"ШУМЕЛ КОМБАЙН, КОЛОСЬЯ ГНУЛИСЬ," или КЛАРА и "КУРСКАЯ ПРАВДА"
Порой мне кажется, что в городе нет людей, так или иначе
не связанных с «Курской правдой». Дедушка моего друга юности Фантика (он же – солидный хирург, кандидат медицинских наук, доцент медуниверситета Александр Владимирович Файтельсон) – Матвей Файтельсон пришёл работать в редакцию в далёком 20-м году. Отец начальника мужа Владимира Петровича – Пётр Синицын
(в редакции был ещё один его полный тёзка) трудился в "Курянке"
в 40-е, мать нашей замечательной певицы Надежды Пикуль – Вера Шалыгина была завотделом культуры «КП» в 50-60-е. Папа директора телекомпании «Такт» Виктора Нестерова – Анатолий Нестеров примерно в те же годы работал в секретариате газеты… Как-то давно я общалась с ними со всеми на эту тему, собираясь сделать цикл материалов к очередному юбилею газеты
под условным названием «Отцы и дети». Увы, расшифровать
те старые мои закорючки (диктофонные записи при таком общении были не совсем уместны) весьма проблематично. Возможно, сподоблюсь когда-нибудь. А сейчас просто несколько летучих зарисовок по поводу…
Имя журналистки Клары Васильченко накрепко связано с курским радио. Её, такой узнаваемый голос, многие годы слышали ранним утром радиослушатели, собираясь на работу, или вечером, перед эфиром молодёжных программ – она была редактором детских, молодёжных и общественно-политических программ.
Но начинала свой журналистский путь Клара Васильевна в газетах. Работала корректором в «Молодой гвардии», как раз во времена, когда в той же должности, перейдя «ближе к слову» из художников редакции, трудился там будущий классик советской литературы Евгений Иванович Носов (тогда ещё просто молодой красавец с шикарной шевелюрой и крепкого сложения Женя Носов, предмет воздыхания редакционных барышень, ярчайшей представительницей которых была очаровательная подружка Клары – Диночка Изотова), писала хорошие, добрые статьи, а ещё раньше, в 50-е, с перерывом на работу в сельской школе и рождение двух дочек (будет ещё и третья) подрабатывала в «Курянке», «обзирая» литературную почту редакции областной газеты. Проще говоря, числилась литконсультантом и читала идущие в редакцию непрерывным потоком графоманские (бывали и приятные исключения) стихи.
Память у Клары дивная. И не только память. В свои 83 эта удивительная женщина энергична, мобильна, открыта всему новому и умудряется ещё лазить по деревьям, собирая вишню или сливы на даче.
…Стихи были патриотические, лирические – всякие. Но в соответствии с велением времени и в любовную лирику органично впечатывался пафос пятилеток, гул турбин, грохот станков и романтика дальних строек. Некоторые из «перлов» навсегда врезались Кларе Васильевне в память, и она читает их мне одно за другим – наизусть и без запинок:
«Шумел комбайн,
Колосья гнулись,
И нива спелая была,
А рядом жнеи развернулись –
всю ночь косили до утра.
А рано утром с песней мира
Обозы хлебные пойдут,
Колхоз закупит кашемира,
И песню мира тут споют!..»
Или такое, военно-патриотическое и любовное одновременно:
«Есть у воина в брюках заветное
место –
Там хранится, что в жизни дороже
всего,
Это место – карман,
И в нём фото невесты,
Она ждёт, она любит его одного!»
А это дорожное-прощальное:
«Ты уезжала в вагоне,
За поездом вился дымок,
А мы осталИсь на перроне,
И каждый махал, кто чем мог…»
Задачей литконсультанта было не оставить ни одно из писем без ответа, не обидеть и… объяснить, почему сие творение не может быть напечатано в областной газете. Обычно Клара Васильевна вежливо благодарила автора за письмо, желала дальнейших творческих успехов и рекомендовала оттачивать мастерство, учась у Пушкина и Тютчева.
Один автор из Белгорода (Белгородчина тогда ещё была наша) целый год слал в редакцию свои стихи и поэмы и вдруг однажды (видимо, все-таки внял Клариному совету и прошёл школу Пушкина и Тютчева) прислал вполне приличные стихи, которые Клара, руководствуясь каким-то внутренним чутьём, все-таки отвергла, написала – «не по теме». Чутьё не подвело: однажды Клара Васильевна наткнулась в каком-то сборнике на что-то очень знакомое, когда-то виданное в рукописном варианте. Оказалось, что доморощенный поэт, обидевшись на редакцию, прислал стихи… Николая Тихонова. Проверил!
Из Грайворонского района к ним в дом часто приезжал Кларин дядька, главный бухгалтер сахарного завода. Человек солидный, и по образу жизни, казалось бы, совсем далёкий от поэзии, но… Он тоже писал стихи и тоже хотел увидеть их напечатанными в «Курской правде». Когда Клара увидела на конверте знакомый почерк, то очень удивилась. Дядьке Клара тоже написала вежливое письмо, которое начиналось по стандартному образцу: «Уважаемый товарищ Архипенко…», затем следовало объяснение, почему пока не могут быть напечатаны замечательные стихи, и пожелание учиться у Пушкина и Тютчева. В конце – подпись: «С уважением, Клара Васильченко».
Не только Кларин дядька, много графоманов, присылавших свои творения в газету, были по жизни люди солидные. Самые честолюбивые предлагали ей порой небескорыстное для неё соавторство – очень уж им казалось престижным напечататься в областной газете! Клара отвечала вежливым негодованием.
И то сказать, литконсультант зарабатывал вполне приличные по тому времени деньги – 5 (дореформенных) рублей за письмо, в итоге набегало рублей 50, а порой и все 60, что было неплохим подспорьем к скромному декретному бюджету молодой мамы. Иногда писем накапливалось за раз штук 10, иногда – штук 40, а это уже 200 рублей, хоть и по «старым» деньгам.
В редакцию Клара приходила обычно пару раз в неделю – забрать письма и принести подготовленные ответы. Время было интересное. В редакции немало ярких личностей. Помнит приехавшего на практику в «Молодайку» Леонида Жуховицкого: «Он был такой розовый, юный, синеглазый и очень застенчивый…»
Комната отдыха находилась на верхнем этаже редакционного здания по улице Ленина. Там всегда кипела жизнь, стояли бильярдные и теннисные столы. Журналисты приходили освежить разгорячённые творчеством мозги, пообщаться, потусоваться, рассказать свежий анекдот. В теннис Клара часто играла с Фазилем Искандером во время его недолгого пребывания в «Курской правде». В «Курянке» Искандер проработал недолго, но, видимо, память у писателя газета оставила. Многие (в том числе и Клара Васильевна) утверждают, что в «Созвездии Козлотура» присутствуют узнаваемая атмосфера «Курянки» и люди той редакции 50-х. Впрочем, до Курска Фазиль недолго поработал в Брянске, в «молодёжке», а в романе речь идет как раз о молодёжной редакции (на этом делают акцент другие), но… Думаю, что недлинный журналистский стаж писателя в обеих провинциальных газетах (1954-1956) не прошёл даром, так что правы и те, и другие. Интересно, что начинается роман с абзаца «в тему» – прямо в яблочко к рассказу «о Кларе и «Курской правде»:
"В один прекрасный день я был изгнан из редакции одной среднерусской молодёжной газеты, в которой проработал неполный год. В газету я попал по распределению после окончания института.
По какому-то дьявольскому стечению обстоятельств оказалось, что мой редактор пишет стихи. Мало того, что он писал стихи, он ещё из уважения к местному руководству выступал под псевдонимом, хотя, как потом выяснилось, псевдоним он взял напрасно, потому что местное руководство знало, что он пишет стихи, но считало эту слабость вполне простительной для редактора молодёжной газеты.
Местное руководство знало, но я не знал. На первой же летучке я стал критиковать одно напечатанное у нас стихотворение. Я его критиковал без всякого издевательства, хотя, возможно, и с некоторым оттенком московского снобизма, что, в общем, простительно для парня, только-только окончившего столичный вуз.
Во время своего выступления я краем глаза заметил странное выражение лиц наших сотрудников, но не придал этому большого значения. Мне, честно говоря, показалось, что они поражены изяществом моей аргументации.
Возможно, мне все это и сошло бы с рук, если б не одна деталь. В стихах, написанных от имени сельского комсомольца, говорилось о преимуществах картофелекопалки перед ручным сбором картофеля.
По простоте душевной и даже литературной я решил, что это одно из тех стихотворений, которые приходят самотёком во все редакции мира, и в конце своего выступления, чтобы не совсем обижать автора, сказал, что все же для сельского комсомольца оно написано довольно грамотно.
Впоследствии я никогда не критиковал стихи нашего редактора, но, кажется, он мне не верил и считал, что я эту критику перенёс в кулуары.
В конце концов, я думаю, он правильно решил, что для провинциальной молодёжной газеты вполне достаточно одного стихотворца. Какого именно, в этом у него не было сомнений, как, впрочем, и у меня…"
…Все эти годы Клара Васильевна дружила с молодым фотокором Владимиром Поповым (фамилия просто роковая для «Курянки»: за время её истории здесь трудились не меньше пяти самых разных Поповых). Человек интеллигентный, умный, талантливый, выпускник Будапештского университета, полиглот, сын русского и сербки. Родился в Югославии, подростком вместе с отцом успел повоевать в партизанском отряде. Хотя по природе своей Владимир был скорее пишущим журналистом, но и фотографии он делал порой просто художественные. В газете не всегда разгуляешься, а вот в последнее десятилетие своей жизни он подготовил к печати великолепный художественный фотоальбом о Белгороде. Жаль, что издать его не успел. Именно в Белгороде и прошла основная жизнь Владимира Попова. Но и в Курске он проработал целых 10 лет.
Как пишет в своих воспоминаниях: «Когда в мае 60-го года была создана Курская станция телевидения, я стал её первой штатной единицей и первым телевизионным режиссёром». Воспоминания те читаются с удовольствием. Весело жили журналисты и в те «официально-заидеологизированные» времена!
Попов вспоминает веселые розыгрыши с участием того же Фазиля, приключения в командировках и то, как в октябре 1957 года фотографировал след от первого спутника с крыши здания редакции по Ленина,77: «Одни не верили, что снят именно след спутника, другие считали след обычной царапиной на пленке, третьи просто по-доброму подтрунивали. Точку в споре поставил Иван Юрченко:
Энтузиаст и чудак
Снова полез на чердак.
Ищет он в звёздной пыли
Спутников нашей Земли.
«Остроумный, светлый, очень хороший человек», – говорит про коллегу Клара. Все эти годы они переписывались, перезванивались.
Попов долго не женился, а потом, наконец, нашёл избранницу (нашу, куряночку), заплатив за неё калым – ящик коньяка. Товарищ Владимира, скульптор Леонид Кузовлев, познакомившись с девушкой, попросил её захватить для своего друга симпатичную подругу. С Поповым поспорил, что если та ему понравится, с него – ящик коньяка. Попов в своей непоколебимости был уверен… и проспорил! «Гонорар» за выигранное пари пришёлся товарищам по душе, его хватило надолго, заодно и помолвку отпраздновали.
…Что касается собственного Клариного творчества в «К.П.», то было и творчество. Кстати, её дебютом в «Курянке» стала рецензия на первую книгу Евгения Носова. Вера Ивановна Шалыгина тогда позвала уже «молодогвардейку» Клару к себе в кабинет и предложила: «Там наш Женька книгу выпустил – прочитай и напиши!..»
…Хрупкая, стройная, седая девушка 83-х лет от роду. Осанка, походка – всё моложе их обладательницы примерно на полвека. Спортсменка – что и говорить, в школьные и студенческие годы да и потом, даже когда родились дети (три дочери – просто мать-героиня!), она активно занималась волейболом и лёгкой атлетикой, участвовала в соревнованиях.
И голос остался неизменным, только звонким и юным он, пожалуй, не был никогда. Голос у Клары низкий, чуть грубоватый, очень узнаваемый. Такой голос бывает у заядлых курильщиков, но курильщицей Клара Васильченко не была никогда.
Её девичий смех, живая реакция, молодой интерес ко всему не перестают удивлять.
Недавно она позвонила мне на сотовый. Была на кинофестивале в «Юности» – не терпится прочитать какое-то понравившееся стихотворение. Идёт по улице и читает наизусть длинный, и впрямь очаровательный стих с неожиданным финалом. Прочла в «Литературке» и запомнила, делится впечатлением, проверяет, понравится ли мне.
Она не «запойный зритель», не посещает всё подряд – лишь бы зрелище: дел дома хватает – дети, внуки, правнуки, дача, книги… Но есть мероприятия, на которых, можно точно знать, что увидишь Клару. Приезжаешь в Воробьевку на Фетовские чтения – и вот её прямая спина перед сценой. Элегантная пожилая дама: льняное летнее платье, со вкусом отделанное домотканым кружевом, такая же косынка… Кружева Клара плетёт сама. Это её давнее хобби.
Люблю фотографироваться с Кларой: вот мы с ней на открытии литературного музея, вот у Фетовского пруда в Воробьёвке, вот на дне рождения бывшего декана истпеда Евгения Алексеевича Шанина, а тут – на юбилее артистки филармонии (её любимой ученицы, в юности – ведущей всех молодёжных программ на радио) Галины Азиатцевой…
Мне нравится рассказывать о Кларе тем, кто смотрит эти фото, и я неизменно интересуюсь: «Ты много знаешь дам вдвое моложе этой, у которых такая фигура и такая осанка?..»
Она никогда не была легкомысленной, легковесной – наоборот, её побаивались за прямоту, требовательность, мужской склад ума – трезвый, без лишних эмоциональных «оборочек», но её оптимизму, светлому приятию каждого отпущенного дня можно позавидовать: она не тащит за собой груз потерь и обид прошлого – живёт здесь и сейчас.
…Я восхищаюсь этой умной, неординарной, красивой женщиной. И мне почему-то очень приятно, что почти в вековой истории «Курянки» есть и её след, что существует такая тема – «Клара и «Курская правда».
(22.11.12,"Курская правда")1 том "Курян моих прекрасные черты".