гл. 3 Полеты наяву и во сне!

Николай Парацельс
* * *
Пришлось несколько видоизменись первоначальное название книги, что втиснуть его в Прокрустово ложе для названий и вписать туда же номер главы. Публикую в разделе рассказы отдельными частями, надеясь закончить начатый труд и собрать его воедино. Сам не ведаю, что из этого выйдет, вижу лишь путеводный огонёк звездочки моей на небе. И, дай Боже, чтоб на всё это мне хватило бы сил и моей доли таланта.
           ЖИЗНЕННЫЕ ГЛУПОСТИ И ДОСТИЖЕНИЯ КОЛЬКИ ВЕРЕТЕННИКОВА.

(в одной из прошлых жизней он жил на Земле под именем Парацельса - Philippus Aureolus Theophrastus Bombast von Hohenheim )
 
                Глава 3.

                Полеты Николая наяву и во сне!

     Старшие пацаны, наделав самострелов из деревянных использованных катушек из-под ниток  и примотав к ней кусок бельевой резинки, вставляли в отверстие катушки тонко-выструганные стрелы, натягивали до отказа бечеву резинки и запускали вверх летучие стрелы. Они взмывали выше разлапистого высокого тополя и порой выше высоковольтной вышки, смонтированной неподалеку.
- Ух! Ого! - порхали в воздухе слова болельщиков,  а мы мелюзга следили с восхищением за полётом стрел в небо и стремглав бегали подбирать упавшие, чтоб отдать её стрелку.
            
Как бы хотелось самому парить в небе, но не падать вниз!

        Вовка, мой старший брат, на крылечке нашей хижины с азартом рассказывал, как он смог перепрыгнуть 2 метровый забор, спасаясь от большого разъярённого пса. Он с семьей ездили в Кировскую область, ведь все мы были потомками Вятских крестьян.
         
            В общем, Вовка неведомо, где и как, он попал в засаду с одной стороны бегущий на него пес, а другой стороны 2-х метровый забор. Наверно, пес не ожидал от Вовки такой прыти и мог бы запросто догнать пацана, но разбежавшийся хорошо Вовка в состоянии аффекта перемахнул высокий забор – ангелы помогли четко сбалансировать все мышцы ребенка, тем самым оставив Вовку невредимым, а пса злобно лающим на мальца. Вовке в то время было лет 6-7.

        Вскоре мы переехали в новопостроенный дом в Новом городе, на улице Толмачева, дом 2, где был построен в хрущевскую оттепель квартал однотипных односемейных и одноэтажных домов. Очень просторных и светлых – в доме 5 больших окон и застекленная веранда. Это я подвожу Вас к тому, что ниже несколько обособленно включил в повествование рассказик "Звёздное небо"

Звёздное небо

Бабушка захлопоталась по хозяйству и не управилась уложить внука вовремя спать. И Николка, мальчик пяти лет, был рад нечаянной свободе. Сначала он играл в какие-то только ему ведомые игры, а потом, увязавшись хвостом за бабушкой, вышел во двор. А там была ранняя августовская ночь. Николка никогда ещё не бывал ночью во дворе и потому чудо,  увиденное им, ошеломило его.
Небо, которое он привык видеть голубым  в солнечный день, или серым от множества тучек, или желто-оранжевым на закате дня хорошо видимым из кухонного окна, было необыкновенным: по темно-фиолетовому бархату щедрой горстью были рассыпаны множество огоньков – разных-разных:  маленьких и побольше, белых и жёлтых, а то и с еле-еле заметной краснинкой или с зеленцой. Они были высоко-высоко в небе и, перемигиваясь лучиками-ресницами, смотрели на малыша, впервые увидевшего звёзды. А он, очарованный такой красотой, не мог оторвать от них глаз.
Звёздное небо без тебя невозможно представить нашу жизнь. Ты своими лучиками  даешь опору  всему живому и жизнь стремиться к звездам, преодолевая сопротивление  земного притяжения. В первую очередь к нашей звезде – Солнцу. Но как бы одиноко оно было, если не было бы других звёзд. Какое множество реалий и мечтаний потеряло бы человечество. Через тернии к звёздам. Туда ввысь, ввысь к звёздам, к звёздам манящим и далеким, удивительным и неведомым.
Но мальчик ещё всего этого не знал. Он просто стоял очарованный пленительной красотой звёздного неба, застигнутый таким половодьем восторженных чувств и устремлений, что казалось, что сердечко сейчас распахнется и детская душа полетит навстречу к этим небесным огонькам, и будет лететь долго-долго, всю жизнь.
Землянск, весна, 2008 г.

А мы, не делали таких самострелов, а подражая индейцам - Чингачгуку - Большому Змею и другим, сыгранным захватующе-ярко актером ГОЙКО МИТИЧЕМ, делали луки с капроновой бечевой и более-менее настоящими стрелами с металлическим наконечником.

         Но первым  этапом наших полетов были ракеты–дымовушки. Тогда мы с Колькой Комковым  уже жили на Толмачева в новых домах между Высотной и поселком Металлургов. Найденные на помойках бараков окруживших с двух сторон  новые наши дома, выброшенные пластмассовые целлулоидные игрушки резались на полоски, заворачивались  плотно в "золотки"  (алюминиевую фольгу, которой оборачивалась шоколадные конфеты), с одной    стороны  оставлялось сопло, а другая сторона плотно закручивалась, образуя головную часть ракеты-дымовушки. Сделанное изделие ложилось на какой-нибудь камушек и разогревалось снизу спичка или кусочком тонкой бересты. Проходило некоторое время и ракета, исторгая дым, – Пш-ш-ш-ши! взлетала, радуя меня и пацанов окружающих нас.  Рекорд полета установленный такой дымовушкой был более 20 метров. Она поднялась в высоту метров на пять, перелетела длинный и высокий сарай Журавлевых и остатки её мы нашли на дорожке около сарая! Ух, ты!

             Лет через пять мы перешли на действующие макеты ракет с зарядом из угольного-селитро-серного пороха, но это было еще в будущем. 

   А сейчас мы поднимали в небо плоские на рейках воздушные змеи. Несмотря на простоту конструкции, они летали высоко и устойчиво. В небе, где кружили коршуны, а поздней весной звенели колокольчики жаворонков, (здесь – в Землянске я ни тех и не других не встречал и не слышал).

Потом я соорудил коробчатый змей, и всей ватагой пацанов и девчат побежали на большую поляну, граничащую с поселком Металлургов. Мой змей никак не мог взлететь, он немного поднимался на небольшую высоту, закручивался в полете и пикировал на землю. Из поселка Металлургов на мотоцикле подъехал взрослый парень, посмотрел на наши  мучения, взял моего змея и, положив его на землю, проехался по нему мотоциклом и ничего не говоря умчал. Все молчали, молчал и я – и даже в душе не было возмущения и страдания, что мой змей-неудачник так погиб.

НЕ СТОИТ СОЖАЛЕТЬ О НЕУДАЧЕ, ЕСЛИ ОНА ТЕБЯ ЧЕМУ-ТО НАУЧИЛА, УКРЕПИЛА ТВОИ МЕЧТЫ, И ДАЛА ПИНОК ДЛЯ НОВЫХ СВЕРШЕНИЙ.

  Птицы – свободные летуны, именно они позвали нас освоить Океан неба, а звезды призвали в космическую высь. Иначе мы червями бы жили, питаясь земными плодами, рыли землянки, давя вшей, друг на друге.

Стрижи

Небеса синевой так свежи,
Небеса рассекают стрижи.

Если б сумел, полетел
Я одной из живых этих стрел
И рассёк бы небесную гладь,
Чтоб полёта познать благодать!      
Чтоб преградой не был неба край,   
Ты душою и духом дерзай!
И лети! И лети! Впереди
Нет предела такому пути,
Нет предела твоим небесам!
Но взлететь ты обязан лишь сам

В небеса, что вновь синью свежи,
В небеса, где летают стрижи…

  А небо… небо высокое и голубое, окруженное порой кристально белами айсбергами облаков манило в свою чистоту и высоту. Я, иногда, до отвала набегавшись, падал на землю в зеленые травы и лежа наблюдал, как в ясном небе летели стремглав стрижи, кружили небольшими стайками ласточки, подготавливая свое выросшее потомство к дальнему перелёту на зимовку за моря.

           Мне однажды приснился сон, как я летел вместе с другими птицами в стае, свободно и взаимосвязано лавируя в полете. Помнится еще один звёздный сон: как словно я вышел ночью на улицу и увидел небо, сплошь покрытое  крупными звездолетами,  причем одни светись желто-оранжевым и плыли с востока на запад, а другие такой же формы, о чёрные летели на восток. Такое ощущение, что пред тобой картина-гравюра голландского художника Мариуца Корнелиуса Эшера. И один звездоплан покинув строй приземлился передо мной и я согласился лететь в нем. И они показали, как и какие цвета переливаются, игриво переплетая в моей душе все чистые краски. Мне снились и розовые  фламинго опустившиеся прямо перед моими окнами. Сейчас, конечно, эти яркие сновидения потускнели в памяти, пусть я даже некоторые зарисовал акварелью, но после них я начал писать сказки, рассказанные светочеловечками-фонтонами и начал повесть о Сандро , ищущем СЧАСТЬЕ.
 
       А в Землянске мне приснился спускающий с небе автоэкспресс:
Вещий сон

На привокзальной площади Землянска суета:
Прибыли к нам Учителя с Плеяд;
Один с горбом, другой как бык рогат,
А третий обликом в зелёного кота.

Четвертый был как аист, но очкаст,
А щёлкал клювом будто пеликан,
Подумал я — всё это зрения обман,
Ведь мозг придумать чёрт-те что горазд...

Но нет — они сошли с астральной чистоты
И посетили наш замшелый городок,
И вынесли решенье — он бы точно смог
Стать резиденцией небесной Высоты...

“Ведь для Земли настал великий в Жизни срок,
И скоро все её совсем изменятся черты,
И будут у землян в душе цвести любви цветы,
Как Жизни вечной космический Итог!”

Я не перечу, с вниманьем слушаю, молчу,
Что щелкает мне в уши аист-пеликан,
Простой я человек, хоть дан и мне талант,
Который не нраву показался псих-врачу...

“А вы скажите мне, разумнейшие твари,
Как сущности великой астральной чистоты,
А сохранит ли человек любви земной черты,
Где он живёт в любовном сердца жаре?

Он лоно тут ласкает с нежностью любимой,
И припадает к млечности её святых грудей!
Без этого любовь, поверьте мне,
                становится грустней,
И много радостей проходит сердца мимо...”

Но не ответили мне звери Неба ничего,
А сели молча в астральный свой экспресс…
Знать эволюции продлится наш процесс...
А я, проснувшись, сон записал, чтоб не забыть его.

 18 мая 2012 г. 19:37



       В Чусовом же наяву были вертолеты, которые часто пересекали небо и, малышня увидев его, бежала  по улице, выкрикивая: 
Вертолёт, вертолёт ты возьми меня в полёт…
А  полёте пусто – выросла капуста.
 
            Но вот когда однажды вертолет приземлился на площадку возле нового здания лесничества, то все от мала до велика выбежали к нему, рассмотреть вблизи летающую технику.
          Играя как-то возле дома в футбол, и пробивая мячом в "девятку", я подвернул ногу и встал с резкой болью в стопе ноги.
        Мама  моя сделала мне компресс с марганцовкой, так как иных средств не знала, и утром следующего дня я отправился в детскую поликлинику, находящеюся в старом городе, напротив горсовета. Благо автобусная остановка  7-го маршрута была недалеко, и я вскоре показывал опухший голеностопный сустав доктору. Та, осмотрев его, направила меня на ренген во взрослую больницу, так как у них сейчас ренген сломан. Маршрутов автобусов идущих туда я не знал и, ковыляя – одной ногой ступая на пятку, а другой на полную ступню прошел туда и обратно не менее 4 км. Ренген сделали быстро и когда я вернулся обратно в детскую поликлинику, врач одним махом поставила диагноз – перелом какого-то небольшого суставчика в пальцах ступни ноги, и, загипсовав мне ногу, отправила меня домой на больничной "Волге", сказав, чтоб я вернулся через недели две к ней на прием. Так с комфортом я добрался домой, впервые проехавшись на легковом транспорте. Шофер  помог мне выйди, а дальше я опираясь на штакетник забора дошел до дверей дома.
        Было начало августа лета 1973 года, и я уже вскоре должен пойти в десятый выпускной класс.

Так как я был почти обездвижен, ходил, поддерживая сломанную ступню лыжной палкой, то волей-неволей пришлось заняться малой авиацией. Самолетиками на корде, которые жужжа, пропеллерами сбивали друг у друга привязанные бумажные ленты. Начал делать и из реек и бумаги небольшой планер с винтом, приводимым в движение закрученной резиной.
           Колька Бажутин придя навестить меня и, увидев меня прыгающего на лыжных палках, - Что, как одноногий воробей скачешь? - оценил мои затруднения и принес откуда-то нормальные костыли. Жаль родители мои не озаботились об этом ранее, хотя они вряд ли знали где их взять, например, напрокат в аптеке. В те советские времена он существовал и действовал.
          В то время  сдружился с татарчатами из соседнего барака:  Аксаном и младшим его братом Юркой. Особенно увлечен был Юрка, а Аксан не мог уделить столько вниманию этому из-за большого хозяйства семьи, но именно он поступил впоследствии в какой-то Пермский авиатехникум.

        Я просыпался на оккупированной мною на лето веранде в часов семь и над моей головой висели привязанный нитками модель планера и модели пороховых ракет. Из космического сна я сразу попадал в реальную воздухоплавательную явь.  А спать я ложился  около 11 вечера. просыпался обычно в 7 утра, и перед моими глазами  за оградой штакетника деревянного забора маячила уже Юркина голова. Я звал его, и пока он выстругивал для кордового самолетика винт, наскоро перекусывал тем, что Бог подаст. Иногда это была кружка молока с шанежкой, но чаше чай с бутербродом намазанным маслом, порой был и кружочек колбасы. Да, в те времена колбасу можно запросто купить в магазине, что я делал, покупая её отцу для обеда на заводе.
      После я с Юркой делали новые или ремонтировали, поврежденные в прежних схватках кордовые самолетики и выходили воевать ими. Как то незаметно пробегал день за днем, потом мне сняли гипс, а вскоре начались учебные занятия.
     На уроке физ-ры я показал ужасающий результат и Колька Бажутин оправдывая меня сказал, что я летом ломал ногу и гипс вот только что сняли. Сам я не сказал ничего. У меня даже в мыслях не было взять у врача справку об освобождении от физкультуры.

ЧЕЛОВЕК НЕ ДОЛЖЕН ИСКАТЬ ОПРАВДАНИЙ СВОИМ ПОСТУПКАМ, А ДОЛЖЕН УСОВЕРШЕНСТВОВАТЬСЯ В ДОСТУПНЫХ ДЛЯ НЕГО ОБЛАСТЯХ ЖИЗНИ,
Ом!

четверг, 20 июля 2017

БУДУ РАД ПРИНЯТЬ ВАШИ ЗАМЕЧАНИЯ И ОТЗЫВЫ, НА КОТОРЫЕ ОТВЕЧУ.

Примечание: оформление - картина "День и ночь" голландского художника Мариуца Корнелиуса Эшера.

http://www.proza.ru/2017/07/22/1701