Нас представила друг другу Мари на своём дне рождения, 17 марта 1997 года... Я практически не запомнила его - в тот день я была с Саней, а кроме него все окружающее было просто незначительным фоном. Но через пару дней Мари упомянула о нем на прогулке. Если честно, то я даже не поняла толком о ком речь, но было приятно, что среди всех Машинных гостей в тот день он (который старше, да ещё и подающий большие надежды, по словам Мари, журналист) выделил меня:
- Я спросила Серёжу, кто произвёл на него самое сильное впечатление и он сказал: "Ваня. Сидела такая серая мышка в тени своего Саши, пока не начала танцевать. Я никогда не видел, что бы человек так преображался".
А позже, летом, в один из чудесных и жарких июльских дней, Мари предложила сходить к нему в гости, а я, неожиданно для себя, согласилась. Оказалось, что Сержи снимал комнату в соседнем с Сашиным доме. Когда Санечка узнал к кому я ходила в гости, то он очень на меня разозлился (в те времена он меня дико ревновал, хотя поводов для этого я никогда не давала...)
И уже потом, 28 февраля 1998, Мари собиралась к нему на день рождения, а я слезно напросилась с ней за компанию (ужасно хотелось напиться и не хотелось весь субботний вечер провести одной - в то время я стала избегать одиночества и искать шумных компаний желательно с обильными возлияниями). Позже Сержи сказал, что это было огромной наглостью с Машиной стороны привести меня к нему без приглашения. Он всегда был необычным в своих реакциях на происходящее, в своих суждениях. Хотя, возможно, мне просто так казалось после Сани, мысли которого были для меня всегда понятны даже без слов - мы очень часто были "на одной волне"...
Так все и началось в последний день зимы... Началась наша немного странная дружба. Хотя Сержи и называл меня иногда своей девушкой, но для меня он был другом, лекарством, анастезией... Кем угодно, но не парнем... Я любила его по-своему. Мне нравилось проводить с ним время. Но это было по-другому. С Саней я не боялась быть собой - такой какая я есть, я не скрывала от него свои недостатки, доверяла ему. А с Сержи я была открытой только один раз - в тот первый вечер, когда все началось. Когда мы с ним сидели на краю ванны, запершись там вдвоем, исповедовались друг другу (понятное дело, что оба были не слишком трезвые), рассказывали о своих бывших и читали стихи, посвящённые им... После того вечера я надела маску, что бы не снимать её больше никогда. Держала марку. Старалась стать кем-то другим... И, наверное, стала...
В общем, следующие 2 года я выдержала. И благодарна за это Сержи. За жёлтые розы, за "Берлиоза", за снежки в сквере на физтехе, за очень специфический юмор, за концерт Аллегровой со всеми вытекающими из него последствиями, за "быстро взяла меня под руку, что б все видели, что ты со мной"...