Он взошёл на кафедру и обвёл притихший класс невидящим взглядом. В его страшных глазах, казалось, отражается весь мир.
— Начнём урок, — произнёс он.
Когда Рита узнала, что с Нового года тригонометрию будет вести слепой учитель, она не сразу поверила. Да как же это, как его допустили к занятиям?
По школе ходила легенда о том, что он недавно потерял зрение, и его оставили на работе, чтобы дотянуть до пенсии. Никто не хотел принимать его, но здешний директор пошёл навстречу.
Кто-то хихикнул.
— Я требую тишины, — сказал он глухим голосом. — Раскройте учебники на странице 248.
Зашелестела бумага. Рита чувствовала себя очень неуютно, хотя тригонометрию знала на пять, — она боялась, что её спросят. Не знала, как отвечать слепому: он же ничего не видит и может подумать, что Рита его обманывает. Вот будет стыд!
К счастью, учитель начал с объяснения новой темы. Не имея зрения, он не мог чертить на доске и поэтому рассказывал о чертежах в учебнике, который, похоже, помнил весь наизусть. Он великолепно знал свой предмет, и Рита подумала, какая это трагедия — ослепнуть, и какое надо иметь мужество, чтобы после этого преподавать в школе.
Вдруг один из мальчиков тихо встал и открыл дверь. Скрипнули петли.
— Что это? — нахмурился учитель.
— Душно, — сказал мальчик. — Я открыл дверь.
Учитель продолжил объяснение. Рита сидела за первой партой и не могла видеть, что происходит в классе, а когда случайно оглянулась, то к ужасу своему обнаружила, что половина учеников вышла из класса. Другие продолжали выходить — тихо, на цыпочках, переглядываясь и беззвучно смеясь.
«Что вы делаете, как вам не стыдно!»— чуть не крикнула Рита, но не решилась, ей не хотелось причинять боль учителю, к тому же она вмиг стала бы врагом всему классу.
А он всё говорил, не зная, что его не слушают, рассказывал о тангенсах и котангенсах, и рассказывал действительно великолепно, и Рита прилежно записывала в свою тетрадь, только буквы у неё прыгали.
Надо было что-то делать, и она обернулась, ища помощи у лучшей подруги, но той не оказалось за партой. Подруга аккуратно пробиралась к выходу. Рита устремила на неё взгляд, полный отчаяния. Подруга ответила ей снисходительной улыбкой и, слегка пританцовывая, медленно последовала за всеми.
Они выходили, обменивались лукавыми взглядами. Некоторые показывали на Риту пальцами. Она знала, что теперь одноклассники будут считать её трусихой, но уйти с урока было свыше её сил, и удерживал её отнюдь не страх. Просто для неё с первого класса понятие «учитель» было свято. Тем более такой особый случай.
Был момент, когда ей захотелось вскочить и убежать в учительскую, чтобы всё рассказать, но она не могла предать своих товарищей. С другой стороны, она предавала учителя. Она разрывалась, но ничего не могла поделать. По сути она ничем не отличалась от одноклассников — такая же обманщица.
Рита заплакала, с каждой минутой чувствуя себя всё более виноватой. Слёзы текли по щекам, падали и не расплывались синими лужицами по тетради, а просто увлажняли лист, исписанный шариковой ручкой. В прошлом году эти ручки появились в продаже, и Рита уже отвыкла от чернильницы.
И вот наступил момент, когда они остались вдвоём: слепой учитель у доски и плачущая девочка. Он продолжал объяснять тему, и Рите хотелось, чтобы поскорее всё кончилось, но звонка не было, а он говорил, говорил, говорил... Рита испугалась, что урок будет длиться вечно.
— Можно вопрос? — Рита машинально подняла руку.
— Да? — Учитель удивлённо замолчал, повернувшись на её голос.
— Нельзя ли в этой задаче найти два эр с помощью теоремы синусов?
— Нет, — сказал учитель. — Эта задача решается с помощью другой теоремы, которая и является темой сегодняшнего урока. — И, помолчав, добавил: — Спасибо, девочка.