным в свой законный отпуск...
– А быть в фарш расцарапанным и умереть от потери крови тебе улыбается? – тихонько и ласково интересуюсь.
– Лучше ты меня сама прикончишь, чем один из этих маньяков.
Ну уж против такого признания в любви я не в силах устоять. Пляж отменяется, идём в бар. Это всё надо запить чем-нибудь покрепче.
Честно говоря, с самого начала не считала Ромку психом, до свадьбы же был вполне себе адекватный чел. И дело тут совсем не в волшебном событии бракосочетания, после которого магическим образом обычно вскрываются самые неприглядные истины. Просто считаю: сначала разберись, потом реагируй. В баре я болтаю с молодым бариста – не из местных, но повидал достаточно, чтобы сделать отменный кофе, убойный коктейль или правильный комплимент. Рома постепенно приходит в себя, начинает яростно стрелять в бармена глазами, да только пока всё мимо. Вот теперь я его узнаю.
– Чего он там всё бормочет? – шипит мне Ромка на ухо, опустошая ядовито-синий стакан сразу на треть.
– Рассказывает, что у них тут из развлечений планируется на сегодня.
– А это у него там не калаш на гвоздике висит?
Ну вот, опять двадцать пять! Хорошо же сидели.
– Спроси сам, – я решаю, что за железную выдержку и такой равнодушный ответ достойна если не медали, то ещё одного коктейля точно.
– Ты же знаешь, я не балакаю...
– Говорила тебе, учи английский.
Месть сладка. Ромка багровеет. Я улыбаюсь.
Он ещё не знает, что в пляжной сумке у меня лежит точно такой же пистолет, как у утреннего повара. Он ещё не знает, что таких неанглоговорящих психов здесь человек сорок. И до самого вечера он не узнает, что вернётся в номер насквозь мокрый после пляжной битвы из этих «страшных водно-огнестрельных пушек». И до последнего момента не узнает, что первую струю в спину ему пущу именно я. А нефиг портить мне медовый месяц!
Сначала разберись – потом реагируй. Так-то!