Дети не меньше нуждаются в деньгах, чем взрослые. А возможно, если учесть, сколько на них тратится денег из семейного бюджета, то и больше, чем тратят на себя дворники, премьер-министры и люди, роющиеся в пищевых отходах. Поэтому у скупердяев и бухгалтеров, мало детей. Представляете, им жалко денег на детей. В том случае, если у них больше трех детей, то либо жадный родитель стремится всячески сэкономить на своих отпрысках, либо бухгалтер прикарманивает деньги, начисляя себе лишние бонусы по любому удобному случаю или в ведомости на получение зарплаты вносит фамилии не причастных к фирме людей – мертвые души. Что же остается делать детям родившихся в бедных семьях? Им приходится копить и лучшего и удобного места для сбережения денег, чем копилка человек еще не придумал. И наврядли уже придумает.
Кто читал «Белеет парус одинокий» Валентина Катаева помнит двух братьев Петю восьми с половиной лет и Павлика трех с половиной лет. Но вы, наверное, уже не помните, что в день, когда они уезжали с дачи, Павлик бежал «ни на минуту не забывал о своей новой дорожной сумочке…. Там, кроме плитки шоколада и нескольких соленых галет «Капитэн», лежала главная драгоценность: копилка, сделанная из жестянки «Какао Эйнем». Там хранились деньги, которые Павлик собирал на покупку велосипеда…».
Полвека спустя, мальчик Дима пяти лет от роду, тоже имел копилку. Только это была не жестяная баночка, а скромная гипсовая кошка – она сидела, поджав под себя серый крашенный хвост, удивленно смотрела широко распахнутыми синими глазами и не подозревала, что у нее в волнистом загривке есть щелочка для монет. И копил Дима деньги не на велосипед, а на автомобиль, который управлялся при помощи пульта. Это был самый красивый и редкий в мире автомобиль! Потому что марки такой машины он не видел живьем. Про себя он называл её - белая «Чайка». Она была великолепна: с острыми бортиками на крыльях, с пластиковыми лобовым, задним и боковыми окнами и дверками, которые открывались. Но самое замечательное она сама могла ехать - вперед, назад, влево, вправо, лишь стоило нажать на кнопку пульта управления. Из всех игрушек в детском отделе большого магазина она для Димы была самой желанной и притягательной. «Как жаль – думал мальчик, - что моя мама работает в отделе обуви, а не в игрушечном, там, где на полке стоит машина». И когда он прибегал к маме на работу, первым делом бежал в отдел детских игрушек посмотреть– никто не купил, не своровал, не сломал машину. И только когда он убеждался, что она также с серебряными решетками радиатора и матовыми фарами гордо смотрит на покупателей, тяжело вздохнув, уходил в обувной отдел. В этом отделе было скучно, как в чулане. И пахло кожей и ваксой. Женские желтые, буро-красные туфли, мужские домашние тапочки, черные галоши и валенки на вид были малопривлекательными и покупатели долго ходили между рядами с обувью, мяли, сгибали, ощупывали, примеряли и говорили, что нет подходящего фасона, уходили. В конце рабочего дня, когда уборщица начинала мыть пол, Дима приходил в отдел игрушек. Молодая продавщица, которую все звали Зина, подсчитывая выручку, говорила монотонно и равнодушно.
- Нравится машина? Мне тоже нравится. Только настоящая – чёрная чайка, а за рулем какой-нибудь красавчик…. И не зырькай ты на нее так – вначале денег скопи, потом приходи, отдам с удовольствием… .
Легко сказать скопи и купи, когда она стоила целых девять рублей и пятьдесят копеек! Невообразимое состояние! А сколько в копилке денег Дима не мог знать, потому что не умел считать. Одно он ценил: белые денежки были больше, чем жёлтенькие. Этим не знанием счета и слабостью Димы перед беленькими денежками, пользовались его старшие сестры Лариса и Галя. Когда им надо было сходить в кино, они уговаривали его обменять беленькую копейку на несколько жалких желтых копеечек, которые по их словам, «ничегошеньки не стоили». Дима не поддавался на уговоры, но когда они обещали принести ему мороженного в вафельном стаканчике, нехотя отдавал кошку-копилку в их руки. Они возбужденные переворачивали копилку вверх тормашками и по очереди начинали ее трясти. Когда копейки высыпались они собирали горсть желтеньких и успокаивали Диму: «Видишь, какие мы хорошие, как мы любим братика и у тебя теперь больше денег, чем раньше было. Только папе с мамой ничего не говори. Ты же хороший мальчик, не ябеда...».
Дима подозревал, что они хитрят и всякий раз ловился на их уловку. Уличить Ларису и Галю в том, что они юлят и облапошивают его, он не мог. Теперь он понимал, почему они не хотели его научить считать и разбираться в цифрах. «Вот в школу пойдешь, там тебя научат» - успокаивали сестры.
Ему удавалось пополнять копилку, когда папа или мама получали зарплату и давали ему остаток мелочи, которую он бросал в копилку, откуда раздавался радующий сердце приглушенный звон монет.
А однажды, когда приближался Новый год, он зашел в магазин и увидел что его белая чайка жужжа рассекает по линолеуму вестибюля под управлением беспощадного водителя - холенного дяди в пальто с каракулевым воротником и модных бурках, а мальчик лет трех визжал и смеялся при каждом движение машины.
- Ну, что Толик берем машину? – спросил дядя.
- Угу, угу – не отрывая взгляд от машины – угукал розовощекий, похожий, как две капли воды на уменьшенную копию, своего отца, пацанёнок.
- Так, угу или да…? Сколько стоит, хозяюшка? - фамильярно обратился дядька в стильном пальто к продавщице.
- Девять рублей пятьдесят копеек – улыбаясь, ответила Зина.
- Да…., да это не угу-угу, а о-го-го! – картинно выпучив серые глаза, возмутился холеный дядя.
Дима не стал дожидаться, купит или не купит дядя с пацаном машину, а стремглав помчался домой. Сняв в коридоре валенки, одетым прошел в комнату, достал кошку-копилку, поднял её и что есть мочи шваркнул об пол.
Голова кошки и часть спины отлетела далеко под кровать, мелкие осколки гипса рассыпались по не большому коврику, а более увесистая подставка с поджатым хвостом стала ребром, откуда высыпались мелкие денежки. Всё димкино богатство. Дима быстро собрал все деньги, рассовывая их в карман цигейковой шубки. И с такой же поспешностью побежал в магазин. Тяжело переводя дыхание, раскрасневшийся, как помидор, он ворвался в магазин сразу же побежал в игрушечный отдел. И остолбенел, когда на полке не увидел своей «белой чайки», но Зина, которая уставилась на него, как на чумного спросила:
- Ты, чё Дим?
- Я деньги принес – и достал жменю мелочи и высыпал её на прилавок.
Зина, шепча под нос стала считать, одним пальцем от кучки отделяя копеечки, троячки, пятерки и десятки.
- Два рубля двадцать три копейки…! Все равно бы не хватило – сказала она и окликнула уходящего Димку – Ты куда? А деньги?! Ладно, я мамке твоей отдам.